Танец лани в лунном серебре

      Санву Мэй впервые за долгое время проснулась в хорошем настроении. Прежде, проснувшись она некоторое время лежала с закрытыми глазами, пока не вспоминала, что уже долгое время живёт не дома, а в замке Кадиса Этрама Ди Райзела. И тогда замок наполнялся звонким смехом, топотом и попытками Франкенштейна остановить Мэй от безумных идей, самыми невинными из которых было залезть на крышу и во весь голос звать в гости с моря пиратов, которых и в помине там не было. Сегодня, пожалев почти поседевшую голову Франкенштейна, Мэй решила вести себя тише, как и полагается леди — так говорил учёный, доведённый её выходками до нервного тика. После завтрака они втроем выпили чай, Мэй помогла Франкенштейну на кухне и постояла у окна с Кадисом Этрама Ди Райзелом. Маленькой она вставала на небольшой стульчик, услужливо поставленный Франкенштейном, и смотрела в окно держа Райзела за руку. Сейчас, став взрослой девушкой, Мэй смущалась брать его за руку и больше не задавала десять вопросов в минуту. Она просто стояла молча или садилась на подоконник свесив ноги, думая об отце, о Райзеле, о Франкенштейне, Лорде и остальных людях в Лукедонии. Но чаще её мысли были далеко за пределами острова. Она пыталась представить какие люди живут за морем, чем они живут, их нравы и обычаи. Всё это было интересно девушке. Из книг, что были в замке, она узнала много, но в то же время очень мало. Сейчас она видела, как по морю плывёт корабль и как она, Мэй, стоит на верхушке мачты. Ветер надувает паруса и несёт корабль вперёд, развевает её волосы и Мэй почти наяву ощущает чувство полёта. И слышит крики чаек, которые почему-то кричали «чай», «чай». — Мэй, — повторил Франкенштейн, — ты будешь чай? Или, может, молока хочешь? — Нет, спасибо, — Мэй ответила на улыбку Франкенштейна улыбкой. — Я пойду прогуляюсь. — Далеко не уходи. Скоро будет готов обед. — Хорошо.       Мэй действительно далеко не ушла. Она гуляла недалеко от окна, у которого почти всё своё время проводил Райзел. После обеда она попросила у Франкенштейна садовые инструменты. — Садовые? — изумился Франкенштейн. Обычно девушка выпрашивала у него рецепты ядов, корабельный канат, чтобы сделать катапульту — для более легкого путешествия по Лукедонии. В частности, она предлагала на ней отправлять Кадиса Этрама Ди Райзела и его, Франкенштейна, к Лорду. — Если ты решила выкопать подземелье и вырастить там дракона, то боюсь я тебя огорчу, но драконов не существует. — Да? — расстроилась Мэй. — Хотя мне не для этого. Я хочу у окна, для Кадиса, посадить цветы. Ему будет немного веселей пялиться на них веками, согласен? — Цветы? — заинтересованно переспросил учёный. — Это замечательная идея. Я помогу тебе. — Это будет весело, — обрадованно рассмеялась Мэй. Франкенштейн быстро вскопал землю. Вместе с Мэй они её разрыхлили и теперь выкапывали лунки для семян. Мэй, пока Франкенштейн разбирал семена, принесла воды для поливки и, помахав Райзелу наблюдавшему за ними из окна, позвала: — Кадис, спускайся к нам помогать. Не стой там один. Давай прямо через окно. — Мастер, — Франкенштейн растерянно смотрел как элегантный невозмутимый Кадис Этрама Ди Райзел забирается на подоконник и выпрыгивает в окно.       Мэй подала ему чистые льняные перчатки и задумалась чем бы его занять, но её опередил Франкенштейн. Позволить Мастеру копаться в земле учёный не мог и вручил ему небольшую лейку, чтобы он поливал цветы. Мэй тем временем что-то притихла и он, почуяв неладное, обернулся. Она вырыла ямку. — Франкенштейн, встань вот сюда, — попросила она.       Франкенштейн, всё ещё свыкаясь с мыслью, что его Мастеру чуть не вручили лопату, послушно встал куда указала Мэй. Окончательно он пришёл в себя, когда девушка уже засыпала землёй его обувь. — Мэй?! — Что?! Я посадила самый прекрасный цветок, Кадису будет приятно. Кадис, поливай. Франкенштейн беспомощно смотрел как Мастер послушно поливает его ноги из лейки и едва заметно улыбается под заливистый смех Мэй. *** Мэй никак не могла придумать чем сегодня заняться и решив посоветоваться с Кадисом, без стука вошла к нему и замерла, когда на неё устремилось множество взглядов. У Кадиса Этрама Ди Райзела были гости. Геджутель К. Ландегре, Рагар Кертье, Роктис Кравей и Урокай Агвейн. Все они были почётными гостями — главами своих семей. Мэй встала у дверей не зная, что делать дальше. — Кого-то не научили приветствовать глав кланов, — хмуро заметил Роктис Кравей. Красные глаза, — отличительная черта всех благородных Лукедонцев, — смотрели на Санву, казалось, с пренебрежением. — Зато научили показывать средний палец, — недовольная поучением пробормотала про себя Мэй.       Но была услышана. Урокай Агвейн пытался замаскировать смех кашлем. Кравей не был настроен так оптимистично. — Отец тебя мало порет? — поинтересовался он. — За острый язычок точно надо.       Мэй нахмурилась. Как и Франкенштейн, уже готовый ринуться на защиту своей воспитанницы, но вмешался Геджутель. — Ничего, она ещё мала. Научится всему, чему нужно со временем, — примирительно сказал он. — Мэй, присаживайся. Порадуй нас, стариков, молодостью и красотой.       Кадис слегка подвинулся в сторону давая Мэй место, которое она и заняла. Рядом с Ним девушка чувствовала себя более уверенно и подарила ему благодарный взгляд. — Как твои дела, Мэй, — спросил Геджутель. — Ты чему-нибудь учишься? — Да. Я знаю несколько видов ядов. — Что? — главы кланов разом посмотрели на девушку, отчего ей стало очень не по себе. — И противоядий, — добавила она неуверенно. — Она способная ученица, — Франкенштейн, заметно довольный собой, улыбался. — Только неусидчивая. — Франкенштейн, — почти прорычал Геджутель, — почему Мэй учится у тебя изготовлению ядов? — Она сама напросилась, — пожал плечами учёный, не находя в этом ничего предосудительного. — И очень была настойчивая. И Мэй, как я думаю, самой можно решать, чему ей хочется обучаться, а чему нет. — Она не знает как приветствовать глав кланов, — сказал Роктис. — А хуже всего она не знает, что нужно приветствовать Лорда. При личной встрече она общалась с ним как на равных. Если она такая невежда, то не ей решать, чему обучаться, а чему нет. — Ничего страшного. Мэй ведь до этого никогда не видела Лорда, — снова вступился за девушку Ландегре. — Она засмущалась и растерялась, да, Мэй? — Да, Геджутель-ним, — Мэй кивнула. Она чувствовала себя в безопасности рядом с Райзелом и Франкенштейн. И вскинув голову она крикнула, указывая на Урокая. — А ещё он сватал меня за него!       Хохот сотряс стены дворца. Смеялся Роктис, прикрыв ладонью глаза, смеялся Рагар. Хохотал, запрокинув голову, Геджутель. Лишь Франкенштейн был недоволен. При каждой встрече с Лордом Лукедонии мужчина высказывал ему своё недовольство, уверенный, что Лорд пытается сосватать Урокаю, который на пару тысячелетий был старше, — Мэй, даже не достигшую совершеннолетия. Урокай, отсмеявшись, ловил взгляд Мэй, но она упорно смотрела в пол, чувствуя, как щёки наливаются кровью. — Да, мы слышали эту историю, — Геджутель вытер выступившие на глазах слёзы большим белым платком и небрежно затолкал его в карман. — Франкенштейн, будь добр, налей чай. В горле пересохло. А ты, Мэй, приходи ко мне в гости почаще. У меня сын подрастает, будете вместе обучаться. И меня книг много, тебе будет интересно. Я не против, чтобы ты обучалась у Франкенштейна, но тебе многое предстоит узнать о наших правилах и обычаях, многому обучиться. И если твой отец безответственно относится к твоему воспитанию, я сам тобой займусь. — Непременно приходи в гости ко мне, — предложил и Рагар Кертье. — У меня сын ненамного старше тебя. Я вас познакомлю, он хороший мальчик. — И может он тебе больше понравится, чем Урокай, — предположил Ландегре вызвав новый взрыв смеха.       Главы продолжали пить чай и разговаривать между собой. А Мэй их разглядывала и, если кто-то встречался с ней взглядом, она опускала взгляд в чашку, которую почти не убирала от губ. Геджутель, представительный глава клана Ландегре с благородной сединой в волосах и бороде, выглядел строго, но девушка чувствовала исходящую от него доброту. Он тепло ей улыбался. У Рагара, главы клана Кертье, Мэй привлекли длинные светлые волосы, но вдоволь полюбоваться ими она не могла — Рагар отвечал ей взглядом, в котором мелькали весёлые искры. Роктиса Кравей она пропустила, Урокай её тоже не интересовал, но постоянно чувствуя на себе взгляд Агвейна, Мэй посмотрела на него испепеляюще. Неловко кашлянув Урокай занялся чаем.       После визита, когда главы прощались с Кадисом Этрама Ди Райзелом, Урокай догнал Мэй в коридоре. — Мэй, постой, — он взял её за руку, но девушка тут вырвалась. — Я ничего не говорил Роктису. — Про что? Про то, как я недопустимо вела себя с Лордом? — уточнила Мэй раздражённая его вниманием. — Нет, — Урокай отвёл взгляд. — Я про тот случай со свиньями. — Потому что вам так приказал Лорд? — Нет, Мэй мы могли бы всё обсудить, — она смотрела с вызовом, возбуждая его интерес. — Мэй, ты … — Прошу простить, но у Мэй сейчас по расписанию урок, — прервал их разговор подошедший Франкенштейн. — Ваш урок подождёт, — не терпящим возражений голосом ответил Агвейн. — Хорошо, но только тебе придётся объясниться с Ним, почему Мэй опоздала. Он любит пунктуальность, — Франкенштейн с превосходством смотрел на главу. — Урок будет вести Он? — переспросил удивлённый Урокай отступая. — Простите, глава дома Агвейн, но мне не следует опаздывать. Я пойду.       Мэй, проходя мимо Франкенштейна, послала ему полный благодарности взгляд, а Урокаю, развернувшись, показала язык. Глава некоторое время ошарашенно смотрел вслед этим двоим, пока они не скрылись за дверью, потом усмехнулся и напевая ушёл. ***       Уже довольно долгое время Мэй посещала дом Ландегре. Познакомилась с его сыном и вмести они обучались всему, что должны знать будущие главы клана. Ей там были всегда рады. Потом Мэй возвращалась в замок Кадиса Этрама Ди Райзела. Там она проводила почти всё своё время и также обучалась наукам у Франкенштейна. До того, как стать дворецким у Кадиса Этрама Ди Райзела, он был учёным-исследователем и знал множество интересных вещей.        Сегодня она снова была у главы дома Ландегре. Рассматривая старый атлас она забросала Геджутеля вопросами о море. Тот ответил на всё, что её интересовало, полюбопытствовав не решила ли Мэй оставить Лукедонию и уйти в пираты. Мэй с жаром стала уверять его в обратном, не замечая спрятанную в бороде улыбку Геджутеля. Под вечер закончив занятия и выпив чай с пирожными, без которых Геджутель не хотел отпускать девушку, она поспешила домой. Но, задумавшись, Мэй вскоре оказалась в своём доме. В доме, где она выросла, где жил её отец. Она осмотрелась и ощутила некоторую ностальгию. Как давно она не видела этот прекрасный персиковый сад. Сейчас деревья были в цвету и источали прекрасный аромат. Лепесточки плавно опускались на землю, и поймав один Санву перетёрла его пальцами. Всё здесь было так же ухоженно и красиво. Налюбовавшись садом Мэй хотела вернуться к Райзелу и Франкенштейну и поделиться с ними полученными за сегодня на занятии впечатлениями, но к ней приблизился отец. Мэй показалось, что за время её отсутствия глава клана Санву стал ещё выше, шире в плечах и грознее. Она по привычке вжала голову в плечи ожидая удара. — Почему ты не приветствуешь главу клана как положено, Мэй? — прогремел его пугающе громкий и строгий голос. — Ты ведь обучилась всему, верно? Так приветствуй меня как положено.       Мэй, пытаясь сдержать дрожь, опустилась на колено. — Я смиренно склоняюсь перед главой дома Санву. — Молодец, — через довольно долгое время произнёс Сок. — Встань. — Благодарю вас, — Мэй поднялась с усилием заставив себя посмотреть на отца. — Почему ты не дома, Мэй? Почему я должен краснеть и стыдиться за свою незамужнюю дочь, которая проводит время не дома, у отца, а непонятно где? Что ты делаешь у Него? В каких отношениях ты с тем человеком, слугой Кадиса Этрама Ди Райзела? — Сок схватил дочь за плечо и потряс её. — Ты проводишь ночи в его комнате? Отвечай. Твоя мать была падшей женщиной, и ты пошла в неё?! Я недостаточно вложил сил в твоё воспитание?       Санву Сок замахнулся рукой над побледневшей дочерью. — Только попробуй, — не своим голосом произнесла Мэй, которую била сильная дрожь, но даже Сок понял, что это не от страха, и медленно убрал руку с плеча дочери. — Только попробуй. Я расскажу Ему. Расскажу Лорду. Расскажу Франкенштейну. От тебя даже пятна не останется. — Ты угрожаешь своему отцу, Санву Мэй?! — Ты избиваешь свою дочь, Санву Сок. — Уходи, — Сок долго, молчал всматриваясь в лицо дочери, потом указал на ворота. — И больше не приходи. И не смей винить меня, что это я отрёкся от тебя. Ты сама приняла такое решение. Я ни при чём. — Да, я сама, — сотрясаемая дрожью согласилась Мэй и повернувшись ушла из дома.       По щекам катились слёзы. Мэй не вытирала их, спрятав руки в карманы платья и сжав в кулаки. Она ничего не знала о матери, только несколько плохих слов о ней говорил отец. Но то, что он сегодня сказал о той женщине, родившей Мэй, очень сильно задело её. Мэй хотелось верить, что её мать не была такой, какой её описывает отец. Только не у кого узнать о ней больше, хотя бы её имя — никто ничего не знал о женщине, которая родила Соку дочь. Мэй за размышлениями не сразу услышала, что её кто-то зовёт. Она обернулась. Это был глава дома Квак Кю Бок. В голове Мэй промелькнуло, что она должна по всем правилам поприветствовать его, даже если он ей неприятен, когда неожиданно её развернули спиной, зажали рот рукой и ударили. Мэй потеряла сознание.