Ты да я да мы с тобой

Каждое утро Славы после аварии начиналось с растирания затёкших ног. Вот и сейчас, когда его мозг и тело осознало, что он проснулся, в ногах неприятно заныло. Вот чёрт,- привычно подумал парень. Сейчас он уже мог самостоятельно сесть, а также мог двигать руками, поэтому Слава принялся сжимать и водить по ногам кистями. Что-то не так было в комнате. Ага. Солнце хреначит из-под занавесок. Значит, не утро. Во сколько он уснул вчера? Вчера ли это было? -Мааам,- крикнул Слава, не осмелившись позвать Антона. В коридоре послышались шаги. -Я тут, -заглянула Анна Михайловна. Она раздвинула занавески, и лучи хлынули в комнату. Слава недовольно прищурился. -Сколько время?,- спросил Слава. -Полтретьего уже,- ответила она,- давай на кухню иди. Сам. Уже можешь ведь. Слава недовольно заворчал. Мама частенько подстёгивала его, особенно в последнее время, когда Слава стал сам подтягиваться на руках и садиться. Но при Антоне всё равно была помягче. Слава видел, как при Пеньшине она преображалась. Наверное, доброжелательность по отношению к Антону отражалась на Славу. Постравматическая вежливость ушла, осталась жестокая реальность,- грустно подумал Слава. Он не был против идти завтракать на кухню, хотя пальцы ног болели до сих пор. Анна Михайловна всё же выглянула из кухни, чтобы проследить за путём Славы. Он слегка покачивался, но опёршись на стенку рукой, в темпе доковылял до кухни. Странно,- подумал Слава, зайдя на кухню. Она была совсем другой. И вроде обои те же, стол и скатерть. И ничего не передвинуто. Да, это было странно. Он не был здесь, как минимум, тыщу лет. Тыщу лет. За всё время, что он провёл в квартире после больницы, он видел только свою комнату. Да и то, она ограничивалась кроватью и видом на стену. А тут кухня. Целый новый старый мир. На столе его ждали булочки и чай. А вот это было делом привычным. Слава отодвинул стул и… улыбнулся. Мама подложила ему подушку. -Как работа, заказ на оформление зала?, - обратился к маминой спине Слава. Она что-то нарезала на столе у раковины. -Ох, было сложно найти место, куда впихнуть цветы, но мы справились,- ответила Анна Михайловна. -Угу,-пробубнил Слава, пережёвывая булочку и что-то в своей голове. -Папа звонил?,- задал второй вопрос Слава. Он не был таким безобидным как первый, поэтому он и не стал задавать его сразу. Слава видел, что мамина спина на секунду окаменела, но она ответила таким же спокойным голосом: -Только раз. 4 дня назад. Спрашивал, живём ли мы в квартире. Ага, про квартиру, не про нас,- понял Слава, не чувствуя бесполезную грусть, но всё-таки некоторую злость. Не за себя, а за маму. Она невиновата, что сын такой дебил. Ну, оказывается, ещё и муж. Но раз так, то так. - Ага,- снова пробубнил парень. Настал черёд третьего вопроса. Самого главного. -А Антон где? Анна Михайловна наконец обернулась. - На учёбе. Не вечно же ему вокруг тебя бегать,- ответила она с лёгким смешком. -Маааам,- протянул Слава. Он почти ничего не помнил. Голова болела не меньше, чем остальное тело. Стыдно перед Антоном не было. Слава же знал, что Антон сидел с ним, потому что сам хотел. Теперь он на учёбе. Ладно. С мамой они договорились, что Слава пойдёт в универ через неделю. Мама погнала Славу обратно в комнату, напомнив про обеденный укол. Врач уже не приходил, так как Анна Михайловна приноровилась ставить уколы сама. Вернувшись в комнату, Слава заметил валяющуюся у кровати толстовку. Явно не его- антоновская. В голове всплыла пикантная сцена из «Дорога, которую он выбирает». Ну неет, ну нееееет,- мысленно возразил парень. Этот фильм он посмотрел примерно через 2-3 дня, как Антон поцеловал его на парковке. Было интересно посмотреть что-то по ЛГБТ. На самом деле, Слава планировал посмеяться, но не получилось. Фильм ему понравился, но вытворять всякие дела с одеждой Антона он не собирался. Поэтому он просто подложил кофту, как дополнительный умягчитель к подушке. Не хочу спать, хочу гулять,- подумал Слава, но обезболивающее взяло своё, и парень опять провалился в сон. *** Столовка. Боже, какое приятное место. Даже не из-за еды, ведь она частенько бывала консистенции инопланетной жижы, а из-за пространства. Антон с удовольствием уселся в дальний угол, закинув рюкзак на подоконник. Каша в тарелке определённо была не такой мерзкой, как жизнь. Да ладно. Отходить полгода в универ, а там до настоящей взрослой жизни недалеко,- пытался подбодрить себя Пеньшин, но получалось не очень. Вляпался в историю, брат непонятно где, друзей куда-то рассосала жизнь. Всё чего было и так немного, куда-то окончательно пропало. Булка пережёвывалась туго. Каникул как будто и не было. Всё происходило монотонно. Антон жевал, разглядывая всякие фотки в телефоне. В университетской беседе творился трэш. Туда начали скидывать всякие фотки с тус: с задранными юбками, блюющими ребятами, комков из пьяных людей на кровати. Что-то определённо было не так. Раньше Антон хотя бы улыбнулся. Но он устал. Видимо, ребята нет. А кто-то и после сорокетника не успокоится. Пеньшин почувствовал себя мудрым и старым. Но тут кто-то проходя, толкнул его в плечо, и Антона снова мыслями выкинуло в университетскую жизнь. *** Слава минут пять лежал, уткнувшись в подушку. Вялые мысли текли в его голове. Сплошное слоумо. Надо было вставать. Мама ушла. Антон не придёт. Зачем? Слава уже может ходить. Я могу ходить. Но до сих пор абсолютно бесполезен. Толстовка Антона свалилась на пол. Рука не дотянется. Легче свалиться за ней. Слава свалился. Слава свалился на дно. Парень продолжал валяться на кровати. Эффект укола постепенно уходил. Слава протёр экран телефона. Ни одного звонка. Руки чесались написать Антону «Самочувствие прекрасно», хотя он и не спрашивал. И не звонил. Слава решил послушать музыку, включая плейлист "Фабрики Звёзд". Так, а поменяю-ка я…,- решил Слава. Он залез в настройки телефона, поставив на номер Антона специальную песню. Слава откинулся на подушку и прислушался. Мамы точно не было дома. А значит можно было реализовать свою маленькую вылазку. Он вылез из-под одеяла, и не надевая тапочек поплёлся в коридор. Я дойду. Хотя бы до магазина в соседнем доме. Я дойду,- твёрдо решил Слава. Его уверенность слегка спала, после того как он взглянул в зеркало в прихожей. Щёк не было вообще. Они покинули его. Одни острые скулы, а над ними синие пятна мешков. Ёжики-морожики,- обалдел Слава. С минут двадцать провозившись с рукой, которая никак не хотела в рукав куртки, он наконец отворил дверь. Лифт догудел до первого этажа. То, что Слава вышел без шапки, дошло до него, когда в подъездную дверь ворвались хлопья снега. Но возвращаться уже не хотелось. Зато на нём было две пары носков, чтобы обувь не задевала неокрепшие пальцы. Он вышел на парадное крыльцо и остановился. Ничего не было видно. Так. Нужно куда-нибудь, куда-нибудь дойти. Слава не прошёл два шага, как у него закружилась голова. Он ступил ещё несколько шагов, как неожиданно на встречной появилось компания мужиков. -Эй, пацан. Ты чего? Но ноги не слушались, и он просто полетел вперёд. Ну вот,- была одна фраза в голове у Славе. Отвечать не было ни сил, ни желания. - Ты чё, эй!,-они один за другим отталкивали Славу. - Чудик какой- то. Давай хоть посмотрим, можь у него что в куртке есть,- сказал один мужик, запуская руку по карманам. Тогда-то в эту цепочку ворвался Пеньшин. - Спасибо, что придержали(имею в виду поникшего Славу). Мы уходим!,- громко и безапелляционно сказал Антон. Пока мужики охуевали, Антон затащил Славу в подъезд. И заорал. - Ты, мать твою, зачем вышел вообще? Ходишь вокруг тебя, блять, как с цацой, а тебе ещё в бошку взбредает хуйню всякую вытворять... Антон чуть не плевался. О, да. Он был сейчас зол. А значит… Антон притянул Славу к себе и впился в его губы. Губы у Славы были горячие и шершавые. Он слабо отвечал, ноги подкашивались, и он просто наваливался на Антона. -Слав… Парень уткнулся в грудь Антона. Капюшон с шерстью защекотал щёку Пеньшина. По комплекции Слава сейчас был едва ли крупнее Антона. Парень обхватил Славу руками и стал покачивать из стороны в сторону. -Не надо. Меня сейчас укачает,- слабо сказал Слава. Антон остановился. Они вызвали лифт. Антон молча открывал ключом Славы квартиру. Пеньшин кинул куртку на стул в прихожей и повернулся к Славе. -Это что, моя толстовка? Славу поймали с поличным, но он, не подав виду, слабо улыбнулся: -Ага. Ты оставил её у меня в комнате. Подвернулась, когда собирался. Антон по привычке пошёл хозяйничать на кухне. Слава бесшумно приземлился на стул. Он сейчас был призраком самого себя. Энергии не было совершенно. Но глупые идеи остались,- усмехнулся про себя Слава. После чая, заваренного Антоном, силы стали возвращаться, и Слава начал жалеть, что профукал поцелуй. Он наблюдал за Антоном через припущенные ресницы. - Когда тётя Аня придёт?, - спросил он, взглянув на Славу. Антон взглотнул. Сейчас из глаз Славы на него смотрел зверь. Зелёная радужка светилась, а зрачок был расширен. - Не хочешь вернуть свою толстовку?, -не обратил внимания на вопрос Антона Слава, слегка приподнимая предмет одежды. Пеньшин не отвечал. В Славе снова включилось это. Азарт. Любопытство. Желание прийти, увидеть, победить. Не то, чего хотел Антон. Но ситуация была явно не в пользу его хотений. -Ну? Слава неожиданно переменился в лице. Голова опять закружилась, а по ногам прошлась дрожь. Блять. -Слав… …-Слав? Может тебе лучше присесть? Тебе нужно отдохнуть.. - Нет, - процедил сквозь зубы Курилов. Он упрямо упёрся ладонью в стол, держа руку под невероятным углом. -Но… -Нет!,- уже рявкнул Слава,-эта херня длится уже месяц, а мне кажется, что и вовсе несколько лет! Слава и сам не ожидал, что бомбанёт. Он был рад, чертовски рад, что Антон заботится о нём, а ещё он чётко осознал, какая у него прекрасная мама. Но это всё бесило нереально. Теперь казалось, что все делают из жалости. А может и не казалось, а всё так и было. - Тебе вообще чего дома после школы не сидится? Антон хотел взбеситься, но пока передумал и только поджал губы. - Жалко меня, да? - Успокойся, я же тебя поцеловал,- привёл веский аргумент Антон. - Почему? - Потому что бесишь,- всё-таки завёлся Пеньшин. А Слава успокоился. Он бесит лапушку. Он не вызывает жалости, только бесит. Лучше так. - Ну и я гавно,- с такими словами Слава осел обратно на стул. В двери завертелся ключ. Мама вернулась с работы.