Краденое солнце

Дано: вы идете по безлюдной сельской дороге. Разумеется, ночью, в самый темный час. По левую руку деревенька — но свет в домах давно померк. По правую — лес, где наоборот мерцают огоньки чьих-то голодных глаз. Новолуние, да еще и небо затянуто облаками так плотно, что ни одной прорехи звезды не нашли. И вот в этой душной темной осенней тиши раздается женский крик, надрывный и безнадежный, а потом детский плач — хоровой. Что будете делать? — Пойдем, посмотрим, что там! — Кайло ускорил шаг. Рей, не поспевая за ним, сжала у груди плащ, норовивший соскользнуть в осеннюю грязь. Плащ Кайло был ей велик, но магистр настоял утеплиться, раз уж на нее не действует целительная магия. Вот и прогулялись на сельский праздник, вот и отдохнули душой! На Праздник Огней магистра вытащила Рей. Ее собственный Кайло часто рассказывал, как здорово бывает в деревнях в эту ночь — особенно если прийти одному и неузнанным. А вот его двойник из параллельного мира праздник ни разу своим присутствием не почтил. Поэтому с удивлением слушал, как Рей пересказывает байки про радость от танцев, молодого вина и огней повсюду, а еще горячих соитий на сеновале. Рей сама не знала, зачем добавила эту подробность, и потом почувствовала запоздалый стыд — как будто она специально соблазняла «чужого» Кайло. Магистр, хранивший во время ее вдохновенной речи молчание — такое, знаете ли, скептически-презрительное, только буркнул: — Раз так, переоденься к празднику, женщина, вечером выезжаем. Посмотрю, правду ли говоришь. — И ушел по делам. Он старался оставить последнее слово за собой, когда удалялся, это осталось неизменным. Что-то сдвинулось в отношении Кайло с тех пор, как Рей постояла ночь на болоте с текущей из вскрытых вен кровью. Он обращался с ней бережнее, немного ласковее. Велел разместить в собственных покоях, поставил двойную охрану из немертвых слуг. Похвалился, что сам составлял ей какие-то укрепляющие эликсиры — и не узнал, что до боли напомнил этим своего двойника. Еще Кайло мимоходом отметил: мол, Рей бредила, но не пересказал, что именно она говорила. Сначала Рей обеспокоилась, однако Кайло не задал ей никаких вопросов. Спустя несколько недель она решила, что вряд ли он догадался, почему из всех чудовищ на свете она обратилась к нему за помощью. У самой Рей появилось тайное удовольствие — бродить по крылу цитадели, которое занимал магистр, и находить отличия от своего мужа. Так она чувствовала себя немного шлюхой, но хотя бы не сумасшедшей. Этот Кайло меньше возился с пыточными инструментами, а людей или резал быстро и чисто на алтарях, или виртуозно запугивал. Его занимали карты собственного мира и иных вселенных — под них он отвел целую галерею, и Рей с потаенным ужасом увидела на одной — составленной будто рукой ребенка — названия из своего мира. Получается, что она не первый попаданец неизвестно откуда, а мироздание, оказывается, напоминает слоеный пирог с сыром. Сказать ли Кайло правду? Хотя бы в части узнавания мира? Или это тоже не будет ее реальностью? «Как много вопросов и какая же я дура, что здесь оказалась, — думала Рей, вышагивая по беломраморным плитам пола. — И есть ли здесь где-то еще одна Рей?» В библиотеку Кайло ей ходить запретил — объяснил, что там есть проклятые магические книги, которые и сожрать могут. Потом магистр очень удивился, когда за целую неделю Рей не предприняла ни одной попытки туда сунуться или хотя бы подглядеть. Рей горестно хмыкнула и в качестве причины привела сказку своего мира про Синюю Бороду. Кайло выслушал ее с явным недоверием — серьезно? Муж убивал и складировал жен? Затем отметил, что герои сказки все поголовно страдают слабоумием. Однако истинной причиной ее послушания был вовсе не страх обнаружить трупы предыдущих любовниц. Просто Рей уже пару раз сунулась «своему» Кайло под руку во время ритуала. В первый раз пять лет ходила с уродливыми шрамами на теле, во второй — пропала неизвестно где без всякой возможности вернуться к детям самостоятельно. К мужу вернуться бы тоже неплохо, но на первое место она всегда ставила детей. И только между дочерью и сыном выбрать бы не смогла. Как местный Кайло и обещал, он предпринимал шаги, чтобы вернуть ее домой. Взял буквально капельку ее крови, чтобы составить магический компас, куда именно открывать портал. Но стрелка крутилась против солнца, не желая указать никакого направления. Кайло сказал, что нужно больше крови, и посоветовал Рей восстановиться сначала. Приемная дочка окрепла настолько, что вовсю переворачивалась на животик, садилась и пыталась ползти, радостно улыбалась не только Рей, но и Кайло, и тянула к нему ручки. Что удивительно, его присутствие ребенка прямо в спальне нимало не беспокоило. Если та слишком плакала, что случалось редко, магистр всегда мог отправить ее в сон. И судя по тому, как смело девчушка хватала его длинные пальцы и волосы крохотными ладошками, Кайло познакомился с ней куда ближе, пока Рей без сознания сгорала от лихорадки. Спросив прямо, Рей получила удивительные ответы. Малышкой занимались слуги, однако на ночь, магически усыпленную, ее клали под бок Рей. Почему? А Кайло, оказывается, запомнил рассказ Рей про воспитание сильных и уверенных в себе детей с ранним развитием, которых требовалось обнимать почаще и брать к матери в постель. — Мне было интересно наблюдать, — пожал плечами. — И действительно, ребенок успокаивался вблизи тебя, аура переставала плясать, а ты в бессознательном состоянии пыталась его обнять. Я раньше полагал, что любовь к детям проявляется только у низших и несвободных, а чем выше человек по происхождению, тем холоднее он к отпрыскам, тем более полагает потомков орудием своей воли. Но глядя на тебя и неродного тебе ребенка, я начинаю думать, что хороших матерей из знати отцы и мужья от меня прячут, а ученые, пытавшиеся познать женскую природу через теоретические трактаты — просто тупые болваны… Рей не придумала, что ему на это сказать. Любая похвала звучала в устах Кайло скорее обвинением. Осторожно заметила, мол, есть разные люди и разные женщины, разные традиции, в конце концов. И что сама она не может похвастаться высоким происхождением. «В иные времена ты, господин мой, и не взглянул бы на меня», — добавила провокационным тоном. Разумеется, Кайло немедленно принялся опровергать этот тезис — что взглянул, еще как бы взглянул, прям насквозь бы пронзил, и не только взглядом. Но, когда насытился ее телом, положил голову Рей на грудь и возжелал продолжить беседу о детях и родительской любви. Рей, конечно, была подготовлена к подробностям его юности, ведь частично биографии у этого магистра и ее мужа совпадали. Но слышать это снова и с новыми издевательствами было физически больно. Кайло с детства натаскивали убивать — ни в одной из реальностей это, видимо, не менялось. Началось с любимого щенка — что у ее мужа, что здесь. Кайло сухо сообщил, что справился. Потом его отец Сноук потребовал, чтоб наследник убил свою кормилицу — единственную женщину, которая о нем заботилась с младенческого возраста. — Я знал, что она меня любила, — Кайло почему-то улыбался, рассказывая. — Мне было двенадцать. Пришел и сказал, как есть. Пообещал, что без боли. Она попросила дозволения помолиться перед смертью, а сама ушла в другую комнату и выпила яд. Еще и сказала, когда умирала, что ее крови на моих руках не будет. Но была, конечно — мне пришлось доказывать, что убил я собственноручно. Забавно, что женщин, подобных моей кормилице, я не встречал до тебя. Рей только головой покачала. Такое казалось ей каким угодно, только не забавным. Ее собственный муж про кормилицу не рассказывал. Поэтому, возможно, тут и началось расхождение вероятностей, отчего сформировались разные реальности. Желание погладить магистра по голове Рей в себе подавила. Тем временем Кайло рассказывал дальше, как будто Рей была первой, кто это слышит. Наверняка должна была услышать первой Кайдел. Его продолжали учить убивать. Сначала — сверстников, потом тех, кто старше и сильнее. Сверстников было убивать противно, а вот взрослых рыцарей — самое то. Прямо Кайло этого не сказал, но было видно — будущий магистр очень хотел, чтобы отец им гордился, и старался вдвойне. «Он же не знает, что отец Сноук ему неродной», — припомнила Рей, но придержала эту потрясающую новость. Судя по прошлой реакции ее собственного мужа, местный Кайло ее четвертует на «радостях». Такому гордецу не понравится быть бастардом. Однако потом Сноук отправил сына уничтожить целый народ. С детьми, женщинами и стариками. — И что ты сделал? — спросила Рей, которую замутило от того, что ей предстоит услышать. — Мои рыцари предлагали мне разное, — Кайло прямо-таки сверлил ее глазами, изучая реакцию. — Собрать народ на поле и сжечь всех магическим пламенем. Приказать всем лечь, и пустить по телам тяжелую конницу. Перерезать всех… Кайло был вынужден прерваться, потому что Рей вскинулась, перескочила через него и рванула к тазу для умывания, где ее бурно вытошнило остатками ужина. — Я блевать перестал годам к девяти, — насмешливо сообщил Кайло, оставшийся позади. — Умойся холодной водой, я еще не закончил. — Зачем ты… мне все это… рассказываешь?.. — прохрипела Рей. — Жду, когда ты начнешь бояться меня по настоящему, — глаза Кайло сейчас были холодными и жестокими, словно у его ящера. — Как думаешь, что я выбрал? Отвечай давай. — С…жечь? — предположила Рей, которая прикинула трудозатраты на уничтожение целого народа. Кайло засмеялся и смеялся довольно долго. Потом сообщил, утирая невольные слезы: — А ты жестокая! Я думал, выберешь конницу, там же живых много бы осталось, ночью бы расползлись. Нет, я просто открыл портал в иной мир и вышвырнул их всех туда. А вдогонку — тех рыцарей, которые посмели мне лезть под руку с советами! Воздух и вода там были нормальные, и порученное дело я выполнил. Ведь сказано было отцом: «Избавься от них!» — и все! А как думаешь, зачем я это сделал? — Много можно сказать о моем господине, но доброты и милосердия в тебе нет, — Рей наконец умылась и обрела основу под ногами. — То есть не знаю. — Первая причина в том, что уничтожение такого количества людей открыло бы портал в Преисподнюю. Ты представляешь, что это было бы за поле? Да любое Гиблое место показалось бы прогулкой по летнему саду с бабочками, — Кайло фыркнул. — Вторая причина в том, что невозможно извести целый народ под корень. Всегда кто-то да останется, и обретет сильнейшее желание, а также удачу, чтоб отомстить палачу. Причем тогда, когда палач этого не ждет. Знаешь ли ты, что удача действительно существует и рука об руку идет с равновесием? Нарушаешь равновесие — пожалеешь. Тьмы и света это тоже касается, особо зарвавшиеся светлые маги получат по заслугам так же сполна, как и черные. Ну и главное — я точно выполнил приказ. Магистр Сноук очень хотел меня наказать, да вот не было повода. Я даже на пергаменте представил расчет мощности прорыва Тьмы. Весело было, да… — Даже знать об этом не хочу! — Рей злилась, что Кайло опять ее дразнит и провоцирует, и даже наорать нельзя. — Хочешь, иначе давно бы уже зажала уши да пустила слезы с соплями, — Кайло оглядел ее покрасневшее, мокрое от воды лицо. — Я хочу знать, когда смогу попасть домой, — Рей резко сменила тему. — Когда из тебя хоть кружку крови нацедить можно будет без обмороков, — Кайло сверкнул глазами и наконец поднялся с постели. — И когда ты определишься, чего на самом деле хочешь, чтоб компас показал точное направление. У меня дела, вернусь утром. Веди себя хорошо, женщина. Что же, по крайней мере Рей в эту ночь отлично выспалась. Никто не приставал с грубыми ласками, никто не наваливался на нее во сне, перепутав с подушкой или, того хуже, с одеялом. Утром Кайло услышал о Празднике Огней. А вечером — потащил Рей туда. Вот уж у кого слова с делами не расходились никогда, ни в одной реальности. Рей принарядилась — так, как нравилось ее настоящему мужу. Распорядилась принести белую мужскую рубаху, нарезала из красного «придворного» платья полос, чтоб соорудить юбку, и подпоясалась цветной шалью. Широкий пояс из черной кожи, утащенный у Кайло, стал корсажем, а на шею Рей надела в несколько оборотов золотую цепь, увешанную золотыми монетами разных стран. И курточку поверх, чтоб не простудиться, а на ноги удобные сапожки. Цветастая косынка покрыла волосы Рей, коротковатые для знатной дамы этого мира. Кайло, вошедший без стука, застыл столбом, пожирая ее взглядом. «Декольте низковато», — поняла Рей. — Я готова, — поклонилась поясно. Кайло отмер и молча ухватил ее за талию, отрывая от пола. — Ну нет, — Рей несильно пнула его ногой в живот, добившись еще одного изумленного взгляда. — Если мой господин сейчас расчехлит свое орудие и возьмет мою крепость, то никакого смысла куда-то идти не будет. Отвернешься к стене и захрапишь. — Я не храплю! — оскорбленно возразил Кайло, который здорово потемнел лицом, но отпустил любовницу. — А еще тебе надо переодеться, — Рей дернула его за рукав бархатного камзола, расшитого золотом. — Никто не станет плясать и целоваться с надутым богачом, даже за золото. Ночь такая. Так что… И она за руку повела Кайло в гардеробную. Там было много ссор, споров, но одно несомненно — Рей удалось заинтересовать великого и ужасного черного магистра в достаточной степени, чтоб он согласился одеть потертые кожаные латы — облегченные! — и простую одежду, что подходила скорее бродячему безземельному рыцарю. — Это ты похожа на бродяжку! — не вытерпел Кайло, который, казалось, в этой реальности был более заносчивым. Или просто моложе. — Я бродячая гадалка, — Рей подмигнула. — Может, даже денег заработаю. Уже поздно вечером они вдвоем выскользнули из замка и пошли пешком в небольшой городок поблизости, который Рей помнила еще по старой жизни. Таких было несколько — в безопасности под сенью ужасного замка, крестьяне и торговцы поставляли магистру провизию, заморские товары, оружие и девок для войска. Взамен жили спокойно у самого логова зверя и даже воевать к магистру нанимались — на этом можно было неплохо заработать. Если не погибнешь, конечно. Городок был маленький, в две улицы. Рей припомнила название — Мельнин — но, чтоб не выдать себя, переспросила у магистра. Тот остаток пути рассказывал, как там сейчас хорошо простые люди живут — девственницы ночью с полными кошелями гуляют. «Да знаю я, знаю!» — думала Рей, очень стараясь не закатывать глаза. На единственной площади перед маленькой двубашенной ратушей по кругу горели костры, а внутри плясала молодежь — только и мелькали в чадной полутьме чьи-то руки, ноги, сверкали глаза и улыбки. Дудочники и барабанщики надрывались, наяривая плясовую, их перекрикивали хмельные девицы с бубнами, распевавшие что-то похабное про старого графа и право первой ночи. Кайло собирался встать в тени на краю площади и приглядеться, но Рей столь решительно потащила его к бочкам с вином, что он даже не нашелся что сказать. Кажется, с ним настолько нагличали впервые. У бочек наливали всем желающим. Рей подхватила две полные кружки молодого вина, черного в ночи и кроваво отсвечивающего в кострах, впихнула одну в руки Кайло. — Пей до дна, — подмигнула. — А не боишься меня? — Кайло пригубил, не торопясь кутить. — Похоже, это ты боишься, — Рей, успевшая крепко приложиться, подмигнула. Ее несло, все переживания последних месяцев, что железными обручами давили грудь, ненадолго отступили, дышалось привольно, и сладкий холодный воздух пьянил куда сильнее вина. Кайло пожал плечами: — Не жалуйся потом, — и опрокинул вино одним махом, а кружку швырнул в костер. — Ну вот, теперь я в отстающих, — Рей картинно надулась, пытаясь допить вино и не захлебнуться. Ей стало жарко, голова кружилась. — Что ты оглядываешься, Ка-айло, никаких тайных убийц нет. Я просто ненавижу, вот прям ненавижу и твой дво-ор, и глупых придворных куриц… и петухов! Вот жила бы я в лесу! Глухом! А ты бы навещал! Но вообще я домой хочу… Потом! А сейчас плясать! И Рей потащила его в круг танцующих. Кажется, магистр не слишком хотел, но Рей хотела и умела за двоих. Она поставила его напротив, взяла за руку и показала, как притоптывать в ритм левой, правой, левой, правой, подпрыгнуть, развернуться. И еще раз, и еще. Музыка была задорной, песни веселыми — сейчас вот про рыцаря, который пытался сбежать от троллихи. А уж когда настало время меняться партнерами и на Кайло повисла рыжая разбитная деваха, сходу предложившая себя на сеновале, злобный черный магистр слегка ожил. От сеновала отказался, но поцелуй в утешение подарил (и за зад облапал, Рей сама видела и слышала). Она сплюнула от досады, чувствуя самую черную ревность. Но она ведь сама хотела, чтоб Кайло перестал ее при себе удерживать? Может, тут он новую мистресс найдет, а ее наконец домой отправит? Смахнув злые слезы, Рей улыбнулась белобрысому здоровяку, с которым сейчас плясала, и шлепнула его по наглым лапам, обругав непечатно. Тут партнеры снова сменились, и она вернулась к Кайло. — Что ты ему сказала? — Кайло положил руки ей на талию, притиснув крепче. — Что мой любовник ему яйца оторвет, — хмыкнула Рей, — одной левой. — А ты той рыжей все волосы повыдергаешь, да? Если я вот сейчас пойду и трахну ее? — Кайло крутанул ее в танце. Он был не большой любитель развлечений, но так много упражнялся с мечом, что повторить рисунок движений смог со второго раза. — Нет, — Рей изобразила фальшивую улыбку. — Иди и хоть кобылу… это самое. Трахай, вот! — Ревнуешь, ревнуешь, — Кайло засмеялся. — А тут и правда хорошо. А ну-ка, пойдем еще выпьем! — И теперь уже он отвел Рей к бочке с вином и заставил выпить полную порцию. Дальнейшее она помнила смутно. Они еще плясали. Потом Кайло с кем-то подрался на кулаках. Выиграл женские красные сапожки и заставил Рей их надеть. Перецеловал всех девок на площади и потащил Рей куда-то в темноту. — А куда мы?.. — заплетающимся языком вопрошала спотыкающаяся Рей. — Ты мне сеновал обещала, — хмыкнул Кайло, поднимая ее на плечо, но как-то некуртуазно, потому что придерживал за задницу на ходу. — Вот и отвечай за слова. — Ты-то, мой господин, все словами играешь, — заявила Рей, висевшая вниз головой и потерявшая косынку. В ответ Кайло сунул ее головой в бочку с водой, стоявшую у амбара. Всего на миг, но Рей поперхнулась и почти протрезвела уже к моменту, как он, затащив ее на второй этаж, где хранилось сено, задрал юбку. — Хм-м, — голос магистра был весьма довольным, он даже против обыкновения не торопился, пока зажигал факел, чтоб лучше разглядеть шерстяные чулки и отсутствие всякого белья на Рей. Она невольно хихикнула, вспомнив, как поразила мужа вариантом «кружевные трусы» из собственного мира. — М-м-м, — снова протянул он, стягивая рубашку и корсаж пониже, чтоб высвободить грудь. — Жаль, не право первой ночи. — Вот-вот, — поддакнула она, — кобылка заезженная, телега с пробегом, верни обратно и забудь. Кайло в ответ наклонился ниже, так, что его волосы защекотали бесстыдно оголенную грудь Рей, затвердевшую и покрывшуюся мурашками от осеннего сквозняка. — Я разгадал твою загадку, — со смешком произнес. — Это было несложно. Ты и правда лгунья, но безвредная. — Что ты там разгадал, господин мой, — Рей, придавленная его тяжелым телом, заизвивалась. Очередной предательский приступ желания был совершенно некстати, вместе с остатками хмеля он заставлял ее хныкать и прижиматься теснее к двойнику мужа. — Каждая женщина немного загадка и любит приукрашивать эту… как ее… жизнь, вот! — Ты из будущего, — просто ответил на это Кайло и прихватил ее шею зубами, легонечко, на грани боли. — И знаешь меня как облупленного. Мы совершенно точно трахались, и не раз. Рей замерла, как несчастная крыса перед змеей, а магистр продолжал: — Я все в толк взять не мог, как возможно, что ты знаешь о моих мечтах и планах, о проектах, которые я не все-то пергаменту доверял, в замке неплохо ориентируешься, помнишь про праздники, какие я только хотел посетить, но не находил времени. Он провел рукой, грубой от меча и ритуальных ножей, по бедру Рей. — А вот скажи, — он вдруг сместился ниже. — Твой муж из иного мира тебя стоил? Почему ты выбрала кого-то еще, а не меня? — И вдвинул в задыхающуюся от животного ужаса и такого же желания Рей сразу три пальца. — Молчишь. А прибежала ко мне, как попала в беду, хоть я тебя и знать не знаю пока. И так была уверена, что не догадаюсь, но и не убью. Только я догадался. «Не понял, не понял, половину правды нашел», — билось в висках Рей, пока Кайло трахал ее пальцами, все убыстряя темп. — И даже сейчас ты, беспомощная, не боишься, — Кайло нашел ее рот и сказал прямо в губы. — Кончай, я приказываю. И проси меня еще! — Нет, — пробормотала Рей. Но, конечно, кончила. Потому что пить столько молодого вина женщине с драконьей кровью не рекомендуется. И пока по пальцам Кайло еще текло свидетельство ее позора и падения, Рей вдруг захохотала ему в лицо. — Может, ты меня и раскусил, о великий темный магистр, — проговорила, сотрясаясь всем телом. — Только это ничего не меняет. Ты мне обещал, обещал! Я все равно от тебя уйду… как, как в той сказке! Я все равно вернусь домой. — О, — Кайло сощурился. — Я обещал, да. Но и ты кое-что обещала. — И оба не сказали всей правды, — Рей сладко потянулась. — Выпорешь меня? Запрешь? Заклеймишь? — Заманчиво, — Кайло зашуршал одеждой, не собираясь раздеваться, впрочем. — Но нет. Для тебя есть кое-что поинтереснее. — Это наказание или поощрение? — Рей вдруг обхватила его, сжала. В ответ Кайло запустил ей руку в волосы. Хотел, кажется, притянуть к паху, но внезапно передумал и впился в ее губы жадным, грубым поцелуем. — Я отвоевал жизнь и корону у отца, — прошептал, — а потом собственное королевство дважды. Уж с женщиной строптивой справлюсь, сколько бы клятв ни давал! А потом он ворвался в ее тело, словно хотел залюбить до смерти. И, все еще держа за волосы, требовал смотреть в глаза. — Ты никуда не денешься, — шипел, — смотри на меня! Давай! Не смей представлять никого на моем месте! Тебя беру я! И Рей смотрела. Отмечала знакомый поворот головы, привычный прищур глаз, привычку скалиться за миг до оргазма, обыкновение сдерживать стон. Ее трахал Кайло, да не тот. И свет чадящего факела в ее бедной хмельной голове превратился в огненное колесо, сковавшее ее тело, разум и волю. Рей сдалась и позволила Кайло вытворять все, что ему вздумается, покорно принимая ласку. Он наказывал ее удовольствием долго, чуть ли не до вторых петухов. Потом накрыл ее искусанные плечи плащом и сказал насмешливо: — Все еще думаешь в своей глупой хорошенькой голове, как бы сбежать? А ведь сделка приостановлена! — Почему это? — устало спросила Рей, у которой от страсти все мышцы тянуло, словно она сто раз отжалась. В ответ Кайло опустил руку на ее голый под плащом живот и нежно погладил. Рей непонимающе взглянула на его жестокую улыбку. — Одевайся, — вместо ответа приказал он. — Возвращаемся. И вот они уже час шли по сельской дороге под тяжелым низким небом — тем же путем, что и пришли, а неподалеку, над стеной леса, нависала белесая громада цитадели. Разговаривать Рей не хотелось — она пыталась понять, что Кайло такое придумал, чтоб обойти данную ей клятву. И когда в деревеньке неподалеку послышались крики и заплакали дети, Рей вдруг осенило. Она же беременна! Поэтому ее несколько раз тошнило совсем недавно! Однако разве возможно забеременеть, если кормишь грудью? Выходит, да! Погодки же как-то получаются… «Беременна, — стучало в висках, — беременна! От двойника мужа! И ребенка он не отдаст!» Вот и погуляли на сельском празднике! Умом Рей понимала, что она уже не меньше месяца носит во чреве семя Кайло, но ей казалось, что ребенок появился внутри только сейчас, на том сеновале. И она даже не испугалась диких криков в крайнем доме у дороги, так была занята своими проблемами. Хотя судя по тому, что соседи не спешили на помощь, такое повторялось не раз и не два. Да и домишко бедный, покосившийся, даже забор с дырами. Кайло не тратил время на вежливый стук в дверь — под его взглядом засов разлетелся в щепки. Внутри, за тесными вонючими сенями, помещалась всего одна комнатка с пузатой потрескавшейся печью. В углу при свете лучины кто-то огромный бил ногами маленького ребенка. В люльке надрывался младенец. Его мать лежала в луже крови посредине комнатки. А несколько детей мал-мала меньше забились за печь в надежде укрыться. — Хм, — Кайло вскинул кулак, и огромного мужика отнесло от ребенка, подняло, ударив о потолок, с которого посыпались пыль и труха, и распластало по остывшей печи. Магистр наклонился над истекавшей кровью женщиной в цветастом тряпье — у той ржавый нож торчал в животе, а лицо было синим и опухшим от побоев. — Спасти ее? — спросил, насмешливо взглянув на Рей. — У тебя примерно полминуты на решение. — Да! Да, прошу тебя! — Рей испуганно закивала, даже руки простерла к Кайло, раздумывая, хлопнуться на колени или это перебор. — И ее, и того ребенка, прошу тебя! — Пообещай мне что-то, женщина, — Кайло не торопился спасать. — У меня ничего нет, — Рей почувствовала, как по щекам текут горячие слезы. — Я даже себе не принадлежу! Мне нечего тебе дать кроме моего тела и того, что внутри. — Догадалась-таки, — Кайло одним пальцем качнул нож в животе жертвы. — Ну? Стоят эти грязные селяне чего-то важного? Давай, думай, время уходит. Они тебе никто, одним больше, одним меньше. Бабы еще нарожают. — Каждая жизнь бесценна, — Рей глубоко вздохнула. Соберись, дура. — Ты назови свою цену. — Цена будет высокой, — Кайло опустился на одно колено. — Я верну тебя домой, когда ты родишь и выкормишь мне моего ребенка. Но ты не останешься со своим мужем. Клянись прямо сейчас. Делать добро чужими руками легко. Посмотрим, куда приведет твоя бессмысленная доброта. — Клянусь, что если ты спасешь этих людей и детей прямо сейчас и вернешь меня домой, я не останусь со своим мужем, — быстро проговорила Рей, глядя в пол и ненавидя Кайло всем сердцем. — Принято, — Кайло с легкостью вынул нож из тела, словно перышко из подушки, причем чистый, словно не им нанесли удар. А в следующий миг кровь, знакомо блестящая лаком, потекла обратно в рану, оставив по дороге пыль и мусор. Багровые кровоподтеки пошли радугой от пурпурного к желтому, бледнея и пропадая. Через минуту женщина уже спала, и только дыра на платье напоминала об излеченной ране. Избитого мальчишку — сына, наверное — Кайло исцелил еще быстрее. А потом вернулся к хрипящему, будто приклеившемуся к печке мужику в обносках. — Одержимый, — сказал, задрав тому веко и продемонстрировав бельмо. — Забил бы детей насмерть и сожрал. И сам не жилец. После чего Кайло хладнокровно вскрыл мужику горло от уха до уха своим кинжалом и прочитал изгоняющее заклинание. Повернулся к Рей, усмехаясь: — Ну и чего ты добилась? Еды у них нет, денег тоже. Младенец не доживет до зимы в таком холоде, потому что дров тоже нет. Без какого-никакого, а мужика односельчане начнут пользовать вдовушку по-всякому и даже без оплаты и благодарности. Не жильцы. Рей молчала. Ей нечего было сказать. Она не должна была давать подобных обещаний. А дети все плакали и плакали. — Ладно, — хмыкнул Кайло. — Я сегодня добрый. — Он вынул младенца из колыбели и сунул Рей. Приказал: — Дай ему грудь. Срезал лоскут ткани с подола спящей матери и тоже вручил Рей. Поколдовал, и в ответ на его заклинания и жесты из-за печки выбрались четверо худеньких, как скелетики, детей непонятного возраста. Тот, кого исцелили, тоже встал. — Мама, мама, — бормотали дети. — Пока при тебе это, — Кайло кивнул на лоскут, — они видят в тебе мать. Отведешь их в цитадель и накормишь. — А ее? — Рей кивнула на спящую на полу. — Солдаты завтра доставят, — Кайло зевнул. — Сейчас трогать нельзя, исцеление насмарку пойдет. Шевелись, женщина, светает. Я рассчитываю на нормальный завтрак. Рей молча кивнула, придерживая младенца, погладила чужих детей по льняным головам и вышла во двор. Через минутку вышел Кайло, волоча за собой труп одержимого одной рукой. Оттащил к забору и поджег. А потом пылающей рукой начертал свою сигну «Р» на двери. — Это чтоб не тронули «добрые соседи», — пояснил. Рей его не слушала. Она изучала детей, которые глядели на пылающий труп отца. Одержимого, но все-таки отца. В их глазах она читала облегчение. И снова думала о своих детях. А еще — о том, что клятву она обойдет, это легко. И о том, что ребенок мага во чреве дает магические силы даже такому «магическому нулю», как она. Зря ты, Кайло, все это затеял!