Макс Всё Перепутал

Бессонная ночь, способная искалечить морально и психически. Спал ли я вообще? Казалось, будто бы видел сны, так ли это? Перед глазами постоянно одно и то же. Лужа крови, в которой отражается зеленая неоновая вывеска заведения у дороги. Множество лиц незнакомцев, окружающих бездыханное тело. И эти глаза… жестокий контролирующий взгляд, застывший и пробирающий холодом. Мужчина опустился на колени рядом с телом своей жертвы. Знает ли этот человек, что виновен не он, а я? Я убийца. В третий раз за ночь выскакиваю с кровати и бегу в ванную с неминуемо настигнувшим рвотным рефлексом. Не могу реагировать иначе при упоминании этих слов. Я убийца. Опираюсь ладонями о холодную стену, покрытую мозаичной плиткой. Почему я не смог остановиться вовремя? Как я мог довести до такого? Сколько жизней я погубил? Последний вопрос мучил сильнее всех прочих. Одна оборванная жизнь подростка, одна жизнь сбившего его несчастного, а сколько сопутствующих? Семьи? Друзья? Чувствую, как щеки становятся влажными от слёз. В срочном порядке смываю эту нелепость холодной водой и возвращаюсь в комнату. В который раз задумываюсь о преимуществах технологий нашего времени, но не решаюсь сесть за компьютер и поискать информацию. Что мне вводить в поисковик: «Сбитый насмерть подросток»? Нет, я не могу. Снова ложусь на прохладную, хоть и влажную от пота, простынь. Совсем скоро весь дом проснётся, и я продолжу притворяться нормальным. Они ничего не заметят. Никто не узнает этой тайны. Потому что у меня есть маски, которые не подводят. Образы продолжают мучить, насиловать мой разум, когда я, в очередной раз забывшись, закрываю глаза. Да, я никогда не считал себя нормальным, обычным, но убийство? Я сам себе противен. Рассвет наступает быстрее, чем я ожидал. Звон будильника вырывает меня из лабиринта сознания, от чего тошнота настигает с новой силой. Могу ли я это чем-то объяснить? Однозначно, нет. Я был так уверен в своих играх, в способности носить маски и оставлять внутри настоящие эмоции, однако эта уверенность подвела меня. Родители заметили, что я не улыбаюсь, сохраняю мрачность. Уверен, они забили бы тревогу, если бы не объяснили сами себе такое мое поведение началом новой жизни в гимназии. Может их и устроил этот расклад, но я не мог понять почему маска не сработала? Почему я автоматически не переключился на «семейное» поведение? За столь короткий срок жизнь преподнесла слишком много сюрпризов. Именно сейчас, когда мне необходим контроль хотя бы в себе, я буквально утратил эту способность. Представить себе не могу, когда верну свою систему масок на прежние позиции. Всё утро я чувствовал себя манекеном, выполняя привычные телодвижения, пока собирался в гимназию. Этот день должен был стать особенным. Собственно, он именно таким и оказался, только не так, как я рассчитывал. Он запомнится мне на всю жизнь, как мой первый день в роли убийцы. На мобильный пришло сообщение от Лизы. Мы должны забрать её по дороге в гимназию. Может, я смогу поделиться с ней тайной историей. Принесёт ли это должное облегчение? Я продолжал молчать всё время в пути, пока мои родители непрестанно болтали, периодически спрашивая о чем-то Лизу. Окружающая меня действительность казалась просто нелепой и бессмысленной. Разговоры о правильном питании? О жизни в «Семи Гранях»? О будущем? У него уже нет будущего, его жизнь оборвана. Не представляю себе, как пережил период в машине, в самой гимназии при знакомстве с одноклассниками и учителями. Все эти фальшивые улыбки, лживые разговоры. А я… Я вёл себя хуже всех. Каким-то странным образом в гимназии из молчуна я превратился в весельчака, душу компании. Полез знакомиться со всей группой, рассказал о себе всё, что только можно было, не забывая представлять новым «друзьям» и Лизу. Это более чем странно. Я планировал оставаться в гимназии невидимкой, как и в школе, но неведомым мне способом перепутал все маски. В голове творился винегрет, а на лице красовалась радушная улыбка. Родители с облегчением выдохнули и уехали с чистой совестью, Лиза же непонимающе смотрела в упор на меня. Хотелось бы с ней объясниться, но я и сам не разобрался, что со мной происходит. После всей этой торжественной части с разыгрыванием в добрых старых друзей и псевдоприятным приветствием, нас распустили по комнатам, чтобы разобрать вещи и обустроиться. Корпус мальчиков располагался слева от центрального фойе, девочек — справа. С Лизой мы на время расстались, и отчего-то я ужасно переживал за неё в этом незнакомом месте, позабыв о собственных проблемах. Подняться пришлось на второй этаж по чистому неприметному коридору. На моем ключе красовался брелок с номером 225. Искать комнату пришлось недолго, но дверь уже была открыта моим соседом. Влад Образцов — с этим парнем я познакомился ещё внизу. Ростом чуть ниже меня, с каштановыми волосами по плечи и широким лбом, покрытом прыщами. Он уже успел занять кровать слева, закинув на неё кофр с гитарой, и раскладывал одежду в шкаф. — Ещё раз привет! — Влад радушно улыбнулся мне, завидев в дверном проеме. Комната оказалась достаточно тёмной, как я люблю. Шторы и покрывала на кроватях в сине-серую клетку, наподобие орнамента юбок в форме девочек. За окном вид на внутренний двор со спортивной площадкой. Синие стены абсолютно пустые и гладкие, но местами исколоты гвоздями, видимо, предыдущими жильцами. Я достал вещи из чемодана и стал раскладывать рядом с соседом, при этом, постоянно болтая с ним. Моя сломанная система масок и здесь проявила себя. Я улыбался по-настоящему. Я радовался встрече. Я говорил долго и заинтересованно. От всех этих перемен в моем поведении просто взрывался мозг. Почему я не контролирую себя? Что со мной происходит? «Находясь в порядке, ждут беспорядка; находясь в спокойствии, ждут волнений; это и есть управление сердцем». Это чувство — полного отсутствия контроля — заставляет внутренне сгорать, кричать, рыдать. При том, что внешне я сохраняю абсолютное спокойствие, проявляю себя, как обычный подросток, желающий завести друзей, развлекаться и просто радоваться жизни. — Что это? — спросил я новоиспеченного соседа, указывая на белый конверт, который я обнаружил на своей подушке. Влад озадаченно посмотрел на него, но ничего не ответил, лишь пожал плечами. — У тебя тоже такой лежал? — уточнил я, от чего-то не желая приближаться к этой бумажке. По правде говоря, сам конверт меня неведомым образом отпугивал и заставлял содрогаться. Казалось, что за ним скрывается нечто большее, чем просто письмо или официальный документ. Влад подошёл к своей кровати, проверил на подушке, под ней, и, ничего не обнаружив, отозвался: — Нет. Открой? Что ж, не укусит же меня этот клочок бумаги. Я протянул руку, несмотря на дикий страх, завладевший мной и усиливающийся при сокращении расстояния между кончиками моих пальцев и пугающим конвертом. Однако я вскрыл его, будучи не в состоянии реагировать на что-либо окружающее. В голове словно зазвучали тысячи барабанов в жутком, зверском ритме. При соприкосновении, на долю секунды, по телу пробежали электрические заряды. В конверте оказалось письмо. Неофициальное, несколько устаревшего вида, с красивыми узорчатыми полями синего цвета. Текст был написан от руки вычурным, женственным почерком с причудливыми завитками. Вроде бы ничего страшного нет, но давящее, заставляющее задыхаться, ощущение страха не покидало моё тело. Не смотря на дурное предчувствие, я вслух зачитал содержимое письма: «Максим Мельник, ты перешёл границы дозволенного, разрушив судьбы незнакомых людей. Твоя борьба за справедливость закончилась несчастным случаем, а виной тому лишь отсутствие самоконтроля, и то притворство, что ты называешь своим истинным лицом. Эта ночь всё изменила. Теперь позиции масок будут перемешаны. Ты этого не сможешь изменить до тех пор, пока не научишься спасать людей другими способами. Разберись в себе и помоги тем, кто нуждается в твоей помощи.» Письмо выпало из моих ослабевших рук, в то время, как перед глазами потемнело. Я почувствовал слабость в ногах и с грохотом свалился на пол, привлекая внимание не только Влада, но и ребят из соседних комнат. Не знаю, сколько времени я пролежал в таком состоянии, и что происходило вокруг. Лишь понимал, что моё тело скованно льдом, а глаза широко раскрыты. Это письмо… От кого оно? Кто знает о происшествии? Как он нашёл меня? В какой-то момент меня подняли на ноги и усадили на кровать. Словно находясь под водой, я услышал незнакомый голос: «Позовите врача!». Перед глазами замельтешила чья-то рука, которая в следующую секунду замахнулась, чтобы влепить мне пощечину. В нескольких миллиметрах от своего лица я схватил эту руку в районе запястья. — Не надо никого звать, — не контролируя своё поведение, я перевёл взгляд на парня, чью руку остановил от удара, и улыбнулся ему. — Со мной всё нормально. Несколько удивлённых ребят уставились на меня одновременно, но, придя в себя, постепенно начали рассеиваться по своим комнатам. Я успел заметить, как Влад спрятал за спину письмо, которое подобрал с пола до того, как это увидят остальные. Он дождался, когда выйдет последний из них, и закрыл дверь. — Что это значит? — без церемоний начал Образцов, отдавая мне письмо, которое я взял с неохотой. Моё предчувствие не подвело — этот конверт оказался по-настоящему зловещим. — Понятия не имею, — отвечал я расслабленно, чем сам себя вводил в тупик. Что-то действительно произошло, ведь я перестал контролировать свои маски, даже своё поведение. Вся выстроенная мною сложная система действий и установок теперь неподвластна моей воле. — Может, розыгрыш или посвящение какое-нибудь? — я продолжал строить из себя недалёкого простофилю, но Влад на это не повёлся. Этот парень кажется слишком серьёзным. — А, по-моему, это что-то мистическое, — нахмурившись, проговорил Образцов. Его взгляд увлечённо изучал моё лицо в поисках ответов. — Ты же не веришь в подобную чушь? — Я самодовольно засмеялся. — Не знаю… не знаю, — лицо моего соседа приобрело озадаченное выражение, — Во всяком случае, тебе не интересно, кто мог это написать? Влад прав. Незнание настораживает меня более всего. Всё, что произошло со мной за прошедшие сутки, не случайно. Я тону в этих событиях, паршивых ситуациях, из-за которых я теряю почву под ногами, становлюсь другим человеком. Но я найду причину этого, и начну с «разбора полётов». — Не сейчас.