— Тебе это доставляет удовольствие? — немного грубый басистый голос эхом раздался по не совсем пустой комнате. Высокий блондин спросил это с порога, облокотившись на косяк двери, не желая заходить, а, может, просто ждет разрешения. Его синяя форма сразу же бросалась в глаза. Она выделялась среди остальных чёрных, которые были у преступников. Такая одежда была редкостью, а людей в ней обходили стороной, самой далекой дорогой. Синий цвет — цвет свободы и спокойствия, цвет дарящий надежду и малейшую радость. Именно его выбрали, дабы отличить грязь с земли и спасителей с рая — тюремных отбросов и самых настоящих добровольцев.
Истошные крики, которые часами доносились с этого помещения, затихли лишь пару минут назад, остались только тихое мычание и всхлипы. Десятки обреченных, аккуратно сброшенных в сторонке, приклонились перед их главным мучителем, подобием, напоминавшим ангела, а душой сатану — Ким Сокджином.
Отрезанные конечности: пальцы, руки, ноги, уши, головы — вырванные глазные яблоки и клочки волос, переломанные вдребезги кости были аккуратно разложены на столах, будто в музее или прекрасной выставке. Они выглядели ненастоящими, фарфоровыми или пластиковыми. Лужи крови медленно растекались по полу, попадая в самые различные щели темного и мрачного подвала, разнося пыль и грязь помещения дальше, подчеркивая кошмарность и ужас находившееся в этом помещении. Уже везде по воздуху разлетались мухи, раздражая убийцу и пришедшего блондина. Они влетели сюда сквозь еле приоткрытое мрачное грязное окно под самым потолком, которое едва ли могло пропустить свет внутрь.
На большом деревянном кресле сидела последняя жертва — молодая девушка с русыми волосами и нежными голубыми глазами. Её аккуратные нежные пальчики лежали отрезанными под ней, а с части лица была хирургически снята кожа. Ещё не высохшие следы слёз приносили ей мучительную боль, которую девушка не чувствовала из-за пленившего се её тело страх. Она с надеждой посмотрела на пришедшего, надеясь на спасение. Её выражение лица так и молило о пощаде, воле. Девушка наклонилась вперед и что-то невнятно промычала, вот только откинулась назад, увидев ухмылку на лице блондина. Ей уже не помогут. Не в этой жизни.
Она не успела пискнуть снова, так как острый нож пришелся ей прям в сердце. Её убийца стоял сзади, поэтому точно его видеть и предугадать какие-либо следующие движения русая не могла. Девушка вытянула шею и подняла свои глаза, полные оставшихся слёз и непонимания. У неё остался лишь один вопрос, спрашивающий за что, за что ей такой молодой все эти мучения. Она посмотрела на Сокджина, запоминая каждую деталь его прелестного лица, нежные черты которого могли бы покорить сердце любой девушки, чтоб потом найти эту скотину в аду и отомстить за все те страдания, которые он ей принес. Было тяжело смотреть вверх, смотреть на свое полное физическое и моральное уничтожение. Её кляп из какой-то белой ткани начал медленно краснеть, а из уголка рта потек тоненький ручеек, глаза стали медленно закрываться, а в голове лишь мысли о нависающем над ней парне.
Миллисекунда и ещё один труп дополнил коллекцию этого маньяка, который не чувствовал ни капли сожаления, лишь моральное удовлетворение.
Небольшой коричнево-желтый подвал наполнялся розовым рассветом. Уже утро. Он пробыл тут целую ночь вместе со своими игрушками. Солнце такое отвратительное, делает твою кожу загорелой, темной, не королевской, не идеальной. Оно дарит свет миру, но уносит прекрасную тьму, полную загадок и неизвестностей.
— Почему это не должно приносить удовольствие? Или к тебе оно приходит, когда ты садишь таких как я? — резким движением он выдернул нож из трупа, давая крови полную свободу. Голова девушки склонилась от таких действий, оставляя парня истинным королем этого места. Джин отбросил окровавленное оружие с омерзением, будто это совсем не он перерезал тут около пятнадцати человек. Парень подошел к ближайшей раковине, одной из тех ужасно пугающих, из больниц. Её острые прямоугольные углы были чисты, в отличие от остальной уже попахивающей комнаты. Он быстро сполоснул руки холодной водой и поправил спадающую прядь чёрно-вороных волос.
Перед блондином стояла его полная противоположность. Они познакомились около половины дня назад, но гениальность этого парня поражала. Сокджин был вечно спокоен, немного неповоротлив, но совсем бесшумен, идеальный убийца-маньяк, способный лишь своим обаянием и речью заманить мышку в мышеловку. Его убийства были похожи на искусство, а каждая жертва была уникальной. Джин не просто убивал их, он узнавал все их грехи, всю подноготную, детство, родственников, даже любимый цвет. Это была сама изощренная пытка, в которой Сокджин кукловод, информационный бог.
— Кстати, Намджун — достаточно резко обернувшись, Джин сперся на раковину, заставляя ту немного прогнуться под его весом и тихонько скрипнуть. Было видно, что некоторые вопросы крутились в его голове достаточно давно — Что тебе тот парень сделал? Тэхён, да? — Сок приподнял одну бровь, но не дожидаясь ответа встал и подошел к аккуратно сложенной тюремной одежде, которую наверняка снял с одной из жертв. По нему не скажешь, но Джин самый настоящий чистюля из богатенькой семьи и грязь для него подобна мучению.
— Ты хорошо уходишь от ответов — Парень ухмыльнулся и немного поправил свою позу, ведь спина уже немного затекла — Тэхён… заслужил смерти. Это семейное дело — Намджун заприметил то, что Джин хочет переодеться и перевел свой взгляд в другую сторону, на трупы, уже пованивающие и ужасающие, но не выдержав долго такого зрелища взглянул в грязное окно, хоть присутствие смерти в воздухе не отпускало блондина. Эта форточка видела слишком много, это единственный живой луч света в комнате, не считая лампочки. Он должен отвращаться, блевать, бежать отсюда, вот только это бессмысленно убегать от одного из шансов выжить. Уже один из них. Намджуну никогда не нравилось то, кем он был, ведь это как быть сантехником, когда ты всегда мечтал стать певцом, но сейчас чувствовалось что-то родное. Вкус безумия и скорой мести сводил его с ума, заставляя чувствовать себя животным, которое следует лишь своим желаниям.
— Какие семейные мелодрамы, он твой братик? Вы же совсем не похожи — легкими движениями Сокджин снял с себя всю одежду, выбрасывая её в сторону мертвяков. Пятна крови попали и на тело, от чего Джин цокнул языком и потянулся за чистой тяпкой. Кровь ужасна, кровь грязная, некрасивая. Может она и нравилась бы ему, но только если бы была голубой. Он потянулся за чистыми вещами, сразу понимая, что это не его размерчик. На его широкие плечи очень тяжело подбирать куртки или футболки, так что даже самая большая рубашка почти трескалась на нем, изящно обтягивая.
— Разные отцы тоже похожими не были, знаешь ли — Ким кинул быстрый взгляд на переодевающегося собеседника, оценивая шикарное телосложение и великолепную фигуру того, а после и вовсе возвращается в обычное положение, слыша звук застегивающейся ширинки. Немного обтягивающая черная одежда делала Сокджина немного стройнее и уже. Тот подходил спокойно, обходя любую каплю крови, не желая вновь испачкаться. Он прошел мимо ещё теплого тела девушки, взглянув на него в последний раз, так и желая что-то добавить или отнять у нее, вот только время поджимало, так что придется оставить работу незаконченной.
— Так что ты хотел, полицейский? — обойдя все «препятствия» Джин остановился, скрещивая руки и дожидаясь ответа. Перед Намджуном вновь стоял обычный парень, каким он его и встретил, на которого и не подумаешь, что это ужасный серийный убийца, за которым гонялась чуть ли не половина мира. Вот только как и в прошлую их встречу за парнем разливались океаны крови и разваливались страдающие мертвецы.
— Хосок сказал уходить отсюда, вот я тебя и забираю — ответил Ким, немного сморщившись после слова «полицейский». Не очень приятные воспоминания напомнили ему о прошлом. Он уже не легавый, даже никогда не хотел им быть, но почему-то его так и потянуло пойти по стопам отца и когда-то в будущем засадить своего любимого братика Тэхёна, что у него успешно получилось не без помощи криминала, конечно.
— Мы и так долго шли сюда, не хочу пока уходить — серьезность Джина немного растаяла, как только он выпихнул Намджуна в темный коридор и закрыл за собой дверь подвала, не взяв ничего, кроме какого-то кулона в виде синего камешка на веревочке, который лежал на небольшой тумбе возле входа. Он оставил оружие и методы пыток, не взяв никакого сувенира с жертв.
— Не возмущайся и шевели уже булками. Сам понимаешь, что тут «пропало» слишком много людей — блондин быстро оправился от легкого, но резкого толчка и пошел куда-то в сторону мигающего света, поближе к лестнице, попутно упрекая Джина в его медленности. Пусть парень и мастерский убийца, но абсолютно тихие улицы и слухи о том, что из этого здания не возвращаются уже наверняка расползлись в каждую щель. В нашем мире ничего нельзя скрыть, как не старайся. Когда-то все грехи вылезут наружу и утопят тебя в своих пучинах.
— Потявкай мне ещё тут, верный пес страны — черноволосый быстро догнал собеседника и если бы ещё раз упомянул или намекнул на прошлое Намджуна, то точно бы словил свинца в лоб из того пистолета, что парень так искусно прятал в кармане. В этот раз он ему простит и тот обойдется лишь злобным взглядом — Ну-ну, ты чего — Сокджин мило улыбнулся, только вот от этой улыбки по коже побежали мурашки — Не хочешь говорить о полиции, то расскажи, как ты меня нашел, в таком-то огромной городе, ещё и убедил с собой пойти. Хоть это я же могу узнать? — В это время парни уже добрались до бесконечных ступенек вверх и, делая первые шаги, Намджун все же решил рассказать.
— Сам же говоришь… я легавый — он шел немного впереди и чтоб Джин мог его хорошо слышать немного повернул голову в его сторону, прожигая взглядом каждую клетку вечно спокойного лица того — Один хороший знакомый рассказал мне о возможности наконец прибить Тэхена. Он так же дал мне место куда тот вскоре будет доставлен. Так я и узнал об этой «игре». По сути хакерам тут не место, но взломщика мирового масштаба можно и сюда впихнуть — Намджун все так же продолжал подниматься и краем глаза глядеть за реакцией Джина, который явно не понимал зачем ему рассказ о несчастном братишке, но молча слушал и впитывал информацию — Но также я знал, что с Тэ сам не управлюсь. Пусть он и выглядит слабым, но таковым не является. Вот я попросил предоставить мне размещение всех заключенных — Легкие улыбки пронеслись по лицам парней, кажется оба понимали в чем тут дело.
— Значит серийный маньяк и международный папенькин наркодилер тебе идеально подошли в компанию? — все так же немного ухмыляясь Джин склонил голову набок, пытаясь найти ответы в поведении второго Кима. Значит мир знал о том, что их сюда закроют, заставят убивать друг друга. Весело и ужасно одновременно. Разве они тут преступники, а не руководители?
— Если бы. Вы просто рядом оказались — Почти не задумываясь отвечает Намджун, но легкое колебание и секундная задержка его выдают. — Ладно… Можно сказать, что мы с тобой давно знакомы — Блондин вновь немного повернул голову к собеседнику, наблюдая как тот пытается его припомнить, но ничего не получается — Я был на твоем суде. Да-да, год назад. Это было почти одновременно с моим братом, так что я ходил на все возможные суды, чтоб узнать какие именно вопросы любят судьи и какие ответы ожидают. Твое дело было таким неожиданным, таким невероятным. Я уже там понял, что ты психопат, которого почти отпустили. Но то как тебя поймали, это же великолепно.
— Я вижу ты далеко докопался в моем деле. И никто тебе ничего не сказал? — Джин попытался уйти от темы своего заключения, но Намджуна это не остановило, лишь разожгло огонь в его глазах. Настоящий безумец.
— Там, за стенами, говорят, что однажды милый парень спокойно шел по городу посреди белого дня. Его уже давно подозревали в ужасном преступлении, вот только найти ничего не могли, но не могли же так часто пропадать жертвы из одной и той же больницы, пусть это искусно и скрывалось. И вот он вновь идет в свой любимый ресторанчик на берегу реки. Вот только его уже ждут. Парень садится на свое любимое место — прям над рекой, где его не видит никто. И пока его давний знакомый отходит, он достает какой-то странный небольшой судочек с чем-то серо-чёрным внутри, вот только не успевает развеять пыль в бурной реке, его вяжет полиция. Хотя, казалось бы, сын богатого доктора, наследник больницы, а в доме самый настоящий музей органов в баночках.
— Ну-ну, и как же этот парень умудрился все так искусно делать, да ещё и подставить стольких людей? — Джин уже почти отвращался этой истории, ведь она была неидеальной, незаконченной. Этот рассказ требовал продолжения, которое Сок решил не утаивать — Я знаю немного другую историю — после этих фраз Намджун удивился, ведь думал, что знает её досконально — Было два парня. Они росли вместе и вместе познали мучения. Отец одного из них был настоящим маньяком, который и научил двоих юнцов развлекаться. Вот только мужчину посадили, как только он убил своего же сына и лучшего друга твоего милого парня. И когда он осознал свое одиночество, то заменил пустоту в душе яркими красками, скуривая ту «пыль», о которой ты упоминал — После этой фразы взгляд Намджуна стал стеклянным. Этот парень точно псих. Самый законченный в мире психопат, с ужасным фетишем — Вот только однажды к парню должна была незаконно прийти полиция, о чем его предупредил давний знакомый, так что бедному пришлось спасать свою шкуру. Один раз так прокатило, но во второй нет. Так его и повязали.
— Ты… ужасен — Намджун не успевал переварить столько новой информации об этом парне, так что решил временно закончить разговор, пусть и на одной из самых интересных нот, о таком интересном человеке.
— Не будь так груб. Это даже забавно — брюнет же возвращается к своему классическому выражению без эмоциональности. Он и так выразил много чувств за сегодня, да и вопросы, которые его интересовали закончились. Джин вообще последовал за этим парнем из-за известного дилера, который по непонятным ему причинам присоединился к Намджуну. Он уже пообещал себе расчленить этих двоих, полюбоваться ими изнутри. Джин давно не говорил с кем-то по душам, предпочитая молчать, ведь так было жить гораздо и гораздо проще. Даже с пациентами он молчал, лишь слушал их проблемы, иногда давая самые бесполезные советы, такие как «скоро все закончится», «жизнь на этом не останавливается». Вот только все мы знаем, что от этих неприятностей не меньше. Из-за этого они просто невидимы.
________________
Небольшое офисное помещение находилось во мраке, скрывая личность, которая уже некоторое время ждала своих спутников. Он не привык ждать, ведь если ему надо — ему надо это сейчас. Быть собственником ужасно, но в то же время так приятно, когда кто-то стает твоей игрушкой, твоей идеальной куколкой. Он жил с этим чувством всю жизнь, за что его ненавидели все вокруг, как оказалось, даже самые близкие, предательство которых сломало. Он не был хорошим, как и все кто находились рядом, но после заточения гениальную голову посещали лишь чокнутые мысли.
Его руки постоянно немного тряслись, парень уже и не помнит момента, когда это все началось. Наверное, после первой дозы, принятой случайно, а дальше все по накатаной. «Дилеры не принимают». Ха-ха, смешная шутка.
Хорошо, что тряску можно научиться контролировать, например, заставляя трястись лишь одну руку, или найти себе интересную привычку, как игра с небольшим хорошо сбалансированным ножом, лезвие которого легко крутилось между пальцами, отражаясь в его темных карих глазах. Это завораживало, как огонь, который горит диким пламенем, или же вода, которая бежит бесконечно, обходя все преграды, или человек, который тебе подчиняется ради своей же выгоды.
Он заприметил белую макушку своего соратника, после чего встал со ступенек, которые вели на второй этаж. Что-то делать это не в его стиле, ему лучше просто наблюдать, отдавать приказы, смотреть как все идет по его плану. Он немного размял свои плечи, заодно поправляя чёрную тюремную форму.
— Вы задержались — парень не смог не упрекнуть их, наблюдая как уже и второй молчаливый друг вылез из подземелья, медленно привыкая к свету только восходящего вдалеке солнца.
— Это ты рано вышел. Или дилерам принято приходить и уходить пораньше? — блондин был раздражен, наркоманы и их поставщики бесили Намджуна. Наверное, это единственный вид людей, которых он так не мог вытерпеть, ведь те просто хотят уйти от реальности, сделав свою жизнь «полной красок», да и тем более его отдел постоянно имел дело лишь с такими. Ким остановился у входа на спуск вниз, дожидаясь следующих указаний. Пусть ему наркоманы и не нравились, этот отличался умом и сообразительностью, что не могло не радовать.
— Мы выдвигаемся сейчас же, поближе к стене и подальше от центра. Временно это место слишком опасно для нас, тем более мне интересно сколько тупиц уже откинули гайки возле ограждения, попытавшись сбежать — Неряшливая рыжая прядь спадала ему на большой лоб, придавая некой дерзости и одновременно с этим элегантности. Одну руку он до сих пор держал в кармане, второй же продолжал раскручивать лезвие во все стороны, раздражая небольшие порезы на пальцах, которые появились от долгого воздержания от колющих вещей, ведь в тюрьме таких вещичек не завозят.
— Сейчас на дворе рассвет и мы не увидим противника — внезапно подал голос долго молчащий Джин. Не то чтоб рыжий ему не симпатизировал, просто два кукловода на одной арене не могут ужиться, пусть они и руководят разными фигурками. Некоторое соревнование будет между ними вечно, пока их дороги не разойдутся.
— Как мы их не заметим, так и они нас. Сейчас все уставшие и позаваливались спать, ведь пережить как минимум день не отдыхая, без еды и сна нереально. Так что нет времени разъяснять все. Мы выдвигаемся. — Парень уже сделал шаг продвигаясь к выходу, аккуратно засовывая свои нож за пояс. Сегодня он хорошо постарался. Два человека с колотыми ранами где-то мирно отдыхают от проблем этого ада.
— Погоди, Хосок. Мне ещё нужно припасы собрать — Намджун моментально ринулся в сторону своих вещей, которые оставил в хаосе совсем недалеко, но на месте его маленького «погрома» уже стоял абсолютно собранный рюкзак, доверху набитый не влезающими ранее вещами. Это казалось бы заботой, если бы только Ким не знал этого морального и сломленного близкими урода.
— Мы идем. Сейчас. — Хосок строгим взглядом проводил Намджуна к его вещам и, увидев некое удивление, двинулся в сторону двери, но не успев дойти к выходу по тихому городку огромных размеров раздался все тот же ужасный, скрипящий, с нотками старости и некого азарта голос, позволяя струнам души заиграть новую мелодию ужаса и кошмара.
«Приветствую, игроки! Я вижу, что некоторые из вас стремятся жить. Мы поражены вашим успехом, о таких результатах не предполагал никто. Из треста живых в начале, осталось… всего девяносто четыре. Разве это не поразительно, детишки?»
Отвратительный смех разносился эхом, как и мысли о Смерти, которая сегодня будет работать за двоих.
«Прошло всего четырнадцать часов, и мы хотим поздравить выживших. Некоторые из вас объединились в компании, некоторые в слезах плачут, желая, чтоб это закончилось поскорее, некоторые вырезают толпы людей, в попытках оставить свою шкуру невредимой. Что же, посмотрим, как вы справитесь дальше. Ах да… почему я к вам обращаюсь. Часики тикают, глянем, как ваша дружба продержится дальше. Выживших моет быть лишь семь»
~•○•~
Меня с детства учили, что Бог поможет всему. Вот только он ли? Мы так рвемся к раю, что забываем о том, что мы живет на земле. «Кому нужны тысячи метафор, для того чтоб понять, что не надо быть уебком?» — такую невероятную цитату сказал великолепный комик Бо Бёрнем (Выступление What. Так же похожая тема встречается в выступлении Джорджа Карлина). И ведь правда. Нам нужны огромные книги, в которых описан идеальный человек. Мы так просим о рае, молим прощения, читаем стихи, поем песни, но ссоримся, ругаемся, пререкаемся. Религии ссорятся, а люди подтягиваются к этому. Каждый думает, что он прав, вот только никому не приходит в голову то, что «Может, Бог просто не верит в вас?». Все ведь просто, мы должны быть людьми. «Ведь, возможно, жизнь на земле могла бы быть раем, разве не хочется попробовать?»
Если вы хотите любви — любовь должна идти от вас
