Ученик Примарха

      Затишье. Темнота опустилась с заходом солнца. Как же спокойно сейчас было. Хотя спокойным местом вряд ли можно было назвать Макрагг сейчас. Весь Ультрамар отмечал победу над Гвардией Смерти. Люди радовались.       В такие моменты душа Ориона находила духовное умиротворение. Он был искренне счастлив за этих людей, чувствовал, что может помочь им победить силы Хаоса. Порой ему хотелось спуститься вниз, выпить со своими друзьями Каддиского вина или амасека и просто повеселиться.       Даже Жиллиман бы одобрил такой отдых. Но миссия и бой с Искандаром сыграли с ним злую шутку. Если раньше он бы непременно принял участие в торжестве, то теперь сидел на коленях в своей скромной обители и думал. А подумать было о чём. Оставалось тридцать шесть часов до вылета на Вигилус. А там сейчас был настоящий ад. Абаддону, как выяснилось, было мало прошлого раза, когда Калгар сломал ему челюсть, теперь он снова заявился на Вигилус. Оборонявший планету в космосе Адмирал Спайр делал всё, что было в его силах, но ресурсов было смертельно мало, а подкрепление запаздывало. И Жиллиман, понимая, что немедленно нужно выдвигаться туда, пошёл на риск, позволив Тифусу прийти на Макрагг, где предатель и встретил свою смерть.       Но не это беспокоило Ориона. Предупреждение Робаута о влиянии на него Великого Разлома оказало сильный эффект — теперь это станет настоящим испытанием его воли. Первое задание было лишь разминкой, прелюдией. Ориону предстояла крупномасштабная война бок о бок со своим учителем за будущее Империума. Он обязан не подвести его!       Внезапно стук в дверь прервал его поток мыслей. Орион спешно надел повязку на глаза.       — Войдите, — молвил он, поворачиваясь к открытому окну.       Холодный ночной воздух подул в открытое окошко, и Орион с наслаждением вдохнул. Как же он соскучился по этому горному, чистому воздуху. Дверь отворилась, в неё вошла Грейс в парадной форме. От неё ещё пахло минувшей битвой, но этот запах почти выветрился. Его заглушал какой-то другой аромат, куда более приятный Ориону. И этот аромат… Притягивал? Что за нелепые мысли? Орион постарался отогнать их, но не получилось.       — Тебя не было на празднике, вот я решила заглянуть. Ты не против? — Орион кивнул, и Грейс облегчённо выдохнула.       Она же не слепая, видела, что на него эта схватка оказала не самое лучшее воздействие. А теперь ему предстоял Рукав Нахмунда, а от этого места девушка хотела держаться подальше. Наконец, набравшись смелости, девушка спросила:       — Почему тебя не было? Александр и Адриан искали тебя, хотели выпить, как в бы…       — Как в былые времена уже не получится, Грейс, — перебил её Орион, хотя в его голосе прозвучали ностальгические нотки.       Он помнил, как сбежал из крепости с друзьями выпить, ох и устроил же ему Робаут тогда. Что устроили его друзьям-гвардейцам, Орион, увы, не знал, зато для него тот день стал девятым кругом ада. Робаут был беспощаден. Сначала читал лекцию, затем гонял так, что к концу дня Орион уже просто умолял учителя отпустить его спать, и только тогда Жиллиман проявил снисходительность.       Орион повернулся к девушке:       — Грейс, я хотел тебе сказать это ещё после битвы. Возможно, нам лучше не видеться. Ни тебе, ни моим друзьям. Вы все мне дорогие люди, и я не хочу вас потерять. Но теперь…       Орион вздохнул. Он знал, что должен был сказать, знал и боялся. Но если не скажет сейчас, то другой такой возможности может и не представиться. Орион собрал всю смелость в кулак и на одном дыхании выпалил:       — Теперь у меня появились опасные враги, за мной будут охотиться самые ужасные создания, если вы будете со мной, то я стану причиной вашей погибели. А до этого я доводить не хочу. Прости.       — Я понимаю, — в голосе девушки прозвучали нотки искренней грусти.       Грейс поднялась. Орион внезапно почувствовал, как становится жарче, такого раньше не было. Опять вернулось это потрескивающее напряжение. Да что же это такое творится? Грейс вплотную подошла к нему. Настоящий табун мурашек пробежал по спине парня, ему так и хотелось попятиться, но он не мог пошевелиться, прикованный женским магнетизмом.       Грейс провела пальцем по очам и молвила:       — Сними повязку. Хочу видеть твои глаза       Сам не зная почему, Орион выполнил её просьбу. Грейс провела пальцами уже по незавязанным очам. Орион сдавленно выдохнул. Какие же у неё прекрасные пальцы. Грейс прошла дальше, спускаясь по лицу к накаченной груди и торсу. Орион хотел было возразить, но он даже не посмел и слова сказать. Ученик не знал, что за игру ведёт девушка, но она играет по своим правилам. В штанах стало невероятно тесно, и до Ориона начало доходить. Грейс встала на ципочки и прошептала ему в ухо:       — Если это наша последняя встреча, то я хочу, чтобы ты сегодня был моим, а я твоей.       Эта фраза прозвучала настолько интимно и соблазнительно, что стала нажатым спусковым крючком. Орион всё понял, понял, что это было за напряжение. Это была страсть. И не стал больше сдерживаться. Даже если бы захотел, он бы не смог. Накинувшись на девушку, словно голодный зверь, он повалил её на кровать и смял её губы своими. Грейс сразу ответила на этот страстный поцелуй, который отозвался порхающими бабочками внизу её живота. Страсть накрыла их с головой, дыхание к дыханию, тело к телу. И не было никого, кроме них и их любви. Эта ночь принадлежит только им. Орион расстегнул парадный мундир девушки и отшвырнул в непонятном направлении. Губы парня накрыли её шею, и Грейс сладостно застонала ему в ухо. Одновременно с этим она стягивала с него рубашку, которая вскоре полетела на пол. Грейс провела пальчиками по его мышцам, а потом сжала кубики пресса. Орион сдавленно зарычал. Девушка словно знала, на какие точки нужно нажать, чтобы довести его до безумия, а ведь это их первая ночь. И, скорее всего, последняя, поэтому оба стремились насладиться телами друг друга. Ученик снова поцеловал её в губы и провел рукой по внутренней стороне бедра. Грейс выгнулась дугой, подаваясь ему навстречу. Она нисколько не скрывала влажный пожар, что уже проник через все слои ткани.       «Чёрт возьми, какая же она мокрая! Я так больше не могу! Я хочу её!» — подумал Орион, когда коснулся её промежности, скрытой одеждой. Поддавшись своим животным инстинктам, он схватил рубашку за ворот и разорвал её. От этого треска девушка ещё больше возбудилась. Она и не думала, что он будет таким грубым с ней. Орион поцеловал её в живот и, медленно ведя влажную дорожку языком, дошёл до сладкого соска. Хоть он и не видел её, но обостренные ощущения подсказывали, что у неё красивая, упругая грудь. Орион начал посасывать её, доставляя девушке немалое удовольствие.       — Ах!.. Ори… А-ах! — рваные стоны вырвались из её груди, когда Орион слегка прикусил сосок.       Те бабочки, что были в самом начале, превратились в тугой комок, и Грейс казалось, что он вот-вот лопнет. Мысли путались, а остатки рассудка упорхнули неизвестно куда, оставляя лишь удовольствие и желание. Орион победно ухмыльнулся. Теперь они играли по его правилам.       — Что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой? Тебе нужно лишь попросить. Проси меня, — прошептал он ей в ухо и лизнул мочку.       Грейс шумно вздохнула, а Орион принялся терзать второй сосок. Девушка снова рвано застонала, она хотела, но не знала, как попросить, пока Орион пытает её. Его пытки безболезненны, но сладки и восхитительны, и Грейс только и смогла выдохнуть:       — П-пожалуйста.       На устах Ориона вновь заиграла победная ухмылка, что выглядело не очень пристойно на его припухших после поцелуев губах. Но это его не беспокоило. Расправившись с её ремнем, он стянул брюки и трусики одновременно, но сам пока не спешил снимать с себя оставшиеся вещи гардероба, хотя в штанах давление уже было такое, что казалось, будто он сейчас взорвётся. Вновь он коснулся рукой бедра, теперь уже оголенного. Медленно выводя странные узоры на её коже, он дошёл до её лона и едва ли не затрепетал.       «Твою мать, оно прекрасно!» — думал он, поглаживая её промежность. Грейс едва сдерживала себя, но стоны давали о себе знать — она возбуждена до предела и готова принять его. Орион снял с себя оставшиеся вещи и улегся на девушку. При виде его достоинства девушка слегка покраснела, и хорошо, что Орион этого не видел, но вот её смущение он чувствовал прекрасно. Нежно он коснулся губами ключицы и начал входить. Девушка переплела свои пальцы с его, принимая его плоть. Она была невероятно узкой и сжимала его входящий детородный орган так сильно, что Орион готов был взвыть от наслаждения. Однако, тренировки Примарха в самоконтроле выгодно сказались на юном воине — зная, что невинной девушке может быть больно в первый раз, он медленно и осторожно проникал в неё, дюйм за дюймом, изо всех сил сдерживая желание резко толкнуться вперед, пока полностью не погрузился. Грейс издала протяжный громкий вздох, чувствуя его внутри себя, постепенно привыкая к растягивающему чувству внутри себя.       — Больно? — спросил он, с беспокойством и даже каким-то благоговением в голосе.       — Немного, — ответила она, — дай пару минут.       Орион кивнул, терпеливо дожидаясь, когда она будет готова. В конце концов, он у неё первый, и должен сделать всё, чтобы она стонала не от боли, а от удовольствия.       Внезапно Грейс резко притянула Ориона за волосы и страстно поцеловала, давая знать, что готова продолжить. Орион ответил со всей пылкостью, какой только мог, и начал двигаться в ней. Сначала медленно, он постепенно наращивал темп, пока не начал буквально вдалбливаться в неё. Её стоны переросли в крики, они были сродни симфонии для его ушей, особенно когда она начала выкрикивать его имя. Ритм постоянно увеличивался, Грейс впивалась пальцами в его спину, оставляя там глубокие царапины, а Орион терзал её шею. Как же давно они этого хотели. Слишком много фантазий было у них, но в реальности всё оказалось куда приятнее. Не было боли, похоти, были лишь страсть и возбуждение. Так продолжалось до тех пор, пока их тела не свело сладостными судорогами, оргазм накрыл их практически одновременно.       Орион обессиленно рухнул лицом на девичью грудь, тяжело дыша. Девушка, вернее уже женщина, тоже тяжело дышала, но у неё ещё остались силы запустить свои пальцы в волосы парня и немного помассировать их. Тщетно стараясь восстановить дыхание, молодые люди остались на одной кровати. Сегодня они точно выспятся хорошо. И никто, ни Робаут, ни Тёмные Боги, ни даже Император не потревожит их покой…

***

      — Ты в последнее время какой-то весёлый. Вернулся оптимизм? — спросил Робаут, перебирая отчёты.       Орион сидел рядом с ним. Они уже летели на Вигилус. Ученик улыбнулся. Приятные воспоминания о той ночи навсегда останутся в его сердце. Жиллиман посмотрел на своего ученика, и на его устах зацвела лёгкая, даже слегка лукавая улыбка. Он, разумеется, всё понял, ученик забыл ментальную преграду поставить, хотя на его очень довольном лике всё чёрным по белому было написано. Робаут усмехнулся:       — Вот оно что. Тебе подарили лучшую ночь в жизни. — Орион покраснел, как самый спелый помидор, понимая, что прокололся. Мог бы и закрыть свои мысли от учителя, но нет, не сделал этого.       — Учитель, если я где-то провинился, то… — начал оправдываться Орион.       — Успокойся, — прервал его Жиллиман. — Ты ни в чём не виновен. Ты волен делать всё, что тебе нужно, я сам дал тебе такое право. К тому же, это твои естественные потребности. Но я смотрю на тебя и вижу, как ты растешь. Твои юношеские годы уходят, Орион. Ты становишься мужчиной. — Ученик сел напротив учителя, не понимая, к чему он клонит. Робаут продолжил: — А мужчина должен уметь принимать ответственные решения. Я знаю, что ты сказал своей подруге. В твоих словах есть логика, ты хочешь защитить своих друзей. Но если посмотреть с другой стороны — ты подвергаешь их опасности, потому что тебя нет рядом.       — Что? — спросил Орион. Жиллиман спокойно посмотрел на него и Орион понял, чего ждёт от него учитель — его рассуждений. Орион задумался: — Смотря на мои слова, с одной стороны, я защищаю их, но с другой — в нужный момент меня может не оказаться рядом и я не смогу их спасти. — Робаут кивнул, соглашаясь с его суждениями.       — Однажды ты попросил у меня совет. Я давал тебе с тех пор их немало, но вот ещё один — не отворачивайся от тех, кто тебе дорог. Живи каждым днём. И не упускай свой счастливый шанс. Может, тогда в этой кромешной тьме станет больше света. Идём. Мы скоро будем на месте.       Робаут и Орион покинули кабинет и пошли на командный мостик. Корабль жил своей жизнью, люди делали свою работу, как и всегда. Ультрамарины отдавали честь Робауту, а некоторые даже здоровались с Орионом. Наконец, пройдя немало коридоров, ученик и учитель пришли на командный мостик. Катон повернулся к прибывшим:       — Мой примарх. Мы на месте. Готовы выйти из варпа по вашему приказу. — Робаут кивнул и приказал начинать.       Корабли вышли в Материум, и Орион пошатнулся от мощи Разлома. Такой силы он ещё не видел. Он был недалеко от Разлома лишь однажды, когда на Акаттане ковал свой меч, но вблизи эта мощь оказалась куда больше. Близость Разлома и вдобавок Ока Ужаса делали варп настолько неспокойным, что Ориону приходилось напрягать все свои силы, дабы ослабить их воздействие в лице сильной головной боли. Примарх повернулся к ученику:       — Идём. Нам пора. Высадка будет жёсткой, но ты справишься. Выпей, поможет. — Робаут протянул ему какую-то колбу с непонятным содержимым.       Орион выпил и почувствовал, как головная боль медленно отступает. Что это за вещество? Вопрос сорвался с языка прежде, чем он что-то успел сообразить.       Робаут усмехнулся:       — Обычное обезболивающее, не переживай. Пошли.       Орион и Жиллиман вышли из мостика и явились в один из ангаров, где капитан Вентрис готовил свою роту к высадке. Робаут включил инфопланшет и построил роты космодесанта.       — Основные силы четвёртой и второй роты разместятся в Улее Гиперия, где был старый командный пункт Калгара. Резервы мы разместим в Сантифи-Ультима. Теоретически это позволит нам занять более выгодную позицию перед наступающими силами Чёрного Легиона, практически — они окажутся между нами и силами Кровавых Ангелов и Багровых Кулаков, что разместили свои силы в Кольце Пустоты. Таким образом мы сорвем атаку Воителя Хаоса с наименьшими потерями… — говорил Жиллиман.       Орион стоял и молчал, слушая план гениальных контратак. Он понимал, что Абаддон не выдержит такого натиска. Жиллиман каждым своим словом подписывал смертный приговор тысячам еретиков. Наконец продуманный на сто ходов план был завершён и Робаут обратился к Ультрамаринам:       — За мной, мои Сыны! За мной, Ультрамарины! В бой не на жизнь, а на смерть! День славы! День битвы! За Императора! Отвага и честь! — Жиллиман вынул клинок из ножен.       Ультрамарины эхом прокричали боевой клич их ордена. Уриэль перезарядил болтер, а Катон активировал силовое поле Клинка Бурь. Орион же окружил себя аурой света. Он воин Императора, его Аватар, ученик Примарха. Он должен сражаться за тех, кто ему дорог, должен стоять горой на пути ярости Хаоса, как его учитель. И он таким станет. Пусть он слеп, но он станет маяком света во тьме, окутавшей галактику.       Высадка началась…

***

      — В атаку! В атаку! — прокричал Орион.       Две недели они уже удерживали Вигилус, постоянно нанося контрудары Абаддону. Прибытие Мстящего Сына и его ученика спутало все планы Тёмному Воителю.       Что касается Ориона, то каких только прозвищ ему не придумали за эти недели. Слепой Мечник, Ослепленный Воин, Зрячий Слепец… Особенно ему нравилось «Ослепленный Воин».       Орион поднял меч и зажёг огненный шар левой рукой. Самого ученика всего овеивал белый ореол, казалось, что он соткан из света. Он смог. Он стал настоящим маяком во тьме. Гвардейцы пошли за ним, и словно рука Императора вела их. Их и без того крепкий дух укрепился присутствием Ослепленного Воина. Гвардейцы открыли плотный огонь по еретикам. Лазеры пробивали их тела, оставляя после себя крупные дыры. Кровь неверных потекла на мостовые и обильно окропила их. Но это были всего лишь сектанты, за их спинами были космодесантники и демоны. Орион быстро прочёл заклинание и обрушил на врагов мощный огненный шторм. Космодесант Хаоса встал стеной на пути пламени, но оно было невероятно сильным. Огонь Анафемы плавил их броню и обжигал души проклятых, лишь их физиология и благословения Тёмных Богов помогали им держаться.       — Огонь из всех орудий! — прокричал Орион в вокс.       Артиллерия точно исполнила его приказ, обрушив на врагов человечества огненный дождь. Орион с наслаждением чувствовал, как демоны уходят в варп озлобленные и горящие жаждой мести, а еретики гибнут под этим ударом. Но это ещё не всё. Они продолжали наступать. Им было мало. Орион настроился на четвёртый вокс-канал:       — Пятая танковая дивизия — атакуйте в правый фланг. Артиллерия — ориентируйтесь по пущенной мной молнией. Огонь из всех калибров. Пехота, отправьте этих ублюдков в небытие! Вы солдаты Императора! Вы его молот! И вы не отступите! Огонь! — Гвардия Вигилуса в точности исполнила его приказы.       Орион запустил молнию в небеса. В десяти метрах над скоплением противника она взорвалась яркой вспышкой. И через две секунды раздался грохот. Артиллерия била из всех калибров, точность её залпов было трудно сравнить с чьей-либо ещё. Ибо артиллеристы знали, что стояло на кону. Жизни триллиардов людей в руках народа Вигилуса. И поэтому они должны сражаться. Сражаться и побеждать!       Танки пятой дивизии ворвались в строй противника, давя всех на своём пути. В авангарде шёл настоящий монстр — «Гибельный Клинок». Одиннадцать стволов пели песнь войны, воспевающую Императора, им вторили голоса орудий танков «Леман Русс». Это оперное пение пушек танков было сродни симфонии для души Ориона. Слышать, как в агонии орут враги человечества, как их кровь обильно течёт на землю, всё это радовало его душу.       Орион снова воззвал к своим силам и поразил электрическим разрядом Чёрного Легионера в упор. Удар был такой силы, что мгновенно остановил сердца космодесантника и тот рухнул, как подкошенный. Орион развернулся и накрыл ментальным щитом взвод Имперской Гвардии. После этого швырнул шар огня в стрелявших по гвардейцам. Подняв клинок, он ринулся в ближний бой. Используя свои силы, он предсказывал каждое движение врагов и отражал их удары. Крутанув клинком, он вспорол брюхо демону и отправил его в варп. Следующей атакой он дотла спалил другого.       И тут раздался боевой клич. Кхорнит Чёрного Легиона летел на него с высоко поднятым топором. Орион едва успел отскочить, но у кхорнита оказалась куда более быстрая реакция, чем у других. Схватив псайкера за глотку, он вбил его в песок.       — Кхе!.. — только и вырвалось из его уст.       Ублюдок душил ученика Примарха, но его планам не суждено было сбыться. Смазаной тенью кто-то пролетел к ним и сорвал кхорнита с ученика. Орион сдавленно закашлял и попытался встать, но обессилел. Бой снова измотал его, но на этот раз это объяснялось воздействием Разлома на псайкера.       — Говорил же тебе отдохнуть от битв, но ты, как всегда, — сказал до боли знакомый голос.       В следующую секунду раздался рёв прыжковых ранцев. На огненных крыльях Багровые Кулаки и Ультрамарины спустились с небес, окончательно срывая атаку Чёрного Легиона. Жиллиман сдавил глотку еретика Дланью Владычества и позвонки хрустнули. С презрением он отшвырнул труп в сторону. Жиллиман поднял меч Императора и ринулся на врагов человечества, а за клинком тянулся огненный шлейф. Примарх ворвался в их строй и всего одним ударом Перчатки сломал все рёбра колдуну Хаоса. Какой-то псих из кхорнитов решил забрать его череп, но топор лишь раскололся о Доспехи Судьбы. В ответ Жиллиман взмахнул мечом, и тело отделилось от ног, а душа сгорела в пламени клинка. Робаут поднял болтер и дал залп. Мощные болты прошибали насквозь тела врагов человечества, беспощадно убивая их. Атака сил Хаоса захлебнулась.       Орион всё же нашёл в себе силы подняться. Подобрав свой меч, он хотел было вернуться в бой, но возвращаться уже было не нужно. Бой окончен. Робаут подошёл к своему Ученику и молвил:       — Езжай в командный пункт. Поговорим там. — Ни слова больше не сказав, Жиллиман отвернулся.       Разлом влиял и на него, с каждым днём Робаут становился всё мрачнее и мрачнее. Лишь победа могла вернуть ему прежний оптимистический настрой. И никто не остановит Жиллимана на пути к ней…

***

      — Ты принимаешь лекарство? — спросил Жиллиман, смотря на инфопланшет.       Ауспики непрерывно пищали, добывая всё больше информации, а Адмирал Спайр разговаривал по связи с Катоном.       Орион кивнул. Средство, которое дал ему Жиллиман, было единственным, что спасало его от мигрени. Даже техники исцеления на неё не действовали.       Робаут вздохнул и устало протёр глаза. Орион понимал всё без слов. Учитель полностью отдавал себя войне и не спал ни секунды, продолжая битву. Он устал. Влияние Разлома сказывалось на каждом, и Орион даже зауважал гвардейцев Вигилуса сильнее. Ведь они, подобно кадианцам, каждый день терпят этот ужас.       Жиллиман наконец отвлёкся от планшета и поднял взор на Ориона:       — Пришли боеприпасы и обмундирование. Среди них — твоё новое снаряжение. Коулу пришлось попотеть, но он смог создать этот костюм. Идём со мной.       Робаут повёл ученика в арсенал. Открыв дверь, он раскрыл витрину и пропустил Ориона вперёд.       — Ого! — только и выдохнул он, ощупывая костюм на манекене.       Снизу был бронежилет и перекинутая через плечо лента с боеприпасами для стаббера, что тоже содержался в СШК. Поверх бронежилета из грубого, но в то же время лёгкого материала был коричневый плащ с панцирными наплечниками и наручами. На поясе, в кобуре, висел тот самый стаббер, судя по стволу, девятого калибра. На ногах были штаны и ботинки из того же грубого материала, что и плащ.       — Кто бы из людей ни создал этот бронекостюм, но в войне он разбирался, — молвил Жиллиман. — Коул был искренне поражён этим обмундированием. Хотя ему пришлось использовать самые редкие материалы на Марсе, ему удалось воссоздать эту технологию. Бронежилет лучше, чем твой старый, но менее крепкий, чем у Отпрысков Темпестус. Защитит от пуль, лазеров, высоких и холодных температур, а также от радиации. Панцирные наплечники и наручи усилены керамитом и дают дополнительную защиту. С плащом пришлось туже всего, но Велизарий сумел сделать так, чтобы он защищал тебя от плазмы. Кроме того, на плащ наложено заклятие Серых Рыцарей. Сам Гроссмейстер Волдус сделал это. Теперь ты будешь лучше защищён от психических атак в бою. Что до стаббера, то Коулу пришлось изменять технологию под свои предпочтения, но это оружие, по его словам, способно пробить силовую броню. Также он подарил тебе особые боеприпасы для стаббера, так что не трать зря. Надевай.       Вот теперь Орион действительно поразился. Коул проделал такую работу в считанные дни и всё ради него?       Жиллиман покинул помещение, оставив Ориона наедине с костюмом. Но через пятнадцать минут он явился в Стратегиум в нём. Робаут удовлетворённо оглядел его и кивнул. Костюм сидел на нём, как влитой. Ученик подошёл, и они начали продумывать следующий шаг…

***

      — Скажи мне, слуга, что ты думаешь о Орионе? По мне, так он слишком уж нахальный. Жиллиману стоит пересмотреть свои методы воспитания, — молвила женщина, зажигая сигару.       Едкий табачный дым ударил в ноздри, но мужчина привык к нему за долгие годы. Хищно улыбнувшись, он повернулся к своей госпоже. Разумеется, он тоже читал газеты, заголовки так и пестрили победами Робаута на Вигилусе. В некоторых из них фигурировал его ученик.       — Сам ещё не определился, — наконец ответил он. — Вроде действует и ведёт себя, как настоящий человек, но есть в нём что-то, что меня напрягает. Он меня злит. Но ведь не нам с тобой говорить Жиллиману, как нужно его воспитывать. Это его головая боль, пусть сам с ней и разбирается.       Слуга отвернулся и посмотрел на город. Арбитрес в очередной раз кого-то преследовали, видимо, очередной культ нашли.       — А по-моему, он милый, — раздался третий, немного ехидный голос за их спинами. Ну конечно, только она к нему отнеслась нормально, в отличие от Ориона, что испытывал к ней лишь презрение. Девушка продолжила: — Кроме того, потенциал его псайкерских способностей велик. Не Магнус Красный, конечно, но чуть ниже уровня Малкадора. Если Жиллиман и дальше будет его направлять, то у Империума появится очень мощное орудие. В умелых руках Примарха он станет самым ценным инструментом, как мы стали инструментами для Императора.       — Согласен, — ответил ей мужчина, вспоминая Малкадора Героя. Истинный человек, он пожертвовал собой ради всего человечества. Он был одним из тех, кого уважала вся тройка. Мужчина повернулся к девушке: — Но, как я говорил, он меня раздражает. Орион не Он. Орион ещё мальчишка, мне пока трудно назвать его истинным человеком. Возможно, он таковым станет, но вряд ли он превзойдет моего «любимого» врага, — нотки ностальгии и грусти прозвучали в его голосе. До сих пор он жалел, что сбросил его тогда в пучину морскую, из всех людей только он подобрался ближе всех к своей цели.       — Что ж. В ваших словах есть доля истины. Но лишь время нам покажет, что с ним произойдёт. А пока предлагаю вернуться к более насущным проблемам. — Женщина отвернулась, всем видом давая понять, что разговор окончен.       Закат догорал, и вместе с ним наступала ночь. И лишь одно оставалось неизменным. Война…