Макс Всё Перепутал

Первый день на новом месте. И если это само по себе незабываемое событие, то, что можно сказать о моих прочих проблемах? Незнакомая обстановка — незнакомый я. Сегодня занятий не было, лишь ознакомительная встреча с куратором, по совместительству учителем физики. Леонид Павлович — мужчина средних лет с густыми черными усами и лысой головой. Правила гимназии куратор рассказывал довольно неплохо, надеюсь, на занятиях слушать его будет не менее приятно, тем более, что физика — мой любимый урок. Со слов Леонида Павловича, я узнал, что должен записаться в любую спортивную команду и выбрать дополнительное занятие в творческих или научных кружках. Также классу необходимо было назначить старосту, и здесь выбор пал по половому признаку — на Лизу, которая, к слову, оказалась единственной девушкой в группе. Однако данное решение моя подруга приняла с теплотой арктического шторма. Эта суета с ознакомлением, выборами и спором стала хорошим отвлечением от едких, терзающих мыслей, хоть и ненадолго. Забыть полностью события прошлой ночи я вряд ли сумею когда-либо. Порой, отвлекаясь от темы разговора и уходя мыслями в себя, я нахожу в глубине подсознания ту самую картину, от чего неожиданно передергиваюсь. Моя новая маска трескается всего на секунду, выдавая беспокойные мысли, но мгновенье спустя я становлюсь тем Максом, который появился в стенах этой гимназии. Позже в коридоре учебного корпуса я и Лиза встретили еще одну ученицу из нашей бывшей школы — Хельгу Гербер — обладательницу нежной нордической наружности, недюжего интеллекта и прескверного характера. Я знаю эту девушку дольше, чем Лизу. Мы ходили в одну школу, один класс и одну академию смешанных единоборств. С маленькой Олей можно было дружить, еще задолго до того, как она стала зваться Хельгой. Лиза присоединилась к нашим спортивным занятиям намного позже. До того особенного дня я не замечал ее, мы были просто одноклассниками, не более. Когда маленькая хрупкая Лиза перешагнула порог академии что-то изменилось. Отчетливо помню ее нелепые, нескоординированные движения и покрасневшее лицо после каждой неудачной попытки выполнить то, что другим давалось легче. Я постоянно видел, как остальные девочки из нашей секции издевались над ней, называли слабой и дразнили за медлительность. Мне хотелось заступиться, но я стеснялся, а возможно, и боялся. Я был маленьким, слабым и неуверенным, но не Хельга. Хельга уже тогда умела быть убедительной. Именно она заставила девочек извиниться перед Беловой, подружилась с ней и меня познакомила. Спустя несколько месяцев Оля покинула секцию, остановив свой выбор на другом виде спорта — баскетболе. Постепенно наши с ней отношения сошли на нет, хоть мы и учились в одном классе. С Беловой же дела обстояли с точностью до наоборот: мы стали лучшими друзьями и вообще единственными. Однако есть и третья сторона: с каждым годом Оля все больше придиралась к Лизе, превратившись из спасительницы в мучительницу. Белова, будучи уже менее ранимой, чем в детстве, твердо и гордо сносила оскорбления и явные издевки, что, в свою очередь, еще больше подзадоривало Хельгу. Пару лет назад Гербер уехала жить к своим родственникам в Германию, отучилась там год и вернулась к нам, с гордостью объявив, чтобы теперь все звали ее исключительно Хельгой. — Доброе утро, Дон Кихот и Санчо Панса! — прокричала Хельга с дальнего конца коридора, привлекая к себе всеобщее внимание, и шутливо присела в реверансе. — Привет, — усталыми голосами проговорили мы с Лизой одновременно, понимая, что обращалась она именно к нам. Это одно из типичных прозвищ, которыми за долгие годы учебы в одном классе наградила нас Хельга, на ряду с такими, как Чип и Дейл, Бим и Бом, Бони и Клайд и многими другими. — Ты пойдешь со мной! — Схватив Лизу за запястье, веселым голоском прокричала Гербер, словно это не она последние несколько лет отравляла жизнь Беловой. Лиза удивленно, хоть это описание и не уместно в ее отношении, озиралась по сторонам, пытаясь уловить суть происходящего. — Зачем? Нет! — Белова растерялась и стала выкручивать свою руку из цепкой хватки противницы. Однако ее попытки не увенчались успехом, и Хельга умело тащила злую Лизу за собой. К чести Гербер надо сказать, что проделала она все это на каблуках небывалой высоты. — Что ты делаешь, Оля? — стеной встал между девушками, отгородив одну от другой, пока наш первый день в гимназии не стал последним. — Хельга! Сколько можно повторять, дружок? — ее белоснежная кожа покрылась маленькими красными пятнами от злости — имя больная тема у этой особы. Думаю, я бы не избежал жутчайшей участи заплутавшей антилопы, попавшей в лапы голодной тигрицы, если бы не новая участница нашей скромной беседы, появившаяся из неоткуда и привлекшая внимание всех троих: — Вы уже записались на дополнительные занятия? — грубым, слегка мужественным голосом произнесла привлекательная незнакомка с глазами цвета небесной синевы — я таких раньше не видел, — Девочки, не хотите в танцевальную группу? — Ха, танцы для слабаков, — голосом, полным желчи и неприязни, ответила Хельга, сжигая взглядом синеглазку, посмевшую ее прервать, — Мы предпочитаем реальный спорт. Большей глупости я от этой девушки и не ожидал услышать. Хельга, конечно, всегда выделялась силой духа и целеустремленностью, но эта фраза показалась нелепой даже мне — человеку, знакомому с ее спортивными достижениями. Моя новая маска и в этой ситуации сработала неожиданно — я засмеялся, чем привлек удивленные взгляды от знакомых мне девушек, особенно от Хельги, которая, вероятно, впервые за последние несколько лет услышала этот звук в моем исполнении. Синеглазка же, пораженная на секунду подобной наглостью со стороны первокурсницы, поддержала меня своим заливистым басистым хохотом. — Я не набираю спортивные команды, — вдоволь насмеявшись, проговорила незнакомка, покрыв каждое слово толстым слоем презрения, — Танцы — это творческая группа. Если передумаешь, найди меня. Синеглазка развернулась, посмотрев на меня лишь на миг, едва уловимо, и зашагала прочь. Ее длинная русая коса виляла из стороны в сторону, словно мышиный хвостик, в то время как движения тела казались абсолютно сухими и безжизненными. Не думаю, что она всерьез занимается танцами. — Каких только чудиков здесь не встретишь, — тяжело вздохнув, заговорила Хельга, когда синеглазка исчезла из поля видимости, и, изобразив свой лучший льстивый взгляд, обратилась уже лично ко мне, — Отпусти свою девушку со мной. Она вернется к тебе до обеда, обещаю. Лиза цокнула языком, оскорбленная неуместными репликами Хельги — и здесь от нее спасения нет — Гербер, но поправлять ее не стала. Белова устремила на меня свой рассеянный взгляд. Со стороны могло показаться, что она потеряла нить разговора или действительно ждет разрешения от меня, но я, точно зная каждое выражение на ее лице, каждый взгляд и жест, мог с уверенностью заявить, что Белова задумалась. О чем? Мне не понятно, однако за последние десять минут произошло нечто, заставившее виснуть сложный дедуктивный механизм в ее голове. — Увидимся в столовой через час, — монотонно произнесла Лиза и последовала за Хельгой, оставив меня в смятении. Невообразимо, что может объединять двух таких разных девушек. Уверен, Белова расскажет мне, что понадобилось Хельге от нее, при следующей встрече. Самое неприятное в этой ситуации — то, что мне и самому необходимо было поговорить с Лизой, объясниться за свое поведение, хоть я еще и не придумал оправдания, в которое она могла бы поверить. Целый час оставался до обеда, а говорить с незнакомцами и, тем самым, вводить самого себя в замешательство мне не хотелось. Потому я решил использовать это время рационально, отправился в комнату и продолжил раскладывать вещи по своим местам. К моей радости, Влад ушел осматриваться в гимназии с некоторыми ребятами. Я же включил на полную громкость наушники, в попытках перебить музыкой гнетущие мысли, которые настигли меня с новой силой. Одиночество дает полную свободу тем воспоминаниям, которые теряются в обществе, скрываются, пока тебе есть чем занять собственную голову. Однако время пролетело достаточно быстро, чтобы я не успел окончательно сойти с ума. Выключив наушники и вытащив их из ушей, я ожидал оказаться в полной тишине, но в тот же момент услышал грохот, звон и треск разбитого стекла где-то вдалеке. Из комнаты я выбежал быстрее, чем успел подумать о чем-либо, но звуков более не послышалось. Некоторое время стоял рядом с открытой дверью, ожидая хоть какого-то продолжения или хотя бы подтверждения того, что мне это не послышалось, но ничего не происходило. Уже совершенно разуверившись в своей адекватности, я собрался закрыть дверь на ключ и отправиться на обед, когда в другом конце темного коридора появилось активное движение. Некто в синей форме гимназиста сумасбродно и бешено бежал в мою сторону, постоянно оглядываясь назад. — Закрой дверь и забудь, что видел меня! — прокричал незнакомый парень, проскочив мимо меня прямиком в комнату. Собственно говоря, я сделал то, что он просил, а именно запер дверь на ключ, оставив незнакомца в спальне, и отправился в столовую, как и планировал. И снова в том же коридоре показался еще один участник этой погони. Более крупный и менее быстрый. — Ты… ты, — запыхавшись начал мужчина в форме охранника, остановившись возле меня, — Ты видел… его? Куда… — Я только что вышел из комнаты и никого не видел. Широкое лицо охранника полностью побагровело, а на лбу выступила испарина. Он отчаянно завертел глазами из стороны в сторону. Мне было его жаль в какой-то степени, но даже моя прошлая школьная маска не позволила бы выдать товарища, а нынешняя, судя по всему, и подавно. Раньше я и вовсе не вмешивался бы. Сейчас, возможно, спас парня от крупных неприятностей. Мужчина тихо выругался себе под нос и продолжил охоту на ведьм, пробежав мимо моей комнаты дальше по коридору. Спускаясь вниз по лестнице, я уже на нижних ступенях услышал болтовню и перешептывания небольшого сборища людей. Несмотря на попытки каждого из них говорить тихо, вместе эти ребята звучали как свора собак. — Думаю, мы все знаем, кто виноват? — это был тот же басистый голос девушки, которую я видел час назад. Выглянув за угол, я обнаружил около десятка человек, окружающих вдребезги разбитый стенд. На полу лежали осколки стекла, обломки деревянной рамы и разбросанные фотографии. — Если поймают, на этот раз его точно отчислят, — продолжала синеглазка с выражением на лице, похожим на осознание собственного превосходства. Я сделал шаг на встречу, выйдя из тени. Под ногами хрустнули осколки битого стекла. Шум показался мне достаточно громким, чтобы привлечь внимание всех присутствующих, но никто не обернулся, лишь синеглазка, видевшая меня со своей позиции, переменилась в лице, упустив былую самоуверенность. — «Если», — сухо повторил парень, стоявший спиной ко мне, — Ты сама видела его здесь? Синеглазка отрицательно покачала головой, смотря мимо говорящего, прямо на меня. Я сделал еще один шаг по стеклу, не желая оставаться незамеченным, словно в роли шпиона. Трескучий звук оказался громче предыдущего. Разносортная группка людей разом уставилась на меня, и от этого не стало менее неловко, скорее наоборот — я почувствовал себя в чем-то виноватым. — Ладно, — откашлялся рыжий, веснушчатый бугай, разорвав наэлектризованную нить, связывающую всех присутствующих, — Расходимся. — И держите рты на замке. — Проговорил светловолосый очкарик таким тоном, словно это и вовсе не было угрозой. Серьезно, как ему это удалось? Народ поступил так, как сказали эти двое. Я остался наедине с рыжим, очкариком и тем типом, который разговаривал с синеглазкой. Все в этом парне выдавало наличие богатых родителей и отсутствие преград в достижении целей. Казалось, передо мной предстал готовый бойз-бенд. Если сейчас из-за угла выбегут пищащие и плачущие девчонки, я не удивлюсь. — Как много ты услышал? — спросил мажор, посмотрев в сторону и потирая шею. Не могу поверить, и этот говорит так, будто бы мы старые приятели. — Смотри, значит, этот тип, — я указал на рыжего, — сказал: «Ладно, расходимся». Потом этот, — кивок в сторону очкарика, — Выдал что-то про замки. Парни сбросили ауру дружелюбия и переглянулись между собой. Рыжий издал сдержанный смешок, потирая переносицу. — Думаешь, самый умный? — мажор сложил руки на груди, поморщив нос, — В общем, иди по своим делам и не распространяйся об этом. Я пожал плечами, ведь мне действительно нет дела до всей этой ситуации, и развернулся, чтобы продолжить свой путь до столовой. Взглянув на время, понял, что сильно опаздываю, и, возможно, Лиза там уже сидит в одиночестве — этого я не планировал. Не успел и десяти шагов сделать вдоль фойе, как у мажора зазвонил смартфон. Не могу назвать точной причины своего поступка, но я решил немного помедлить. Снова взглянул на эту троицу — они не смотрели в мою сторону. Рыжий, засунув руки в карманы брюк, пинал осколки стекла, двое других уставились в стену, где раньше висел стенд. — Да, где ты? — На таком расстоянии отчетливо слышалась речь мажора. — Что значит заперт? Где? Кто? Ладно, жди. В этот момент я понял, что самое разумное сейчас — это уйти быстро и тихо, но незамеченным остаться не получилось. Сначала, до моего слуха дошел свист, а затем и голос богатенько мальчика: — Эй, парень! Я развернулся на пятках, противясь сильной тяге не делать этого. «Беги!» — истерично вопил внутренний голос. — Ты знаешь, кто заселился в 225 комнату? Пронесло. Я почесал голову, делая вид, словно задумался над его словами, и, наконец, отрицательно покачал головой. — Я здесь новенький, — я расслабленно пожал плечами и продолжил свой путь до столовой, прокручивая в голове причины, почему я решил ответить подобным образом. Да и вообще, есть ли у меня объяснение происходящему?