Лабиринт

      Несмотря на компенсаторы перегрузок шаттла, посадка оказалась не из мягких. Именно в этот момент Фрея очнулась после действия снотворного. Оказалось, она лежит на брезенте легких походных носилок, провисающем под даже небольшим весом в тела. Во рту пересохло, в висках все ещё продолжал громыхать пульс. К тому же, сильно мутило. Да ещё и виражи, заворачиваемые пилотом, чтобы посадить шаттл, добавляли к этим ощущениям новых красок.       Царапнув посадочными шасси по кажущейся твёрдой поверхности, шаттл продолжал двигаться по горизонтали. Что точно исключено, если бы посадочная площадка отвечала необходимым характеристикам. Послышался громкий скрежет, свидетельствующий, что шасси, не найдя должной опоры, провалились в зыбкую субстанцию, а сам шаттл царапает днищем по какой-то тверди.       — Осторожнее, нас сносит потоком! Запускайте антиграв снова.       Услышала Фрея раздражённый голос с шипящими интонациями. Так на общем галактическом говорят пау’аны. Из-за набора длинных острых передних зубов воздух вырывается с характерным для их родного языка шипением.       В шаттле началось серьёзное оживление. Очень хотелось сдёрнуть повязку и посмотреть, что происходит. Но пока она находилась без сознания, наручники перестегнули, и руки оказались скованы позади. Все, что оставалось: прислушиваться и вникать в эмоциональный фон. А он казался весьма неспокойным. Напряжение в сознаниях пассажиров шаттла нарастало. Фрея не считала нужным больше скрывать способность к эмпатии. Все равно уже попалась и фактически приговорена к смертной казни. Может ли быть хуже?       Пилот корабля, делая вторую попытку, очевидно, включил реверс двигателей, и шаттл резко взмыл вверх. Содрогнувшись всем корпусом, корабль все же приземлился на твёрдую поверхность.       Под действием психотропного вещества, введённого перед отлетом, и скачущей силы тяжести во время манёвров корабля Фрею вырвало. Видимо, она попала в цель. Потому что кто-то зло выругался. Повезло, что жертвой спонтанной реакции её организма оказался не Гранд-Инквизитор. Пау’ан раздраженно зашипел на разразившегося бранью подчинённого. И тот притих. Этим дело и закончилось.       Фрею бесцеремонно подхватили по руку, стянули с носилок и повели вниз по трапу. Ноги заплетались, но остановиться или хотя бы замедлить шаг тюремщики не позволяли. Далее, судя по ощущениям, прибывших на несколько этажей вверх поднял лифт.       — Приветствую, Хранитель, — услышала Фрея все тот переполненный шипящими звуками говор Гранд-Инквизитора, когда они ступили на ровную поверхность. — Сообщи Владыке, что лава прорвала дамбу. Посадочную площадку только что затопило.       — Не думаю, что хорошая идея — беспокоить хозяина по пустякам. Я отправлю дроидов на восстановление.       — Да там уже восстанавливать нечего. Ладно, Вейни, принимай пополнение штата.       Последовала долгая пауза. В процессе которой Фрея уловила некоторое наигранное недоумение. И, пожалуй, больше ничего… Собеседник инквизитора либо хорошо скрывал эмоции и проявлял только те, которые хотел бы показать, либо вовсе не обладал способностью их испытывать.       — По-вашему это — специалист, которого я ожидал увидеть?       — Вам нужен был инженер. Она из династии, стоявшей у истоков новой эры робототехники. К тому же безопасна. Даже не обучена искусству ведения боя.       — Считаете безопасным форсьюзера, четырнадцать лет скрывающегося прямо под носом Императора в столице Империи? — А Вы, как всегда, неплохо осведомлены, Хранитель, — хмыкнул Гранд-Инквизитор.       «Я ослеплена, но не глухая же!»       Фрея предпочла бы сейчас не только ничего не видеть, но и не слышать. Эти двое так беспечно разговаривали в её присутствии о том, что обывателю знать не положено, что становилось понятно, они знают, свидетель их разговора уже никому и ничего не расскажет. Чем меньше говорят в её присутствии, чем меньше она сейчас услышит, тем выше шанс выжить. И, похоже, этот шанс сейчас на космических скоростях стремился к нулю.       — Чей это приказ?       Либо собеседник промолчал, либо ответил невербально. Потому что тот, когда называли Хранитель, недовольно хмыкнул, но согласился:       — Ладно. В конце концов, кто я, чтобы оспорить ЕГО приказ. — Словно ударение на слове должно было объяснить, чей именно приказ подразумевается. — Хотя… При всем уважении, Гранд-Инквизитор, но нянчить форсьюзеров — обязанности инквизитория. Мне своих забот хватает.       — Подбирай слова, Вейни. Считаешь, твой покровитель тебя защитит? Ну уж не сейчас, точно.       Какой шанс, что произнесённые вслух слова могут вызвать стихийное бедствие? Даже если это — вербальная угроза. Даже, если брошенная в сторону, предположительно, кого-то влиятельного. Все равно, шанс столь же мизерный, как вероятность образование Сверхновой в этом же секторе, спровоцированная дуновением летнего бриза. И это вероятностное событие с ничтожно малым шансом сейчас произошло. Каменный пол под ногами внезапно всколыхнулся, словно в результате землетрясения средней магнитуды. Так, что требовалось приложить усилия, чтобы сохранять вертикальное положение. Все пространство завибрировало. Как будто прибывшие находились внутри гигантского камертона, и невидимая рука с силой ударила по нему. Барабанные перепонки Фреи вошли в резонанс с незримым камертоном, заложило уши, вибрации вызывали настоящую физическую боль, из носа потекли тонкие струйки. Когда они достигли губ, Фрея облизнула их, ощутив металлически-соленый привкус крови.       — Вам лучше уйти. Прямо сейчас.       Голос того, кого называли Хранителем оставался все таким же ровным, сохраняя безмятежное спокойствие. Но ощущение тревоги нарастало.       Её передали из одних рук в другие. Послышался звук удивляющихся шагов. Спустя некоторое время вибрации прекратились. Тот, кого называли Хранителем Вейни, поковырял замок наручников и снял их с запястий Фрей. Первым делом, сдернув с глаз повязку, она, щуря глаза, поспешно огляделась.       Просторный пустой зал непонятного назначения. Настолько обширный, на сколько же и плохо освещённый, так, что очертания стен терялись где-то там в сгущающемся по углам помещения сумраке. Единственным источником света оказались яркие оранжево-красные всполохи за стёклами узких и высоких окон, уходящих под потолок, вверх, к резко взмывающим в высоту сводам потолка, украшенного мозаикой из обсидиана. Пол под ногами тоже выстлан столь тщательно отшлифованными обсидиановыми плитами, что в них легко различить очертания своего отражения.       Пока она разглядывала обстановку, Хранитель отвернулся и направился к одной из тонущих во мраке стен. Там просматривались очертания двери.       Фрея сделала усилие, заставляя слабеющее после пережитых событий тело двигаться. И помчалась вслед удаляющейся фигуре, закутанной в длинный чёрный плащ с накинутым на голову капюшоном.       — Осмотрелась? — коротко бросил Хранитель. И повернулся к Фрее в полоборота. Человек, немолодой мужчина. Неестественно бледное, худое лицо с правильными, но несколько грубыми, словно высеченными из светло-серого камня чертами, как и взгляд темных глаз выражали абсолютную безмятежность. Фрея даже растерялась. После всего, что произошло, она ожидала почувствовать лишь агрессию и злобу по отношению к ней. Но умиротворенность, исходящая от сознания и облика Хранителя сбивали с толку и, даже, в некоторой степени, передавались таким же покоем и Фрее. — Не очень, — призналась она. - Здесь темно. — Сообщила Фрея очевидный факт. Вейни неспешно направился к узкому окну, больше напоминающем бойницу, и взмахом длинных бледных пальцев, увенчанных чёрными ногтями, поманил Фрею, предлагая следовать за ним.       — Там светлее.       Она выглянула в окно. Помещение, где они сейчас находились, размещалось не менее чем в тридцати метрах над поверхностью. Описать зрелище, расстилающееся у подножия, можно было в двух словах как «огненная река». Поток пламени тёк, вздымался, заворачивал круговерти, подступал к фундаменту здания, словно норовил подточить со всех сторон, обрушить и утянуть постройку в огненную бездну.       — Так вот, как работает возмездие, — вглядываясь в бесконечный поток лавы у подножья замка, хмыкнула Фрея. — Стоит раз податься соблазну сыграть не по правилам, совершить мошенничество — и ты в аду. — Она повернулась к Хранителю, пытаясь уловить в безмятежности его взгляда хоть какой-то намёк на эмоцию. И ничего. — Зачем я здесь?       — Конечно же вагонетки с лавой разгружать. Зачем же ещё.       Фрея не поверила, но… чем хат не шутит, если она в аду, может, и работы соответственные. Но напряжённо выдавила:       — А если серьезно?       Хранитель сдавленно хмыкнул. Эдакая сдержанная замена смеху.       — У тебя есть шесть часов, пока я завершу свои обязанности, а ты переосмыслишь происходящее. На твоём месте, хоть, к счастью, это — не так, бы использовал это время, чтобы отмыться. От тебя несёт рвотой и кровью. — И все это сказано вновь без малейшего проявления эмоций, ни брезгливости, ни насмешки. — Потом я введу тебя в курс дела.