Мертвая музыка.

Дождь идет уже три дня. Иногда моросит, а иногда льет, как из ведра. Вчера выпал первый в этом году снег (природа балуется), что всех очень удивило, ведь на дворе конец октября. Снег быстро растаял, образуя лужи грязи, но... - Эрика, опять в облаках витаешь? Может начнешь, наконец, учиться? - сказала наша строгая учительница информатики. - Скажи, о чем мы сейчас говорили? - Не знаю, - это выглядит грубо, но ничего не могу с собой поделать. - Давай дневник. По классу пробегает маленький смешок. Будто никогда не видели, как у ученика забирают дневник. - Меньше надо думать над всякой ерундой! - довольная собой сказала учительница. Не люблю я её. Все то, о чем я думаю, не является ерундой. По крайне мере, мне так кажется. Кстати, забыла представиться. Я - Эрика Грин. Ученица 3 класса старшей школы. Какой, знать не обязательно. Земля как-то носит меня уже целых 17 лет, старушка. Коротко о моей внешности: русые волосы, сухие и кудрявые, смуглая кожа, большие серо-зеленые глаза и нос картошкой. Коротко о моей жизни: неудачница, живу с братом в ветхом доме на окраине города. Люблю рисовать тушью и просто акварелью, спать целыми днями напролет, а еще пить горячий зеленый чай с медом, иногда травится мятой, которую до ужаса люблю. Ах, точно, живу музыкой. Обычно это рок. Сочиняю стихи. Ужасные стихи, по моему. На счет брата: дурак! Дурак, но дает полезные (или не совсем) советы. И понимает меня, вот что радует. Я его люблю. По семейному, как родного человека. Это пятый урок. Еще три и домой. Нудные учителя, надоедливые одноклассницы и одноклассники. Химия. Колбочки, формулы, которые я не могу выучить. Звонок. Школьная столовая, отвратительное варево. Как такое можно есть? Физкультура. Пот, слезы. Хорошо еще, что без крови. Кому-то поставили двойку, не хотел бегать. Звонок. Перемена. Иду по лестнице, вверх, на второй этаж. Держусь за перила. Лестница широкая, у стены стоит парочка. Улыбаются друг другу, обнимаются. Завидую, я вообще грешница. Прохожу дальше. Длинный коридор. На стене весит доска почета, доска с объявлениями, доска с листовками. "Вступите в клуб математики!"- кричат они. "Вступите в писательский клуб!" - кричат ненавистные листовки. Литература. Мой любимый предмет. Мои стихи дурацкие, но я тренируюсь. Звонок. Наконец-то. Не надо больше все это терпеть. Одно "но": завтра снова идти в школу. Только зачем я думаю о плохом? - Эрика! О, нет, главное - не отвечать. Не хочу говорить. - Эрика! Отстань. - Эрика! - Что?! Все как всегда. Я срываюсь. Почему бы просто не пройти мимо? Нет же, мне надо ответить. - Не забывай, сегодня ко мне. - Не забуду. Джесс. Джесси. Джессика. Сегодня, да и вообще каждый день, я иду к ней домой. Ночевки вне дома, у единственной подруги - традиция. Ну, или что-то похожее на традицию... Брат не против, родители Джесс не против. Они знают, что случилось, они знают, почему я не люблю находиться дома. - Джессика! - окликнул ту очередной "фанатишка". В раздевалке толпа, не протолкнуться. Зажали. Ненавижу быть зажатой в толпе. Шум. Мои уши не выдержат. Иногда хочется оглохнуть, лишь бы не слышать этого. - У меня новая куртка, посмотри! Последний писк моды! - Всем плевать на то, какая у тебя куртка, - шепчу я. - Новые кроссы, вчера купил. Сегодня в них приду на тренировку. А ты идешь? - Будто бы им не о чем больше поговорить, - снова шепчу. Надеюсь, никто не услышал. Мода, любовь-отношения, шутки в стиле "сам пошутил, сам посмеялся"... Не могу этого вынести, слишком громко, слишком много информации! Ненужной информации. Разве это интересно? Но, я уже надеваю второй сапог. Еще немного осталось подождать, всего 7 месяцев. Наступит лето, экзамены, а после отдых. А в сентябре поступаю в колледж. Уже решила в какой. Может колледж, который я выбрала, не такой уж и престижный, как, например, институт, в котором учится брат. В котором учился отец... Мать... Но мне это уже не важно. Может, я хочу свалить из школы поскорее, потому что мне надоела эта обстановка? Каждый день одно и то же. Дни просто меняют свои имена, но вскоре все равно возвращаются. Одни и те же коридоры с облупившейся штукатуркой, туалеты, в которых вечная дымка, кабинеты со сломанными стульями и изрисованными партами. Надоели одни и те же люди, которые меня окружают. Я не знаю никого из параллельных классов, да и не хочу знать. Надоели одноклассники, которые задирают меня и других по любому поводу, надоели одноклассницы, которые ничем не отличаются от парней. Надоели учителя, думаю не стоит объяснять почему... Сверху - ветровка. Самая обычная, серая ветровка. Немного порванная серая ветровка. Никак не могу зашить, не умею. Не хочу зашивать, это память. Толпа. Опять. Все хотят выйти, скорее бы выйти. Согласна, я тоже хочу покинуть эту обитель зла, но я не толкаю всех, не бью, не плююсь! Странно, я же могу это делать. Хм, воспитали?.. Некому было воспитывать. Четыре остановки на автобусе, еще затем 20 минут пешком. Всего уходит примерно час. От дома и до школы, потом наоборот. Поэтому я встаю за 2 часа до начала занятий, поэтому я прихожу домой позже. По началу брат переживал, а потом привык. А переживал потому, что больше никого у него не было, только я... Приятно чувствовать себя хоть кому-то нужным. - Ты сегодня в ночную смену? - Да. Ты к Джесс? - Да, ночую сегодня у нее. - скидываю сумку с плеча и, сняв обувь, подхожу ближе, в кухню. - Я знаю, привык, - жуя гречневую кашу, сказал Сэм. Почти-что на каждый ужин мы едим гречневую кашу. Или омлет. Или пьем чай. Готовить, в принципе, некогда и не для кого. Брат учится, он не может бросить институт, иначе не устроится на работу, о которой мечтал. Поэтому приходиться ходить в одной и той же куртке до трех лет, пока она не станет дырявой, есть самые простенькие блюда, пусть и не отходы, но не самая вкусная и питательная пища. Братец работает на двух работах. Из-за этого иногда пропускает пары, и не успевает подготовиться. Работает в ночную и дневную смену. Я даже не знаю где! Ну, мне и не интересно, главное: зарабатывает на нужды. - Ладно, пойду соберу рюкзак. - Я купил тебе рулет. - Что? Ты же знаешь, что я не ем, - Мне плохо от этих сладостей. - Съешь. И это не обсуждается. Несколько раз в месяц он меня балует какой-нибудь вкуснятиной. Конечно же я делюсь с ним. А пока что надо собрать рюкзак, возьму рулет с собой. Учебники, недочитанная книга, тетрадь со стихами, наушники, телефон (не новый), рулет... Вроде все. Моя одежда давно у Джессики. Пора выходить. - Пока, Сэм. - Пока, Эрика, - Сказал брат, даже не посмотрев на меня. Снова "застрял" в этом своем стареньком ноутбуке, что он там ищет? Иду мимо заброшенного развалившегося моста, мимо маленьких магазинчиков, эти улицы полупусты. Окраина города же. Джесси живет в тридцати минутах ходьбы от моего дома. Иду мимо любимого склона. Сейчас, осенью, он уже не такой зеленый, не так сияет, над ним не порхают бабочки, не летают птицы, не поют свои незамысловатые "песенки". Что-то такое есть в этом месте, что всегда меня привлекало... Не удержавшись, иду, восхищенная закатом, прямо на холмы. Отсюда прекрасный вид, ничего не скажешь. Всматриваюсь вдаль. Если спуститься вниз по одному из менее опасных склонов, то можно выйти к речке. А сверху можно увидеть старые деревушки, которые, во время полудня, утопают в солнечных лучах. Пора идти, но я не хочу. Наушники в уши, зачем спешить? Сижу на промерзлой земле, но мне не холодно. Я давно не чувствую. Тихо. Но если подумать, то... Нельзя задерживаться. Родители Джессики будут беспокоиться. Я им благодарна за то, что они частично приютили меня. Чем меньше расстояние до дома подруги, тем больше мыслей в голове. Это случилось три года назад. Именно тогда я и замкнулась. Не до конца, потому что я понимала, что не смогу справиться сама, но мысли, чувства, все это меня порабощало, я не могла держаться, не могла улыбаться, горечь утраты слишком уж была сильна. Она терзала внутри сердце, оставляя мелкие, но болезненные порезы, которые ныли и сильно болели. Я нашла утешение только в брате, который начал вести себя ужасно. Постоянные ссоры, мы были сами не свои. Так бывает, когда теряешь кого-то. Конечно, как и положено, Сэм хотел забыться... Дома не ночевал, пил, я постоянно разбиралась с полицией, он вел себя отвратительно. А потом, так вот неожиданно, это все прекратилось. Но я не вернулась в прежнее состояние. Динь-дон. Меня раздражает этот звонок. - О, Эрика, дорогая, проходи, - говорит мне Аи-сама, мама Джесс. Она хорошая женщина, но не сможет заменить мне маму. Никого не сможет. Отец Джесси на работе, он всегда работает допоздна. Это даже хорошо, я не люблю, когда в доме собирается много народу. Даже если это не мой дом. Аи-сама добра ко мне. Какое-то время Джесс меня ревновала к своей матушке, та оказывала мне больше внимания. Но, это было нужно. Мне это было очень нужно. И я очень благодарна ей за то, что она помогла мне, не оставила одну. - Эрика-чан, Джессика, сегодня мы будем оякодон. - Аи-сама улыбается, это ее любимое блюдо. Ну, еще она очень любит готовить его для нас. - А с утра я встану пораньше и сделаю вам бенто в школу. Такая заботливая. Мама и дочь о чем-то говорят, но мне неинтересно. Хм, если подумать, мне никогда не были интересны их разговоры. Я не очень люблю разговаривать. - А теперь живо умываться и спать! Джессика пулей летит в ванную, ее излюбленное место, а я помогаю вымыть посуду женщине, которая так ласкова со мной. Наверное, я должна ей буду. Посуда блестит чистым отблеском, а я иду в душевую. Джесс еще не вышла. Как хорошо, что в этом доме две душевые комнаты. Да, Джессика не богачка конечно, но ее семья многое может себе позволить. Ладно, подожду пока она выйдет. Пожалуй, в комнате. "I don't need your forgiveness I don't need your hate I don't need your acceptance So what should I do?" Телефон звонит, но отвечать мне не очень хочется. Но все же, кто в такой поздний час. На экране высвечивается "Рёта Кондо". - Господи! - Отбрасываю телефон в сторону. Что еще за сюрприз?! Не звонил аж три года, а тут вдруг решился! - Эрика, что случилось?! - Джессика вбегает в комнату, видимо, услышав мой крик. - Что стряслось? - А вот и Аи- сама. Зачем я только закричала? - Нет, ничего, паука увидела... - У меня в запасе много отговорок, но эта самая худшая. - Паука... Ох, не переживай, они иногда появляются здесь, но они безобидны. - Аи-сама постоянно улыбается. А мне теперь не по себе, раз уж здесь все-таки есть эти мерзкие... существа. У меня арахнофобия, если что. Женщина уходит, а Джесс остается. - И напугала же ты... Так кричать из-за какого-то паука! Уму непостижимо! И что же, я зря выбегала из ванны? Нет, ну это надо же так! Испугалась она паучка... - Хватит нудеть, выглядишь, как старая ворчливая бабка. Она так не выглядит, она так говорит. А выглядит она не плохо. Сейчас она передо мной в одном полотенце, с нее стекает вода. Я за ней вытирать не буду и точка. Джессика ворчит, но это не значит, что она обиделась. - Прости, я не видела паука, другое произошло. - А? - Сделала Джессика недоуменное лицо. Боже. - Сначала иди - домой голову и оденься, а потом я тебе все расскажу.