A Shadow and a Wolf

Пальцы Сансы задели не ту струну. В этот раз они так хорошо начали. Она думала, что они, наконец, смогут сыграть без единой ошибки. Она убрала руки от стоявшей перед ней золотой арфы и устало откинулась на стуле. — Не волнуйся, Санса. Со временем все твои навыки вернутся. Все время от времени ошибаются в нотах. — Серена, как всегда, пыталась заставить ее поверить, что все это не имело значения, но Санса хотела вернуть свой талант, который у неё был до того, как она покинула Винтерфелл. — Три года назад я играла на высокой арфе лучше всех на Севере. Теперь я не могу играть и двух минут, не сделав хотя бы трех фальшивых нот. — Это было в прошлом месяце. Сейчас же ты играешь пять минут без ошибок. — Но после пятой минуты хоть одна, но всё же фальшивая нота, проскакивает, — ответила Санса. Серена несколько раздраженно улыбнулась ей. — Давайте остановимся на минутку. Мы играем уже больше часа. Санса не возражала. Ей нужно было дать отдохнуть пальцам. Больше месяца назад, когда они вместе прогуливались в богороще, Санса и Серена обнаружили, что обе любят музыку, и начали вместе играть на высокой арфе. Санса научилась играть на арфе и колокольчиках, когда жила в Винтерфелле. Ее научила септа Мордейн. Тем не менее, она прекратила заниматься после смерти отца, во-первых, потому что у нее больше не было арфы, чтобы заниматься, во-вторых, потому что у нее больше не было интереса к музыке. Но теперь она чувствовала себя свободной, чтобы начать снова. Однако более двух лет без тренировок не могли не сказаться на качестве ее игры. Ей потребуется время, прежде чем она сможет вернуться к тому уровню мастерства, которого достигла в Винтерфелле. Арфа перед ней была вся сделана из золота, кроме струн. Казалось, здесь все сделано из золота. Даже на одежде было золото. Это было странно, но у Сансы возникло впечатление, что ее детские мечты воплотились в реальность Утес Кастерли был именно тем местом, где она мечтала жить, когда была маленькой девочкой. Девочка, которой она была, подумала бы, что король должен жить здесь, а не в Королевской Гавани. Это место было прекрасным, великолепным для всех, кто смотрел на него, воплощением богатства и мощи дома Ланнистеров. Замок был настолько огромен, что Санса не смогла осмотреть его весь даже через два месяца после их прибытия. Но она знала, что лучше не возвращаться к своим мечтам маленькой девочки. Её ослепляли грезы о Джоффри и Королевской Гавани, а затем о Лорасе Тирелле. Она не собиралась повторять ту же ошибку с Утёсом Кастерли и Тирионом. Тем не менее, Санса любила свой новый дом и любила или, по крайней мере, ценила других людей, живущих на Скале. Сансу принять здесь почти все. Все домочадцы признали ее как свою леди, но не без некоторого сопротивления со стороны некоторых людей. Санса признавала, что многим обязана Дженне за это. Ей стало совершенно очевидно, что Дженна была настоящей женской силой в Утесе Кастерли еще до ее прибытия. Ей подчинялись все, и никто не смел сомневаться в ее авторитете. Тетя Тириона познакомила Сансу со всеми ее обязанностями Леди Утеса Кастерли. Некоторые из ее задач были такими же, как Санса видела, как ее мать выполняла роль Леди Винтерфелла. Она должна была встречать гостей, организовывать различные мероприятия, такие как пиры и торжества, и управлять замком и его домашним хозяйством. Управление Кастерли-Рок оказалось довольно сложной задачей. Замок был намного больше Винтерфелла, и на самом деле Санса никогда не интересовалась управлением замком. Будучи маленькой девочкой, она предполагала, что все будет идеально, и она будет жить без каких-либо проблем, когда станет королевой или леди. Но реальность оказалась очень далека от этого. В организации жизни Утеса Кастерли участвовали сотни слуг, распорядителей, поваров, служанок, охранников, оруженосцев, конюхов, певцов, портних и многих других рабочих, которые содержали замок. Она также должна была действовать как своего рода вышестоящая леди для всех других дам Дома Ланнистеров, которые спрашивали ее совета по многим мелочам. Все вопросы, касающиеся семейных дел, передавались ей на рассмотрение. Санса больше, чем когда-либо, сожалела о том, что в детстве не уделяла должного внимания изучению сумм и цифр. К счастью, ее уроки с Крейленом оказались очень полезными в ведении домашнего хозяйства. Как леди Запада, она также принимала участие в его политике. Тирион спрашивал у нее совета по многим вопросам и держал ее в курсе всего, что происходило. Она уже несколько раз проводила суд с ним в Большом зале. Ее обязанности увеличивались с каждой неделей. Через какое-то время она поняла, что Дженна постепенно передаёт обязанности на Сансе. Дженна была требовательна к ней, но Санса увидела, что так она учится быстрее. Тетя Тириона действительно много ей помогала. Она заботилась о том, чтобы Санса научилась управлять Утесом Кастерли и заниматься семейными делами, и до сих пор Сансе это удавалось довольно хорошо. Ее отношения с другими Ланнистерами значительно улучшились. Серена быстро стала ей близкой подругой. Она была всего на год старше Сансы. Они часто шили, пели и музицировали в свободное время Сансы. Дочь Стаффорда Ланнистера, похоже, не питала к ней никакой обиды. Возможно, Серена чувствовала себя немного виноватой из-за поведения Мириэль по отношению к Сансе. Даже спустя два месяца младшая дочь сира Стаффорда все еще делала все возможное, чтобы избегать ее и показывала свою ненависть к ней каждый раз, когда они видели друг друга, хоть теперь и молча. Тем не менее, у Сансы и Серены были общие вкусы в вещах, и Сансе нравилось иметь здесь друга. Однако она еще не начала доверять ей, что было остатком ее укоренившегося недоверия к Ланнистерам. Тирион по-прежнему был единственным Ланнистером, которому Санса могла довериться в серьезных вопросах. Другим Ланнистером, с которым Санса стала очень близка, была Джой. После того, как Санса защитила ее перед Мириэль, маленькая девочка захотела проводить с ней время. Санса иногда приглашала ее, когда она проводила время с Сереной, или она ужинала с ней и Тирионом. Тириону, казалось, нравилась дочь его любимого дяди больше, чем любая другая его кузина, и Джой также нравился Тирион. По-видимому, когда Тирион жил в Утесе Кастерли, она иногда садилась рядом с ним, пока он читал, и пыталась читать другую книгу. В следующий раз, когда они будут читать одновременно, она будет читать книгу, которую Тирион читал ранее. Она была одиноким ребенком и казалась счастливой проводить время только с другими людьми, даже если много раз молчала, ничего не делая. Она даже стала следовать за Сансой, когда та молилась в Каменном Саду, а через некоторое время последовала за Сансой и в вере в Древних Богов. Теперь в богороще каждый день молились два человека Санса также иногда молилась в септе Утеса Кастерли. Септа была более богато украшена, чем Великая септа Бейлора, хотя и меньше по размеру. Это были времена, когда Санса чаще всего встречалась с Дорной. Жена сира Кевана была с ней очень добра, всегда интересовалась, все ли в порядке с Сансой и чувствует ли она себя здесь, в Скале, как дома. Санса заметила, что Дорна очень часто молится. Один раз Тирион сказал ей, что его тетя молиться семь раз в день. Джанэй была с ней большую часть времени, и, к сожалению, это делало молитвы намного более трудными, когда рядом была Санса. Джанэй по-прежнему очень интересовали волосы Сансы, и она использовала любую возможность, чтобы поиграть с ними. Санса взяла за привычку приходить с Сереной на молитвы, чтобы кто-то еще убирал ее волосы с маленьких ручек Джанэй. Сансе удалось поладить почти со всеми Ланнистерами. Мужчины выказывали ей уважение, которым они обязаны своей леди, включая сыновей Дженны Фрей. Они были единственными, рожденными от Ланнистеров, у которых не было зеленых глаз и светлых волос семьи. Несмотря на их соответствующее поведение, Санса не очень-то хотела ходить к Фреям из-за Красной Свадьбы, и они не выглядели очень склонными искать ее. В конце концов, один из сыновей Дженны погиб, сражаясь против Робба. Что касается женщин, то сейчас у Сансы были проблемы только с Мириэль. Все остальные, казалось, ценили ее. Дарлесса и Шира происходили из других семей и проявляли большой интерес к семье Сансы, точно так же, как Санса интересовалась своей собственной. Ей нравилось говорить о Пределе с Марго, хотя две недели назад молодая женщина покинула замок и вернулась в Старпайк со своим мужем. Что касается Ланны, Санса, была достаточно обеспокоена и сожалела о плачевном состоянии её мужа. Теперь леди Джаст действительно ценила ее. Санса нашла способы завоевать доверие и даже дружбу со многими другими леди. Она начала приглашать их по очереди поесть с ней в середине дня. Вначале она в основном приглашала Серену или Джой, иногда и то, и другое. Однако однажды Серена пришла с Мириэль. Во время еды они нормально поговорили, хотя и не очень радостно из-за горечи Мириэль по отношению к Сансе, но Серене удалось навести мост между ними двумя. После этого у Сансы появилась идея всегда есть хотя бы с одной другой леди. У ее отца всегда был компаньон, сидящий рядом с ним каждый обед, и он разговаривал с этим человеком, пока они ели. Теперь она могла видеть на собственном опыте, почему он так поступал. Это помогло ему сохранить доверие и уважение жителей Винтерфелла к нему, а также быть в курсе всего, что происходит, и лучше узнать свой народ. Санса получила все эти преимущества благодаря своей еде. Она также имела обыкновение молиться в септе с другими людьми, помимо Дорны, Джаней и Серены, приглашая других женщин помолиться с ней. Это очень улучшило ее отношения с другими леди Ланнистеров. Однако она никогда не приглашала всех на ужин. Это время суток было предназначено только для нее и Тириона. Иногда с ними была Джой, и Сансе доставляло удовольствие видеть искры ревности в глазах других женщин, когда они видели, как она и Тирион отдавали предпочтение Джой перед другими высокородными дамами. Единственной, кому было позволено разделить их ужин, была незаконнорожденная девчонка. Для Сансы это был способ исправить неправильное отношение к собственному сводному брату Джону. Через два месяца после того, как она послала ворона в Чёрный замок, они все еще не получали новостей. Санса боялась, что ее последний брат может быть мертв. Это было несправедливо, как раз в тот момент когда она пыталась возобновить с ним контакт. Джой была единственной, кто иногда делил ужин Сансы с Тирионом. В остальное время в этот момент они были одни и говорили о разных вещах. Разговоры могли переходить от шуток к политике. Часто к серьёзным вещам относились полусерьёзно, полушутливо. Иногда Тирион уходил вскоре после обеда по другим делам, а иногда Санса использовала эти минуты, чтобы помолиться в Каменном Саду, или она просто читала какую-нибудь книгу, которую ей рекомендовал Тирион, или сразу же ложилась спать, если очень уставала. Но Тирион всегда присоединялся к ней в их постели в какой-то момент, и они всегда поддерживали физический контакт в течение ночи, даже если их руки касались друг друга. Иногда ей хотелось, чтобы они сделали больше... Эта мысль вызвала мурашки по ее спине. На прошлой неделе она проснулась, положив голову на Тириона, и он сделал то же самое, что и утром после их прибытия в Утес Кастерли. Он поцеловал ее в висок и ниже в лоб, почти в нос. К Сансе вернулись те же чувства, которые были у нее в первое утро в замке, но они были лучше, потому что она ожидала их. В этот момент она хотела, чтобы Тирион продолжал. Она была близка к тому, чтобы скользнуть рукой под его ночную рубашку, но Тирион уступил, как и в первый раз. Теперь Санса не знала, хочет ли она, чтобы их брак развивался дальше. Она даже не знала наверняка, почему всегда открывает дверь, когда принимает ванну. Она сделала это только для того, чтобы Тирион понял, что она доверяет ему? Или она хотела чего-то другого? Ее брак с Тирионом сильно смутил ее. Это был совсем не тот союз, которого она ожидала. Все время, пока она была в Винтерфелле и получала уроки от своей септы и своей матери, ей всегда говорили оставаться скромной, преданной и послушной своему мужу. Она никогда не сомневалась в этом. Таким образом, ее отец и мать были счастливы вместе, и истории рассказывали об одном и том же. Но ее брак с Тирионом был совершенно другим. Он не требовал от нее многого. Единственное, к чему он ее действительно обязывал, так это к урокам с Крейленом. Она управляла Утесом Кастерли и его домом, но в любом случае ожидалось, что это будет делать Санса, а Тирион никогда не отдавал ей приказа по этому поводу. Он спрашивал у нее совета по политическим вопросам, когда они собирались вместе или иногда во время ежедневного обеда, но на самом деле не принуждал ее к чему-либо. На самом деле, Тирион, казалось, ожидал, что она будет действовать как Леди Утеса Кастерли, а не как его жена. У нее была полная свобода вне ее обязанностей в качестве первой леди дома Ланнистеров. Тирион ни о чем не просил ее как свою жену. Возможно, именно это беспокоило Сансу больше всего. Ее замужество полностью отличалось от того, что она представляла себе маленькой девочкой, или даже от того представления о браке, которое она получила от своих родителей. Как будто Тирион ждал, пока она примет решение о них, когда он должен был принимать эти решения. Санса не чувствовала, что должна принимать решения за них обоих. Так не должно было быть. Между ней и ее мужем все было в порядке. Их отношения были очень здоровыми и хорошими, но у нее сложилось впечатление, что между ними может быть гораздо больше, но она не могла решиться сделать первый шаг. Это было бы так просто, если бы Тирион только попросил ее. Она не стала бы жаловаться, если бы он спросил ее о чем-то, независимо от того, что это было. Она знала, что он никогда не причинит ей вреда. Но он ничего не требовал от нее как от своей жены. Он просил ее только как Леди Вестероса. Серена и Санса играли еще полчаса, после чего покинули сады. Они играли в саду, когда позволяла погода, а когда нет, играли в помещении, специально предназначенном для музицирования. Не зря его называли музыкальной комнатой. Они пошли разными путями, Серена направилась в покои своей семьи, чтобы пообедать с сестрой и их матерью, Мирандой Леффорд, а Санса направилась в богорощу. Она хотела помолиться в Каменном Саду, прежде чем пойти ужинать с Тирионом. Дерево чардрева было искривлённым, но Санса все равно чувствовала присутствие Древних Богов, когда молилась там. Она нашла молившуюся Джой перед деревом. Джой часто молилась с тех пор, как Санса научила ее поклоняться Древним богам. Вера в Древних Богов позволила установить более личные отношения с богами по сравнению с Семью. Ритуалов не было. Вам нужно было только поговорить с богами в своем сердце, и они послушались бы вас. Джой большую часть времени была одна, так что Санса предположила, что в этой вере она находит больше утешения, чем в Семи. Она могла говорить с Древними Богами, как если бы они были людьми, которых она знала, и без присутствия кого-либо еще, поскольку она была почти единственной в Утесе Кастерли, кроме Сансы, кто следовал за ними. Санса молча опустилась на колени перед ложным чардревом и начала свою молитву. Она молилась за свою умершую семью. Она молилась за своих подруг Маргери и Миру в Королевской Гавани. Она молилась за людей, с которыми познакомилась здесь, в Утесе Кастерли, включая Дженну, Дорну, Джанэй, Джой, Ланну, её мужа лорда Джаста, Серену, её брата Давена, Дарлессу и даже Мириэль. Она также молилась за сира Кевана, все еще находящегося в столице. Он вообще был добр с ней, и она должна быть ему благодарна, учитывая потерю трёх его сыновей. Она молилась за оставшихся в живых членов ее семьи, которые, возможно, были еще живы. Ее двоюродный дедушка Бринден в Риверране. Ее сестра Арья, которая, как думал Тирион, могла быть еще жива. Ее брат Джон у Стены. Она очень долго молилась за него, надеясь, что он еще жив. Она не молилась за свою тетю Лизу. Она не оказалась членом семьи и теперь была замужем за Мизинцем. Тирион был для Сансы большим членом семьи, чем леди Аррен. Она молилась за него в последнюю очередь. Она также молилась о короткой зиме, прекращении войны и о том, чтобы боги дали ей силы выполнить свои обязанности здесь, в Утесе Кастерли, и однажды вернуть Винтерфелл ее семье. Санса открыла глаза, когда закончила. Джой все еще молилась рядом с ней. Сансе стало интересно, заметила ли маленькая девочка ее присутствие. Она была такой тихой. Санса осталась там, глядя на Джой, которая очень долго продолжала молиться. Санса никогда не видела, чтобы кто-то так горячо молился Древним Богам. Когда Джой наконец открыла глаза, вечер вот-вот должен был сменить день. Джой выглядела удивлённой, увидев её, но её ошеломлённый взгляд быстро сменился широкой улыбкой. — Санса! Я рада тебя видеть! Джой быстро поднялась, чтобы обнять ее. Именно в эти моменты ее имя обретало весь смысл. Она всегда была рада видеть Тириона или Сансу. Несмотря на то, что Санса была всего на три года старше Джой, она начала воспринимать Сансу как своего рода материнскую фигуру. Возможно, это было потому, что Джой видела в Тирионе своего рода дядю, так как он был на двадцать лет старше ее, а Санса была женой Тириона. Джой никогда не знала своей матери. У нее никогда не было ни одного родителя. — Я тоже рада тебя видеть, Джой. О чем ты молилась сегодня? — Санса вырвалась из объятий Джой. — Ну, я молилась, чтобы поскорее пошел снег. — Джой очень хотелось увидеть снег с тех пор, как Санса описала его ей. — Я молился за всех здесь. Я молился за своего кузена Дэйвена, за тебя и за дядю Тириона. Санса улыбнулась этому. — Спасибо, Джой. Я очень ценю это. В следующий момент Джой выглядела уже немного грустной. — Я также молилась за своего отца. И за твою сестру Арью. И за твоего брата Джона. Надеюсь, они все где-то живы. Это чуть не вызвало слезы у Сансы. Джой была такой милой, какой была Санса до того, как она приехала в Королевскую Гавань. Вероятно, она была единственной среди Ланнистеров, кто действительно беспокоился о семье Сансы, кроме Тириона. Санса их не винила, ведь у них не было близких отношений с Арьей и Джоном, и до недавнего времени они все еще воевали со Старками. Тем не менее, Джой, казалось, проявляла настоящий интерес к братьям и сестре Сансы. Санса немного рассказала Джой об Арье и Джоне, и даже о Бране и Риконе. Джой очень хотела встретиться с Джоном (он был таким же бастардом, как и она), Арьей (она была примерно того же возраста, что и младшая сестра Сансы) и однажды посетить Север и Винтерфелл. Не раскрывая слишком много и не говоря о несправедливости, которую Ланнистеры совершили по отношению к ее семье, Санса рассказала Джой обо всей ее семье, кроме ее отца и Робба. И теперь Джой молилась за людей, которых она никогда не встречала. Тот факт, что Джой была Хиллом, а не Ланнистером, облегчил Сансе рассказ о том, как она скучает по своей семье, точно так же, как Джой призналась, как сильно она скучает по отцу. Санса слегка вздрогнула. Подул лёгкий холодный ветерок. — Мы должны вернуться внутрь, пока не простудились. Джой последовала за ней. — Санса, можно я сегодня поужинаю с тобой и дядей Тирионом? Санса вздохнула и с сожалением улыбнулась Джой. — Прости, Джой. У нас есть важные дела, которые нужно обсудить сегодня вечером. Завтра я возьму тебя с собой. Обещаю. Джой, похоже, была опечалена этой новостью, но сдалась и не стала жаловаться. Санса редко слышала, чтобы она жаловалась на что-либо. Она привела девочку в свою комнату, затем пошла к себе, в комнаты которые делила с Тирионом. Обед уже был накрыт на столе и включал в себя кабана, много овощей и вино из Беседки. Санса посмотрела на размер кувшина. Слуги подчинялись ее приказам и следили за тем, чтобы в нем не было достаточно вина, чтобы напиться. — Это перемена, — раздался голос со стороны солнечной. Тирион вышел из него и подошёл к ней. — Обычно это ты ждёшь меня, когда приносят ужин. Тирион сказал это игриво и с лёгкой ухмылкой на лице. Он не был серьёзен. Санса решила поиграть. — Я подумала, что было бы справедливо, если бы ты вместо этого подождал один раз. Они оба усмехнулись, когда заняли свои места и начали есть. Тирион рассказал ей о ходе строительства флота для борьбы с Железными островами. Как и Тирион, Санса надеялась, что Железный Трон быстро победит Станниса Баратеона, чтобы они могли разобраться с Железными Людьми. Они разрушили Винтерфелл и сожгли двух её младших братьев. Санса хотела, чтобы они заплатили за это. Она хотела бы использовать те же методы, что и против Серсеи. К сожалению, только мечи, стрелы и корабли могут поставить Железные острова на колени, а не слова. Санса могла только надеяться, как Тирион, что флот Редвинов быстро вернётся из Драконьего Камня, чтобы атаковать Железные острова с кораблями Тириона. На прошлой неделе из Королевской Гавани пришли странные новости. Драконий Камень был в осаде, но, как ни странно, Редвины не встретили большого сопротивления. Пять тысяч человек, которыми все еще должен был командовать Станнис со своими кораблями, почти исчезли, и лишь небольшой гарнизон остался для защиты острова и его крепости. По словам некоторых опрошенных жителей, флот Станниса ушел за несколько дней до прибытия Редвинов на север. Санса недоумевала, почему Станнис Баратеон покинул Драконий Камень и направился на север. Тирион предположил, что Станнис может попытаться захватить Белую Гавань или даже убедить Мандерли встать на его сторону и начать войну против Болтонов. Он мог бы попытаться настроить Север против людей, убивших их короля, и использовать их волю мести, но Тирион сомневался, что многие северные дома последуют за Станнисом. У большинства из них все еще был член семьи, которого держат в заложниках Фреи или Болтоны, а Станнис не предлагал и не мог предложить им многого в качестве поддержки. Тирион не ожидал, что Станнис продержится больше нескольких дней, если Мандерли закроют свою гавань перед его флотом, и не больше нескольких месяцев, если они откроют ее вопреки всему. — Мы сегодня получали ворона? — спросила Санса, когда они приступили к десерту. Она спросила с надеждой, хотя знала, каким будет ответ. Лицо Тириона быстро сказало об этом. — Нет, Санса. У нас до сих пор нет новостей со Стены. — Санса в отчаянии закрыла глаза. — Мы узнаем , как только получим ворона. Я сказал Крейлену немедленно предупредить меня , когда из Чёрного замка прилетит ворон, — попытался успокоить ее Тирион . — Прошло уже два месяца. Он должен был ответить. — Твой брат может быть в экспедиции за Стеной прямо сейчас. Оно может длиться несколько месяцев. Это может объяснить, сколько времени ему нужно, чтобы ответить на твое письмо. — Ты действительно думаешь, что это хорошие новости, если он к северу от Стены с армией одичалых, марширующей против нее? Тириону потребовалось некоторое время, прежде чем ответить. Санса спросила это вызывающе. — Я был бы очень удивлен, если бы твой брат был мертв. Он был лучшим фехтовальщиком, чем твой брат Робб, а твой дядя Бенджен был первым рейнджером. Рейнджеры знают, как выжить в очень трудных условиях. уверен, что он выжил. И в любом случае я не думаю, что Стена пала, мы бы получили какие-то новости об этом. Возможно, Ночной Дозор просто решил больше не отвечать воронам с юга, так как мы так и не ответили на их мольбы о помощи за последние годы. Последнее предложение Тирион имел в виду скорее как шутку, и это вызвало лёгкую улыбку на ее губах, хотя она все еще беспокоилась о Джоне. Она была благодарна Тириону за то, что он попытался успокоить ее, но она успокоилась только тогда, когда ответит ее сводный брат, и она будет точно знать, что он все еще жив. — Тирион, когда ты пошёл на Стену с Джоном, он когда - нибудь говорил обо мне? — Санса задалась вопросом, думал ли Джон о ней прямо сейчас, но так как у нее не было возможности узнать это, она могла только попытаться узнать, думал ли он о ней, пока он ехал на север. Тирион сделал глоток вина, прежде чем ответить, скривив рот. — Должен признать, немного. Но по дороге мы мало разговаривали. Твой брат сначала был ко мне недружелюбен. Я назвал его бастардом и рассказал ему правду о Стене, пытаясь подготовить его к тому, что бы ждало его там. Через какое-то время он начал называть меня гномом, — коротко улыбнулся Тирион. — Я думаю, что он был благодарен впоследствии, когда увидел, что такое Стена на самом деле. Представь, что он почувствовал, когда обнаружил, что Ночной Дозор — это кучка воров, насильников и убийц, и единственным, кто предупредил его об этом, был гном, и даже хуже Ланнистеров. После этого он стал более открытым, особенно после того, как получил известие о том, что твой брат Бран проснулся. Он немного говорил о тебе и обо всех своих братьях и сестрах. Санса кивнула. — Я никогда не относилась к нему как к своему брату. Я была с ним такой задницей. Я видела в нем только бастарда, как и моя мать. — Санса почувствовала раскаяние, думая о том, что она никогда не считала Джона своим братом. У них был один и тот же отец, и все же, поскольку ее мать видела в нем человека, которого никогда не должно было существовать, Санса вела себя по отношению к Джону так, как будто он был ниже ее. — Я хотела бы вернуться в прошлое и все изменить. Тирион одобрительно кивнул. — Да, я знаю, что ты имеешь в виду. Я многое сделал, и я тоже хотел бы изменить себя. — На мгновение они замолчали, погруженные в свои мысли. — Если бы ты могла что-то изменить в своих поступках, что бы ты изменила в первую очередь? Санса на мгновение задумалась. Было так много вещей, которые она хотела бы изменить в прошлом. Она знала, что она изменит. — Я бы рассказал правду о том, как Джоффри напал на Арью на Королевском тракте. — Леди была бы ещё жива, если бы сказала правду тогда, вместо того, чтобы слепо верить, что Джоффри совершенен и лжет, чтобы защитить его. — Что бы ты изменил? Взгляд Тириона упал на землю. — Я бы не стал насиловать свою жену. Санса пожалела, что спросила об этом. Она вспомнила, каким был Тирион, когда рассказывал ей историю о Тише. Это был единственный раз, когда она видела его плачущим. — Извини. Я не должна была спрашивать. — Не извиняйся. Я тот, кто это сделал, — голос Тириона был полон горя, и он не смотрел на нее. — Ты не виноват. Твой отец заставил тебя сделать это. Тирион усмехнулся. — Не виноват? Мой отец отдал приказ, но все равно это сделал я. Грегор Клиган не виновен в убийстве детей Таргариенов, потому что мой отец приказал ему убить их. То же самое касается и моей первой жены. У меня был выбор ослушаться, и я этого не сделал. — Он сделал паузу на мгновение. — Ты помнишь, когда мой отец приказал мне изнасиловать тебя?Скажешь ли ты, что я не несу ответственности, если подчинюсь его приказу? У Сансы не было на это ответа. Тирион посмотрел на нее с болезненным выражением лица, затем отвёл глаза в пол. После этого никто из них ничего не сказал. Сансе хотелось сказать что-нибудь, чтобы утешить мужа, но ничего не приходило ей в голову. Когда слуги пришли забрать пустые тарелки, Тирион ушел в солнечную, закрыв за собой дверь. Он ни разу не взглянул на нее за оставшуюся часть ужина. Санса переоделась в красную ночную рубашку и легла спать. Когда она скользнула под одеяло, она почувствовала отсутствие Тириона. Большую часть времени они оба ложились спать примерно в одно и то же время, но она чувствовала, что Тирион присоединится к ней намного позже, если он когда-либо присоединится к ней этой ночью. Тирион всегда мог заставить ее чувствовать себя лучше, дать ей надежду или причину жить, когда она была в отчаянии или чувствовала, что все вокруг нее рушится. Он всегда был рядом с ней. Но Санса не могла сказать о ней того же. Она никогда не могла утешить его в таких ситуациях. Какая она была жена?! Она даже не могла сказать, любит она его или нет. Сансе нужно было много времени, прежде чем она заснула, и когда она спала, ей снились кошмары. Она заснула без Тириона и проснулась на следующее утро без него.