***
Йесон гладил такую нежную кожу танцора, пробегал, щекоча, своими маленькими пальчиками по кубикам пресса, переплетал свои пальцы с его. Проделывая все эти запретные жесты любви Йесон ловил себя на мысли, что уже давно, где-то в глубине души, если не мечтал, то ожидал, что такое могло бы случиться. Ему хотелось своим гордым сердцем осознать, что Хёк больше не отталкивает его и не играет так, будто прикосновения Йесона ему до ужаса противны. Теперь младший томно вздыхал от каждого трепетного прикосновения, с несвойственным ему вожделением заглядывал ему в глаза будто искал ответа, жадно искал в полутьме губы. Йесон обхватил его тело в цель своих рук, пытаясь вжать в себя и всё равно этого было мало. Когда они оба оказались абсолютно обнажёнными, то были уже на пределе. Ынхёк потянулся к своему рюкзачку и вытащил пачку презервативов и смазку. - «Да ты кажется заранее знал!» - удивлённо приподнял брови старший. - «Просто заткнись.» Йесон взял тюбик смазки, выдавил немного жидкости себе на ладони и стал легонько растирать, не отводя взгляда от Хёка. Тот, со вздымающей от напряжения грудью, смотрел то на лицо, то на руки партнера и в какой-то момент залился краской и спрятал лицо в ладонях. Чонун усмехнулся, хотя, несмотря на возбуждение тоже чувствовал себя неловко и боялся сделать что-то не так. Он положил смазанную ладонь на член младшего и стал медленно водить вверх-вниз, а сам всем телом поддался вперед и прошептал на ухо Хёка: - «Не стесняйся, мы же уже столько лет вместе.» Хёкдже слабо улыбнулся, когда Чонун укусил его за мочку уха и задышал еще тяжелее, подаваясь тазом вслед движениям руки старшего. Очевидно предвидя момент кульминации, танцор схватил руку Йесона и обвив её вокруг торса перевернулся на живот. - «Давай. Я готов.» Певец на мгновение задумался над последовательностью своих дальнейших действий, потому что ещё никогда ему не приходилось заниматься чем-то подобным с мужчиной, но сейчас оплошать не хотелось. Йесон начал медленно вводить пальцы в анус младшего, сначала один. Он не видел лица младшего, но предполагал, что если у того был первый раз, то ощущения должны были быть не самыми расслабляющими. - «Не хочу портить момент, но в фанфиках пишут, что сначала пальцами нужно разрабатывать, я правильно делаю, Ынхёк?» В голосе старшего звучала издевка, он пытался узнать насколько далеко изначально планировал зайти Хёкджэ. Танцор недовольно заелозил, предчувствуя подвох и выдохнул что-то наподобие: «Как ты меня задрал…» - «Еще не начал.» - усмехнулся Йесон и медленно начал вводить второй палец, покрывая спину партнера мягкими поцелуями, спустя несколько минут прелюдий тело нижнего стало более податливым и разгоряченным. - «Я вхожу» - предупредил он, натянув на свой также давно возбужденный орган презерватив и смазав его смазкой. Йесон медленно и не беспрепятственно стал входить в Ынхёка, от чего с губ младшего сорвался негромкий прерывистый стон. Возможно этот стон был вызван болезненными ощущениями младшего, но Йесон услышав его возбудился еще больше. Плюс ощущения были не такими как при сексе с девушками. Было очень узко и горячо, на спине младшего выступили капельки пота, и он эротично прогнул поясницу, пытаясь принять наиболее удобную позу. Когда Йесон вошел на полную длину он почувствовал, как будто устал от чего, то ли от пережитых эмоций, то ли от неожиданного первого раза с парнем и, несмотря на то, что всё его существо требовало продолжения, перехода к самому процессу, мужчина лёг сверху на спину Хёка и нежно поцеловал его в шею. - «Ты как?» - «Нормально, начинай уже.» - поморщившись от новых ощущений категорично потребовал Хёкдже. - «Ты даже в сексе будешь вечно всем недоволен.» - пробормотал Йесон, вставая в прежнюю позу и неторопливо начиная движения. Ощущения были просто космическими. Может свою роль сыграло долгое отсутствие девушки у Йесона, а может быть мысль о том, что он вкусил запретный плод, тем более этим плодом был Хёкдже, который сейчас лежал под ним и тихо постанывал. Танцор казалось привык к чувствам и даже стал получать некоторое удовольствие. Он судорожно сжимал пальцами подушки так, что его пальцы стали белыми, непокорная челка растрепалась и немного погодя он с удивительной грацией стал соблазнительно, подмахивая попой сам насаживаться на член Йесона. Старший сверху смотрел на это завораживающее действие и казалось был готов кончить в любой момент, тем более что именно в постели Ынхек ему казался еще красивее чем тогда, когда они целовались. Будто бы он был змеем-искусителем, находился в своей развратной стихии. Чонун немного замедлил темп, стараясь мысленно отвлечься, чтобы не закончить раньше нужного и вспомнил как ему было чертовски неприятно во время травли от этого самого змея. Он вспомнил все свои терзания, обиды и слезы. Ынхек сыграл большую роль в подрыве ментального здоровья Йесона, например, сначала шутя над его луноликим лицом, а после откровенно дразня за исхудалость. В певце вспыхнул гнев и желание отомстить за всё пройденное им. Он снова нагнулся к младшему, накрыл его руки своими, сжимая почти до боли и стал двигаться резкими толчками с бешеной скоростью, кусая нижнего за шею и оставляя засосы. - «Йесон-ааах!» - вздохнул от неожиданности тот и запрокинул голову, всё его тело будто свело судорогой. - «Скажи еще раз! Назови мое имя!» - «Йесон… Чонун, ты слишком разошёлся…» - как в бреду произнес Ынхек. Йесон отпустил одну руку младшего и поднырнув ею под его тело схватил за член и стал быстро дрочить. Ынхек выгнулся как кошка и в полный голос застонал. Еще несколько рывков и Йесон кончил, а через мгновение и Хёк и они оба упали на горячее от столь бурной ночи одеяло. Мужчины тяжело дышали, их рваные челки прилипли ко лбам, лица были раскрасневшиеся, а по телам стекали капки солёного пота. В комнате было очень жарко, в воздухе пахло сексом и смешением парфюмов обоих мужчин. Йесон стянул с себя презерватив и небрежно откинул в сторону, хотя он подобные действия не приветствовал и тщательно следил за чистотой и порядком, но сейчас была другая ситуация. Сейчас произошёл разлом в его жизни, и он не знал, что будет дальше. Не знал, кем себя считать. Он схватил сигареты, лежащие на тумбе рядом и закурил прямо в своей комнате. В атмосфере стал витать табачный дым, отдававший кофе. - «Так значит, ты куришь.» - зачем-то сказал Ынхёк. - «Да. Надеюсь, ты сохранишь это в тайне.» - «Сохраню.» Мемберы лежали на спинах и глядели в тьму потолка. Время было 22:57. В квартире нарастала душная атмосфера, но ни у кого не было сил встать открыть окно. Парни не смотрели друг на друга какое-то время и ничего не говорили. Потом Йесон перевернулся набок, закинул ногу на ногу Ынхёка и стал водить пальчиками у того по щекам, по губам, вырисовывать линии носа. Судя по тому как Хёк лежал бревном и не реагировал, мужчина подумал, что это выглядит как романтический момент из дешевого кино и несколько смущаясь решил убрать руку. Но в этот момент Хёк схватил ее и поднес к своим губам, крепко поцеловал и сказал: - «Ты же понимаешь, что дальше пути нет?» - «Нет?» - слегка нахмурив брови переспросил Йесон. – «Ну да, нет.» А что он мог еще сказать? Это было правдой, несмотря на то, что ночь была чудесной, дальше ничего быть не могло. Они снова будут парой «Том и Джерри» как требует менеджер, снова будут измываться друг над другом, и никогда не вспомнят эту ночь. Никто о ней не узнает. - «Хорошо, что мы поняли друг друга, Чонун.» - улыбнулся как ни в чем не бывало Хёк, всё еще держа руку старшего в своей и пытаясь прочитать ответ в его глазах. Йесон натянул на себя маску равнодушия, хотя по правде говоря и внутри у него ничего не горело. Он как будто выплеснул всё накопившееся вместе с этим сексом и теперь ему казалось, что всё идет так, как и должно было быть.***
Спали они вместе на всё той же постели, которой служил матрац в углу комнаты, отвернувшись друг от друга и укутавшись в разные одеяла. А рано утром Хёкдже встал первым, не рискнув будить мирно спящего Йесона, наскоро умылся, оделся и тихими шагами начал красться к двери. - «Пока, Хёкдже.» - еще более хриплым и глухим спросонья голосом сказал Йесон, отчего пытающийся незаметно улизнуть танцор вздрогнул. Он обернулся и увидел как старший сидит на кровати, поджав под себя ноги и провожает его своим спокойным усталым взглядом. Хёку резко захотелось побыстрей сбежать, но всё же он нашел силы, подошёл к певцу и безучастно произнёс: - «Такого больше не повторится, Йесон-хён.» - «Ага» - усмехнулся тот над столь формальным обращением. - «Я серьезно, прости если что, увидимся на репетиции.» - танцор повернулся в сторону выхода. - «Хёкдже.» - тихо окликнул его старший, когда он уже почти дёрнул ручку входной двери. - «А…» Йесон быстрыми шагами нагнал его и крепко прижался своими губами к губам младшего, запустив ладонь в волосы. Этот жест напомнил двоим их первый настоящий поцелуй в грязной подворотне Пусана. Ынхёк остолбенел и только спустя какое-то мгновение поддался и нежно ответил на поцелуй. Когда Йесон отстранился младший внимательно посмотрел ему в глаза, очень ласково и влюбленно, будто пытаясь рассмотреть и запомнить каждый узор на тёмной радужке, как почему – то показалось первому, затем скривил привычную мордашку отвращения, вытер губы рукавом спортивной кофты и выбежал за дверь. Йесон хмыкнул и покачав головой закрыл дверь.