Музыка - мой наркотик

За то время, пока Юра ждал прихода Никиты, он успел обрисовать ситуацию Отабеку, который в общих чертах знал про младшего Плисецкого. На вопросы Юры ответил, не задумываясь: «Всё нормально. Нет, не помешает. Буду рад познакомиться. Да, я точно не против.» Спустя около получаса в дверь позвонили. Юра тут же подскочил с дивана, и даже не глядя в глазок, открыл дверь. На пороге, конечно же, стоял Никита. Неловко переступая с ноги на ногу, мальчишка стеснялся даже глаза поднять на брата. Они молча стояли и не двигались с места, пока до Юры не дошло, что нельзя людей на пороге держать. Он сделал шаг в сторону, пропуская Никиту в прихожую. — Не стесняйся, проходи, — как можно мягче улыбнулся Юра, каждой клеточкой тела чувствуя неловкость, повисшую в комнате. — Спасибо, — кивнул Никита, стягивая кеды за пятки. — Извини, я просто не знал, куда можно ещё пойти. — Так, — сказал Плисецкий-старший, — хватит извиняться, нормально всё. Родня мы или как? В ответ Никита промолчал, снова опуская взгляд в пол. Сам не замечая этого, начинает нервно теребить край кофты. — Ладно, — продолжает блондин, — идем на кухню, чай хоть попьём, — он жестом зовёт младшего за собой. Пройдя на кухню, Юра усаживает Никиту за стол, а сам идёт включать кофемашину, но, вспомнив, что с ней случилось, ставит чайник. — Чай, кофе, молоко? Сахара сколько? — Интересуется парень, доставая кружки из шкафчика. — Кофе. Две ложки. — Заказ принят, — наигранно вежливым тоном. Ухмыляется. — У нас, правда, только растворимый есть. Кстати, — уже на автомате доставая кружку Отабека, он оборачивает на дверь, — Бек, тебе чай, кофе? Никита удивлённо смотрит на брата, не понимая, к кому тот обращается. В комнате на несколько секунд повисает тишина, нарушаемая только шипением чайника. — Чай, — доносится голос из соседней комнаты. — А ты его купил? Конечно же- нет. Поэтому, кофе, — ответил Юра. Поставив кружки, он полез на верхнюю полку за банкой кофе, которую спрятал от Милы, что за один день могла с чистой совестью выпить весь кофе, находящийся в доме. Юра, который чаще всех покупал продукты домой, конечно, денег не жалел, но разоряться на кофе не желал, поэтому принял крайние меры. — А зачем ты спрашивал? — Спросил Никита. Улыбнувшись, Юра повернулся к нему и ответил: — Чтобы его обломать. Ну, и для приличия, естественно. Разлив кипяток, Юра поставил кружки на барную стойку, и сам приземлился рядом с Никитой. Посидел несколько секунд, подумал, снова встал, прошёлся до шкафчиков, достал какие-то конфеты в коробке. — Они с коньяком. Юра через плечо оглядывается на Отабека, который стоял в дверном проёме, словно дальше не пускали. На Юру эти слова, конечно же, не подействовали, поэтому он поставил коробку на середину стола и снова сел за своё любимое место. Отабек ещё несколько секунд простоял, не двигаясь, после чего подошёл к холодильнику в поисках чего-нибудь вкусненького. — У нас сыр, что ли, закончился? — Удивляется он. — Бек, — тянет Юра, — мы его вообще-то ещё вчера съели. Ты ж сам бутеры делал, совсем с памятью плохо? И вообще, ты ж со свиданки, вроде не голодный должен быть. — Я не о себе забочусь, — говорит тот. — Ребёнка голодом моришь, что за старший брат такой? — Спасибо, я не голодный, — тут же пытается отнекиваться Никита, но его, кажется, никто не услышал. Или же не хотели услышать. Юра снова поднялся со своего места: — Свали, ща вам особое блюдо от шефа сделаю. Отабек послушно сел за стол, не смея перечить. Юра стал суетиться на кухне, что-то нарезая. Что Никита, что Отабек неотрывно наблюдали за его действиями. Ощущая себя так, словно находится под прицелом снайперской винтовки, Юра, конечно же, стал косячить — то пальцы чуть не резанёт, то роняет что-то. Достав из холодильника оставшуюся ещё с вечера курицу, он попытался аккуратно нарезать мясо кубиками. «Поваром мне не стать» — подумал он, глядя на бесформенные ломтики мяса. — А что из этого выйдет? — Поинтересовался Никита. — Скорее всего, ядерная бомба, — ответил ему Отабек. Юру это возмутило — ну не настолько же он плохо готовит. Уж точно не как Бабичева. — Не хочешь — не ешь, — обиженно буркнул он. Ответа не последовало, но краем глаза он заметил, как Никита и Отабек молча переглянулись, понимая друг друга без слов. Почти закончив, он, порывшись в холодильнике, достал недавно купленный соус и выдавил в тарелку примерно полпачки. Смешав все ингредиенты, он торжественно поставил тарелку на середину стола. — Цезарь? — Удивлённо произнёс Отабек. — Нет, ядерная бомба, — передразнил его Юра. Достав вилки, он уже в который раз сел за стол. — Приятного аппетита. — Спасибо, — почти в унисон говорят Отабек с Никитой. Наконец, нормально собравшись за столом, они дружно принимаются за еду. Попробовав салат, Юра прям гордым себя почувствовал — на этот раз не пересолил. Нужно радоваться маленьким победам. Он и радуется. Поваром ему хоть и не быть, но с голоду не помрёт — чем не победа? — Кстати, — нарушил повисшую в комнате тишину не кто иной, как Юра, — чем займёмся? — Он взглянул на Отабека, который, в свою очередь, глянул на Никиту. Мальчишка, заметив, что всё внимание переключилось на него, опустил взгляд на свои руки, сложенные на коленях. В комнате снова повисла тишина. Впрочем, так они обычно и обсуждали, как проведут вечер — сначала полчаса сидят молча, а потом идея внезапно приходит в голову, требуя незамедлительного исполнения. Только вот сегодня столько времени им, к счастью, не понадобилось: — Может, к фонтану сходим? — Неожиданно предложил Отабек, — Погода хорошая. И тебе явно не помешает выйти на свежий воздух. Ты бледный, как вампир, — обратился он уже к Юре. — Я только за, — легко согласился он, даже не задумываясь над ответом. Повернулся к Никите, — ты как, согласен? — Да, — то ли ответил, то ли спросил тот.

***

Как и говорил Отабек, погода была более чем хорошая — самое то для того, чтобы прогуляться по площади и сходить к фонтану. Впервые за долгое время, оказавшись на улице, Юра стал смеяться, что уже и забыл, какого быть членом общества. Чувствуя непонятную лёгкость, он неспешно шёл между Отабеком и младшим братом, размышляя о том, как здесь оказался. Ещё месяц назад даже не думал о том, что когда-нибудь сможет лично познакомиться с кем-то из этой группы. И уж тем более не думал, что с одним из Слутсов будет вот так беспечно идти по улицам Питера и разговаривать о различной ерунде, как будто знают друг друг с самого детства. Также к нему никогда не приходила мысль о том, что ложь матери про второго сына оказалась вовсе не ложью. Он совершенно не был похож на мать — начиная с цвета глаз и волос, заканчивая характером. Но однако, если приглядеться, то между Никитой и Юрой можно было найти некоторые сходства — форма лица, светлая кожа и зелёные глаза. — Юр, — из мыслей Плисецкого выдёргивает Отабек. Словно очнувшись, Юра поднимает глаза на друга. Алтын смотрит с долей любопытства и ожидания. Юре на мгновение кажется, что видит промелькнувшее волнение в его взгляде, но старается не придавать этому значения. — Что? — Догадываясь, что зовут его явно не в первый раз, переспрашивает он. На тяжёлый выдох Отабека он вжимает голову в плечи, как нашкодивший школьник. — Тебе шоколадное или фруктовое? — Терпеливо повторяет Отабек. — А ты про что? — Боже, — Отабек закрывает глаза рукой, — ты вообще нас слушал? Я тебя про мороженое спрашиваю. Никита сказал, что знает хороший ларёк с мороженым недалеко отсюда. Но он нам немного не по пути, поэтому Никита сбегает туда и потом догонит нас, — объясняет он так, как дядя мог бы объяснять что-то своему недалёкому, но любимому племяннику. Юра глупо кивает в ответ, переваривая поступившую информацию. — Ну что ты киваешь? Какое тебе мороженое? — Клубничное, — ответил он то, что первое пришло в голову. — Хорошо, — Отабек кивает, вытаскивая из кармана бумажник. Поворачивается к Никите, — мне ванильное возьмёшь, а ему - клубничное, — он достаёт несколько купюр и протягивает их Никите. — Так точно, капитан, — улыбается младший и в шутку отдаёт честь. Взяв деньги, быстрыми шагами уходит вперёд и вскоре исчезает из виду. И вот, они снова идут одни. — Почему клубничное? — всё же спросил Бек, — Ты же вроде шоколадное любишь. Юра немного мнётся с ответом, но всё же решает сказать правду: — Я запаниковал, — признаётся он. Отабек несколько секунд удивлённо пялится на него, после чего резко отворачивается. Юра прекрасно видит, как его плечи трясутся от сдерживаемого смеха. Он и сам хочет рассмеяться, но сдерживается. — Запаниковал, — повторяет Отабек, тихо посмеиваясь, из-за чего заслуженно получает тычок под рёбра от Юры. — Хватит ржать уже. Будто у тебя никаких никогда неловкостей не бывало, — ворчит он. Бек на это ничего не отвечает, только улыбается. До фонтана они дошли довольно быстро. Народу, как и ожидалось, было немало, и основную часть толпы составляли дети разного возраста, которые не упускали момент и выбрались погулять в такую погоду. Мимо них промчались двое мальчишек, лет десяти, оба мокрые, но зато их улыбки и смех были такими радостными, что даже Юра слегка улыбнулся. Хотел бы он быть таким же свободными и счастливым, как они — никаких забот, можно просто наслаждаться моментом. Когда Юре было десять, он был точно не такой, как эти дети — всегда держался особняком от остальных детей, почти всё свободное время проводя за тренировками. Общение со сверстниками всегда давалось ему сложнее, чем остальным — застенчивость, которую он скрывал за язвительностьюЮ не позволяла ему подружиться хоть с кем-то. Вместо друзей у него был балет. Когда у него отняли даже это, он не мог смириться с этим. После знакомство с Данилом и компанией. Постепенно он перестаёт быть такой злой колючкой, которой привыкли видеть его остальные. Юра проследил взглядом за теми мальчишками. Его улыбка стала чуть шире, когда он увидел, как они прямо в одежде залезли в воду, где купалось ещё несколько детей. Почему бы не...? — Бек, — тянет Юра, не отрывая взгляд от купающихся в фонтане детей. — М? — Отабек сначала вопросительно смотрит на Юру, а потом смотрит туда же, куда и Плисецкий, и, кажется, догадывается о том, что он задумал. — Ты же не предлагаешь пойти купаться в фонтане? — Всё же спрашивает он. — Именно это и предлагаю, — усмехается он, уже подходя ближе к бортику фонтана. Снимает кеды и ставит их на бортик, надеясь на добросовестность людей, и что ему не придётся домой возвращаться босиком. Несколько секунд думает и стягивает с себя футболку, кладя её рядом с обувью. Ну вот, теперь отступать уже поздно. Он перелезает через бортик и тут же погружается с головой в воду. Ударяется ногой о какую-то трубу, но это всё равно не сбавляет его позитивного настроя. — Ты серьёзно? — доносится до него, когда он выныривает. Отабек смотрит на него непонятным взглядом, и Юра не знает, что ему ответить. Поэтому он просто загребает в ладони воду, выплёскивает на стоящего рядом с бортиком Отабека. Тот несколько секунд стоит в ступоре, явно не соображая, что сейчас произошло. Когда они в следующий раз встречаются взглядами, то Юра спешит ретироваться к противоположному бортику. — Мне- конец? — интересуется он, не сводя взгляд с Отабека. — Я тебя утоплю, — уже снимая футболку, отвечает тот. Юра нервно усмехнулся и рванул с места сразу, как Отабек перекинулся через бортик. Вот сейчас они посмотрят, кто из них двоих проворнее. Юра, оттолкнувшись от бортика, на всей скорости, на которую был способен, стал убегать от Отабека. Он прекрасно понимал, если Алтын сможет догнать его и повалить в воду, то выберется он оттуда уже вряд ли. И, конечно, это прибавляло стимул бежать. Когда Отабек уже почти нагнал его, Юра залез на бетонный островок, посреди фонтана и, не обращая внимания на мощные струи воды со всех сторон, стал вслепую бежать. Чуть не сбив по пути нескольких детей, он в надежде, что не расшибётся о бетон, прыгнул. Довольно удачно приземлившись, он отталкивается и пытается добраться до бортика, но не успевает. На него наваливаются сзади, от чего он тут же начинает падать. Единственное, что он успевает сделать — это перевернуться на спину, чтобы оказать Отабеку хоть какое-то сопротивление. Он пытается вырваться и продолжить убегать, но Отабек всем весом прижимает его ко дну, не давая шанса. Сначала ему смешно. Пока в лёгких не начинает кончаться воздух. Вот тогда становится не до смеха. Он перестаёт что-либо делать и, кажется, Отабек чует неладное и отпускает его. Юра тут же выныривает и кашляет из-за неприятного першения. Когда поднимает глаза, то встречается с виноватым взглядом карих глаз. Хочет сказать, что всё в порядке, но снова закашливается. — Прости. Ты в порядке? — Отабек подходит чуть ближе, кладя руку на его плечо. Несколько секунд тишины. — Жить можно, — отмахивается он. Почувствовав на себе чей-то внимательный взгляд, он повернулся, да так и застыл. — Херасе, — единственное, что сказал Никита, смотря на эту парочку. — Потрахались бы здесь ещё. Комнату снимите хотя б, для приличия. — Никита, — стараясь выглядеть грозно, произнёс Юра, весь красный, как рак.