A Shadow and a Wolf

Список операций, в которые была вовлечена Корона, казался бесконечным. В последние дни Тирион только и делал, что просматривал бухгалтерские книги, чтобы найти все источники государственных доходов. По крайней мере, теперь это были доходы Томмена, а не Джоффри. Поступления шли от множества различных налогов из всех Семи Королевств, а также от участия во многих видах экономической деятельности. Вчера Тирион после тщательного исследования пришел к выводу, что половина борделей Королевской Гавани принадлежала Мизинцу, а вторая – частично или полностью – Короне. Получается, будучи мастером над монетой, Мизинец контролировал все бордели столицы и, вероятно, большинство пригородных. Неудивительно, что у него была такая широкая шпионская сеть. От этого желания возобновить свои визиты в подобные заведения у Тириона не прибавилось. Вообще он мечтал покинуть этот вонючий город как можно скорее. Жить здесь было невыносимо. Санса тоже очень хотела уехать, даже при том, что жизнь стала намного лучше теперь, когда Джоффри мертв, а Серсея направляется в Стокворт. Сестра вчера молча покинула замок в сопровождении сотни стражей. В ближайшее время ей не светит избавиться от гостеприимства леди Танды. В итоге Тирион с Киваном решили вместо Росби отправить Серсею туда, поскольку лорд Росби был ее союзником здесь, в Королевской Гавани. Кроме того, Джайлс Росби стар, и в любой момент может умереть от чахотки, не оставив наследника, так что было бы неразумно отправлять Серсею в спорные владения. Замок Стокворт более удачный выбор. Серсея будет находиться близко от Королевской Гавани, но никогда не вернется в столицу. Несколько дней назад Джейме сделал очень интересное открытие, которое положило конец их поискам убийцы Джоффри. Малый совет получил поименный список всех людей, которые хотя бы мгновение находились рядом с кувшином вина, ставшим причиной смерти короля. Их комнаты обыскали, и в спальне одного из гвардейцев Джейме нашел полупустой флакон с душителем. Кроме того, Варис рассказал о разговоре Серсеи с этим человеком незадолго до королевской свадьбы. А расспросив леди Серу Деруэлл, служанку, которая относила вино Джоффри и его невесте, они получили подтверждение, что рыцарь был в подвале, когда она спустилась туда наполнить кувшин. Не потребовалось много времени, чтобы установить его вину. Тириону хорошо запомнилось это заседание малого совета, где они прижали фактами цареубийцу. Совет был в полном составе. Киван, Тирион, Джейме, Мейс Тирелл, Варис, Оберин и Пицель. Последнему Тирион мысленно пожелал скорейшей кончины. Затем, наконец, в комнату вошел тот мерзкий слизняк и предстал перед ними. – Сир Мерин Трант, – начал Киван. – Вам хорошо известно, что ваш король умер, и как это случилось, не правда ли? – Да, мой лорд, – немедленно ответил рыцарь. – И я с удовольствием отрежу голову монстру, убившему его величество, как только он будет найден. При этих словах он бросил убийственный взгляд на Тириона. Понятно, что рыцарь ненавидел его из-за унижений, которые пришлось претерпеть на суде, а также, вероятно, из-за угроз в тот день, когда он избил Сансу. Тирион воспользовался моментом, чтобы сбить с него спесь. – В таком случае, сир Мерин, вы можете отрезать себе голову прямо сейчас. Рыцарь посмотрел на него с недоумением. Затем Джейме поставил флакон на стол и заговорил: – Возможно, вы могли бы объяснить нам, сир Мерин, как этот флакон оказался в вашей спальне? Он содержит душитель, тот самый яд, убивший короля, которого вы поклялись защищать. Лицо сира Мерина в этот момент отразило полнейшее замешательство. – Я… я не знаю, о чем вы говорите, сир, – запинаясь ответил он. – У меня никогда не было в комнате ничего подобного. – Однако мы нашли его именно там, сир Мерин, – жестко отрезал Киван. – И у нас есть два человека, видевших вас в подвале, когда служанка леди Маргери спустилась туда, чтобы взять вино для короля Джоффри. Она несколько минут разговаривала там с мальчиком. У вас было достаточно времени, чтобы отравить вино. Королевский гвардеец ударился в панику. – Ложь! Я поклялся защищать короля! Я бы никогда так не поступил! Это всё шлюха из Хайгардена! Именно она отравила его! – Шлюха из Хайгардена… – повторил Тирион. – Очень странно. Серсея иногда так ее называет. – Действительно, довольно странно, – поддержал Варис. – Но уже не так странно, если вспомнить о беседе, которая состоялась у сира Мерина с королевой несколько дней назад. Когда он пообещал ей, что сделает все, чтобы защитить нашего короля от его невесты. Сир, вы отрицаете слова, сказанные вами бывшей королеве-регенту? Мерин выглядел более потерянным, чем когда-либо. – Я никогда ... я никогда ... Это все ложь! ВРАНЬЕ! – Вы пытались отравить леди Маргери, – заметил Тирион. – Но увы, промахнулись. Вместо этого вы убили своего собственного короля. – Вы пытались отравить мою дочь! – Тирион никогда раньше не видел лорда Мейса Тирелла в таком гневе. Киван поднялся со своего места. – Сир Мерин Трант, вы обвиняетесь в убийстве вашего короля Джоффри Баратеона, первого своего имени. Вы также обвиняетесь в покушении на убийство вашей королевы, леди Маргери из Дома Тиреллов. Взять его! Сир Мерин отчаянно вырывался от полудюжины красных плащей, которые набросились на него и потащили в черные казематы. В конце концов, им пришлось его нокаутировать. Тирион ощутил удовлетворение, увидев, как один из солдат ударил Мерина Транта и отправил его в отключку. Вот и еще один долг оплачен. То, как все сложилось с убийством Джоффри, Тириона вполне устраивало. Он не собирался оплакивать своего племянника. Трудно было забыть, как дурно тот обращался с Сансой и стрелял из арбалета в голодных людей. Томмен будет намного лучшим королем, к тому же есть Киван, чтобы давать ему советы и научить его, как править. Нет больше ни Джоффри, ни Серсеи, напыщенный истязатель детей закончит свой путь на плахе, а сам Тирион вместе с Сансой очень скоро покинет столицу. Им только надо будет присутствовать на коронации Томмена перед отъездом. Впрочем, надо признать, это довольно странно, что сир Мерин Трант пытался убить Маргери Тирелл подобным образом. Да, в его стиле было подчиняться любому порочному приказу Серсеи или Джоффри, но отравлять королеву? Если только Серсея не дала ему конкретных указаний по этому поводу, хотя даже она вряд ли пошла бы на такое. Сестрица могла действовать злобно и необдуманно, однако она все же была не настолько глупа, чтобы убивать Маргери таким очевидным способом. Она бы попробовала что-то более тонкое. Серсея опровергла, что якобы приказывала сиру Мерину отравить Маргери, хотя призналась, что велела ему защитить Джоффри любой ценой. Она даже попросила немедленно казнить сира Мерина за убийство ее сына. Картина преступления выглядела не слишком правдоподобной, но против сира Мерина были веские доказательства, и Тирион не собирался защищать рыцаря, избивавшего его жену. Его все устраивало, независимо от того, виновен ли сир Мерин в этом преступлении. Тем не менее, Тирион все же рассказал о своих сомнениях Кивану, который пообещал рассмотреть и другие версии. Санса ничуть не огорчилась, узнав, что сира Мерина ожидает казнь за убийство Джоффри. Она ненавидела этого человека по крайней мере так же сильно, как и Тирион. Леди Мира Форрестер также заметно повеселела по сравнению с последними днями. Оно и понятно, ведь Сера Даруэлл была ее подругой, и теперь, после ареста сира Мерина, ее освободили. Что касается Сансы, она снова стала вести себя с ним нормально. А то в течение нескольких дней после королевской свадьбы у них с Сансой было почти как в первые недели их брака. Тирион не понимал, в чем причина. Может, он что-то не так сделал. Может, дал ей повод плохо о нем думать. Все началось после королевской свадьбы. На самом деле, Санса стала странно вести себя с ним сразу после того, как они поцеловались в ту ночь. Тирион все-таки признал, что это был не сон. Санса действительно поцеловала его. Но после этого она не общалась с ним. Наконец, недавно, приблизительно за день до того, как стало известно о причастности сира Мерина к убийству, Санса поговорила с ним. Тирион едва не рассмеялся, когда супруга все ему объяснила. Оказывается, она просто боялась, что Тирион мог подумать лишнего после того внезапного поцелуя. Ей казалось, что она поступила дурно. Хотя в поведении Сансы не было абсолютно ничего предосудительного, она чувствовала себя неловко, поскольку не была готова зайти дальше. Тирион не мог упрекнуть ее в этом. Санса была вынуждена выйти за него замуж, и он, со своей стороны, не хотел оказывать никакого давления. Как супруги, они разделят ложе только тогда, когда она этого захочет и почувствует себя готовой. Что касается «дурного поступка», Тирион, кажется, понимал, почему Санса так думала. Ее мать была очень набожной и добропорядочной леди, и свои моральные ценности передала дочери. Кроме того, Санса любила баллады и рассказы. В них рыцарь или принц всегда добивался даму, а не наоборот. У Тириона не было предубеждений относительно того, как должны начинаться или развиваться любовные отношения. Если жена любит его, то какая разница. Интересно, а любит ли его Санса? Сейчас не было никакого способа узнать это наверняка. Хотя бы не испытывает ненависти, уже хорошо. Тирион надеялся, что однажды супруга его полюбит, но он даст ей столько времени, сколько ей будет нужно. После их разговора она воспряла духом, и жизнь вернулась в нормальную колею. Как будто и не было никакого поцелуя, хотя Тирион не собирался его забывать. Дверь кабинета открылась, и вслед за вошедшим было Подриком немедленно ввалился Оберин Мартелл. Дорниец бесцеремонно оттолкнул сквайра в сторону, затем направился прямо к столу Тириона и без разрешения занял стоящее тут кресло, сверкая глазами. Красный Змей в своем репертуаре. – Все в порядке, Подрик. Ты можешь оставить нас. Мы с принцем Оберином все равно должны были встретиться. Подрик в нерешительности замер, однако Тирион посмотрел на него крайне выразительно. По правде говоря, ему самому не сильно хотелось оставаться наедине с Красным Змеем, но если уж Бронна нет рядом, Подрик ничего не сможет сделать против принца Оберина, тем более, без оружия. Его присутствие только заставит дорнийца считать, что Тирион ему не доверяет. Лучше уж разговор с глазу на глаз. Наконец, когда Подрик вышел и закрыл за собой дверь, Тирион уделил внимание незваному гостю. – Что я могу сделать для вас, принц Оберин? В принципе, Тирион подозревал, что это может быть. – Восстановить справедливость. Для моей сестры. – Так и есть, подозрения подтвердились. Оберин продолжил. – Вы сказали мне, что никто не может насиловать или убивать безнаказанно, пока вы Лорд. Я хочу увидеть это на практике. Тирион сжал губы. Вопрос был щепетильный. – Принц Оберин, это не так просто, как вы думаете. – Я спас вам жизнь на том суде. Я мог бы принять предложение вашей сестры и вынести обвинительный вердикт в обмен на голову Григора Клигана. Но я полагал, что у вас достанет благодарности дать мне то же самое. – Я не забуду, что вы сделали для меня, принц Оберин. Ланнистеры всегда платят свои долги. Но вы должны понимать, что я не могу просто взять и казнить одного из своих знаменосцев, или приказать убить его. Мой отец держал его на службе в течение многих лет. Я обещаю, что у вас будет голова Григора Клигана, но не сейчас. – Когда же это случится? Что тут сказать? Как Повелитель Западных Земель, Тирион должен был нести своему народу справедливость, и Григор Клиган накопил достаточно преступлений для смертного приговора, но назвать дорнийскому принцу точную дату было сложно. – Скоро, – просто ответил Тирион. Красного Змея такой ответ не удовлетворил. Это было совершенно очевидно. – Если вы не казните Григора Клигана сейчас, я прикончу его сам. – Повисла пауза. – Попробуете меня остановить? – Я не хочу, чтобы пострадал союз между Дорном и Короной. Если бы вы убили Григора, то и в пекло его. Никто не станет оплакивать его в Западных Землях или где-то еще, разве только его люди, но с ними я легко разберусь после его смерти. Однако если вы погибнете, сражаясь с ним – а это вполне вероятный исход такого поединка – боюсь, что ваш брат будет не очень счастлив. Я не могу поставить под угрозу наш альянс. Думаю, вы не хуже меня знаете, насколько он хрупок. Принц Оберин пристально посмотрел ему в глаза. – Вы обещаете мне голову Григора Клигана в ближайшее время? – Обещаю. У вас будет голова человека, который убил ваших племянников и сестру. В противном случае даю вам право меня прирезать. Оберин не смог сохранить серьезность и рассмеялся при этих словах. – Ну, вас-то я не прирежу. Я, конечно, Красный Змей и безумец, по мнению многих, однако мой брат не одобрит убийство Лорда Утеса Кастерли. Нет. Если возмездия для сира Григора в ближайшее время не будет, я совершу его сам. А если ваши люди попытаются остановить меня, их я тоже прикончу. С этими словами Красный Змей вышел, зловеще улыбаясь. Это было нехорошо. Уже в третий раз после окончания суда поднимался данный вопрос. Серсея обещала принцу Оберину голову сира Григора, если он осудит Тириона, но тот все-таки решил оправдать его. Тирион так и не понял, почему. Однако теперь принц постоянно требовал смерти человека, который убил его сестру и двух ее детей. Во время первого такого разговора после окончания суда Тирион подтвердил, что Гора убил детей Элии по приказу его отца, но насчет Элии Мартелл такого распоряжения не было. Григор здесь проявил самоуправство. Тирион не винил Оберина за жажду мести Горе, но нельзя было рисковать тем, чтобы этот бешеный пес убил дорнийца. Он решил казнить Григора Клигана за преступления, которые тот совершил на своих собственных землях. За ним числилось много ужасных поступков, любого из которых хватило бы для смертного приговора, да и его людей не составит труда связать с этими преступлениями. Тем не менее, Тирион хотел предоставить доказательства, прежде чем казнить сира Григора. Плюс, это будет посланием всем остальным, что новый Лорд не потерпит бешеных собак в своей армии или среди своих знаменосцев. У него уже была хорошая идея, кому можно отдать земли Клигана. Однако принц Оберин повторно завел этот разговор. Во время их первой встречи Тирион так и не дал своего слова казнить Гору. Он планировал это сделать, но не хотел слишком много рассказывать принцу Оберин. Сказал лишь, что несчастные случаи могут случиться даже в горах. Однако во время королевской свадьбы он пообещал Красному Змею, что изнасилования и убийства не останутся безнаказанными под его правлением. С этим принц и явился во второй раз. Тириону пришлось пообещать ему, что он казнит сира Григора и отправит его голову в Дорн, как только это будет сделано. Однако Красный Змей жаждал немедленной смерти Горы, более того, хотел убить его сам. Тирион запретил это как во время их второй встречи, так и во время третьей. Но он всерьез опасался, что принц Оберин приступит к исполнению своих угроз и попытается убить Клигана сам. Только бы этого не случилось. Красный Змей может не пережить поединка. А если Оберин Мартелл умрет, Тирион боялся представить, что будет с Мирцеллой. Возможно, стоит подумать о том, чтобы тайно подослать к Горе убийц, хотя Тирион не одобрял таких методов. Вздохнув, он вернулся к работе. Казалось, прошло всего десять минут, но вот уже появляется Подрик, чтобы напомнить о заседании малого совета. А тот назначен к концу дня. Когда Тирион вошел в зал, на месте уже были только Киван, Томмен и Варис. Сир Киван решил, что их новый король будет присутствовать на всех заседаниях малого совета, начиная с этого дня. Принимать решения ему пока рано, но так он узнает, как управлять государством. Тирион решил в качестве первого примера для Томмена поднять финансовый вопрос. – Дядя, прежде чем мы начнем, я хотел бы заметить, что было бы неплохо попросить Долину Аррен снова начать платить налоги и вернуть нам задолженность. С тех пор, как началась война, мы ничего не получили. Если Бейлиш действительно наш союзник, то настало время ему это доказать. Необходимо пополнить наши сундуки. – Я согласен с тобой, Тирион, но лучше дождаться окончания осады Риверрана, прежде чем начинать что-то приказывать. Пока король вынужден только просить. Произнеся это, Киван повернулся к Томмену. Король просто подтвердил: – Мы подождем, пока осада Риверрана закончится, а затем прикажем Долине уплатить налоги. Он был намного лучше, чем Джоффри. Через несколько минут все были в сборе. Томмен сел во главе стола. Киван, Тирион, Джейме и Оберин разместились справа от него; Варис, Пицель и лорд Тирелл – слева. По кивку Кивана Томмен открыл свое первое заседание малого совета: – Милорды, благодарю вас всех за присутствие здесь. Я предоставляю сиру Кивану председательствовать на этом совещании. – Как скажете, ваше величество, – ответил Киван. – Итак, осада Риверрана и Штормового Предела все еще продолжается. Там нет изменений на данный момент. Рэйвентри также осажден Бракеном, и оттуда тоже пока никаких новостей. Падение этих замков лишь вопрос времени. У их гарнизонов недостаточно сил, чтобы снять осаду, и скоро там начнется голод. Но мир не установится, пока хоть один замок будет продолжать сопротивление. Актуален также вопрос нападения на Драконий Камень. Лорд Тирелл, сколько времени пройдет до прибытия флота Редвина? – Они будут здесь примерно через два месяца, – заявил лорд Мейс. – Очень хорошо. Когда Драконий Камень будет захвачен, а Станнис взят в плен или убит, флот должен повернуть на запад и атаковать Железные острова. Какова ситуация на Севере, лорд Варис? Варис ответил своим обычным елейным голосом: – На данный момент продолжается осада Рва Кейлин. Из-за железнорожденных, которые удерживают крепость, армия Русе Болтона все еще остается в основном к югу от Перешейка. Его сын Рамси собрал войско, которое идет с севера. Железные люди пока что сопротивляются, но когда обе армии встретятся, думаю, осажденные не смогут продержаться долго. Они уже значительно ослаблены болезнями, голодом, нехваткой воды, даже если не учитывать те неприятности, которые им доставляют болотники. – Что еще за болотники такие? – спросил Мейс Тирелл. Тириона не удивило, что Жирный Розан не осведомлен о них. Варис равнодушно объяснил: – Люди, живущие на Перешейке среди болот. Присягнули Хранителю Севера, хотя и не участвовали в сражениях. Насколько нам известно, они не заинтересовались Войной Пяти Королей и не представляют угрозы. Пока что они досаждали только железнорожденным. – Варис прав, – добавил Тирион. – Болотники угрозы не представляют. Они будут сражаться против любого, кто заберет Ров Кейлин у Хранителя Севера, не более того. Тирион знал о болотниках намного больше, но предпочитал об этом не распространяться. Дом Ридов управляет Перешейком из Сероводья – замка, построенного на кранноге ¹, который перемещается с места на место. Это мешает врагам обнаружить его. Те дураки, что попытаются атаковать местных жителей, затеряются в болотах и будут перебиты рептилиями, змеями и насекомыми, прежде чем смогут добраться до замка. Насколько знал Тирион, нынешним главой этого Дома являлся Хоуленд Рид. Он был большим другом лорда Эддарда Старка, отца Сансы, и сражался рядом с ним во время восстания Роберта. Он и Нед Старк были единственными, кто пережил битву в Башне Радости. Бесполезную битву, учитывая, что Лианну Старк обнаружили мертвой. Так много крови пролитой ни за что. Ну, или почти ни за что. – Какие крепости Грейджой до сих пор удерживает на Севере? – спросил Киван. – Ров Кейлин, Торрхенов Удел и Темнолесье. Как только Русе Болтон обеспечит безопасность Перешейка, а Ров Кейлин падет, две другие крепости не останутся надолго в руках железнороженных. Варис не мог бы лучше изложить ситуацию. Грейджои надолго не удержат те немногие земли, которые завоевали во время Войны Пяти Королей. Их восстание, скорее всего, закончится тем, что Железные острова снова будут сокрушены. Следующие слова Кивана только укрепили в Тирионе эту убежденность: – Как только падет Драконий Камень, корабли Редвина вернутся в Закатное море и атакуют Железные острова совместно с флотом, базирующимся в Ланниспорте. Мы раз и навсегда положим конец восстаниям железнорожденных. Тирион надеялся, что так оно и будет. Он все еще чувствовал запах людей, горящих в Ланниспорте. Железнорожденные представляли гораздо большую угрозу, чем Станнис, в одиночестве застрявший на своем скалистом острове с армией, не насчитывающей и пяти тысяч человек. Лучше бы дядя послал против них флот Редвина прямо сейчас. Лорд Хайгардена, как обычно, выбрал самое неудачное время, чтобы выдвинуть свои требования: – Милорд Десница, я знаю, что его величество Джоффри только что умер, однако наш союз предусматривал, что моя дочь Маргери выйдет замуж за короля. Питаю надежду, что наш новый государь согласится жениться на моей дочери. – На данный момент мы должны сосредоточиться на коронации, лорд Тирелл. Она состоится через неделю. Уверен, что после этого король с большим интересом рассмотрит предложение о браке. Я обещаю вам, что наш союз будет сохранен. Ваша дочь скоро выйдет замуж. Жирный Розан, похоже, был удовлетворен этим ответом. Сир Киван взглянул на Томмена, и тот произнес со всей любезностью: – Я буду рад обсудить с вами этот вопрос, мой лорд. – Кроме того, – добавил Киван, – я бы хотел, чтобы вы снова стали судьей, лорд Тирелл. Через две недели состоится суд над сиром Мерином Трантом. Королю также будет приятно, если принц Оберин тоже согласится выступить в качестве судьи. Оба приняли это предложение: Мейс Тирелл с большим энтузиазмом, Оберин с безразличием. Принцу Дорна заседание явно наскучило. Далее дискуссия пошла о строительстве королевского флота. Тирион заметил, что у них по-прежнему не хватает денег, и с наступлением зимы будет только хуже. Он сказал, что придется сократить количество золотых плащей. Сейчас их было четыре тысячи пятьсот, и они смогут позволить себе новый флот только в том случае, если уменьшат их численность. Киван решил, что количество золотых плащей они постепенно доведут до двух тысяч и начнут строительство флота. Наконец-то. Серсея никогда на это не соглашалась, а после битвы при Черноводной они были бесполезны. Преемнику Тириона будет легче работать. Варис сообщил новости из залива Работорговцев. На данный момент Дейенерис Таргариен все еще удерживала Миерин, хотя мудрые господа Юнкая вернули себе город и вновь водворили там рабство. В Астапор также вернулись старые порядки стараниями мясника по имени Клеон, только рабами теперь оказались бывшие добрые господа. Похоже, что Мать Драконов пока не собиралась отправляться в Вестерос. Интересно было бы взглянуть на одного из ее драконов. На этом совещание завершилось. Тирион уже подхватил свою бухгалтерскую книгу и направился было к выходу, когда дядя окликнул его: – Тирион, пожалуйста, останься. Нам надо поговорить. Джейме, сопроводи его величество. Тирион остался с дядей наедине. Повернувшись к нему лицом, Киван прочистил горло. – Тирион, ты сможешь отправиться в Кастерли вскоре после коронации Томмена. – Надеюсь, на этот раз все по-честному. Я должен был уехать через несколько дней после свадьбы Джоффри, – саркастически ответил Тирион. – Смерть Джоффри изменила ситуацию. Мы не могли этого предвидеть. На этот раз ты действительно можешь ехать. Для суда над сиром Мерином твое присутствие не требуется. – Тогда будем надеяться, что у нас не произойдет еще какого-нибудь убийства. А на свадьбу Томмена нам не нужно оставаться? – Нет, это тоже не обязательно. Вполне возможно, Томмен не женится еще несколько лет. Эти слова удивили Тириона. – Что вы имеете в виду, дядя? Я понимаю, что неприлично сочетать Томмена и Маргери так скоро после смерти Джоффри, но нам нужна армия Тиреллов и их ресурсы, чтобы выиграть эту войну. А Тиреллы последуют за нами, только если Маргери будет королевой. Они не станут ждать несколько лет. Киван сложил руки на коленях. – Мейс Тирелл, кажется, еще не в курсе, но у меня вчера была беседа с леди Оленной. Она предложила мне другой способ объединить два наших Дома. Все обдумав, я считаю, что это был бы лучший вариант для Дома Ланнистеров. Тирион знал, что Оленна Тирелл обладала настоящим влиянием в семье Тиреллов, гораздо большим, чем ее сын. Именно поэтому он обсуждал с ней, а не с Жирным Розаном сокращение расходов на королевскую свадьбу. Интересно, насколько болезненным был разговор с ней для Кивана. – Вот не ожидал, что Тиреллы откажутся от шанса сделать Маргери королевой. Я согласен, что мы должны обеспечить поддержку Простора, но для этого нам необходим союз Томмена и Маргери, – заметил Тирион. – Похоже, леди Оленна так не считает. Она предложила нам другую партию для своей внучки. Рука Томмена останется свободна для какого-нибудь еще брачного союза, который предоставит больше преимуществ. А ее предложение свяжет Дома Тиреллов и Ланнистеров гораздо сильнее, чем брак Томмена и Маргери. – Хорошо, и в чем оно состоит? Я не понимаю, какая партия может быть настолько выгодна Тиреллам, что они готовы отказаться от шанса посадить на трон кого-то из своего Дома. Особенно если сама Королева Шипов считает, что так будет лучше для Дома Тиреллов. – Она предложила мне брак между леди Маргери и моим племянником. Тирион едва не рассмеялся. Королева Шипов сама не знала, о чем просит. – Джейме – королевский гвардеец. Он никогда не откажется от своей клятвы, дядя. Вскоре после того, как он вернулся, отец пытался заставить его уйти из гвардии, но безуспешно. Джейме несколько раз отказывался быть наследником Утеса Кастерли, и я не верю, что сейчас он резко изменит мнение. Киван посмотрел ему прямо в глаза. – Она говорила вовсе не о Джейме. Тирион почувствовал, как его улыбка угасала по мере того, как смысл слов Кивана медленно начал до него доходить. Дядя смотрел на него с очень серьезным выражением лица. Он не шутил. Фактически, Киван Ланнистер едва ли смеялся больше, чем Тайвин Ланнистер, хотя, по крайней мере, улыбался он чаще. – Вы не можете иметь это в виду, – сказал Тирион. – Еще как могу. Тирион словно бы перенесся на несколько месяцев назад к разговору с отцом. Только на этот раз перед ним был дядя, и речь шла о другой женщине. – Я уже женат. – Да, и ваш брак еще не состоялся, – отметил Киван. – Я уже говорил вам. Я не отрекусь от Сансы. Она моя жена. – Тирион. – Дядя посмотрел на него с другим выражением, в его голосе прозвучало понимание и даже грусть. – Я знаю, что это может показаться неуместным, особенно после того, как мы только что признали за девушкой титул Леди Утеса Кастерли. Но ты должен подумать и о Доме Ланнистеров. Брак между леди Маргери и Томменом сделает Тиреллов главной опорой правления Томмена. Он мягкий и добрый мальчик, а Маргери сумела оказать большое влияние даже на Джоффри. Со временем именно Тиреллы станут теми, кто будет фактически управлять государством. Дети Маргери получат Железный Трон и Штормовые Земли. Тиреллы будут слишком сильны, и мы не сможем влиять на Томмена. Тиреллы заменят нас как самую могущественную семью Семи Королевств. – Вы забыли, что у нас по-прежнему есть Западные земли и Север через Сансу. А как только Риверран сдастся, Дженна и Эммон Фрей получат Речные земли. У нас будет три королевства, так же, как и у них. – Речные земли – самый бедный регион Семи Королевств, да и с Севера нечего взять, кроме сильных воинов, к тому же он слишком далеко. Потребуются годы, чтобы восстановить в тех местах закон и порядок, даже с Сансой Старк. У Тиреллов будут королевства, затронутые войной гораздо меньше, чем у нас, и с гораздо большими ресурсами. Они будут иметь преимущество, независимо от того, что мы делаем. Заключив брак с Маргери Тирелл, мы создадим очень крепкий союз с Простором и не дадим им заполучить Томмена и Штормовые Земли. – Киван на мгновение замолчал. Тирион пристально смотрел на него, чтобы показать, что он не дрогнет. – Подумай об этом, Тирион. Тебе нужен наследник. Маргери Тирелл очень красивая. Она старше леди Сансы, но все еще очень молода. Оленна Тирелл заверила меня, что ее внучка не против брака и выполнит свой супружеский долг без возражений. Тебе не придется ждать, как с нынешней женой. И Маргери Тирелл гораздо охотнее примут как Леди Запада, чем Сансу Старк. Ты ведь сам говорил, нет гарантии, что северяне станут сражаться за твоего сына от Сансы, даже если он у вас родится. Этот брак намного лучше, чем то, что сейчас. Тирион задумался о словах Кивана. Маргери Тирелл, Роза Хайгардена. Это была неплохая партия, дядя прав. На самом деле, лучшая партия, которую кто-либо мог ему предложить. Многие считали эту девушку самой красивой женщиной во всех Семи Королевствах, и Тирион должен был признать, что это не так уж далеко от истины. В Западных землях простые люди будут ее также обожать, как и здесь, в Королевской Гавани. Ни у кого не возникнет возражений против такой Леди Утеса, да и сама она замечательно умеет привлекать всех на свою сторону. Маргери умна и среди придворных интриг чувствует себя как рыба в воде. Она может оказать большую помощь Тириону. Она еще совсем молода, прекрасно может рожать детей, но при этом уже имеет опыт. Тирион провел достаточно времени с женщинами, чтобы определить это. Девица Тирелл, строго говоря, девой уже не была, даже если этому поспособствовали не Ренли и не Джоффри. Тирион не имел ничего против. Многие мужчины оскорбились бы, узнав, что жена была лишена невинности до свадьбы, но Тирион не разделял этого мнения. Никакого риска причинить ей боль, и вряд ли их личная жизнь будет скучной. И вот, когда Тирион уже начал находить это предложение довольно привлекательным, ему вдруг вспомнилось время, проведенное с Сансой. Разрозненные образы и разговоры потекли сквозь его разум. Их свадьба. Тот момент, когда он обернул красный плащ вокруг ее плеч. Их прогулки в саду. Беседы во время обедов. Ее показания на суде и защита, которую она ему организовала. Ее тревога за него, когда он был ранен или находился на скамье подсудимых. Ее чудный голос, когда она пела гимн Матери. А как она была прекрасна, нарядившись для королевской свадьбы! Ее рыжие волосы. Глубокие голубые глаза. Ее светлая и мягкая кожа. Ее нежные руки. Ее губы. Ее улыбки. Ее… поцелуй. Тирион вспомнил их сладкий глубокий поцелуй той ночью, разорванный лишь смертью Джоффри. Все случилось по ее собственному желанию, и ей, похоже, это понравилось. Они спали в одной постели с тех пор, как он вышел из тюрьмы, всегда поддерживая физический контакт. Иногда просто держались за руки, а иногда Санса клала голову ему на грудь. Когда она это делала, он обнимал ее за плечи, порой поглаживая спину, шею или волосы. Она никогда не вздрагивала от этого. Напротив, у Тириона было впечатление, что ей так становилось спокойнее. Когда она засыпала, он видел, что лицо ее расслаблено, а на губах легкая улыбка. Лишь в те несколько дней после смерти Джоффри Санса отстранилась от него и спала отодвинувшись, но после их разговора все пришло в норму. Ей нужно только время. Тирион надеялся, что однажды он и Санса станут близки, по-настоящему будут мужем и женой, сейчас это казалось весьма вероятным. Ему нужно лишь подождать, пока Санса будет готова. Я поклялся защищать ее. Я произнес обеты перед десятками людей. Я возложил плащ на ее плечи. Она спасла меня на суде. Тирион не мог отказаться от Сансы. Когда-то давным-давно он предал женщину, которую любил. Он не поступит так снова. Санса – его законная супруга. Тирион посмотрел сиру Кивану прямо в глаза. – Дядя, несколько недель назад вы уже просили меня оставить Сансу ради Дома Ланнистеров. Я уверен, вы помните, что я тогда ответил. – Я очень хорошо помню. Но сейчас мы говорим о браке и союзе с… – А не напомните ли, – перебил его Тирион, – почему мой отец отказался жениться еще на ком-нибудь после смерти моей матери? Даже если то было бы на благо семьи? Поколебавшись мгновение, его дядя повторил свой ответ, который дал несколько недель назад: – Потому что он любил ее. – Тогда вы поймете, почему я не собираюсь отрекаться от своей жены. Санса – Леди Утеса Кастерли, и она останется Леди Утеса Кастерли до самой своей смерти. Вы можете передать Королеве Шипов, что ей следовало предложить эту партию прежде, чем ваш брат решил устроить брак между мной и Сансой. Киван вздохнул: – Я могу распознать безнадежный случай, когда сталкиваюсь с ним. Как скажешь, Тирион. В любом случае, я не могу заставить тебя жениться на леди Маргери Тирелл. Но это отличная возможность, которую мы упускаем. – Мне все равно. Не забудьте передать мое сообщение леди Оленне. Тирион встал со стула и направился было к двери, но голос дяди остановил его: – Ты как-то сказал мне, Тирион, что ты не твой отец. Это правда, ты не Тайвин. Но теперь я вижу, что из всех его детей ты больше всего похож на него. Ничего не ответив, Тирион вышел из комнаты малого совета. После того, что сказал ему Киван, он глубоко погрузился в свои мысли, но все они вертелись вокруг Сансы. Ему почти стало стыдно, что он хоть на мгновение допустил мысль променять ее на Розу Хайгардена. Очевидно, похоть ослепила его в тот момент. Тирион надеялся, что эта мысль не помешает ему уснуть, особенно когда Санса будет в нескольких дюймах от него. В своих покоях он обнаружил Сансу, стоящую на балконе и смотревшую, как солнце опускается за горизонт. Даже со спины Тирион невольно залюбовался красотой, которую создавал солнечный свет, озолотивший ее каштановые волосы. От этого, как всегда, перехватило дух. И он почувствовал себя глупцом, что мог возжелать Маргери Тирелл даже на одну минуту. – Моя леди, – поприветствовал он супругу. Санса не обернулась. Тирион нашел это странным. – Санса, ты меня слышишь? – Да, я вас слышу. – В ее голосе было что-то темное. Тириону это не понравилось. – Что-то не так? Помолчав некоторое время, Санса ответила: – Маргери заходила ко мне в гости два часа назад. Она сказала мне, что ее бабушка запланировала для нее другой брак, вместо Томмена, и что ваш дядя отнесся весьма благосклонно к этой идее. Тирион закрыл глаза. Он не ожидал, что ему придется что-либо рассказывать Сансе. В конце концов, это лишь предложение, и он все равно отказался. Не было необходимости говорить ей об этом. – Похоже, ты узнала эту новость раньше меня. Мой дядя только что разговаривал со мной об этом после заседания малого совета. – Итак, мне нужно уйти? – Тириона озадачил этот вопрос, да к тому же заданный таким тоном. Санса выглядела так, словно готова расплакаться. – Уйти? – Да, полагаю, мне нечего здесь делать, если я больше не твоя жена. Тирион едва мог поверить в то, что услышал. Санса думала, что он собирается бросить ее? – Подожди минутку, Санса. Я только что сказал Кивану отправляться в пекло с этим предложением Тиреллов. Тут Санса повернулась к нему. На ее лице отразилось явное удивление. – Как? Но я думала... я думала, что ты... – Я – что? Положу конец нашему браку и женюсь на Маргери Тирелл? Я отказался аннулировать наш брак в прошлый раз. Ты правда думаешь, что я соглашусь на это сейчас? Если только ты сама этого не хочешь... – Нет, я не хочу этого. Я имею в виду, я не хочу, чтобы ты аннулировал, но мне казалось, что... когда я... в смысле, после того, как я не стала... ну, ты знаешь, что произошло несколько дней назад. Тирион невольно улыбнулся. Санса все еще не могла говорить о простом поцелуе, не подыскивая слов и не краснея. – Санса, я же сказал, что подожду. Это не проблема, серьезно. Я не хочу жениться на другой. Санса в замешательстве уставилась на него, но постепенно вернула себе самообладание. – Извини. Я думала, ты предпочтешь Маргери. Она как-то сказала мне, что ты очень симпатичный. Особенно с этим шрамом. Тирион был совершенно ошеломлен подобным откровением. – Роза Хайгардена имеет весьма странные вкусы. – Оба они усмехнулись. Тирион подошел к Сансе и поднял глаза. – Санса, пока ты хочешь оставаться со мной, я буду твоим мужем, что бы ни случилось. – Спасибо, Тирион, – произнесла она, немного поколебавшись. Они улыбнулись друг другу. Вскоре им накрыли ужин, который они, как обычно, провели за приятной беседой. Санса начала заучивать имена всех семей Запада и названия их замков, подготавливаясь к переезду в Утес, но у нее возникло к Тириону несколько вопросов о кое-ком из них. Она также упомянула просьбы, с которыми к ней обращалась та или иная женщина в течение дня, но они были незначительны. Одна из самых важных поступила от леди Элены Брум, которая спрашивала Сансу, нельзя ли и ей поехать с ними в Кастерли, чтобы навестить своего племянника, сира Бенедикта Брума, мастера над оружием в родовом замке Дома Ланнистеров. Тирион решил, что может отдохнуть этим вечером, и уделил все внимание Сансе, болтая с ней и обмениваясь шутками, пока не подошло время ложиться спать. Когда они легли в постель, Санса положила голову ему на грудь. Она первый раз сделала это после поцелуя. С той ночи она ни разу не заходила дальше, чем просто прижаться лбом к его руке. Тирион позволил себе уткнуться лицом в ее волосы, вдыхая чудесный природный аромат, исходящий от этого каштанового облака. Сансу это, похоже, не обеспокоило. Он ласкал ее шею и руки, насколько позволяла ее ночная рубашка. Санса не выказывала никаких признаков отвращения к нему. Вскоре она уснула, а вслед за ней и Тирион, чувствуя, как женщина, которую он любит, свернулась калачиком у него на груди.