И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить. Откровение 6:1 6:2
– Мэллори! Мэллори? Мэллори жмурится и глубоко выдыхает. Это упражнение она запомнила еще с курсов по управлению эмоциями, на которые ей пришлось пойти после года работы с Коко. Впрочем, это не особенно ей помогло – мисс Сен-Пьер Вандербильт могла вывести из себя даже покойника благодаря противному голосу и полнейшей несамостоятельности. – Мэллори! Черт возьми, вот ты где! Мне долго тебе звать? Здесь нет мобильных, будь внимательней, – закатывает глаза Коко, появившаяся из-за угла. Девушка притворно извиняется и спрашивает, в чем дело. – В чем? – Коко раздраженно вздыхает. – Посмотри на это. Она впихивает ей в руки одно из своих ужасных викторианских платьев и выжидает реакции. Мэллори непонимающе разглядывает поеденную молью ткань – что не так? – Оно помято, – снисходительно говорит Коко, но в голосе ее сквозит презрение. – Будь добра, сделай так, чтобы к вечеру оно выглядело идеально. Мисс Ванэйбл сказала, что у нас важный гость. Я думаю, что он из кооператива! Последнее было сказано даже с излишним энтузиазмом. Мэллори складывает платье, кивает и удаляется в комнату Коко. Ну неужели она сама не может взять чертов утюг, разогреть его и прогладить все складки?! Выкинь ее на поверхность, не протянула бы и дня... Мэллори мотнула головой: нет, жалко ее все-таки. Прошло восемнадцать месяцев. Честно говоря, не сильно ее жизнь до и после катастрофы изменилась. Только Коко от скуки стала еще более несносной, а невозможность уволиться или сбежать делала положение чуть более... сложным. Серые, к которым попала Мэллори, не особенно разговорчивые. В основном они так устают от черной работы, которую им приходиться ежедневно выполнять, что к вечеру уже не способны на душевные беседы. Как ни странно, а именно этого не хватало Мэллори. Где-то там, наверху, по всей Земле властвует хаос и банальный кусок мыла ценится на вес золота, а ей хочется просто кому-то выговориться! А выговориться некому. Коко, не привыкшая к затворнической жизни, измучена бездельем и оттого еще больше раздражена. Галлант и раньше ее недолюбливал, а сейчас, когда ее положение “очертили” красной линией, и вовсе не замечает. Про остальных и говорить нечего. Ее день состоит из удовлетвория личных потребностей Коко. Начиная от выноса ночного горшка до сервировки на общий стол. Когда они только прибыли на Третью станцию, Мэллори сказали - будь благодарна, что вообще сюда попала. Каким образом здесь оказались другие “серые”, она не знала. Наверное, так же как и Тимоти - их спасли в последние часы до атаки. Вся иерархия человечества строится на подчинении, и если не будет слуг, которые выполняют все приказания, “элита”, наверное, сойдет с ума еще быстрее. Необходимый элемент любого общества. Тем более постапокалиптического. Мэллори разжигает огонь и ставит нагреваться старый, тяжелый утюг родом, наверное, из Средневековья. Девушка никак не может взять в толк - водоснабжение есть, значит работает насос, в общей комнате звучит проигрыватель. Судя по всему, у кооператива нет особых проблем с электричеством. Но освещать помещения они все равно предпочитают с помощью свечей. Мэллори фыркает про себя - дешевая театральщина. И все же, кто этот таинственный гость, появлением которого взволнована не только Коко? Остальные тоже судачили об этом, даже несколько “серых” перекинулись парой слов. Еще полтора года назад они сидели в гостинной, когда бесконечная, заезженная до крови из ушей мелодия оборвалась, и заиграла другая. Тогда они приняли это как знак! Что их спасут из этого ада! Но время шло, безумно долго, без деления на дни и ночи, ведь были только дни, а перемен так и не наступало. Так больше не может продолжаться. Они не застали того, что произошло на поверхности после взрыва. Последнее, что Мэллори увидела – пустырь желтого песка и пара жухлых деревцев, рассаженных то тут, то там. Кто знает, что сейчас там происходит? Если аванпосты кто-то захватывает, значит, там есть выжившие. А если есть выжившие, значит еще есть возможность вырваться из этого чертового ада... В глажке, тем более доисторическим утюгом, Мэллори не очень хороша. Впрочем, Коко ли жаловаться. К вечеру девушка настолько устала, что едва стоит на ногах. У мисс Ванэйбл странная фантазия, чтобы серые симметрично стояли по всей комнате. Увы, глаза закатывать запрещено. Место Мэллори у входа в гостиную. Галлант бездумно пялится в пространство, у Коко очередной шедевр на голове - поразительная конструкция из косичек. Сегодня впервые за долгое время она привела себя в порядок. Дайна Стивенс в своем духе - пытается изобразить ледяное спокойствие, но нервная дрожь все-таки пробивается в легком подрагивании пальцев, в оглядывании по сторонам. Будто таинственный гость может появиться внезапно из ниоткуда. Шаги слышатся еще с лестницы в этой кромешной тишине. Мэллори считает их десять, девять... У нее засосало под ложечкой. Он останавливается в дверном проеме и оглядывает окружающих. Мэллори лишь краем глаза может посмотреть на него или нее – длинные светлые волосы почти скрыли лицо. Кончики пальцев неприятно покалывает, но девушка упорно не обращает внимание на свои дурные предчувствия. Гость входит в зал, держа руки сложенными за спиной. Это определенно мужчина, высокий, статный, хотя в походке и присуствует нечто женственное, кошачье. Он останавливается напротив мисс Ванэйбл и чуть склонив голову смотрит на нее. Мэллори облизнула губы. Под таким взглядом она вряд ли сама смогла бы долго выстоять. Вильгельмина опускает глаза и отходит в сторону. Совсем как в мире животных по Animal planet, борьба двух королевских кобр. Теперь Мэллори могла рассмотреть его лицо полностью. Глубоко посаженные глаза, высокий нос, мягкие волосы обрамляют точеное лицо. Почти ангельское лицо. Только вот ощущение от него оставалось совсем иное. – Меня зовут Майкл Лэнгдон, – представился незнакомец. – Я представляю кооператив. Не буду подслащать пилюлю, человечество на грани вымирания. Мое прибытие сюда – необходимый шаг для выживания человечества на Земле. Еще три пункта по США были уничтожены, оставшиеся международные станции не отвечают. Мэллори физически ощутила, какой силы заряд прошелся по присутствующим. Не коснулась эта новость лишь “серых”, давно превратившихся в живых мертвецов. – А что случилось с их обитателями? – наивно спрашивает Тимоти. Майкл поворачивается в его сторону и, склонив голову, прямо отвечает: – Их убили. Собравшиеся поежились от одного упоминания смерти. Мэллори мысленно покачала головой – оглянитесь, смерть нас окружает. – Та же судьба уготована почти каждому из вас, – продолжает Майкл. – Почти? – с ноткой презрения прерывает его Мэллори. Майкл холодно смотрит на нее, приподняв подбородок. Девушка опускает глаза и проглатывает остаток фразы, готовый сорваться с языка. Верно, все никак не привыкнет, что она - человек второго сорта. – Но мы построили убежище, – возобновляет речь Лэнгдон, сделав особое ударение на последнем слове. Даже легкая улыбка проскользнула по его губам. Убежище... – Оно уникально. Его охрана позволит избежать захвата. – Но почему тогда оно недоступно нам? – непонимающе спрашивает Мириам. – Информация засекречена, – отмахивается Майкл, изысканно поднимая руку в воздух. – Важно лишь, что люди его населяющие - выживут. И человечество в их лице тоже. Меня послали, чтобы понять, достоин ли кто-то из вас присоединиться к нему. По залу проходит возбужденный рокот. Коко что-то быстро шепчет Галланту, видимо, планы о переезде. Мэллори тихо вздыхает и прислоняется к стене. Суть проста – Майкл Лэнгдон будет задавать вопросы, а тестируемые должны будут отвечать. Именно ответы будут определять, достоин ли кандидат вступить в убежище или будет обречен на медленную голодную смерть на аванпосту. – Я с нетерпением жду встречи с каждым из вас, – заканчивает Майкл и с удовольствием оглядывает собравшихся. Он выходит из зала, даже не удостоив Мэллори взглядом. Лиловые не торопятся прервать молчание. Переглядываются, как дети после прозвеневшего звонка на уроке строгого учителя. И только троекратный стук тростью Ванэйбл снимает напряжение – серые возвращаются к работе. Мэллори раздраженно разворачивается и быстро уходит. Конечно, разве могут такие, как она, хотя бы претендовать на шанс?! За спиной раздаются склочные переругивания за дележку мест в убежище. Первым на беседу отправляется Галлант, и Коко места себе не находит. Кажется, она одновременно беспокоится что его примут и отвергнут, и не понятно, какая перспектива тревожит ее больше. – А что если там всего одно место? И он сейчас выберет его! – возмущалась Коко, но затем ее волнение ослабевало и она самодовольно замечала, что за билет в сто миллионов долларов ей обеспеченно место не только в убежище, но и в самом раю. – Как думаешь, он станет беседовать с серыми? – спрашивает Мэллори, присев на диван рядом с Коко. – Сомневаюсь, – качает головой женщина. – Вероятно, он будет говорить только с элитой. Все-таки, мы не просто так оказались здесь. Мэллори опускает глаза на свои сложенные на юбке ладони. Уже загрубевшие от тяжелой работы, раньше они не держали ничего тяжелее айфона или баночки свежевыжатого сока. Чертова иерархия, хотя бы после конца света оно должно было исчезнуть! – Тебе не кажется, что это слишком? – спрашивает Коко, внимательно приглядываясь к своей прическе в зеркало. В этот момент она выглядит как несмышленный ребенок - даже злиться на нее нельзя. – Может быть, ты поговоришь с ним обо мне? Сомневаюсь, что ему понадобится кто-то вроде Иви Галлант для возрождения человечества, – говорит девушка. Коко сочувственно улыбается и берет девушку за руки. – Мы не в том положении, Мэллори. Речь идет о выживании сильнеших, ты же понимаешь? Коко криво улыбается и качает головой. Мэллори резко вырывает руки и выходит из комнаты. За годы преданности и плодотворной работы такое отношение! Девушка громко хлопает дверью и чеканя каждый шаг уходит в общежитие “серых”. Мэллори без остановки меряет шагами комнату. Ей не сидится на месте, ее разрывают мысли. Конечно, у нее нет ни единого шанса попасть в убежище! Даже думать об этом месте тошно. Даже после гребаного конца света мир делится на элиту и “серых”. Но и ждать смерти сложа руки нельзя. Взгляд ее падает на отсек, ведующий в коридор зачистки, где побывавшие на поверхности проходят дезинфекцию. Девушка поджимает губы. Вряд ли они оставят хотя бы один защитный костюм после того, как покинут Третью станцию. Нужно брать ситуацию в свои руки. Часов на аванпосту нет, свечи горят круглые сутки, так что понять наступил день или опустилась ночь невозможно. “Серые” могут узнать о приходе вечера только когда одна из послушниц Вельгельмины зовет их накрывать на стол. Впрочем, подавать ужин - громко сказано. Выносить питательные желейные кубики нельзя назвать чем-то выдающимся или хотя бы полезным. Лиловых на посту мало, не считая Галланта и Коко еще шесть человек. В окружении зажженных свечей они в претенциозных нарядах садятся за тяжелый дубовый стол, за которым наверное когда-то обедали преподаватели этой школы, и со скукой ждут свое “лакомство”. Серые, как мышки, снуют между ними, подавая керамические тарелки с аккуратно положенным в центр кубиком. Ничего, кроме нытья за столом нельзя услышать. Галлант вальяжной походкой входит в обеденный зал и грациозно садится на свое место. – Кажется, я ясно выразила свою позицию по поводу промедлений. Это недопустимо, – Вильгельмина стреляет ледяным взглядом в сторону парикмахера. Мужчина тут же усаживается как подобает, но вот взгляд его падает на кушанье и презрение проступает на миловидном лице. – Надеюсь, в Убежище нас будут кормить чем-то получше, чем это собачье дерьмо, – фыркает он, но все-таки съедает кубик. – Ты прошел?! Он уже сказал?! – подскакивает на месте Коко, всем телом поворачиваясь к Галланту. Мэллори замечает, как сверкнули глаза Ванэйбл и как угрожающе она поджала губы. – Ну он не сказал точно, но... Я не сомневаюсь в себе, – самодовольно отвечает мужчина. Они с Коко начинают вновь в полголоса переговариваться, но гулкий стук трости Вильгельмины обрывает всю болтовню. – Уверена, мистер Лэнгдон сделает правильный выбор, а пока приступим к трепезе, – сказала она, чем подавила последнюю надежду на оживленные разговоры. Мэллори презрительно хмыкнула. Галлант не самый приятный человек, но по крайней мере он в репродуктивном возрасте и интерес кооператива можно понять. Хотя зная Галланта, не обошлось без грязных уловок. Перед сном Мэллори пытается вспомнить лицо Майкла Лэнгдона, которое она смогла так четко рассмотреть в гостинной, но в памяти всплывает лишь холодок, пробежавший у нее по спине, когда он вошел в зал. На следующий день Мэллори и вовсе не видит представителя кооператива – он проводит все время в специально отведенном ему кабинете. У нее нет даже возможности обмолвиться с ним парой слов, а других “серых” даже не волнует перспектива спасения. Галлант убежден в прочности своего положения. Интересно, что произошло, что заставило его так увериться в этом? Только то, что он смог пробить себе место в лиловых шантажировав Коко прической, не дает ему особых прав больше, чем есть у Мэллори. – У вас в жизни вообще не было выбора, – произносит Коко с твердостью. Коко, Иви и Дайна собрались в гостинной, а Мэллори как раз принесла стакан воды на подносе. – Ни каналов, ни видов кофе, ни сексуальной ориентации, ни... Мэллори, подскажи мне. Девушка с готовностью отвечает, будто только и ждала момента: – Ни пород собак. У нас одних шпицев десять видов. А еще вы пили воду из-под крана. Она садится на подлокотник дивана рядом с Коко и складывает руки на переднике. Наконец-то, нормальный разговор! Она даже сама не поняла толком, как после такого долгого молчания ей с такой легкостью удалость влиться в беседу. Да-да, она одна из вас, даже если по воле судьбы пришлось примерить серое платье. Коко продолжает разглагольствовать о канувшем мире, о том, насколько сложно было в нем завоевать себе место под солцнем и выбрать вкус латте. На секунду Мэллори закрывает глаза – перед ней встает закусочная “Биф энд Фрайз” и их сочные, дико углеводные и наполненные канцерогенами бургеры. Она глубоко вздыхает и поднимает веки – да, все тот же освещенный желтым свечением зал, скука и работа, работа, работа. Иви смотрит на них, словно сорока - широко раскрыв густо накрашенные глаза. Мэллори с тонкой ноткой презрения говорит: – Только одних актеров по имени Крис у нас было четверо. А у вас сколько? Но Дайна и Иви не спешат вступить в баталию, прекрасно понимая, что выиграть ее у них нет ни единого шанса. Да, быть звездой в семидесятые было проще, чем вести инстаграм в двухтысячных. Так что если сравнивать работу Мэллори и этих двоих, то она заслуживает места среди лиловых даже больше. Но черт возьми! Только из-за того, что Иви обедала с одной из давно почивших звезд Голливуда, Коко выбила ей место в элите! Девушка морщится и отводит взгляд. Может, стоит поговорить с Галлантом? Мэллори качает головой. Его природная ненависть ко всем женщинам исключает лишь одну – Коко как его творение. И все-таки... это единственный выход, который она видит в сложившейся ситуации. В конце концов, судя по его реакции, он на неплохом счету у Майкла Ленгдона. Попытка не пытка. Мэллори выбирает позднее время, когда все уже отошли ко сну. Но заснуть в этой темнице не так просто и каждый ее обитатель ворочается в постели по нескольку часов, толком не спя и не бодрствуя. Лучше всего поговорить с Галлантом в его комнате, это обеспечит нужную конфиденциальность и приватность беседы. Тем более, что разговаривать с лиловыми в присутствии Вельгельмины было опасно. Девушка покидает общежитие серых и проскальзывает в коридор. Весь этот антураж напоминает ей старую оперу о призраке и певице, а она всегда представляла постапокалипсис скорее в формате “Голодных игр”. На станции пустынно. Даже для этого места. Спальня Галланта, как и всех лиловых, находится наверху. Мэллори быстрым шагом поднимается по лестнице, проходит мимо комнаты Коко. Дверь плотно прикрыта. Девушка улыбается уголком губ. Снова она пытается снять стресс подручными средствами. Следующая дверь раскрыта настежь. Мэллори хмурится и подходит ближе – комната Галланта пуста. И куда он мог пойти? Здесь нет особенно мест для уединения, кроме собственной спальни. Или он с Майклом?.. Мэллори мотнула головой, отгоняя навязчивые мысли. Сдавленный крик и звук падающего предмета мгновенно обратил ее внимание на себя. Девушка обернулась – шум шел от комнаты Иви Галлант. Мэллори подкрадывает к приоткрытой двери. Склонившись, она заглядывает в щель. На кровати сидит Галлант, спиной к выходу. Женские ноги в остроносых туфлях виднеются под ним. Последнее усилие руками делает парикмахер, плечи его под вельветовым сюртуком напрягаются, а ноги прекращают дергаться. Ужасная догадка пронзает Мэллори. Она уже тянется к дверной ручке, чтобы остановить убийство, но чья-то рука перехватывает ее ладонь. Девушка поднимает глаза, но по холодку, пробежавшему по позвоночнику, уже понимает, кто перед ней. Майкл галантно держит ее ладонь, будто собирается пригласить на танец, а вторую убрал за спину. – Считаешь себя в праве вмешаться? – изгибает он бровь и склоняет голову на бок. Во взгляде его лишь холод, но толика интереса все-таки таится в этой стуже. Дыхание на секунду спирает в груди. Он так свободно держит ее руку, а она не может пошевелить и мускулом, только беспомощно наблюдает за ним. Майкл улыбается уголком губ. Внутри скручивается тугой узел, конечности деревенеют. Мэллори закусывает губу почти до крови, это единственное, что она может сделать с собой. Нет! Хватит! Мысленно кричит она с такой силой, что казалось возглас выходит за пределы головы. Она с усилием вырывает ладонь и что было сил толкает деревянную дверь. Слабость накатывает на нее черной волной, в глаза кружат звездочки, словно после сильного удара. Мэллори подбегает к кровати. Галлант смотрит на свои дрожащие руки, будто не веря до конца в то, что сотворил. Иви Галлант бездушно пялится в потолок, язык ее высунут изо рта, зрачки с лопнувшими капилярами готовы вот-вот выпасть из орбит. Мэллори отворачивается и прикрывает рот рукой. Тошнота мгновенно подкатывает к горлу. На улицах Лос-Анджелеса ей приходилось видеть аварии, а если вспомнить, сколько она смотрела фильмов ужасов, то вид трупа вообще не должен ее пугать. И он в самом деле не пугал. Ужас электрическими импульсами прокалывал ее тело от одного только взгляда на Галланта, все еще сидящего верхом на своей бабушке, которую сам и убил. Крик прорезает тишину. Галлант вопит во всю силу легких, отскакивает от кровати, словно пытается стереть со своих рук и тела смерть. В дверном проеме показывается Коко, прибежавшая на шум, Тимати, Эмили, чуть позже несколько серых. Галлант жалобно поскуливает в углу, кажется, не понимая, что он сотворил. В комнату входит Вильгельмина Ванэйбл. Она смотрит на тело Иви, на скорчившегося Галланта и застывшую Мэллори. И по ее телу словно проходит тень облегчения. – Мы вынуждены изолировать мистера Галланта до дальнейшего разбирательства, – говорит она, и несколько послушниц в черных плащах стоящих за ее спиной, берут парикмахера под подмышки. Он растерянно вырывается, но скорее неосознанно, инстиктивно. Коко зажимает рот руками, когда его проводят мимо нее: – Я ничего не делал, я не знал!.. – истерично кричит Галлант, но мало кто его слушает. Собравшиеся остались наедине со смертью. Была бы Иви жива, наверняка бы пошутила о свежем мясе в рационе. Мэллори вновь чувствует подкатывающую дурноту. Ей срочно нужен воздух. Да нет, какой воздух! Хотя бы умыться ледяной водой и выпить стакан неразбавленного виски. Смотря себе под ноги, девушка выходит самой последней с места преступления. Еще пару часов назад она лелеяла надежду на спасение, а сейчас не знает, что делать дальше. – Еще увидимся, – слышится ей позади. Мэллори оборачивается. Майкл Лэнгдон все так же стоит у двери и с мягкой улыбкой смотрит на нее. Искры любопытства тлеют в его глазах.I
19 ноября 2018 г. в 19:15