В цирке разума

Криденс ещё спал, когда солнце взошло над вершинами холмов, а земля заиграла тёплыми оттенками янтаря и розы. Если б он мог, он бы лежал так всё утро, обняв массивную змею, держа её так близко, как будто она была огромным плюшевым мишкой. Но в половине девятого хозяин цирка зашёл в шатёр, и на лице его было выражение безразличия, когда он приблизился к спящему волшебнику. — Криденс. Он встал на колени рядом с юношей, стараясь не напугать недавнее пополнение в своей труппе. Но когда Обскур не показал никаких признаков пробуждения, Скендер стиснул зубы и вцепился пальцами в его плечо. — Просыпайся, мальчишка! Ты опаздываешь на утреннюю репетицию. Результат был мгновенным: Криденс задохнулся и перекатился к краю постели. — Мам, пожалуйста, прости, — хныкнул он, съёжившись в тени, как испуганный зверёк. — Я сейчас подниму Модести и пойду к церкви… Его сонные глаза расширились, когда он поднял взгляд и увидел, что над ним навис не кто иной, как Скендер. Подле него шипела змея и свирепо смотрела на манежного инспектора; глаза её опасно блестели в лучах раннего утреннего солнца. — Брысь отсюда, Нагини, — рявкнул Скендер, махнув рукой. — Твой выход только вечером, поэтому тебе лучше поберечь силы для выступления. Он оглянулся на учащённо дышащего Криденса, которого, казалось, колотил озноб. — Полегче, парень. Ты же не хочешь грохнуться в обморок незадолго до показа. Юноша вздрогнул, когда Скендер похлопал его по плечу. То, что он был неопытен в искусстве колдовства, не означало, что он был глуп. Он слышал, что сказал им владелец, и, хотя его разум словно был затерян в туманной дымке, мог понять смысл его слов. «Он не заботится о нас, — подумал Криденс. — Ни о ней, ни уж тем более обо мне. Его волнует только то, сколько денег мы приносим каждый вечер».