Краденое солнце

Она устала. Руки дрожали от напряжения, под ногти набилась вековая пыль. — Быстрее, лентяйка! — дракон возник у входа в пещеру. Рей тяжело вздохнула. Ездовой ящер магистра оказался существом, которое наделено разумом, кровожадностью и магией. Его не стоило злить. Она сидела на полу в лохмотьях от своего свадебного наряда, неудобно согнувшись, и перебирала золотые монеты. Так приказал дракон — разложить их по испорченным и нормальным. Эта монета стертая, ничего не видно и края неровные. Значит, на переплавку. Эта наоборот красивая, с четким профилем древнего владыки — ее в большую кучу. Вот вообще не монета, а медальон, такие штуки Рей складывала в разбитый сундук поодаль. Золота у дракона было много. Рей предстоит провести год, наверное, в возне с монетами. А ведь есть еще оружие, посуда, побрякушки. Дракон заставил ее надеть украшения из своей сокровищницы. Поэтому на запястьях и лодыжках ее гремели по пять-шесть браслетов, талию сдавливал пояс из золотых пластин, на голове криво сидела корона, а шею Рей хаотично обвивали цепи — прямо поверх кроваво-красного ожерелья магистра, что светилось в темноте багровыми угольками. Из-за ожерелья дракон не мог причинить ей прямой вред. Но как и со всеми магическими предметами, были свои условия. Он не мог ее толкнуть, но мог схватить и тащить. Не мог ударить, но мог посадить в яму и сгноить там. Не мог обжечь ее огнем — но мог заморить голодом. И самое страшное — он проверил на ней огонь. Рей кричала в ужасе, пока струи пламени обтекали ее. Но даже волосы и одежда не пострадали. Она умрет здесь. Заболеет, или дракон найдет способ обойти защиту ожерелья. Или заставит его снять — Рей еще не знала как, но он что-то придумает. Драконы — они коварные. Ее похитителя звали Джейсен — он сам об этом сообщил. И поклялся, что если она еще раз назовет его Кайдусом, этой мерзкой кличкой, то он отнесет ее подальше и бросит в море. А пока этого не случилось — заставил заниматься бессмысленным перекладыванием золота от одной стены пещеры к другой. Пещера была огромной, как несколько тронных залов. Пол покрывал морской песок, в котором иногда попадались острые раковинки, они царапали босые ноги Рей. Ведь обувь она потеряла еще в небе, когда дракон ее похитил и тащил к себе. Во время прилива вода поднималась высоко, иногда затапливая половину пещеры, закрывая кучи золота и выбеленные временем костей В глубине было высокое сухое место, где из камня бил пресный родник и где дракон спал в настоящем обличье. Здесь он иногда зажигал костер. А если выйти наружу, то вокруг простиралось море. И хотя Рей видела на горизонте почти незаметную полоску берега, она понимала: не доплывет. Джейсен в первую же ночь, когда она тряслась от холода в углу, предложил ее согреть. И провел пальцем по ее плечу — медленно и унизительно. Но она шарахнулась от него с ужасом. Тогда он обратился драконом и прорычал, что в ее воле сдохнуть, но так как он еще не наигрался, то позволяет ей погреться от него. Прежде чем ее утопит. И к рассвету Рей передумала. Она должна выжить. Поэтому бочком-бочком она подобралась к дракону и привалилась к его шершаво-чешуйчатому горячему боку. Но после той ночи ее мучил кашель. И хотя Джейсен-Кайдус насмехался над ней на словах, он стал разводить огонь в сырой, темной и холодной пещере. Рей сама себе удивлялась — ходит в лохмотьях и золоте. Она умывалась и причесывала волосы найденным гребнем, но выглядела как дикарка. Роскошное зеркало, которое она откопала в очередном сундуке, ей не польстило. Джейсен пытался кормить ее жареным мясом. Но Рей не могла есть то, что с одной стороны было обугленным, а с другой — сырым. И он начал приносить ей откуда-то фрукты, овощи и хлеб. Из этого Рей делала на огне похлебку — в золотой церемониальной чаше какого-то позабытого бога. В человеческом обличье дракон ел эту похлебку вместе с ней. А еще Рей нашла легкое копье. Она не пыталась убить им дракона — что с ней будет на острове в море, когда придет зима? Зато копьем она ловила рыбу. Сама пропахла рыбой, солью, водорослями и дымом, как заправская рыбачка. Рыбу Джейсен тоже ел. И даже расщедрился на похвалу. Он вообще был неровным: дерганым, злым, словно обиженный подросток. Его настроение менялось как погода осенью — быстро и всегда к худшему. На вид Джейсен казался ровесником Кайло, только дракону бриться не надо было. И он постоянно повторял, что магистр не найдет ее никогда под пеленой драконьей магии, что это самая лучшая месть — взять самое дорогое себе в оплату за десять лет, когда магистр катался на нем и запретил ему говорить. Может, поэтому дракон много говорил, когда был «дома». Рей слушала, надеясь узнать что-то полезное, вела себя покорно и не поднимала глаз. Забавно, что голос и слова звучали даже от ящера, хотя его глотка и язык не были приспособлены к речи. Должно быть, опять магия. Джейсен как-то сказал ей, что со шрамами от кнута она уродина. Но голодный взгляд его кошачьих глаз кричал об обратном. Рей поняла, что женщин дракон вблизи не видел, но желания испытывает вполне себе мужские. Она сто раз прокляла свою глупость. Как можно было хоть на секунду подумать, что дракон окажется хотя бы благодарным?! В этом дерьмовом мире, где все готовы слабого сожрать или оттрахать, ее место в клетке, на цепи! Это злая ирония, когда подарок одного мучителя защищает ее от другого! Рей швырнула горсть монет в кучу, и вдруг золото посыпалось, словно простая галька, покатилось, гора осела. И ее с трудом отобранные по требованию дракона «красивые» монетки снова смешались с обычными. Нужно было начинать сначала. Она села и разрыдалась. С тем же успехом Джейсен мог бы посадить ее вычерпывать море решетом, как раз надолго хватит. Она не сдастся. Она выживет. Она справится. Рей подняла голову и осеклась на полувсхлипе. Дракон, оказывается, уже вернулся и тихонько перекинулся в человека, хотя обычно из этого целое представление делал. Стоял в тени утеса, его глаза светились расплавленным золотом с медной окалиной по краям. В глазах дракона был извечный голод. Она вздрогнула и отвела глаза. Может быть, ей удастся его обмануть? Он не выглядит таким умным и злобным, как магистр, а от припадков ярости ее пока защищает ожерелье. — Я голодна, — тихо сказала, не вставая с золота. — Пойди налови рыбы, женщина, — дракон хохотнул и ступил в круг света. Он был в странной черной хламиде, которую носил, когда принимал человеческое обличье. Магия вообще была удобна тем, что сохраняла одежду до следующего перекидывания в человека нетронутой и неизменной, словно дракон ее с собой носил. — Я устала, — Рей и сама поразилась тому, как жалобно звучит ее голос. И невольно подумала, что Кайло бесило полное подчинение. А вот на дракона притворство действовало хорошо — его жесткие черты лица смягчились, он подошел совсем близко. — Ты просто лентяйка. Это тебе не магистра в постели развлекать, — сказало чудовище в теле мужчины вслух. Но глаза его чуть потемнели, и Рей могла бы поклясться, что он беспокоится. В оскорблении не содержалось обычной злобы, так, привычный стиль общения. Она хотела ответить, но неожиданно для себя раскашлялась. В груди что-то клокотало, горло горело огнем, на глазах выступили слезы. Рей шмыгнула заложенным носом, разглядывая свои потрескавшиеся руки, и подумала в очередной раз, что умрет здесь. Дракон задумчиво ее разглядывал. И было в незнакомых чертах лица нечто, до ужаса напомнившее ей Кайло. Обладание и неуверенность, восторг и раздражение. Она встала и похромала к костру, надеясь согреть себе воды. — Он говорил тебе, чем ты так ему нравишься? — спросил дракон ей в спину. Рей устало пожала плечами, не оборачиваясь. Они оба знали, кто этот «он», из-за которого Джейсен мучает ее с особенным удовольствием. — Я не просила этой чести и не желала ее, — невнятно ответила, подвешивая над костром золотую чашу с водой. Пить из ледяного источника сродни самоубийству. Она не просила и отпустить ее на волю у дракона. Слишком злобно он выглядел в первые дни. По приблизительным подсчетам она находилась в его логове месяц с небольшим. И с ужасом думала, что будет, когда придет зима. — Я добуду тебе поесть и одеяла, если ты разденешься передо мной, — вдруг сказало чудовище. Рей стиснула в кулаке золотую ложку так, что ногти достали до ладони и вонзились в нее. — Нет, — тихо сказала. Разум советовал ей подчиниться. Она не девственница, она уже, считай, выкупала себя ценой тела, когда безропотно ложилась с Кайло. Нужно всего лишь раздеться. Но ее тошнило от унижения. Она не настолько отчаялась. «С Кайло было по-другому, — сказал кто-то мудрый и жестокий в ее голове. — Он не насиловал тебя. Ты просто ни разу не говорила «нет». Рей сухо сглотнула, сняла с огня воду. Позади раздался рассерженный рык, со свистом и хрустом развернулись крылья. Она не поворачивалась — знала, что Джейсен превращается в ящера. А потом рык раздался уже в отдалении, и все стихло, только рокот и шипение прибоя тревожили ее слух. Улетел. Она выпила горячей воды, чтоб успокоить больное горло и унять хоть ненадолго голод, взялась за копье и пошла ловить рыбу, но удача отвернулась от нее. Она ничего не поймала, ушибла ноги, поскользнувшись на мокрых камнях, и вся вымокла на ветру. Пришлось вернуться в пещеру. Она скорчилась у огня и задумалась: что дальше? Кайло может найти ее. Вдруг дракон врет насчет своей неуязвимости? Джейсен разболтал ей, что на него не действует почти никакая магия, и убить его холодным оружием тоже нельзя, он регенерирует. Магистр взял его обманом. Познакомился с ним долгих десять лет назад в приморской таверне, напоил и надел на сонного ошейник, который был сделан в совсем другую эпоху древними магами. В ошейнике Джейсен стал драконом и был вынужден исполнять все прихоти магистра, лишившего его свободы и голоса. Десять лет Джейсен не принимал человеческий облик. И никто не смел подойти к нему. «Никто, кроме тебя, — с гадким смешком сказал дракон. — Это очень смешно, поверь. Ведь магистр над тобой так трясся. Ты первая женщина, кто у меня на спине сидел из магистерских блядей!» Рей молчала. Но дракону, который намолчался за десять лет, довольно было и того, что она вынуждена слушать. Он много чего рассказывал, а еще успевал ее пугать. И не так страшно было, что сожрет, как состариться здесь или выкашлять легкие с кровью. Она, как нарочно, снова закашлялась и свернулась клубком. Костер давал достаточно тепла, хоть ее бок и спина чуточку подмерзали. Рей закрыла глаза и постаралась уснуть. Она и раньше во сне сбегала в страну грез, где она снова дома, где ее шрамы не болят и все хорошо. Вот и теперь она снова увидела родительский дом, маму — такую молодую, отца. Снова зашла в спальню и, не раздеваясь, упала на розовое покрывало с рюшечками. Слева полки, на них книги со сказками и куклы, медведи и зайцы. Справа — милый письменный стол, разрисованный цветочным орнаментом, и зеркало на нем. Вдруг обстановка начала меняться. Кровать выросла, и покрывала на ней стали меховыми. Вместо кукол в нарядах принцесс появились витражные стрельчатые окна с изображениями принцесс, а стол стал обеденным. Сверкали кубки с кроваво-красным вином, на золотых блюдах расположились целиком зажаренные поросята, украшенные красными цветами, горками лежали красные яблоки и ягоды. «Нет, только не это, умоляю, пожалуйста», — Рей сама не знала, что несла, пока над огромной кроватью появлялся расшитый алым балдахин. Дверь в комнату открылась, и на пороге появился Кайло. Против обыкновения, он был в красном, а не в черном. Оглядел ее, корчащуюся на кровати, и подошел поближе. Положил руку ей на живот. — Ты не можешь убежать, — тихо сказал. — Мы повенчаны и связаны. По древнему обычаю ты жена мне, раз легла со мной и отдала свою девственную кровь. Рей захрипела. Она пыталась сказать, что отдалась другому пять лет назад, но слова не шли, только горло заболело. Кайло наклонился поцеловать ее, и все пропало — исчезло в красной и черной круговерти. Руку словно укусили, Рей вскрикнула и проснулась. Оказалось, положила во сне ладонь слишком близко к огню. Повернула голову и дернулась: дракон уже вернулся. Сидел на камне в человеческом обличье и хищно смотрел на нее. Она открыла рот, но не смогла издать ни звука. Простуда стала сильнее и голос пропал. Приподнялась, чувствуя, как горит голова и как мерзнут руки-ноги. Вдруг поняла, к чему ей снился сон. Рей не верила в пророков и предсказания, да и магии в ней самой даже магистр не нашел. Но она словно сама себе через сон пыталась рассказать, что ей грозит. Она месяц у дракона в плену. И все это время у нее не приходила кровь. Она беременна от магистра! И сложно даже представить, что дракон сделает с ней и ее нерожденным ребенком, если узнает. Это же еще более великолепный и ужасный способ отомстить! Заморить ее голодом? Отлично! Спровоцировать выкидыш? Легко! Дать ребенку родиться и, если Рей не истечет кровью сразу, сожрать у нее на глазах? Бесценно! Она снова закашлялась. Дракон протянул к ней руку с чуть более длинными, чем у людей, ногтями. В руке был хлеб. Рей едва не расплакалась — так сильно у нее заурчал желудок. — Иди сюда и возьми еду из моих рук, — тихо приказал. Взять еду? Не на коленях, не голой? Это не унижение, это выживание. Рей встала и, пошатываясь, побрела к нему. Взяла с его ладони хлеб, и внезапно его длинные пальцы сомкнулись вокруг ее запястья. — Поблагодари! — сказал он, и глаза его наполнились беспричинным гневом. — Благодарю тебя за пищу! — сказала Рей едва слышным шепотом, не в силах скрыть горькую насмешку над собственной жалкой участью. Он отпустил ее и смотрел, как она ест, кашляя, потому что хлеб раздражал ее больное горло. — Я не знаю, как тебя лечить, — задумчиво проговорил. Рей только плечами пожала. Она не очень вслушивалась в его слова сейчас. Слишком в ужасе была от того, что уже носит под сердцем ребенка магистра. Но она даже не смела потрогать свой плоский исхудавший живот при драконе. Только бы он не догадался! Джейсен встал, воздвигся над ней. Рей перевела взгляд на пламя костра, но руки словно помимо воли вцепились в ожерелье, которое ее защищало. Она ведь не сможет надеть этот талисман на ребенка, он не выживет без еды, даже если дракон его не тронет. Почему-то Рей была уверена, что это сын. Мальчик. Должно быть, с темными волосами, как у отца. Дракон набросил ей на плечи теплое одеяло. Бог весть где взял, может, украл, может, отобрал. Рей немедленно завернулась в него, надеясь, что озноб пройдет. — Спасибо! — прошептала снова. Дракон был недоволен. Неудивительно — лишиться игрушки и цели издевательств так скоро. Он ведь еще не натешился и не получил того, что хочет. Рей смотрела в огонь, где ей чудился взгляд магистра. Кайло бил ее, но и ласкал тоже. И не мучил голодом и холодом. — Вы, люди, жалкие, никчемные и хрупкие создания! — сердито прорычал дракон. Рей ничего не ответила. Ей было слишком плохо, и к ночи стало хуже. Она дрожала в лихорадке, судорожно цепляясь за одеяло. Она понимала, что скорее всего потеряет плод, потому что плохо ела и заболела. И хотя ее чувства к Кайло Рену не изменились, качаясь от страха до странной симпатии, она не хотела лишиться ребенка. И она ничего не могла с собой поделать — только тихо плакала от горя или погружалась в полубессознательное состояние, пока пещера плыла вокруг нее. Дракон злился. Кажется, даже кричал на нее в ярости, но Рей было все равно. Отвернувшись от него, она тихо гладила живот и мысленно просила помощи, сама не зная у кого. — Взгляни на меня! — наконец рыгнул он. Рей нехотя повернулась. Дракон смотрел на нее совершенно диким взглядом и поглаживал запястье своей правой руки пальцами левой. — Так просто оставить тебя вот здесь, — сказал тише. — Тебе ведь едва ли пара дней осталась, я уже вижу тень смерти на твоем лице. А лет через двадцать, когда я войду в полную силу и найду магистра, чтоб убить, я расскажу ему, как ты умирала в бреду и одиночестве. Рей промолчала. Она сама виновата в том, что умирает. И больше всего ей сейчас жалко было, что она не увидит своего ребенка… с глазами, как у Кайло. Взгляд ее все еще бессмысленно скользил по высокой фигуре Джейсена вслед за отблесками огня. Тот приблизился так, что его ступни почти уперлись ей в спину, а затем острым когтем расцарапал вену на своем человеческом запястье. И грубым голосом сказал: — Хочешь жить — открой рот. Рей смотрела на капающую кровь, более темную, чем человеческая. Поняла, что он не может ее заставить из-за ожерелья. Закашлялась. Но глупая безумная надежда убила в ней остатки здравомыслия. И она приподнялась на локте и разомкнула обветренные, потрескавшиеся губы. Дракон немедленно прижал свою руку к ее рту, а другой поддержал ее голову. — Пей, — скомандовал. — Это поможет. И Рей сглотнула. Приноровилась, смешно чмокая, будто младенец, и сделала несколько глотков. Вдруг ее тело охватил такой жар, что она оторвалась от ранки и закричала. — Это продлится недолго, — утешил ее Джейсен. Огонь в ее теле разгорался все сильнее, ощущения были нестерпимы. Она скорчилась на одеяле, извиваясь и воя. А потом ожерелье на ее шее лопнуло, красные камни раскатились по всей пещере. И немедленно все прошло. Исчезли усталость и боль, пропали кашель и лихорадка, жажда и страх. Рей лежала, разбросав руки и ноги, в дурманной эйфории. Джейсен присел рядом, погладил ее по щеке. Но именно сейчас Рей его совсем не боялась, хотя ее защита сломалась. — Больше не заболеешь и не будешь мерзнуть, — сказал, по-мальчишески ухмыляясь. — И убить тебя будет куда труднее. Но я все еще могу, так что веди себя хорошо. Опьянение к утру пройдет. Его палец очертил ее вздернутый нос, губы, подбородок, скользнул по шее. И дракон со вздохом поднялся. — Мы с магистром Реном дальние родственники, хоть он этого и не знает, — сказал. — Когда я дохнул на тебя огнем, я знал, что тебе это не повредит. Но не надейся, что я тебя отпущу. И вышел наружу. Рей же снова погладила живот. Отчего-то она была уверена, что сейчас с ней и тем, кого она скрывала внутри, все в порядке. Но если дракон узнает… А значит, он не должен узнать! Она спала долго, чуть ли не до полудня, если верить солнцу. Когда приподнялась на измятом одеяле, то увидела, что рядом с ней хлеб и сыр. Дракона видно не было, костер не горел. Рей съела все до крошки, напилась воды и умылась. Собрала бесполезные теперь камни от ожерелья, которые смогла найти, сложила кучкой — по привычке. Вышла наружу, щурясь от солнца и кутаясь в так полюбившееся ей одеяло. Все ее невзгоды, страдания и страхи будто до размеров таракана съежились. Хотелось бегать в полосе прибоя и хохотать. В плену у дракона? И ладно! Беременна от магистра? Родит! Вдали от дома? Найдет обратный путь! Она сбросила одеяло и ступила босыми ногами в воду, которая не обожгла ее ледяным холодом, как обычно, а была удивительно приятной и просто прохладной. Рей закружилась в брызгах прибоя. Она радостно смеялась и напевала, словно была пьяной. Над головой зашумели крылья, по водной глади скользнула большая тень, но Рей не испугалась. Глянула только через плечо, как дракон садится на утес в своей чудовищной форме и смотрит на нее золотыми глазами. Она продолжала свой дикий танец под только ей слышную мелодию. Порванная и намокшая юбка разлеталась вокруг талии, звенело драконье золото, которое она таскала на себе, волосы липли к лицу. И вдруг Рей натолкнулась взглядом на то, чего здесь не должно было быть. Прямо под скалой, где разлегся дракон, стоял Кайло. Мрачный, страшный, в черном, с темными кругами под глазами. Он сутулился и смотрел на нее так, будто это он привидение завидел, а не она. Рей моргнула — и все пропало. Никого не было на том месте.