Лабиринт

5 ДБЯ Корусант       Сквозь витражные стрельчатые окна, сходящиеся под самым куполом, пробивался естественный дневной свет, отбрасывая мягкие многоцветные блики, скользящие по поверхностям стен, пола и амфитеатра. Наблюдать это зрелище возможно лишь на верхних уровнях города, «пустившего корни» глубоко под землю, разрастаясь вверх, словно желая однажды достичь нижнего слоя атмосферы планеты.       Преподавательский состав и студенты Корусантского университета прикладных наук были не лишены удовольствия видеть, как лучи заходящего за шпили зданий солнца проникают сквозь цветные стёкла витражей. Но в силу вечной занятости редко пользовались такой возможностью.       «А зря. Через несколько лет даже обитатели верхних уровней увидят светило Корусант-Прайм, лишь когда оно будет находиться в самом зените».       Опершись локтями на столешницу, уткнув острый подбородок в ладонь, Фрея неспешно очертила пальцем солнечный блик, дрожащий на столешнице из светло-бежевого пластика.       Вот он — момент наслаждения покоем. Тест пройден. Она уверена, что на сто процентов успешно. Результат сохранен и через голонет передан на проверку. До конца экзамена ещё двадцать минут.       Шёл третий час финального тестирования выпускников факультета кибернетики и робототехники Корусантского политехнического университета — филиала университета прикладных наук. В обширном помещении аудитории, рассчитанном не менее, чем на пятьсот человек, за расположенными амфитеатром модульными блоками склонились над датападами три десятка студентов. Шестеро организаторов прохаживались по рядам между секторами амфитеатра. Ни один звук, лишний жест или нервное ёрзание не могли ускользнуть от взора наблюдателей.       Тишину в аудитории лишь изредка нарушали то покашливание, то тихий стуком нечаянно задетой откидной столешницы или нарочито нервное царапание стилусом по экрану датапада. Да ещё бормотанием кого-нибудь из испытуемых, которое мгновенно пресекалось преподавателем.       Финальная стадия тестирования выпускников факультета кибернетики подходила к завершению. Далее всех, кто успешно сдал экзамен, спустя два дня ждала защита дипломной работы, присвоенная ученая степень, продвижение по карьерной лестнице или забвение. Каждому по способностям.       Три часа, отведённые на тестирование, истекали, когда тишину прервал звук открывшейся и с грохотом закрывшейся двери. Профессор, сошедший с кафедры навстречу незваным гостям запнулся на месте. Офицер в сером боевом облачении без знаков отличия повелительным жестом приказал всем остаться на своих местах. Под доспехами инквизиторской — очертания фигуры гуманоида, но скрывается человек или представитель другой расы под шлемом и за маской, сказать наверняка невозможно.       Никто из обывателей не знал, достоверна ли информация о существовании инквизитория. Ходили лишь слухи, пересказанные шепотом, с оглядкой через плечо. К тому же инквизиторы, здесь, в столице Империи… Что делать на Корусанте тем, кто охотится на форстюзеров? Если допустить подобное, то придётся признать, что чувствительные к Силе безнаказанно обосновались прямо на виду у Императора.       Инквизитор в сопровождении двух штурмовиков приблизился к одному из наблюдателей из преподавательского состава, склонился и зашептал что-то экзаменатору на ухо. Профессор, окинув растерянным взглядом аудиторию, едва заметным жестом указал в направлении задних рядов правой части амфитеатра. Неспешно двигаясь между рядами, инквизитор окидывал испытуемых скрываемым за узкими щелями маски, пристальным взглядом.       В момент смертельной опасности, говорят, в сознании, перед внутренним взором словно запись, прокрученная в обратном направлении, пролетают воспоминания о ключевых событиях жизни. Вглядываясь в смотровые щели маски инквизитора, надеясь увидеть там хоть тень милости, Фрея вспомнила не все моменты её бытия, а лишь один эпизод.       Она хорошо помнила «день, когда все изменилось», как уклончиво называл отец события, приведшие к принятию Декларации нового порядка и образования Галактической Империи. Ей через месяц должно было исполниться пять. Отец — практикующий учёный-робототехник в то время уже преподавал теорию систем в Корусантском университете. Он вернулся домой лишь к вечеру. Эмоции, исходящие от его сознания: страх, нет, скорее, животный ужас, не забыть никогда. Тревога сгущалась вокруг, во всем пространстве их жилья, звенела, словно сигнальная сирена, больно ударяя по сознанию. А он все повторял и повторял, вглядываясь в распахнутые от страха глаза Фреи, чтобы убедиться: дочь поняла, несмотря на малый возраст, она осознала всю серьезность произнесённых слов.       — Ты никогда, слышишь, никогда и ни при каких обстоятельствах не должна показывать, чем отличаешься от других детей, Фрея.       — Тебе страшно, пап…       — Прекрати. Это тебе должно быть страшно! Забудь о том, что чувствуешь и понимаешь. Больше никогда. Слышишь меня?! Это опасно, дочка. Очень опасно. За такое убивают. Жестоко. Уничтожают. Стирают с полотна бытия в одно мгновение. Сегодня умерли сотни таких как ты. И дети тоже. Прости, что заставляю тебя взрослеть раньше времени. Смотри! — Отец протянул ей датапад. — Это мне переслал мой хороший знакомый. Смотри, что произойдёт с теми, кто не сможет утаить свои способности.       Фрея передернула плечами, отгоняя видение навсегда врезавшееся в память: изображение на экране датапада, изрубленные детские тела, словно сломанные куклы в причудливых позах в лужах крови. Алого казалось слишком много. Пол, стены и потолок. Дети любят рисовать красными красками. С тех пор и до этого момента она не прикоснулась ни к одному предмету, окрашенному в багрянец. Откуда в детских телах взялось столько крови? Она до сих пор не могла понять этого.       Возвращаясь к не менее пугающей реальности, Фрея окинула растерянным взглядом амфитеатр аудитории, посмотрела на дверь, посчитала, сколько времени займёт, если добраться до выхода, перемещаясь по столешницам.       «Смешно. Бежать? Куда?»       Она уверена: инквизиторы все уже узнали. Несмотря на тщательно скрываемую правду. Они пришли за ней.       Высокая фигура инквизитора нависла, словно занесённое полотно топора гильотины. Щёлкнули поверх запястий наручники. Её взгляд встретился с холодно-безразличным взглядом инквизитора. Обреченное понимание, что сопротивляться и доказывать невиновность бессмысленно, окончательно лишило воли и сил сопротивляться. Да и нечего доказывать. Для неосведомлённых происходящее — недоразумение, чрезвычайное происшествие. Для неё — последствия допущенной ошибки.       Что нужно, чтобы жизнь рухнула и покатилась под откос? Всего-лишь занервничать, забыть и попытаться вспомнить правильный ответ на вопрос из теста. То, что, проводя часы на кафедре робототехники, и так знала с детства. Из опасения не набрать высший бал, расстроив отца, нарушить его запрет и на мгновение использовать подаренную природой способность угадывать мысленные образы. И применить это в самом начале тестирования, проникнув в сознание профессора, главы экзаменационной комиссии. И вот результат. Спустя два часа инквизиторы явились по её душу.       Ещё вывели из аудитории в наручниках и под конвоем. Словно преступника. На крыше, на университетской взлетной площадке ожидал шаттл класса «Лямбда», готовый к отбытию.       Она успела мельком заметить представителя расы пау’анов, облаченного в чёрные доспехи. Слухи подтверждались.       Перед трапом инквизитор в сером накинул на глаза Фреи темную повязку, туго затянув жесткую ткань. Повязка натирала лоб и скулы, металл наручников впивался в кожу. Но не это самое страшное. А импровизированный суд, больше напоминающий плохой фарс, состоявшийся без отлагательств прямо в пассажирском отсеке шаттла. — Фрея Алиит* как враг Империи согласно своду имперских законов о чрезвычайных военных полномочиях вы и ваши родственники обвиняетесь в преступлениях перед Империей: предательстве, утаивании лиц, представляющих опасность для Империи и Императрра и приговориваетесь к смертной казни, — лишенным эмоций, бесцветным тоном зачитывал инквизитор. — Поправкой номер двести тридцать пять приговор смягчён и заменён на отбывание пожизненного заключения и трудовую деятельность на благо Империи. В случае подчинения ваши родственники считаются помилованными.       Сколько громких слов. Но суть одна: минимальная ошибка стоила жизни. Как и предупреждал отец.       Фрея ощутила болезненный укол иглы, пронзившей кожу на шее сбоку. И тьма, создаваемая чёрной повязкой на глазах, вспыхнула сотнями разноцветных огней, вынуждая сознание медленно угасать.       Перед тем, как окончательно погрузиться в бессознательное состояние, Фрею посетило новое воспоминание. Она уже учится в школе, может не глядя разобрать и собрать обратно беспилотный мини-квадрокоптер, но отец продолжает читать ей перед сном, как в ранеем детстве, когда читать она ещё не умела. Цветные «мушки» от воздействия снотворного разрастаются до размеров ночникам в её детской комнате в доме на Корусанте. Голос отца неспешно проступает сквозь шум пульса в висках: «Легенда гласит, что на одном острове был заложен огромный дворец с запутанной системой комнат и коридоров, выход из которого было найти очень трудно. В этом лабиринте некий Властелин поселил монстра. И каждый год жители близлежащих земель обязаны были приносить в жертву сыновей и дочерей, отправляя их в лабиринт на верную гибель. И все это продолжалось, пока отважный рыцарь не убил монстра. Герой отыскал выход из лабиринта и… — Пап, а зачем тех людей отдавали в жертву? Отец пожал плечами и улыбнулся. Видение дрогнуло и черты лица поплыли. — Такова легенда. Возможно, монстр был голоден и… — Или ему было самому страшно в лабиринте. Но те, кто туда попадал, не понимали этого. — Фрея нахмурилась. Видение становилось все более зыбким. Но хотелось вспомнить последние слова отца. Самые важные в этом разговоре слова. — Где находится тот остров? На какой планете?       Отец улыбнул и взъерошил волосы дочери.       — Это — не важно. Скорее всего, такого места не существует. Суть легенды в том, что лабиринт у каждого из нас вот здесь, — он осторожно провёл кончиками пальцев по лбу Фреи. — А монстр, который там живёт — наши страхи. И только от нас самих зависит, уничтожат они нас или сделают сильнее».