В цирке разума

С большим трудом Криденсу удалось подняться; его зрение затуманилось, а комната опустилась и закружилась перед его глазами. Следующее, что он понял, — Скендер схватил его за талию, держа в вертикальном положении, когда он чуть не упал напротив. — Криденс? — Голос был отстранённым, почти обеспокоенным. Обскур что-то бессвязно пробормотал в пальто Скендера. Его одолела огромная усталость, которая не имела ничего общего с недосыпом, от которого он мучился в течение последних недель; и теперь он изо всех сил пытался не потерять сознание на плече своего работодателя. — Криденс! — на этот раз громче, в сочетании с тревожным шипением откуда-то слева. — С тобой всё в порядке? Скажи что-нибудь, мальчик. Криденс слабо кивнул, позволив вывести себя на улицу под утренний солнечный свет. Вскоре он услыхал беззаботную карнавальную музыку, доносящуюся из соседней палатки, и, к большому разочарованию, понял, что его волосы и одежда мокры от пота и прилипли к его коже. Музыка становилась громче, а в его голове металась хаотичная дымка взглядов и звуков, пока они приближались к палатке для выступлений. Он до сих пор слышал, как Мэри Лу кричала на него, охаживая его ремнём. И вдруг он почувствовал, как пара рук схватила его за плечи и встряхнула. — Да что с тобой? — голос у Скендера был резкий, как и у его приёмной матери. Всё ещё дрожа, Криденс огляделся по сторонам и увидел, что они находятся внутри выставочной палатки, а его коллеги-исполнители стоят в стороне и наблюдают. Как он мог заставить их понять, что всё это, от призрачных снов до ужасных воспоминаний и кричащих голосов, происходило по вине этого… этого поистине чудовищного существа, что разрывало его на части? Они не разделяли его страданий — его гнев возвращался, когда он поочерёдно смотрел на каждого из них. Только девушка-змея понимала, через что он проходит. Когда он очутился рядом с ней, его разум вдруг успокоился. Всё стало тихо, всё стало просто. Не было ничего, кроме дыма и чешуи, дрейфующих в плоскости небытия. Здесь мир был слишком сложным, и он боялся. Напуган, но в то же время поглощён ненавистью. И он был сам поражён своей задумчивостью, когда руки, которые его держали, развернули его, толкая к ряду колец, подвешенных в воздухе. Криденс немедленно споткнулся; его сердце бешено билось, когда обскур царапал его внутренности. Он уже хорошо знал алгоритм своего выступления: прыгать, как дрессированное животное, хватаясь за первое кольцо и размахиваясь на следующее. Как только он набирал достаточный импульс, он должен был отпустить одно из колец прямо в воздухе, взлетев при помощи обскура через центральные кольца, прежде чем вернуться и схватить последнее. Всё это должно было быть исполнено под музыку, а для дополнительного эффекта Скендер обычно зажигал в средних кольцах огонь, чтобы ещё больше развлечь аудиторию. Уже через мгновение чёрные огоньки поднялись и закружились над худым телом Криденса. Он почувствовал головокружение и почему-то захотел упасть в обморок. Чтобы просто рухнуть и позволить обскуру поглотить само его существо. И даже если он в процессе упадёт с колец, если получит сотрясение на сухой, пыльной земле, что с того? По крайней мере, он будет вне всего этого какое-то время. Кое-как взяв себя в руки, Криденс прыгнул с разбега и почувствовал, как его пальцы сомкнулись вокруг первого кольца. И тут его мозг озарила внезапная вспышка — воспоминание о матери, замахнувшейся кулаком; и юноша ахнул, чувствуя острую боль, пронзившую его ладони. Этого было достаточно, чтобы он потерял хватку, а его ноги замолотили по воздуху, когда одна рука соскользнула с металлического кольца. — Криденс… чёрт побери!.. — звук хлыста расколол воздух. — Будь повнимательнее! Стон соскользнул с губ Обскура, глаза его расширились, стоило ему глянуть на манежного инспектора, размахивающего хлыстом. Был ещё один удар, и на сей раз Криденсу удалось схватить злополучное кольцо обеими руками, поднявшись и уцепившись за второе. Потом он схватил третье кольцо, затем четвёртое; адреналин бурлил в его венах. Он не мог остановиться. Остановка означала боль и наказание за его ошибки. Хотя сейчас его ладони покрылись потом, тепло распространилось по всему телу, как лесной пожар. Криденс уже приближался к центру ряда, когда внезапно раздался вой агонии от кипящей волны обскура, которая распространилась, желая поглотить его тело. Этот болезненный, дикий крик быстро разросся, но прервался через несколько мгновений, когда Криденс ударился о землю, застыв и неловко съёжившись на боку.