Краденое солнце

Первую стычку Рей даже не заметила — спала вместе с ребенком в походной повозке, где должен был ночевать и Кайло. Для экономии времени шатры и палатки не ставили, благо погода стояла теплая и без дождя. Даже свист горящих стрел не разбудил Рей, первым проснулась малышка и заплакала от запаха дыма. Тут появился мрачный светловолосый и сероглазый воин в черной форме, с волосами, заплетенными в косу, и выдернул Рей из занимающейся огнем повозки, как морковку с грядки. Оказалось, его послал сам магистр, чтоб было кому присмотреть за мистресс. Воин, конечно, был не в восторге, а о самой Рей весьма невысокого мнения, но благоразумно держал язык за зубами, пока прикрывал ее от стрел ростовым щитом, а Рей под лязг оружия и вопли качала вопящего ребенка. Атаку Кайло отбил, но лишился части повозок и провианта. Он пришел злющий, с закопченным лицом, и Рей не стала к нему приставать, хотя успела поволноваться как следует. Ее собственный Кайло старался беречь ее от сражений и вообще любых ситуаций, где Рей могла пострадать как человек, не владеющий никакой магией. Однако у них бывали скандалы по поводу будущего их сына. Рей не хотела, чтоб он присоединился к отцу в бесконечных кровавых сражениях и еще более кровавых ритуалах. Кайло — удивительно мягкий для темного мага в качестве отца — все равно настаивал, что этого не избежать. «Теперь, — думала Рей, шмыгая носом и смаргивая колючие злые слезы, — никто не помешает учить моего сына дурному!» — Чего ревешь, женщина? — нынешний Кайло, как оказалось, все-таки обратил на нее внимание. — Испугалась? — Про дом вспомнила и про сына, — ответила Рей, вздергивая подбородок. — Волнуюсь, как он там. У нас тоже бывает… неспокойно. — Роди еще, — Кайло не проникся печалью матери. — Сколько бы я ни нарожала, — едко сказала Рей, прервавшись, чтобы высморкаться, — первенца я от этого любить меньше не стану. — То есть неправда, что женщины, как ребенок подрастает, забывают про него? — поднял бровь Кайло. Рей хотела ответить какую-то гадость, но вдруг буквально прикусила себе язык, и даже не из-за страха. Она вдруг поняла, что этот Кайло верит в свои слова. Значит, и тот верил. Вот ведь несчастный травматик… — Неправда, — коротко ответила она и попыталась перевести тему. — У тебя кровь на щеке, мой господин. — Царапина, заживет, — Кайло отмахнулся. — Иди-ка присмотри за ужином, пока нам готовят другую повозку, хоть какая-то от тебя польза. Рей не возражала. Ужин так ужин. Она пошла к полевой кухне, обругала поваров за горелую кашу. Пригрозила, что еще раз так сделают, и висеть им вверх ногами, но на самом деле жаловаться не собиралась. Тем более что за все недостатки ужина ей придется ответить лично. Пришлось подвязать волосы и рукава, соорудить себе импровизированный фартук, сдать малышку тому самому рыцарю, все еще таскавшемуся за ней (кстати, его звали Луис), и кашеварить самой. Когда результат ее удовлетворил, Рей лично положила кашу в котелок поменьше и велела нести за собой, забрала ребенка и пошла туда, где уже подняли черное знамя магистра. Там разбили небольшую палатку и как раз заносили походную койку — деревянную раму с натянутой ременной сеткой, набитый сеном матрас и меховые одеяла. Кайло успел умыться и снять доспехи. Встретил ее удивленным взглядом, и Рей поняла, что он просто так ее услал, а каши, тем более с таким аппетитным запахом, не ожидал вовсе. — Не могу проверить на яды, — поясно поклонилась, — но я пробовала, есть можно. — Котелок на стол, — скомандовал Кайло Луису. — Ты на выход, а ты, женщина, сядь и помолчи. Он нацелился отправить ребенка в сон, но Рей вдруг перехватила руку в перчатке: — Прошу, не надо, господин мой… Кайло! Ребенку вредно столько спать, его разум не развивается, если все дни маленькой жизни проходят во сне! Она будет вести себя тихо! Про себя Рей думала, что она как-то лихо пообещала хорошее поведение от младенца, но Кайло несколько мгновений смотрел на нее, раздувая ноздри, как будто был не уверен, злиться ему или нет. Но умопомрачительный запах каши отвлек злого черного мага, и пока Рей тихонько ворковала со Златой, перепеленывая ее, Кайло ужинал, и добрел прямо на глазах. — Что ты там улыбаешься? — поинтересовался, откидываясь в походном кресле и ослабляя ремень. — Ребенку, — Рей пожала плечами. — Он чужой, — Кайло закатил глаза. — Не станет этого, другого возьмешь. — Не только кровь имеет значение, — Рей подняла на него удивленный взгляд. — Мы влюбляемся, тепло дружим с кем-то, холим и лелеем собак и соколов, вовсе неразумных и неспособных нам ответить… — Именно поэтому ты влюблена в одного, но с восторгом даешь другому? — Кайло, по всей видимости, был в дурном настроении. Рей лихорадочно принялась соображать, как его развеселить. — Это все твоя магия! — наконец заявила, прибегнув второй раз к этому оправданию. — И еще… — Что еще? — Кайло сузил глаза, напоминая сейчас огромного змея. Рей замолчала. Ей очень вовремя пришло в голову, что не стоит говорить о сходстве с ее мужем, это может привести к последствиям, которых она не ожидает. — Хочешь сказать, — развил свою мысль Кайло, — если я позову одного из своих рыцарей и прикажу тебя трахнуть, ты не будешь извиваться под ним, как… — Как шлюха, что хуже продажной девки, потому что дает бесплатно и ради удовольствия? — Рей вскинула голову, и кровь бросилась ей в лицо. — Не буду. Ты можешь проверить, мой господин. Вот только мне показалось, что ты не любишь делиться своими игрушками. — Верно, — Кайло дышал тяжело, слова выходили с трудом. — Не люблю. И если до исполнения обещанного застану тебя с кем-то… — А изнасилование считается? — Рей сумела улыбнуться. О чем он только думает сейчас… Ох, Кайло, Кайло… — Что? — магистр сбился. — Ну если меня попытаются изнасиловать или хотя бы опорочить. Столько способов! — начала развивать тему Рей. — Опоить афродизиаком или хотя бы сонным зельем, пригрозить смертью моей или малышки… Или если мне предложат, ну вдруг, выкупить своим телом твою жизнь. С этим как? Повила пауза. Магистр выглядел не то чтобы ошарашенным, но будто разбуженным. — Убалтывать ты горазда, — наконец ответил с кривой ухмылкой. — Нет, считается только доказанная добровольная измена, совершенная не под принуждением. — Тогда мне нечего бояться, — Рей облизнула пересохшие губы. — Поскольку, хоть я испытываю небывалое, неожиданное удовольствие, ложась с тобой, соитие не является для меня самоцелью, а без этого удовольствия вполне можно прожить. Тут я говорю только за себя, не знаю, что там у мужчин. Но что-то непохожи вы, магистр, на юбколюба, которому лишь бы завалить девку. И до сих пор теряюсь, чем привлекла… Их прервали. Появился другой рыцарь, и Рей отметила, что он поднял полог без страха, что магистра прервет на чем-то интересном. — Переговорщики от барона Дегрэ, — сообщил с поклоном. — Я выйду, — Кайло встал, потер рукой лицо. — Пока я здесь, я всеми силами буду способствовать тебе в твоих делах, — вдруг сказала Рей, повинуясь внутреннему чувству. — Ты восхищаешь меня. Кайло глянул на нее исподлобья, поджал губы с самым недоверчивым видом, а затем в три движения натянул камзол и вышел. Через несколько минут Рей, у которой ребенок уснул в слинге сам, уложила малышку в походную колыбель и тихонько выскользнула следом. Ей было любопытно, тем более что этот барон считался знатным мудаком и участвовал в восстании аристократии против ее мужа. Кончил плохо — на колу. Как оказалось, с белым флагом приехал его сын — высокий и могучий золотоволосый красавец с глазами цвета летнего вечера. И предлагал он отнюдь не союз. — Наше баронство размером с иную страну, — вещал сын, пока Рей стояла в тени у левого плеча Кайло и, глядя на его профиль, пыталась понять, почему в ее мире никакого сына у барона не было. — И мы желаем отделиться. После чего готовы прекратить оказывать помощь соседнему правителю. Разумеется, если условия мирного договора нас удовлетворят. Кайло спокойно слушал, и Рей всем телом ощущала, насколько грозное молчание он хранит. Приговор блондину был уже подписан — кровью. Понятно, почему она не помнит никакого сына у барона. Баронский сынок в конце своей прочувствованной речи еще раз напомнил, что переговорщиков с белым флагом не трогают. — Это все? — помедлив, уточнил Кайло. — Да, — ответил тот с некоторой растерянностью. — Ты бы не пришел сюда, если б не подстраховался, — Кайло вдруг усмехнулся. — В левой руке ты сжимаешь Слезу Акаши. Камень, который лишает способности творить магию в радиусе… — Кайло на миг прикрыл глаза, что-то определяя, — мили или двух. Ты трус. — Трус тот, кто боится сразиться без поганого колдовства! — баронский сынок вспыхнул. — И принуждает женщин ложиться с ним, поскольку отвратителен лицом и телом! «Вот мудак», — Рей стиснула зубы. Кажется, их небольшая сделка с Кайло не секрет для вражеских шпионов. — Тогда вот тебе мой ответ, — Кайло оскалился. — Если повесишь завтра этот камешек на шею и победишь меня в честном бою, я подпишу договор об отделении. Если нет — ваше баронство навсегда останется под моей рукой и следующие два года платит повышенную подать! Как тебе такое, трус? Барончик в замешательстве огляделся. Такого он точно не ожидал. Но гордыня, точно измеренная и оцененная магистром, победила: он выпрямился и поднял руку, призывая богов в свидетели: — Да будет так! Бой завтра до смерти! Кайло только кивнул. Рыцари вокруг него хранили настороженное молчание, пока переговорщики уходили, и когда хвост последней лошади скрылся в перелеске, Кайло вернулся в шатер, а Рей заспешила следом. За это и поплатилась: магистр молча ухватил ее, перегибая через складной стол, да так что пустой котелок из-под каши со звоном заскакал по утоптанной земле, стянул штаны и ворвался в ее тело не то что без всякой подготовки, без единого слова даже. Было больно, хоть и терпимо. Рей скрипнула зубами, жалея, что не может послать золотоволосому бароненку настоящих лучей поноса. — Даже не поцелуешь? — повернула голову, усмехаясь. — Не будешь умолять о пощаде? — Кайло остановился. Этого он не ожидал, когда решил сорвать на ней злобу. — О поцелуях, — Рей воспользовалась заминкой и соскользнула с его вздыбленного мужского достоинства, такого же надутого и красного, как хозяин, — о более удобной позе, о том, чтобы раздеться просить буду. Но о пощаде? Нет. Она сделала два шага назад, пытаясь стащить с себя штаны и платье одновременно, запуталась, рухнула на койку. С платьем сумела совладать, а со штанами помог Кайло, неслышно приблизившийся. Теперь в его глазах было куда больше желания и азарта, чем минутой раньше. Он грубо поцеловал ее, прикусив губу, спустился короткими поцелуями к шее, оставляя побольше меток, и дернул Рей за волосы к своему паху. — Давай, облегчи себе жизнь, — приказал. — Насколько смогу, — соблазнительно похлопала ресницами Рей. — Такой большой сходу не взять, подавлюсь и умру во цвете лет. Кайло фыркнул, уловив шутку, а потом Рей взялась за дело, и смеяться ему расхотелось. Совсем уж давиться он ее не заставлял, хотя за волосы дергал больно. Сама Рей не столько старалась поразить его техникой (она нечасто практиковала изысканные ласки со своим настоящим мужем, уж больно нетерпелив был), сколько изо всех сил демонстрировала, что ей все нравится и совсем не противно. Заодно отметила, что пока она возилась с кашей, магистр даже помыться где-то успел, и теперь от нее пахнет дымом и дорогой куда сильнее. Награда за старания пришла, откуда не ждали: Кайло вдруг кончил ей в рот, впервые глухо простонав (до этого лишь дышал, как загнанный зверь). Рей проглотила и облизнулась. — Тебе надо отдохнуть, — подвинулась на койке. — Перед завтрашним состязанием. — Ты в меня не веришь, женщина? — Кайло устало лег рядом, потом приподнял ее и усадил на все еще стоящий член, и теперь она была готова. — Давай, двигайся, а я посмотрю. И только попробуй не… удовлетвориться! — Посадишь меня на настоящий кол? — Рей подалась вперед и немного вверх, выгибаясь. — Во всем твоем ужасном, темном, страшном мире я верю только в тебя, мой г… Кайло. — С чего вдруг? — Кайло поднял бровь, став совсем как ее муж, положил руку ей на грудь. — О тебе идет хорошая слава, — Рей качалась и немного запиналась. — Ты… справедлив. Жесток, страшен, но справедлив. Я спрашивала по дороге… Ты… Всегда выполняешь обещанное. И одариваешь тех, кто заслужил награды… — Осталась бы, если б детей не было? — спросил Кайло, скользя ладонью выше и обхватывая ее шею. — Я… Я… Ах! — Рей кончила, скорчилась, едва не двинув Кайло коленом в лицо, и пока он ее ловил, необходимость срочно отвечать отпала. Невовремя захныкавшего ребенка магистр отправил-таки дальше спать, а сам притиснул голую Рей к своему горячему боку и набросил на них одеяло. — Если ты врешь, чтоб мне навредить, я тебя из-под земли достану, — вдруг проговорил. — А если честна, то награжу. — Мне ничего не надо, — Рей зевнула и положила голову на его шершавое от шрамов плечо. — Только домой, к детям… Завтрак Рей проспала, ее разбудила ором голодная и мокрая малышка. Пока она, наскоро накинув рубаху и плащ магистра, искала слуг, давала грудь, одевалась — чуть не опоздала к началу сражения. Небольшое поле за палаткой огородили белой лентой, натянутой на свежеоструганные колья. Магистр и баронский сын выбрали сражаться пешими — коням по здешним косогорам было неудобно гарцевать, да и не любили Кайло лошади. Утренний туман уже рассеялся, но холодный утренний ветер с настойчивостью подвыпившего лез под одежду, на траве блестели капли росы, и солнце пряталось за облаками. Сам Кайло, пока герольд зачитывал условия поединка, стоял с поднятым забралом и глядел куда-то в небо. Он был в простых черных доспехах — потертых и даже чуть мятых, и опирался на огромный двуручный меч, у ног лежал поцарапанный черный щит с серебряной буквой «Р». Его противник взял щит с золотым гербом — кабан с короной — и булаву, накинул роскошный алый плащ, перья на его шлеме были яркими, как оперение попугая. Трубач подал сигнал к началу, и баронский сынок пошел в атаку, выписывая булавой круги и восьмерки. Кайло опустил забрало, поднял щит и в остальном не двигался: стоял совершенно спокойно, заражая этим спокойствием всех своих воинов и даже Рей. Первый ход сделал молодой барон. Красуясь, со свистом раскрутил булаву так, что она от скорости превратилась в размытое колесо. Такой удар, достань он свою цель, стал бы единственным для победы, никто бы не смог сдержать его или отбить. Как оказалось, Кайло и не собирался. Просто сделал шаг в сторону и вскинул руку в обманном ударе, заставив противника нервничать и ошибаться. Барон точно не ожидал, что после такой впечатляющей демонстрации на него пойдут в атаку. Первый удар цели своей не достиг, зато показал Кайло и всем остальным, в чем основная проблема бароненка — гордыня с большой буквы «Г». Рей словно наяву увидела, как Кайло усмехнулся под шлемом. И магистр бессовестно передал инициативу в атаке — это оказалось делом нехитрым, бароненок, можно сказать, сам все сделал. Удары так и посыпались на Кайло: магистру оставалось только уворачиваться, да иногда дразнить «кабана», не доводя его, впрочем, до исступления, ведь время еще не пришло. Кайло принял очередной удар булавы на щит, коротко уклонился раз, другой, затем сделал шагов пять, вроде бы отступая. И вдруг нанес несколько коротких ответных ударов, умело прикрываясь щитом. Магистр двигался обманчиво быстро, легко, не позволяя ударить себя. «Ищет слабое место», — поняла Рей. Она не зря наблюдала за тренировками бывших байкеров, которых ее муж переделывал в рыцари, и бывших рыцарей, которых Кайло переделывал в пехотинцев, автоматчиков и спецназовцев со средневековым колоритом. А этот Кайло заставил противника открыться, и вот тогда-то впервые атаковал серьезно бароненка в руку, держащую булаву. Рей не было видно, ранил или нет, но баронский сынок скованно отступил и поменял местами щит и оружие. Однако противник был ростом с магистра и все еще имел достаточно сил, чтобы крутить булаву, как перышко, левой рукой и держать щит поднятым. Кайло же уворачивался, отклонялся, кружил и вдруг на очередном широком размахе резко наклонился, пропуская булаву над собой: нанес длинный, по-змеиному быстрый удар противнику под щит в ногу — в сочленение доспехов. Удар вышел вскользь, магистру пришлось отскакивать, чтоб не получить булавой в бок, но Кайло достиг цели, и баронский сын стал наступать еще медленнее. Теперь Кайло сменил тактику: его движения стали широкими, длинными. Магистр заставлял противника держаться дальше длины лезвия и, кажется, что-то ему говорил. Ветер уносил слова в другую сторону, да и лица противников были закрыты, но Рей по движениям баронского сына видела, что он злится, и еще больше злится, что Кайло от прямых ударов уклоняется, прикрываясь щитом, водит врага кругами по неудобным пригоркам. «У него более легкие доспехи, — вдруг сообразила Рей. — Он изматывает противника, чтоб раненая нога и ушибленная рука ослабели». Еще сколько-то минут томительных петляний, и Кайло снова подобрался к противнику на длину своего лезвия, чтобы ударить в плечо теперь левой руки. Атака увенчалась успехом, И тогда бароненок на чистой ярости крутанулся на месте и достал Кайло в бок. Латы магистра смялись, звук вышел гулкий, фигура Кайло болезненно дернулась. Противник открылся, но вместо того чтоб воспользоваться шансом, Кайло швырнул свой щит ему под ноги и, в очередной раз поднырнув под булаву, толкнул бароненка. В этот миг выглянуло солнце, щедро озолотив противников. Баронский сын потерял равновесие — раскрученная булава и свой щит потянули влево. Может, он и удержался бы, но как следует напитавшийся кровью латный башмак заскользил по влажному от росы пригорку, и рыцарь в красном плаще упал. Через миг все было кончено — Кайло всадил меч в щель забрала и пригвоздил противника к земле — еще дергающегося, но уже бесповоротно мертвого. А затем содрал свой шлем и оглушительно свистнул. Из перелеска с громким топотом вынесся ящер Кусака. Магистр вскочил в седло и поистине громовым голосом призвал войско к битве. Кажется, в честность баронского ополчения он не верил. Рей мигом устремилась обратно в палатку за ребенком, чтоб не затоптали ненароком, и дальнейшее сражение, короткое и кровавое, наблюдала из-за щита, который продолжал таскать за ней рыцарь по имени Луис. Впрочем, барон и его приспешники были слишком деморализованы такой быстрой и бесславной гибелью наследника, чтобы сражаться доблестно. Так что к вечеру Кайло уже осваивался в баронском замке, тогда как бывший хозяин привыкал к удобствам собственной темницы. Рей вместе с малышкой нормально вымылась, переоделась в чистую одежду и заплела волосы в косы-колоски, посмотрела, как готовят ужин ей и магистру и с поклоном приняла от него какие-то побрякушки — красивые и бессмысленные, вроде бы рубины в грубо сработанной золотой оправе. Но если Кайло это нравится — пусть, она будет сговорчивой. А про себя думала, как бы отреагировал «ее Кайло», если б с самого начала она была такой, как сейчас. Не трусливой дурой, а смелой и склонной к экспериментам. Может быть, и кнута бы избежала… Кайло нашел ее красивой и доказал это немедленно, а также поцеловал, как обещал еще ночью, и даже позволил осмотреть огромную лиловую гематому на боку, ворча «Отстань, женщина, ребра целы, а трахать тебя это не помешает!» Рей, которая уже успела всплакнуть по своим детям, умыться и заставить материнское сердце хоть ненадолго заткнуться, улыбалась ему совершенно искренне, что в процессе бурного вертикального соития, что за победным ужином, тем более что напуганные окрестные лорды и леди кинулись к бывшему баронскому замку уверять магистра в своей нерушимой верности. Некоторые из дам были не прочь занять место Рей, но она не беспокоилась до момента, пока в залу не вплыла очень красивая светловолосая девушка, в жемчугах и прочих символах невинности, тоже с двумя косами. — Леди Кайдел, — представили ее. Рей подумала, что имя слишком знакомое. Где же она его слышала?.. Кайдел не удовлетворилась простым реверансом. Она поднялась на небольшое возвышение, где сидел магистр, и опустилась перед ним на колени, поцеловала ему руку по древнему обычаю. Кайло самодовольно улыбнулся, а Рей похолодела: она вспомнила! Кайдел — так звали первую любовь Кайло, обманувшую его и лишившуюся шкуры буквально. Как же эта дрянь невовремя!