***
Две недели спустя… Орион сидел за столом. Положив левую руку на книгу, которую принёс ему Рейвенор, он медленно изучал ее содержимое. Читать глазами он не мог, зато мог видеть психически. Это были архивы наставника Гидеона, Грегора Эйзенхорна. Сейчас он только дошёл до поединка Эйзенхорна со сверхрадикалом Квиксосом. Изучая сказанное Квиксосом, Орион невольно поражался, насколько этот еретик был прав о пилонах некронов, но насколько не прав в своих методах. Возможно, Радикализм неизбежен для каждого Инквизитора, но это выбор дьявола — стать радикалом и продолжать бороться во славу человечества, используя неординарные методы, или сойти с ума и стать сверхрадикалом, а впоследствии — и самым настоящим еретиком. Орион выдохнул и убрал руку с книги. Эта и ещё несколько книг, уже авторства Рейвенора, — единственное, что ему помогало как-то держаться в последние дни. После того сражения Инквизиция арестовала его. Робаут, пусть и нехотя, согласился, хотя Орион знал, что в тайне учитель им гордится. Шел уже четырнадцатый день заседания по его делу, и сегодня должно быть финальное, а если точнее, то оно уже идёт. Рейвенор добился, чтобы его отпустили в камеру раньше, ибо эти заседания утомили многих. На них рассматривалась вся его деятельность за последние два года. Одним из судей Ориона был сам Лорд-Инквизитор Фёдор Карамазов. Ученик чувствовал, что уже готов возненавидеть этого сверх Пуританина. В отличие от Рейвенора, к нему и к его другу, Гипериону, Орион проникся искренним уважением, кроме того, Робаут лично попросил Гидеона быть адвокатом Ориона на этом суде. Орион вспомнил, как Рейвенор появился в зале заседания, это было нечто. «Дело можно считать заранее проигранным, если сам Гидеон Рейвенор, человек, интеллект которого может сравниться с уровнем примархов, его защищает, в этом нет смысла», — прогремели в его голове слова одного из спутников Фёдора. За эти дни чего только не произошло. Стоило Ульрику Убийце удостовериться лично, что Орион обладает Кольцом Волка, как он немедленно потребовал снять все обвинения и освободить его. Он угрожал самому Карамазову, благо Гидеон, Робаут и Гиперион его образумили. Инквизитор Корр не принимал участия в судебных заседаниях, из всего этого его участие было лишь косвенным, через Астрид и Хокинса. Астрид соблюдала нейтральную позицию, в то время как агент Хокинс поддержал обвиняющую сторону. То, что Орион рассек ему глотку мечом, не говорило в пользу обвиняемого. И хотя Хокинс очень яростно отстаивал свою позицию и требовал сурового наказания, Орион был рад, что он выжил. Что до космодесантников, то фанатичные Чёрные Храмовики поддержали сторону Карамазова, то, что они видели, как бушевал Великий Разлом, уже было для них доказательством вины. Но Ультрамарины, дольше знавшие Ориона, заявили, что он не стал бы делать чего-то, что навредило бы Империуму. Чуть позднее к судебному процессу подключились Серые Рыцари. О них Орион, к ярости Карамазова, уже знал достаточно. Как и они — о нём. Робауту и Гидеону удалось добиться исключения для Ориона, аргументировав это тем, что он — Аватар Императора, явление воли Его. Последним, сокрушительным ударом для обвиняющей стороны стал момент, когда Рейвенор вызвал в зал заседания своего последнего свидетеля. Его меньше всего ждали увидеть как Орион, так и Робаут. Свидетель Гидеона потратил больше часа времени, убеждая суд в невиновности Ориона, и под конец добавил фразу, смысл которой Орион ещё не до конца понял: «Чудовище может убить псов и людей, пёс может больно укусить, но он со временем сдаётся. А человек, достойный человек, будет бороться до конца и не умрёт в битве, а победит, потому что он простой человек, не особенный, а простой, настоящий человек, каким может стать каждый, если не сдастся. Я верю, что обвиняемый не сдался, а сражался до конца. И потому он не виновен». Орион не знал, что заставило его быть свидетелем Рейвенора и защищать его в суде — может, он дружил с Рейвенором, может, ему просто приказала та женщина, с которой Орион имел честь встретиться в Ультрамаре, но факт оставался фактом. И сегодня всё должно было кончится. Орион, не зная, чем себя ещё занять до окончания заседания, начал отжиматься на одной левой руке. Ему ещё не поставили новый протез, как не вернули и меч. Орион надеялся в скором времени воссоединиться со своим клинком. А пока он просто тратил своё время. «Надо будет попрощаться с Астрид по-человечески, а не так, как на Фенрисе». — Орион так и не спросил, как она попала на Вигилус. Да и уже не было желания, потому что и так все было понятно. В тот момент, когда на суд пришёл свидетель Гидеона, всё открылось Ориону. Иначе просто не могло быть. Орион уже делал упражнения на пресс, размышляя о своём Нерожденном. Он стал каким-то тихим, молчал, и все эти дни Орион почти не чувствовал его присутствия. Он в нём, но его словно нет. Это странно, и это настораживало. Но пока эта тварь молчала, Орион просто наслаждался тишиной в своей голове. Внезапно дверь камеры открылась, и Орион прервал своё занятие. В нее вошёл Жиллиман. — Всё кончено. Идём, — только и сказал он. Орион, забрав с собой книги, пошёл за учителем. Они шли, по пути к ним присоединились Рейвенор, один из техножрецов Марса и апотекарий. Ориона отвели в одну из палат госпиталя и поместили под анестезию, пока пришивали новый протез. Через два часа Орион очнулся уже с новой рукой. — Ваша новая рука более подвижна и может поднять куда больший вес, чем предыдущая. К тому же, я взял на себя смелость и кое-что изменил в конструкции вашего клинка. — Техножрец подал Ориону оружие. Рубины остались на месте, но ученик чувствовал, как улучшился баланс, а сам меч стал немного легче. К тому же, он стал острее. Этот техножрец был талантлив. Поблагодарив его, Орион повернулся к Рейвенору. — Инквизитор, мне будет вас не хватать. Не знаю, как вас благодарить, вы дважды спасли мне жизнь, — сказал он. И почувствовал лёгкое ментальное прикосновение к сознанию. Открыв его, он услышал голос Рейвенора: — Лишь так мы и можем победить — спасая тех, кому готовы доверить свой тыл. Береги себя, Орион. И до свидания. — Рейвенор не сказал ему, куда полетит. А Орион не стал спрашивать. Но был уверен — они ещё встретятся. Потому что Гидеон не прощался навсегда. После того как Гидеон и Техножрец ушли, Робаут и Орион остались наедине. — Ты сильно рисковал, Орион. Но я тобой горжусь. Я вижу, чего ты достиг и кем стал. Больше мне нечему учить тебя. — Орион и Робаут улыбнулись друг другу. Орион не стал спорить. Робаут, может, и не будет больше его учить, но для Ориона он всегда будет любимым учителем и лучшим другом. Жиллиман развернулся и ушёл, оставляя Ориона одного. А у него было ещё одно незаконченное дело…***
Астрид уже укладывала клинок в ножны, когда в её дверь постучали. — Войдите, — сказала она. Двери открылись, и её сердце предательски дрогнуло. За ними был Орион, он был без плаща, в простой белой рубашке, синих брюках и сапогах до колена. Рубашка была расстегнута до груди, открывая вид на шрам, что оставил ему Слайт. На поясе висел клинок. Орион вошёл и закрыл за собой двери. Астрид отвернулась и выдохнула: — Выглядишь хорошо. Я рада, что вы выиграли этот суд. — Я зашёл попрощаться. И извиниться за то, что сделал. Не появись ты на Вигилусе, я был бы уже мёртв, — тихо произнёс Орион, делая шаг вперёд. — Вот как? — спросила Астрид, подходя к нему вплотную. — Думаю, это я должна перед тобой извиниться. И даже благодарить. Ты открыл мне глаза на Фенрисе. Знаешь, что самое страшное — на какой-то миг я действительно подумала, что влюбилась в тебя. В тебя, в представителя тех, кого я презираю. Так что спасибо и прощай. — Тогда прости меня, — так же тихо ответил Орион. — За что, я же сказала — тебе не за что извиняться, — произнесла Астрид. Орион поднял руку. — Не за Фенрис. За это. — Резко заведя руку за ее затылок, он притянул к себе Астрид и впился в её губы требовательным, страстным поцелуем. Астрид протестующе замычала и попыталась оттолкнуть его, но теперь стало очевидно — под человеческой внешностью крылась нечеловеческая мощь. Орион обнял её второй рукой за талию, ещё крепче прижимая к себе. Астрид всё ещё пыталась оттолкнуть его, а он продолжал целовать её, уже властно вторгаясь в её рот. Но вот воздух в лёгких был не бесконечен, поэтому он прекратил и оторвался от неё, тяжело дыша. — Ты что творишь? Совсем ума лишился? Вместо ответа Орион ещё сильнее прижал Лайне к себе и коснулся губами её шеи. Астрид ещё раз попыталась его оттолкнуть, но это было всё равно что толкать гору. — Астрид, прошу, — оторвался от её шеи Орион. — Я ещё могу остановиться, могу не совершить с тобой то, чего так жажду. Если прогонишь, я уйду. — Его левая рука отпустила затылок женщины, но лишь для того, чтобы спуститься к груди, скрываемой рубашкой и бюстгальтером. Астрид закусила губу, сдерживая стон. Такими темпами она не то что не прогонит, продолжения попросит. Орион чуть сжал её грудь, надавливая на скрытый одеждой сосок. Астрид больше не смогла сдерживаться и тихо застонала. Предательская влажность между ног говорила сама за себя — всё плохо. Тело отзывалось на эти ласки не так, как она хотела. Как давно у неё не было мужчины? У неё был всего один единственный опыт, и то неудачный. А Орион здесь, сейчас, она чувствовала сквозь одежду жар его тела. Она вспомнила, как согревала его, замерзающего и беспомощного на Фенрисе, как рельефно выглядели его мышцы. Вспомнила и тут же пожалела — внизу живота уже завязывался узел. — Астрид? — спросил Орион. Астрид подняла глаза и встретилась с его слепым взглядом. Она ещё сомневалась, а Орион уже едва держал себя в узде. Его правая рука спустилась ниже талии, к упругой попке, и сжала её. — Прости, я больше не могу. — Орион снова впился в её губы, расстегивая её рубашку одной рукой, а другой всё ещё сжимая её пятую точку. Астрид сдалась и помогла ему снять с себя лишний элемент гардероба. Орион повалил её на кровать, нависая сверху. Снова он это делает. Снова завладевает женщиной перед тем, как уйти. Орион выводил на её теле странные узоры своими руками, он осыпал поцелуями её шею, ключицы и губы. А Астрид больше не сопротивлялась, а наоборот — подавалась навстречу его ласкам. Женщина сняла с него рубашку, оголяя накаченный торс. Его тело имело много шрамов. Астрид провела дорожку от самых свежих к самым старым. Сначала она коснулась следа от трезубца Слайта, затем пошла дальше и коснулась ожогов, полученных в бою с Искандаром, когда тот обрушил на него Вторую печать Хаоса. Её пальцы коснулись закрытых глаз, слепых, которые он потерял в первом бою с Искандаром, а затем и места, где начиналась его протезная рука — след от сражения с Ангроном, его первого боя. — У тебя много шрамов, — произнесла она ему в ухо, когда он расстегивал её бюстгальтер. Орион снял его и коснулся уже оголенной груди. Астрид не сдерживалась, её возбуждение выдавал влажный пожар, что бесстыже проникал через все слои ткани. — Не только на теле. Но и на душе, — произнёс он и коснулся языком соска. Астрид застонала и запустила пальцы ему в волосы, массируя голову. Орион играл с другим соском рукой, то оттягивая его, то сжимая между пальцев. «Её грудь не такая, как у Грейс, — думал он, слегка прикусывая сосок. Астрид выгнулась дугой, испуская протяжный стон. — Да и сама она — не Грейс. Я уверен, что мои чувства к ней более глубоки, а за своими словами она прячет свои чувства ко мне…» — Астрид, я… — начал он, оторвавшись от её груди. Но Астрид вовремя заткнула его поцелуем, который окончательно разжег между ними пожар страсти. — Ничего не говори. Ни о чём не жалей. Мы не можем быть вместе, а потому просто сделай это, пока есть шанс. Я хочу быть твоей и только твоей, хотя бы один раз, — ответила она, когда разорвала поцелуй. — Как бы я хотел забрать тебя и улететь далеко от этой проклятой войны. И обладать тобой каждый день. — Орион спустился к её брюкам и распустил ремень. Спустив с неё брюки и трусики, он раздвиул её ноги и коснулся языком промежности. Астрид снова выгнулась аркой, ей это нравилось. — Я бы тоже этого хотела, ах! — сквозь стоны призналась она, когда Орион вошёл туда пальцами. Сначала одним, затем вторым, он массировал стенки её лона, а Астрид постанывала от удовольствия. Но им обоим было этого мало. Орион наконец избавился от последних элементов одежды на своём теле и устроился между её ног. Его здравый рассудок почти угас, но где-то на грани сознания ещё кричал, что это ошибка. Но стоило Астрид коснуться пальцами его детородного органа, как весь рассудок окончательно угас. Сил сдерживаться просто не осталось. Орион резко проник в неё, Астрид аж вскрикнула от этого толчка. Не успев толком опомниться, она почувствовала, как Орион начал двигаться в ней, он не стал постепенно набирать темп, а сразу начал во всю силу. Его движения рождали сладкие судороги внизу живота, вознося на вершины блаженства. Астрид впилась ему ногтями в спину, крича от наслаждения. «Черт возьми, как она кричит! Я хотел её ещё с Фенриса!» — думал Орион, делая толчки резче и глубже. Удовольствие с каждой секундой всё нарастало, им казалось, что они растворяются в друг друге, каждый толчок, каждый вскрик, они словно умирали и возрождались заново с этим. Орион впился в её губы, а она скрестила ноги на его пояснице, продолжая стонать уже в поцелуй. «Это просто невероятно! Какой он горячий и сильный!» — Астрид разорвала поцелуй и снова закричала, подаваясь навстречу его движениям. Теперь она поняла, что такое — удовольствие. Удовольствие, которое уже грозилось перерасти в поток цунами, что сносит всё на своём пути. Орион двигался всё резче, подводя её к грани. Астрид кричала всё громче и громче, ей уже казалось, что кровь вскипает в жилах. Астрид до крови разодрала его кожу на спине, выгнулась аркой и издала протяжный и самый громкий крик. Тело свело судорогами. Уже на грани восприятия она ощущала, как Орион со всей силы прижимает её к себе, впивается ей в шею и делает последние толчки, изливаясь внутрь её. Его сдавленный рык она почти не слышала из-за оглушающего сердцебиения. Оба устало упали на кровать, силясь восстановить дыхание. Было ли это ошибкой — безусловно. Жалели ли они об этом — вряд ли. Уж всё было слишком ярким. Орион пришёл в себя первым. Выдохнув, он встал и начал подбирать свою одежду и оружие. — Так вот какое прощание в твоём понимании, — произнесла Астрид. Орион обратил на неё внимание. Та поднялась с кровати и подошла к нему. — Мы больше не увидимся, но у меня появилась ещё одна причина благодарить тебя. — Как и у меня, — согласился Орион, застегивая меч на поясе. — Я был бы счастлив увидеть тебя Инквизитором, Астрид Лайне. Но похоже, этого не случится. Прощай и спасибо тебе. — Орион поцеловал запястье её руки и покинул её комнату. «Главного я ей не сказал. И наверное, это правильно» — подумал он, отправляясь в арсенал…***
— Ты уверен, что хочешь вернуться на фронт? — спросил Жиллиман, принимая его документы. — Ты мог бы отправиться на Терру или на Макрагг, отдохнуть. — Я достаточно отдохнул и не собираюсь больше сидеть без дела. Я хочу вернуться в строй, — решительно произнёс Орион. Снова это уверенное, довольное лицо. Робаут лукаво улыбнулся. Теперь понятно, чем он был занят после суда и операции и откуда такая уверенность. Жиллиман поставил печать на его прошении вернуться на фронт и вызвал ему транспорт. Скоро предстояла битва, Лоргар всё же высадил свои основные силы. Пришло время снова идти в битву и сражаться во славу Империума. Орион ехал по городу и слышал приказы комиссаров, смех гвардейцев. Они были простыми людьми, просто жили и любили. Как бы Орион хотел этого. Но не мог, он — Аватар Императора и должен вести их за собой, рассекая тьму. «Носорог» затормозил, и Орион вышел на улицу. И тут же раздались крики, гвардейцы приветствовали его, как героя. Орион пошел к ним и вынул клинок. — Братья по оружию! — произнёс он. — Буду немногословен. Враг на пороге, но каждый из вас стоит целой армии! Поэтому сегодня мы снова идём в бой, в бой за человечество! В бой за Императора! — За Императора! — втворили его призыву гвардейцы, поднимая лазганы. Орион, преисполненный решимости сражаться, повёл гвардейцев в новую битву…