***
Встречаться с Вероникой все равно, что играть с огнём. Она остра на язык и остроумна, игрива и застенчива, и запредельно хорошо знает цену своему очаровнию. Арчи никогда не чувствовал себя мальчишкой рядом с ней. Нет. Он чувствует себя мужчиной, и что она ровня ему. Она может поставить его на место, когда это необходимо, но также позволяет ему чувствовать себя главным в их отношениях, сильным и уверенным в себе. Он хочет её защитить, однако, он прекрасно понимает, что Вероника способна сама о себе позаботиться. Она высказывает своё мнение прямо и твёрдо, и без напущенной лжи. И если она что-то хочет, она это получает, независимо от цены или средства достижения желаемого. Их отношения держат его в серьёзном напряжении, новые сюрпризы поджидают на каждом углу. Прямо сейчас она стоит полуголая в его футболке, рассматривая каждый угол его комнаты. Она проводит кончиками пальцев по рамам, слегка улыбается, когда натыкается взглядом на его детскую фотографию или фотографию его отца. Она улыбается ему время от времени, и он отвечает ей тёплой улыбкой, любуясь каждым дюймом обнаженной кожи и плавными изгибами её тела. Он на секунду бросает взгляд на телефон. До сих пор от неё нет сообщения, — коротко думает он. Арчи нервно вздыхает и несколько раз медленно проводит ладонью по шеи. — Арчикинс, что случилось? — спрашивает внезапно Вероника, обхватывая его за шею руками. — Ты выглядишь обеспокоенным, о чем ты думаешь? — она нежно гладит его кончиками пальцев по подбородку, и он устало улыбается ей в ответ. — Всё в порядке... просто... я слишком давно не слышал ничего от Бетти, и я волнуюсь. Я волнуюсь... — О... — Вероника хмурит идеальный лоб. — Ну, я уверена, что она просто занята и всё. Я слышала от Кевина, что её семья была достаточно занята, после того, как до Бетти дошло известие, что у неё есть брат. И, честно говоря, семья Бетти должна сейчас пройти через довольно много вещей. Она ласково касается его лица, а Арчи пристально смотрит на неё. — Ей нужно немного времени побыть одной. Вот и все. И я думаю, что время уединения с самой собой принесёт ей намного больше пользы чем с нами. Ты не можешь вечно спасать её от всего, тебе нужно попытаться сосредочиться на своём собственном счастье, — она начинает оставлять легкие поцелуи на его напряжённой шеи, двигая рукой вдоль бедра. — И, Арчи, разве это так неправильно, если я хочу, чтобы ты немного сосредочился на мне? — Вероника прикусывает губу, когда он без особых усилий поднимает её и усаживает на свои колени. — Конечно, нет. И, может быть, ты права. Я должен дать ей немного пространства от себя, — Арчи глубоко вздыхает и делает попытку улыбнуться, при этом чувствуя, как что-то внутри живота болезненно сжимается. Вероника видит его дискомфорт, видит и пронизывающий холод его глаз вперемежку с легким волнением за... лучшую подругу. Она тоже глубоко вздыхает, слезает с колен и подходит к окну. Она ещё заранее закрыла ставни, но сейчас бегло пробегает пальцами по ним и открывает их, замечая, что ставни Бетти тоже закрыты. Она оборачивается на кровать Арчи и замечает фотографию, стоящую на тумбе. На ней изображены Бетти и Арчи. Они выглядят так, будто находятся на улице, играя с телескопом. Она выглядят такими молодыми. И такими... Счастливыми. — Эй, Арчи? Если бы я распечатала и дала бы тебе нашу совместную фотографию, ты бы тоже поместил её сюда? — Да, конечно, Ронни, — он кажется немного сбитым с толку вопросом, и Вероника замечает, как напрягаются его мышцы шеи. — Я имею в виду, что эта комната заполнена фотографиями твоего отца, твоей мамы, Джагхеда и... Бетти, может, я как-нибудь присоединюсь к этим рядам? — она ненадолго замолкает, а затем застенчиво улыбается, — но, конечно, если ты хочешь оставить мою фотографию здесь. Арчи рассмеялся: — Хорошо, я обещаю, что в следующий раз, когда ты окажешься в этой комнате, ты найдёшь свою фотографию прямо у моей кровати. Вероника улыбается. — Спасибо, малыш. Она подходит к нему снова и жарко целует, а правой рукой гасит свет. Сегодня он им больше не понадобится.***
Вероника спит. Арчи переводит взгляд на тумбу и видит, что она перевернула его фотографию с Бетти, где им всего по четырнадцать лет, где они справляли её день рождения. Он вздыхает и переворачивается. Он знал, что эта ситуация с поцелуем оставит определенный отпечаток на Веронике. И он не может винить её за это. С самого начала она казалась неуверенной и подозрительной по отношению к Бетти, робко спрашивая, было ли когда-нибудь время, когда он любил Бетти... вроде этого. Потому что, конечно, он любил Бетти. Как и сейчас. Она была Бетти, Беттс, Би ещё со второго класса. Он отчетливо помнит, как прыгал её белокурый хвостик во время езды на велосипедах по ночным улицам Ривердэйла, помнит её нежный зелёный взгляд, направленный на него. Помнит её сосредоточенное лицо, уткнувшееся в учебники по математики, их полуночные звонки, когда она отсутствовала в школе или ловила грипп. В первый раз, когда она заболела, её слова задели что-то у него изнутри. Я боюсь, что у меня грипп, но больше всего меня пугает, что моё сердце тоже заразилось. На следующий день он постучал к ней в дверь и оставил ей куриный суп с лапшой и кассету с золотыми снами «Битлз», песню, над которой она плакала, когда услышала, как она играла в книжном магазине на Северном Авеню. Она тогда провозгласила, что эта песня может исцелять разбитые сердца. И можно сказать, что она прочувствовала эту песню всей своей душой. Арчи никогда не мог сказать, что случилось с Бетти. У неё был странный путь взросления, и она всегда возлагала на себя гораздо больше, чем могла потянуть, и её вечное стремление угодить матери во всём медленно убивало её. И делало её ещё идеальнее. Иногда за ней действительно было трудно угнаться. К примеру, она казалась такой расстроенной из-за того, что он не знал полного сюжета пьесы Макбет, когда она пригласила его в местные театральные группы, исполняющие его в мэрии. И он до сих пор помнит то, что она сказала ему, словно это было только вчера. Арчи Эндрюс, ты когда-нибудь занимался чем-нибудь кроме рыбалки и игры в футбол с отцом? Ты меня так раздражаешь. Но иногда она казалась такой потерянной в своих мыслях и, может быть, даже подавленной, что их связь и воспоминания, которые они хранили на двоих - исчезали в одно мгновение и делали их них чужих людей. Двух незнакомцев. И это пугало. Это, черт возьми, так пугало. Но её слова, пронизанные искренним восхищением и теплотой успокаивали и отгоняли мысли о том, что они отдаляются друга от друга: Я завидую твоему сердцу, Арчи. Оно настолько большое и горячее, что твои возможности кажутся безграничными. Бетти идеальная девушка. Умная, очаровательная, способная. И черт, она всегда подбирала такие слова, от которых весь груз падал с плеч и становилось гораздо... легче. Всего лишь несколько слов, которые она произносила ему - имели эффект. Имели. Чертов. Эффект. Она всегда могла успокоить его. И она всегда была... таким чудесным другом. И Арчи до сих пор не знает, действительно ли он является хорошим другом ей. Бетти всегда была рядом с ним, и все же однажды он уже разбил ей сердце, хотя снова и снова обещает себе всегда защищать её. Он ненавидит признаваться себе, что рад, что Джагхед смог вытащить Бетти из этой боли. Какая-то часть его злилась, что он не мог помочь ей преодолеть ту щемящую боль, которую он причинил ей. Через которую заставил её пройти. Но, конечно, он также задавался вопросом, как бы все было, если бы Джагхед никогда не начинал встречаться с Бетти, и Бетти пришлось бы иметь дело с Вероникой и ним, а точнее, с тем фактом, что они вместе. Когда бы она смирилась с этим, сколько бы времени это заняло? И что он мог бы сделать, чтобы загладить свою вину перед ней? Смог бы он заглушить её боль? Мне так жаль, что я не смог позаботиться о твоих чувствах, Бетти, даже когда ты доверила их мне, всю нашу жизнь. Но я хочу найти тебе кого-то, кто действительно сможет позаботиться о тебе, как ты того заслуживаешь, и знай, что я проломлю ему череп, если он причинит тебе боль. Он не может вспомнить, когда он перестал верить или даже желать, чтобы он и Бетти были вместе навсегда. Примерно до пятого класса он верил, что когда-нибудь они вырастут и поженятся. Он не знает, было ли это потому, что она всегда была рядом и являлась для него утешительной силой в жизни, или потому, что он был слишком молод, чтобы понять, что такое любовь на самом деле. Или, может быть, это было осознание того, что он никогда не будет достаточно хорош для изящной Бетти Куппер с её-то остроумием и безмерной добротой к окружающим. Она достойна человека, который будет любить её глубоко и нежно до конца её дней. И даже после. А Арчи не способен на это. Иногда ему кажется, что он не может правильно заботиться о ней. И это было то, что редко, но все же пробивалось в его мысли. Что-то... было в Бетти, что беспокоило его. Без предупреждения или весомой причины она могла резко разозлиться, взорваться, словно ядерная бомба, кидая вещи в стену и крича, срывая голос от наполнившей её злобы и раздражения. Она иногда кричала просто так, а потом, будто опомнившись, сворачивалась в маленький шарик в углу своей комнаты и говорила страшные вещи, например: Арчи, я чувствую, что тону, и я не думаю, что у меня достаточно сил, чтобы сопротивляться этому. И всё, что он мог делать, это крепко держать её в своих объятьях, крепко обхватывая её талию и сцепляя их пальцы в одно целое, пока её мама не приходила, чтобы забрать её. Через некоторое время подобные приступы прекратились, но Арчи никогда не знал, получает ли Бетти помощь в том, что он не совсем мог понять или хотя бы помочь ей, поэтому он никогда не затрагивал эту тему при ней. Конечно, если сама Бетти не хотела с ним поговорить об этом. Он был беспомощен и бесполезен для неё в детстве, и, возможно, он бесполезен для неё и сейчас. Но... Как бы он ни пытался подавить это долбаное воспоминание, он не может не вспоминать поцелуй в машине. Всё произошло так быстро. Это едва ли не первый их поцелуй, и он не уверен, считаются ли поцелуи в возрасте 5-8 лет. Эта мысль заставляет его улыбнуться. Они целовались, приветствуя друг друга, как и целовались на прощание. Они целовались за благодарность и когда просили об одолжении. Все взрослые думали, что это было восхитительно, но в определенном возрасте они, в конце концов, остановились, понимая, что на самом дела означает поцелуй, и, наконец, смирились с тем, что они меняются, и что с тех пор всё будет продолжать меняться. В машине же Бетти была напугана, ею одолел такой страх, что хотелось встряхнуть её несколько раз, чтобы она пришла в себя. Она была пронизана страхом и об этом свидетельствовало то, как дрожал её голос, то, как её руки сжимали его руки и насколько потными они были. И каким-то образом они оба почувствовали, что снова вернулись в прошлое, что они снова те маленькие дети, какими были раньше. Что это было то, с чем им пришлось столкнуться в большом мире, и что только они были друг у друга. Может быть, это было заверением или напоминанием о том, через что они прошли тогда и что они сделают прямо сейчас. Тогда Бетти наклонилась к нему, чуть ближе, чем следовало, слишком близко, и только сейчас он вспоминает, как его взгляд то и дело натыкался на её губы некоторое время до этого, пытаясь успокоить её и внедрить ей в голову, что он был там, что он был с ней, как раньше, как всегда. Воспоминание прорывается в мозг, и Арчи ворочается на постели. — Арч. Бетти предпочитала раньше именно так его называть. Это прозвище возвращает его на пикник у реки, где он, Бетти и Джагхед резвятся и громогласно смеются. — Арч, — она окликнула его, улыбаясь из под солнечной шляпы, сползающей на нос. Кажется, он произнёс в ответ что-то нечленораздельное и глупое, и она засмеялась. А затем их губы соприкоснулись. Она пахла лавандой. Она всегда пахнет лавандой. Арчи закрывает глаза и всё, что видит, это розовые вспышки огней. Зелёные глаза Бетти, ослепляющие своей яркостью. И их столик в Pop’s. — Когда я думаю о том, где я чувствую себя в безопасности, то мы вдвоём, Арч, вместе. Сидим и пьём молочные коктейли в Pop’s. — Я тоже. Арчи снова переворачивается и смотрит на Веронику. Он нежно стряхивает её волосы с лица и целует в нос. Тот поцелуй в машине... глупо говорить, что он ничего не значил, потому что, конечно, он что-то значит. Но он точно не знает, что именно. Может, будет лучше, если он не будет слишком много думать об этом. В конце концов, он с Вероникой и он любит её. Это действительно правда. Но... Он переворачивается на бок, устало потирая лицо ладонями. Наконец он решает закрыть глаза. Утром он снова пробует дозвониться до Бетти.