Признайся, ты проиграл

Йесон неторопливо перемешивал крохотной ложечкой чай с лимоном и смотрел за плывущими пушистыми снежинками, кружащимися за окном. Безмятежность, спокойствие и невиданное доселе тепло царили в душе мужчины. Он вернулся из тура на несколько дней раньше группы и не предупреждал о своем приезде ни родных, ни мемберов. Его инстаграм не пестрил различными моментами из жизни, потому что не хотелось сейчас всей этой вычурности и повышенного внимание. Необходимо было время, чтобы обдумать все последующие действия и внять наконец этому неумолкающему зову сердца. Оказавшись в Сеуле Йесон узнал, что Ынхёк сильно заболел и уже неделю соблюдает постельный режим, не имеет возможности участвовать в жизни группы. Певец сразу из аэропорта поехал к нему, хотя ужасно переживал, поскольку раньше ему не приходилось бывать к Хекджэ дома, да и он не был на все сто процентов уверен, что танцор хочет его видеть. Мало ли что могло перемениться за это время. Но младший сразу открыл дверь, будто ждал кого-то и Йесон тяжело отметил большие темные круги у него под глазами, впалые щёки и помятый вид. - «Привет.» - просто сказал Ынхек, глядя потухшим взглядом в глаза Йесону. - «Привет…» - точно также ответил последний и сделав шаг вперед сгреб в охапку друга. Несмотря на жар и то, что от танцора сильно пахло разными лекарствами певцу казалось, что сейчас, стоя так рядом с человеком, который даёт ему такую сильную непреодолимую тягу к жизни, следованию своему счастью, он чувствует себя наконец на нужном месте. И теперь он вместе с ним, делает ему чай, пичкает кучей лекарств и сиропов от которых танцор морщиться и недовольно ворчит, что Йесон дотошный как мамочка, однако, судя по довольной улыбке, мелькающей на его хитрой мордочке, которую он к слову тут же старается убрать, стоит лишь Чонуну бросить на него внимательный взгляд, танцору все нравиться. Йесону было интересно наблюдать как прежде не любивший никаких телесных контактов танцор теперь то и дело зовет старшего померить ему температуру, просит подержать за ручку, обнять, когда становиться холодно и сам всячески цепляется за него совсем как ребенок. Сам о своем состоянии Ынхёк говорил, что он «заболел от страдальческой любви, но панацея уже рядом». И действительно, танцору с каждым днем становилось лучше, но играть в имитацию он не переставал. Даже со всей теплотой чувств Хэкдже не упускал возможности лишний раз погонять старшего хёна туда-сюда по разным ненужным делам, страдальчески вздыхая от усталости, вызванной такой опасной болезнью. И Йесон по-прежнему охал, хмыкал и хмурил брови, но продолжал ухаживать за младшим. Оба парня понятия не имели, что будет дальше, как им предстоит скрывать свои сложные и противоречивые отношения ото всех и есть ли вероятность того что они в конченом итоге убьют друг друга. Но у этой истории точно есть продолжение…