Меж двух огней

      За дверью из белой древесины происходило нечто. Многие девушки, провожая своих клиентов до нужных комнат, слегка затормаживали, прислушиваясь к шуму. Посетители тоже были заинтересованы происходящим за стенами. Но ни одна их фантазия не совпала с действительностью. Дазай Осаму вовсе не получал удовольствия от Софьи Мармеладовой. А Софья, в свою очередь, не стремилась ублажить мафиози. Она с грациозностью кошки шагнула на кровать, слегка мотнув бёдрами. Осаму уже давно признал своё поражение перед её красотой, но не собирался более уступать ни в чём. Он, как истинный джентльмен, ударил её ногой, заставив девушку упасть с кровати. Но даже так она успела ухватиться за шёлковый балдахин, благодаря которому смогла устоять на ногах. Соня недовольно сощурилась, ведь ступня Дазая угодила в ещё достаточно свежий шрам от пулевого ранения. Боль искрами прошлась по её сознанию, словно заставляя потухшие в памяти лампы заморгать от перепадов электричества. Но на это ушла всего секунда, затем свет снова погас, погружая всю черепушку в непроглядную тьму. Достоевский очень крепко держал её. Осаму подскочил на ноги. У него не было оружия при себе, когда у девушки — нож. Однако парень уловил ещё нечто, что скрывали ремни портупеи. Нечто, что могло похоронить их двоих в комнате борделя «Белая Лилия». — Эти проводки, что скрывает твой наряд, тоже часть костюма, надеюсь? — поинтересовался он, медленно обходя девушку по полукругу, двигаясь к двери. — Я знала, что ты заметишь, портовый демон, — она быстро метнулась к выходу, преграждая ему путь. — Ни ты, ни я уже не выйдем отсюда. Она завела руку за спину, выуживая из-под экипировки тонкий красный провод. Он знал, если она дёрнет его, то сработает взрывной механизм. В первую очередь погибнет сама девушка, а затем волна подхватит и его самого. Увернуться в подобном замкнутом помещении не будет возможным. Они оба знали это. Дазай поднял здоровую руку в примирительном жесте, слегка растерянно усмехаясь. В его голове уже метался тысяча и один способ, чтобы избежать летального исхода для неё. — Банко, я тебя не узнаю. Неужели ты правда готова покончить с собой и со мной ради Достоевского? — он сделал мелкий шажок вперёд, а её рука дёрнулась в неуверенном жесте. Соня молчала, слегка нахмурив брови. Сейчас Осаму был для неё безликим человеком. Очередной целью, отмеченной Фёдором. Никак иначе. Но даже при таком раскладе она чувствовала… Нет, она точно знала, что была как-то связана с мафиози. Возможно, намного теснее, чем ей казалось. — Радость моя, ты так желала спасения. Хотела, чтобы я забрал тебя у него, — он смог приблизиться ещё на два шага. Между ними оставалось не менее трёх. — Если мы сейчас оказались в таком положении, — её голос дрогнул, а кулак с проводом сжался сильнее, — то ты не стремился забрать меня. Освободить. Верно, Дазай Осаму? Имя. Оно, словно подводный камень, на который она наткнулась, пока пыталась пересечь тёмный брод. Но запнулась где-то на середине. Он в удивлении поднял брови. И, воспользовавшись заминкой, оказался прямо перед ней — нос к носу. Его рука мягко легла на её кулачок, который буквально сжимал их жизни. Он тепло улыбнулся ей, слегка склонив голову набок. Вторая его рука легла на её холодную щёку. Она выдохнула, прикрыв глаза. Позволила себе на секунду расслабиться. — Не можешь забыть меня, Соня? Или не хочешь? — его тон казался насмешливым, но она продолжала слушать его. — Моя жизнь сейчас зависит от твоего решения. Ты ведь знаешь, что делать. Осуществим моё заветное желание? Двойное самоубийство, ну? Тогда, — его рука скользнула по её запястью, слегка поглаживая, — всё это закончится. Ты перестанешь страдать от вечной зависимости от Демона, а я, наконец, покину этот бренный мир. Мне кажется, мы оба останемся в выигрыше. Как считаешь, Банко? Его рука вновь вернулась к кулаку девушки и сжала сильнее. Он был готов дёрнуть чёртов провод вместо неё в любую секунду. Соня открыла глаза. Его запах, Осаму, был знаком ей. Он пах свежей кровью, порохом и, как ни странно, хорошим мужским одеколоном, который должен был перебивать все другие запахи. В памяти зародился момент, когда она наслаждалась им. Девушка резко оттолкнула от себя мафиози, сама же спиной прижалась к двери. Рука сильнее стиснула провод, когда в другой блеснул всё тот же клинок. Она должна была справиться со своим заданием. Никак иначе. — Не смей более прикасаться ко мне, — прошипела Соня так, словно получила жгучую пощёчину от Дазая. — Никогда. Осаму отшатнулся. Он был уверен, что подобрался достаточно близко, чтобы суметь перерезать необходимый проводок, попутно вешая лапшу на уши девушке. Но, видимо, Банко оказалась проницательнее, чем он предполагал. Она гордо выпрямилась, взмахнула лезвием — и отсекла проводок. Взрыва не последовало. Тишина, воцарившаяся между ними, стала до омерзения звенящая и тяжёлая, отчего Осаму захотелось рассмеяться в голос. Его обманули. — Он бы не стал жертвовать мной только ради того, чтобы уничтожить тебя, — наконец заговорила Софья Мармеладова. — Я должна была отвлечь тебя. И я отвлекла. Ты уже не успеешь, как бы не хотел. Не нужно было слышать её слащавый голос или смотреть ей в глаза, чтобы понять, как она довольна собой. Дазай Осаму не был расстроен. Нет, он ощущал явное веселье, даже азарт. Впервые кому-то удалось схватить его за нос и поводить за него. Это был невообразимо восхитительный опыт. — Ну и ну… — со вздохом протянул Дазай. Он усмехнулся, проведя рукой по лицу. Смех так и рвался из него. — Я проиграл битву… Но не войну, Банко. — Нет, — она покачала головой. — Это конец. Конец для Портовой Мафии. Если Он посчитал вас препятствием, то сотрёт с лица земли. Это уже не война, Дазай, а игра в одни ворота. Он не мог более сдерживаться. Он рассмеялся. Залился смехом счастливого ребёнка, которому, наконец, подарили самую желаемую игрушку. В случае Осаму — достойного противника. Соня вздохнула, пряча нож за пояс. Она всё ещё смутно помнила личность мафиози, но ей казалось, что подобное поведение вполне нормальным. Она знала Гоголя, который был в десятки раз безумнее. Её сложно было удивить. Но ему удалось. Смех прекратился так же резко, как и начался. Осаму вновь оказался рядом с ней, схватив одной рукой её за шею, притягивая к себе. Его губы вмиг накрыли чужие, а язык беспардонно оказался во рту. Банко опешила, но не спешила отстраняться. И лишь тогда, когда ладонь Осаму легла на её талию, а его пальцы быстро нашли место шрама и с силой надавили на шов, тогда девушка вскрикнула. Дазай не позволил ей вырваться, прижимая к поверхности двери. Он продолжал нажимать на ранение, при этом лаская своим языком её. Из глаз Софьи брызнули слёзы, а в голове то и дело вспыхивали яркие огни воспоминаний. В одно мгновение она перенеслась в тот вечер, когда пуля вошла в её тело, пока она целовала Осаму. Боль была такой же яркой, как и сейчас. Наконец, ей удалось оттолкнуть его, ударив ногой в живот. Она согнулась пополам, падая на колени. Дазай слизнул с кончика пальца чужую кровь.

***

      В Йокогаме творился переполох. Люди в явном смятении штурмовали отделы полиции, здания правительства. Никто не знал, что происходит. Отовсюду поступали сообщения о заложенных взрывчатках. Многие из них были ложными. У полиции уже не хватало людей, чтобы отправлять в каждую точку наряд, чтобы убедиться в достоверности информации. Весь день людей эвакуировали из общественных мест, сообщая угрозу теракта. Но взрыв нигде так и не прогремел. Достоевский довольно наблюдал за ситуацией через огромный монитор компьютера. Гений, с лёгкой ухмылкой на губах, грыз ноготь на большом пальце. Естественно, все ложные сообщения — его рук дело. Он ждал, пока в игру вступит Мафия. Мори Огай пока что игнорировал ситуацию в городе. Босс стоял у панорамного окна, скрестив руки за спиной. Элис сидела на узорчатом ковре прямо перед большим экраном и с интересом слушала местные новости. — Ринтаро, и что ты будешь делать? — спросила девочка, разглаживая складки на своём алом платье. — А что хочешь ты, Элис? — мужчина обернулся, тёпло улыбаясь. — Может, тортик? — Дурак, я не об этом, — фыркнула она в ответ. — Разве ты не должен устранить угрозу для города? — Это лишь приманка, Элис, — он сразу же сделался серьёзным. — «Знай своего врага». Девочка лишь нахмурилась, затем пожала плечами и снова отвернулась к экрану, а после громко заявила: — Тогда где мой торт?

***

      Это была не я. От меня мало, что осталось. Кажется, только глаза. И то, те стали смотреть иначе. Боже, как давно это было? И совершенно не помнила того, как позволила обрезать и, тем более, покрасить свои волосы. Кажется, я совершенно безнадёжно погрязла в его власти. И это необратимо. Неважно, сколько раз я смогу вырваться, итог всегда будет один: меня затянет обратно. Я сидела на заднем сидении автомобиля и рассматривала себя в зеркало заднего вида. Дазай и Анго разговаривали на улице. Я также совершенно не помнила того, как оказалась именно здесь, почему у меня снова перебинтован живот и, главное, зачем на мне наручники. Неужели мы всё ещё враги? Скорее, так и есть. Могу дать руку на отсечение, что я вновь пыталась убить Осаму. Голова шла кругом, а тупая боль медленно распространялась внизу живота. Старая рана открылась и, уверена, не без чужой помощи. Но боль отрезвляет. Всегда. Откинувшись на спинку сидения, я прикрыла глаза. В голове всё ещё был белый шум, словно меня нехило так приложили головой обо что-то твёрдое. Заметила, что у Дазая сломана правая рука. Искренне надеюсь, что это не моих рук дело. У меня остался нехороший осадок. Мы повздорили, это точно. Иначе я не была бы вновь закована. Дверь водителя открылась со скрипом, отчего я поморщилась. За руль сел Анго. Осаму, как ни странно, уместился рядом со мной на заднем сидении. Он окинул меня быстрым взглядом и еле заметно ухмыльнулся. Информатор завёл машину, и мы в полной тишине куда-то поехали. — Итак… Софья, верно? — начал Сакагути, не отрывая взгляда от дороги. — Ты помнишь наш уговор? Мне пришлось слегка нахмуриться. Да, чёрт, точно. Как же давно это было?.. Или, наоборот, недавно? В голове всё перемешалось. — Да… — я слегка неуверенно кивнула. — Но если вы мне напомните, я буду благодарна. — Видишь ли, Анго, — начал довольно Дазай, растягивая губы в улыбке. — У моей подопечной проблема с кратковременной памятью. О, очень смешно. Ещё и «подопечной» назвал. Врезать бы тебе, Осаму, но у меня руки связаны. Во всех смыслах. — Я больше не твоя подопечная. Или ты любишь заковывать своих подчинённых, Дазай? — поинтересовалась я, поднимая руки в наручниках. Если это был танец с демоном, то я готова была танцевать всю партию от начала до конца. И он сам протянул мне руку, приглашая на паркет. Осаму окинул меня весьма двусмысленным взглядом, схватился пальцами за цепочку на наручниках, слегка дёргая на себя, и прошептал практически мне в губы: — Жаль, что мы не успели испробовать ту чудную кровать. Я мог бы приковать тебя там. На секунду я правда забыла, что мне необходимо дышать, чтобы существовать. Анго нервно кашлянул, прекращая нашу демонскую пляску с Дазаем. И я с большим удовольствием отметила, что он отпрянул от меня с недовольным вздохом. Информатор же, свернув налево, начал говорить: — Не так давно, в мужском туалете казино, между нами был заключён пакт, — Сакагути притормозил на светофоре. — Мафия дарует тебе свободу и неприкосновенность, если ты раскроешь все планы Достоевского. Я вновь нахмурилась, прикусив губу. — Насколько я помню… — начала бормотать я. — Я решил дополнить условия вашей сделки, — встрял Дазай. — Всё же, нужно всегда искать выгоду и для себя, Банко. — Разве третье лицо может изменять условия договора? — изогнув бровь, вопросила я. — Третье, может, и нет, — Осаму блаженно прищурился, закидывая руку на мои плечи. — Но Глава Исполнительного комитета и правая рука босса Мафии — может. — Вы даруете мне амнистию, господин Дазай? — сладко протянула я. О, мне нравится эта игра. И ему тоже. — Вернёмся к делу, — вновь нас осадил информатор. Теперь уже разочарованно вздохнула я. — Итак, Софья, что тебе стало известно? В данной ситуации, будет полезна любая информация. — Для начала — взрывчатка и правда есть, — я закинула ногу на ногу. — Но где она, я не знаю. Но то, что она одна и находится в одном весьма важном месте — это точно. Взрыв наверняка будет губительным для города. — Нефтехранилище у залива, — нахмурился Осаму, приложив большой палец к подбородку. — Уничтожит Йокогаму, если не сотрёт с лица земли. Но в чём резон? — Его нет, — пожала плечами. — Он играет. Пока вы выставляете пешку на доску, он уже подбирается к королю с шахом. Это показательная мера его силы. — В таком случае, — Сакагути прибавил газу, — необходимо собрать совет Глав. — Нет времени, — бросил Дазай. — Я сам поговорю с господином Мори. Что-то ещё, Банко? — Он ищет нечто, — я прикрыла глаза, сжимая кулаки. — Способность. С ней он станет непобедим.

***

      Это красное освещение… явно было лишним. Вытянутый овальный стол со встроенным в нём компьютером. У каждого сидящего была своя панель, на которой то и дело мельтешили какие-то данные. И кто мог бы подумать, что я буду сидеть за одним столом с боссом Портовой Мафии и его приближёнными Офицерами? Хотя, нет, всё же я не сидела. Стояла позади Дазая. Всё же мой статус недо-предателя был обозначен наличием наручников. И я, словно верная собака, находилась рядом со своим хозяином, ожидая, пока он позовёт меня. Женщина в традиционной одежде не спускала с меня взгляда. Она спрятала свою усмешку за веером, но её яркие глаза выдавали её пренебрежение ко мне. Чуя и вовсе не смотрел в мою сторону. Хироцу сосредоточенно что-то изучал на мониторе. Огай сидел во главе, уперевшись подбородком в скрещенные ладони. Помимо меня стоял и Анго, который подробно докладывал ситуацию с возможными терактами, выдавая самые предполагаемые места. Но основной упор, конечно же, шёл на нефтехранилища, на которые сразу же ткнул Дазай ещё в машине. Неизвестный мне парень во фраке, видимо, тоже один из Глав, без интереса перебирал карты в руках, выделывая мелкие трюки. Если пройтись взглядом по лицу каждого мафиози то, казалось, им абсолютно плевать на происходящее. Они напоминали уставших студентов, что вынуждены были находиться на нудной лекции. Я не выдержала, когда Элис забралась на стол и начала беспардонно тыкать пальцами по панели Огая. — Простите мне мою дерзость, — выдохнула я, сжимая кулаки в цепях. Я двинулась в сторону Анго, заставляя его отойти от прожектора и уступить мне место у электронной карты со всеми данными. Естественно, все сразу же оживились, поднимая заинтересованные взгляды. — Господин Мори, я знаю, что вы предпочтёте выжидать и не поведётесь на уловки Достоевского. Но это равносильно тому, если бы вы сидели на обособленном островке, пока вокруг вас тонут люди. Огай ухмыльнулся, прищурился, но молчал, позволяя мне говорить. Дазай прикрыл здоровый глаз, на его лице не мелькала ни одна эмоция. Чуя презрительно фыркнул. Набрав воздуха в лёгкие, я продолжила: — Взрывчатка есть, и это факт. К тому же, не ждите, что это будет просто взрыв, который, я вас уверяю, заберёт не один десяток жизней. Вы, господин Мори — Портовая Мафия. И если выяснится, что к взрыву будет иметь отношение Мафия, то город ополчится на вас. Он уничтожит вас, используя других, — замолчала, вновь подбирая слова. — Пока вы сидите и ничего не делаете, он будет лишь подкидывать вам повод действовать. — Что ты предлагаешь? — наконец спросил Огай. — Ударьте первым, — я повернулась к карте. — «Будь, словно скала, — спокоен и неподвижен, и враги твои сами упадут к твоим ногам, будто упавшие с дерева листья», — проговорил Мори. — Скалы тоже имеют свойства сокрушаться, господин Мори, — вдруг сказал Дазай, и я посмотрела на него с большой благодарностью. — Я всё ещё не понимаю, почему мы слушаем эту ободранку в кандалах, — убрав веер от лица, тем самым показывая свои алые губы, проговорила женщина с огненными волосами. — Не возмущайся, сестрица, — отмахнулся Осаму. — Всегда полезно выслушать третье лицо. — Итак, не ссорьтесь, будьте добры, — слишком приторно-вежливо протянул босс Портовой Мафии. Даже у меня прошёлся холодок по спине. — Я слушаю, Банко. — Предоставьте мне возможность подобраться к нему, — я подняла руки, намекая, что хочу освободиться от цепей. — Он имеет власть над твоим разумом, разве нет? — подал голос Чуя. — Как по мне, мы снова наступаем на те же грабли, намереваясь работать с ней. — Думаю, Дазай решил эту проблему. Верно, Дазай? — Огай перевёл взгляд на Осаму. Тот довольно хмыкнул и молча кивнул. Я неосознанно положила руки на живот, щупая пальцами бинт. Да, это ранение, чуть не отнявшее мою жизнь, теперь может, наоборот, спасти меня. — Бред, — махнула рукой «сестрица» в длинном рукаве кимоно. — Дайте мне и моему Золотому Демону координаты, и я изрежу эту крысу, господин Мори. — Не всё так просто, Коё, — покачал головой Огай. Лишь Хироцу и «Картёжник» оставались немногословны. — Что ж, думаю, всё и так ясно, — вздохнул босс Портовой Мафии. Уперевшись руками в столешницу, он поднялся со своего места. — Слушайте внимательно мой приказ. Чуя, бери максимальное количество людей, включая офицеров, и возьми безопасность улиц города на себя. Хироцу, ты и «Чёрные Ящеры» займись поиском всех оставшихся крыс. Дазай, — он только едва успел произнести его имя и перевести на него взгляд, как Осаму поднял ладонь и произнёс: — Да, босс, знаю. Стрелять на поражение, полагаю? — Естественно.

***

      Возможно, я совершала очередную ошибку. Или, что вероятнее всего, приближала свою смерть. Я не верила, что в итоге останусь свободной или хотя бы живой. Я была готова к тому, что Фёдор заберёт меня обратно за океан. Я бы смирилась с тем, если бы Осаму поставил меня на колени, пустив пулю в лоб. Я бы не возражала, если бы меня связали и кинули в темницу. Я смирилась. Я не жду счастливого конца. И если даже всё будет печально, я не могу упустить возможности ещё немного попытаться. Я вновь верила в то, что смогу противостоять Достоевскому, хоть неоднократный опыт показывал, что мне это не под силу. Но сколько раз бы человек не падал, он всегда, почему-то, поднимался. И сейчас мне казалось, что очередное падение придало мне сил, чтобы моё восхождение стало самым торжественным, чем когда-либо. С меня сняли наручники и даже вручили оружие. Беретта вновь грела меня своим присутствием за поясом брюк. Пока Дазай отправился по своему личному поручению от Огая, чтобы навестить компанию и воспользоваться некой программой слежения под названием «Око Бога», я решила довериться своему чутью. В первую очередь стоит помнить, что Фёдор — наблюдатель. Он всегда выбирает лучшие места, чтобы наслаждаться хаосом, который сам же и наводит. Почему-то я была уверена, что найду его в одной из кофеен бизнес-центра, которая находилась прямо на крыше, откуда открывался вид на всю Йокогаму. Поскольку здание было эвакуировано из-за угрозы взрыва и оцеплено, то мне пришлось незаметно обойти полицию, что располагалась по периметру. К счастью, с этим мне справиться труда не составило. Лифт, естественно, не работал, и мне пришлось подниматься по пожарной лестнице. Лишь рана в животе немного тормозила меня, отдаваясь острыми импульсами боли. Приподняв края блузки, увидела, что марля окрасилась в алый. Что ж, может, я не успею подняться и погибну от кровотечения? Было бы забавно. Но, тем не менее, мне удалось преодолеть почти с десяток этажей и выйти на крышу. Все столики пустовали, кроме одного, который находился ближе всех к ограждению на крыше. Там и впрямь сидел Фёдор. Он любовался видом, держа в одной руке белую чашку. Могу поспорить, что в ней чересчур сладкий чай. Он не удостоил меня взглядом, когда я опустилась на стул напротив него. Его волосы слегка колыхались из-за ветра, а губы были растянуты в привычной полуулыбке. На вид спокойный и, казалось, безобидный юноша, но на самом деле — дьявол. Внешность обманчива, как говорится. — Не желаешь чая, Софья? — спросил он, переведя на меня взгляд. Он знал, что я снова выбилась из-под его влияния. И теперь его глаза пытались вновь загипнотизировать меня. Но моя рука легла на живот, а пальцы болезненно надавили на рану, отчего блузка тут же увлажнилась от прибавившейся крови. Боль будет отрезвлять меня. — Откажусь, — спокойно ответила я, стараясь не морщиться. — Чудесный город. Особенно с этого ракурса. Мне даже немного жаль, — Достоевский сделал глоток из чашки и удовлетворённо прикрыл глаза. — Если ты уничтожишь здесь всё, то как тогда ты отыщешь то, что так желаешь найти? — мне пришлось упереться свободной рукой в столешницу, чтобы сохранять равновесие. Мой взгляд становился мутным, а холодная капля пота скатилась по скуле и потерялась где-то в волосах. Мне бы продержаться… Совсем немного. — Даже если ты умрёшь сейчас, то я всё равно заберу твоё тело на родину, Софья, — бесстрастно проговорил он, отставляя от себя чашку. — Похорони меня вместе с отцом, прошу, — прохрипела я, слабо улыбаясь. Я смутно помнила этого человека, что сейчас назвала «отцом». Он был у меня, я знала. Однажды сам Фёдор привёл меня на его могилу, чтобы познакомить нас. — Но даже смерть для тебя не станет освобождением. Когда я получу роман с пустыми страницами, то перепишу твою судьбу. Я верну тебя, — это прозвучало, как самый настоящий приговор, от которого у меня пошла кругом голова. Или же от того, что я медленно умирала?.. — Фёдор, умоляю, не нужно. Я так устала… — практически проскулила я, чуть ли не роняя голову на стол. Неровные локоны упали на лицо, скрывая позорные слёзы. — Это не может более продолжаться. Я заслужила того, чтобы, наконец, уйти на покой. Даже на вечный. Я вздрогнула, когда его холодные пальцы коснулись моей щеки, заставляя меня посмотреть на него. Он улыбался, но я более не верила его улыбке. — Это не тебе решать, — он смахнул слезинку большим пальцем, проскользил по моей коже, а затем сильно сжал мой подбородок. — Тебе стоит полюбить жизнь больше, чем смысл жизни. Ведь тебе он не нужен. Раньше я и правда не нуждалась в смысле. Ведь моим смыслом был Он. И никак иначе. Слабость окутывала тело, заставляя меня хотеть спать. Веки наливались свинцом, и мне становилось трудно моргать. Лицо Достоевского плыло передо мной, и я не могла разобрать: улыбался ли он или хмурился. Конец близок. Как только его рука отпустила меня, я сразу же рухнула на стол, прижимаясь щекой к липкой скатерти. Я видела через пелену, как к нам приближалась высокая фигура в чёрном плаще… Дазай? Это и впрямь оказался он. Один, без своей охраны или оперативников Мафии. Кажется, он давно хотел столкнуться с Достоевским нос к носу. И мне предстоит стать свидетелем их словесной дуэли. Найдя в себе силы, я упёрлась руками в стол и приподнялась. — Твоя любимая игрушка истекает кровью и умирает, а ты пьёшь чай? — в удивлении приподнял брови Осаму. — Честно признать, даже мне становится не по себе, Демон Достоевский. — Не я стрелял в неё, — спокойно ответил Фёдор, окинув быстрым взглядом непрошенного гостя. — Присоединишься? Я откинулась на спинку стула, сжимая открывшуюся рану ладонью. Осаму приблизился ко мне, присев на одно колено. Фёдор, уперевшись локтями в стол, начал с интересом наблюдать за нами. — Ну и ну… — пробормотал Дазай, задрав мою блузку. — Я не должен был делать этого. Я лишь слабо улыбнулась и потянулась чистой, не измазанной в крови, рукой к его щеке. Мне хотелось прикоснуться к нему, пока у меня была такая возможность. Но мои движения вдруг стали неловкими и резкими, отчего я случайно задела пальцами его повязку на глазу. Марля чуть сползла, открывая кровоподтёк вокруг глазницы. Но Дазай не отреагировал на это. Он вытащил платок и с силой надавил на мою рану, заставив меня стиснуть зубы. — Потерпи, Банко. Скоро всё закончится, и я доставлю тебя к господину Мори, — поднявшись на ноги, мягко сказал Осаму. О, это была такая… сладкая ложь для умирающего человека. Ложная надежда на спасение. Он дал мне сахарную вату, чтобы её приторно-сладкий вкус пока заглушил горечь от неизбежного. Спасибо, Дазай. — Конечно… — кивнула я, принимая его ложь. — Я вижу, что ты выбрала танец с демоном и тебе понравилось, — Фёдор тоже поднялся с места, взмахнув своей накидкой. — Я всю жизнь танцую с ним, — я выдавила из себя ухмылку, одарив злобным взглядом Достоевского. Маска Бога спала с его лица, обнажая передо мной истину — Дьявола. Видимо, дыхание смерти открывало мне глаза. Над нами послышался гул приближающегося вертолёта, отчего начал подниматься ветер. Достоевский приблизился к ограждению. Дазай не собирался мешать ему покидать крышу. — Надеюсь, мы сыграем полноценную партию, демон, — вдруг кинул Осаму. Я подняла на него взгляд. О чём он?.. — Разумеется, — кивнул Фёдор. — Я давно хотел найти такого человека, с которым я мог говорить обо всём, как с самим собой. — Тогда буду ждать, — оскалился мафиози. Скатерть слетела со стола вместе с чашкой чая Достоевского. Я прикрыла лицо здоровой рукой, а Дазаю пришлось придержать свой плащ на плечах, когда вертолет завис над Фёдором. Он ухватился за брошенную лестницу, и сразу же поднялся в небо, скрываясь где-то за облаками. Он так просто ушёл, а Осаму так просто его отпустил. Почему?.. — Дазай?.. — хрипло позвала я его. — Не переживай, Соня, — всё ещё смотря в небо, проговорил он. — Взрывчатку уже обезвредили. К несчастью, я промахнулся с местом. Но «Глаз Бога» быстро помог мне отследить верное местоположение. Как и тебя. — Но… Он же ушёл… — Это не имеет значения, — Осаму развернулся ко мне, помог подняться, но поняв, что на ногах я не устою, взял на руки. — Это неоконченная партия, и только. Уверен, он захочет, чтобы последний ход остался за ним. — Почему?.. — Потому что я бы поступил так же. Я слабо кивнула, теряя сознание.

***

      Дазай благополучно доставил Софью в больницу, где врачи, узнав правую руку босса Мафии, сразу же отвезли девушку в операционную. Осаму вновь пришлось пожертвовать своей кровью, чтобы Банко смогла выкарабкаться из пучины. — Выпей, — Мори поставил рядом с Дазаем апельсиновый сок, отмечая излишнюю бледность парня после переливания. Осаму лишь молча кивнул, но к стакану так и не притронулся. — Что ж, — выдохнул Огай, присаживаясь на кресло рядом со своим подопечным. — Мы одержали небольшую и незначительную победу в этой крупномасштабной войне. Но почему ты так уверен, что он пока отступит? — Потому что он использовал все свои козыри и оставил главный и, — он хмыкнул, — любимый у нас. Несомненно, демон этого так не оставит. К тому же, ему всё ещё нужна та книга. — Роман с пустыми страницами? — Мори крепко задумался. — До сих пор я считал, что это лишь выдумка. Но раз сам русский демон прибыл в Японию… Стоит поразмышлять над этим. Дазай? — Да, господин Мори? — Судьба девушки остаётся на твоё усмотрение. Поступай, как знаешь. Но если решишь оставить её в Мафии, знай, — босс поднялся, кинув на Осаму красноречивый взгляд, — ей придётся ответить за свои поступки по нашим законам. Дазай молча поднялся и направился к выходу, так ничего на это и не ответив. Он достаточно быстро добрался на машине до больницы. Но уже на входе в здание, понял — что-то не так. Охрана, которую он оставил, не было. Дверь в палату — распахнута, а койка — пуста. Рама открытого окна противно хлопала от ветра, звеня стеклом, а занавеска надувалась парусом под потолком. Дазай Осаму вздохнул, прикрывая здоровый глаз. — Вот как… — пробормотал он. — Ты никогда не принадлежала этому городу. И, тем более, мне. До встречи, Банко. Он развернулся на каблуках, взмахнув плащом, и покинул палату. А через месяц, потеряв друга, Осаму покинул Мафию.