Танец лани в лунном серебре

      Мэй тихо посмеивалась, глядя как Франкенштейн, в переднике и чепчике, которые она выпросила у одной из девушек, служащих в доме Ландегре, разливает чай по чашкам и подаёт одну Мастеру. Вчера они играли в карты на желание и проигравший учёный теперь неделю вынужден ходить в женском платье и с кружевным передником. — Франкенштейн, испечёшь мне и Кадис-ниму пирог? Малиновый? — Да, моя маленькая госпожа, — учтиво ответил мужчина, подливая в её чашку молоко. — Хе-хе-хе. Надо придумать, что я пожелаю, когда ты в следующий раз проиграешь мне в карты. — В следующий раз мы сыграем с тобой только в аду, — отказался от игры Франкенштейн и добавил: — Моя госпожа.       Мэй рассмеялась. — А пирог испеки, не забудь. — Непременно, моя маленькая госпожа, — Франкенштейн поправил передник. — Он уже печётся. Пойду посмотрю, с вашего, госпожа, позволения. — Позволяю, позволяю, — помахала рукой Мэй.       Франкенштейн поклонился и вышел. — Кадис-ним, тебе ничего не кажется странным в поведении Франкенштейна? — девушка обернулась к Райзелу. — Думаю он будет мстить. — Ты мухлевала. — Кадис-ним, — Мэй повернулась к нему и вспыхнула, прижав ладошку к щеке. Ей было забавно наблюдать за Франкенштейном, но и немного совестно, ведь она и правда сжульничала в игре. — Ты не выдашь меня?       Кадис Этрама Ди Райзел покачал головой. Не каждый день увидишь учёного в женском кружевном фартуке, а просить о таком благородному и элегантному Райзелу ради развлечения не пристало. ***       Когда Геджутель К. Ландегре и Урокай Агвейн пришли навестить Кадиса Этрама Ди Райзела, дверь им открыли Франкенштейн и Мэй. — Здравствуй, Франкенштейн, — поздоровался вошедший первым Геджутель. — Санву Мэй, я смиренно приветствую главу дома Ландегре, — Мэй встала на колено приветствуя Геджутеля. — Мэй, — после продолжительного молчания Геджутель решил напомнить Мэй о необходимости поздороваться с Агвейном. — Мэй, ты ничего не забыла? — Может быть, Геджутель-ним, — ответила Мэй, — просто тут, внизу, так мало воздуха, что мозг, лишённый кислорода, отказывается работать.       Франкенштейн отвернулся и как-то странно раскашлялся. — Пыль, — пояснил он, посетовав на аллергию. — Мэй, встань, — устали покачал головой попросил Ландегре. — Благодарю, Геджутель-ним. — Мэй, ты должна приветствовать всех глав кланов, независимо от твоего к ним отношения, — поучительно добавил он, но даже не надеялся, что Мэй всерьёз воспримет его слова. — Хорошо, я поняла, Геджутель-ним, — и махнув рукой она спросила: — Привет, Урокай, как жизнь? — Мэй! — воскликнул Геджутель. — Опять неправильно? Вы теперь меня накажете? — томным голосом спросила Мэй у Агвейна, сверкнув синим взглядом из-под пушистых ресниц и приложив указательный пальчик к губам. Брови главы поползли вверх, изогнувшись дугой. — Санву Мэй! — задохнулся от возмущения Геджутель. — Что за поведение ты себе позволяешь? — Простите меня, Геджутель-ним, — в секунду переменила выражение лица Мэй: глаза наполнились слезами, нижняя губа дрожала, девушка всхлипывала. — Меня теперь накажут, да? Я буду сидеть в заточении, да? Только не оставляйте меня в темноте — я боюсь.       Не смотря на все шалости, Мэй была любимицей Геджутеля. Если бы вместо него здесь присутствовал Сириана или Кравей, на которых девушка не имела такого влияния, как на Ландегре, — всего этого она бы не устроила. Сейчас же ей нужно было просто заплакать, и глава ей простит немного хулиганства. В тайне от глав кланов, от правителя Лукедонии, но с молчаливого согласия Кадиса, Франкенштейн обучал Мэй методам манипуляции и, как и полагается хорошей ученице, у девочки неплохо получалось, но пока больших успехов она добивалась с теми, кто к ней благодушно относился. Поэтому он молча с интересом наблюдал за ними. — Нет, нет, — взволнованный её слезами, поспешил успокоить девушку Геджутель. — Только в следующий раз следуй принятым правилам. — Спасибо, Геджутель-ним. Франкенштейн, неси меня, — смахнув слёзы приказала Мэй.       Учёный подхватил девушку на руки. — Прошу следовать за мной, — обратился он к Геджутелю и взволнованному Урокаю.       Как только он свернул за угол, тут же расхохотался. — Мэй, тебя когда-нибудь накажут, — заметил он. — Обязательно, — зажмурилась довольная девушка. И посмотрела из-за плеча Франкенштейна на следовавшего за ними Урокая. — Но ему точно понравилось. — Да, только он от тебя не отстанет, если будешь дразнить его, — предостерёг учёный. — Он не отстанет от меня даже если ему прямым текстом сказать. До чего же настырный, раздражает. — Мэй, говори тише, он может тебя услышать. — Урокай, — прокричала Мэй, — ты меня раздражаешь. Урокай остановился и что-то хотел сказать, но его опередил Ландегре. — Санву Мэй, — прогремел его грозный голос. Он погрозил тростью. — Франкенштейн, беги, — приказала Мэй. — Слушаюсь, моя госпожа. ***       Санву Мэй, убежала, чтобы не попасться под гнев Ландегре и вечно смотревшего на неё Урокая. Мэй раздражало это, но сколько бы она не выговаривала ему своё недовольство, он продолжал смотреть на неё, словно на подарок. Девушка долго не возвращалась домой, гуляя по Лукедонии, найдя для себя много нового и интересного. Одна из находок оказалась подводная пещера. Девушка нашла её случайно, найдя небольшой лаз в горах, оказавшийся длинным тоннелем, по которому она вышла на подводный грот. Подумав, что это может стать неплохим убежищем, Мэй долгое время провела там, рассматривая разноцветные камни на стенах, плавая в лазурной воде с рыбками, а когда вернулась домой, гостей уже не было. — Привет, Кадис-ним. Франкенштейн, они ушли? — Да. Тебя долго не было. — У моря гуляла. Крабов ловила, — объяснила девушка. — Поймала? — Нет, — рассмеялась Мэй. — Как Урокай? Не брызгал слюной здесь? — Мэй, что за выражение?! Урокай Агвейн глава клана, он не может брызгать слюной. Он брызжет ядом, — сказал Франкенштейн и рассмеялся вместе с Мэй, упавшей на диван. — Геджутель поздравил тебя с тем, что ты теперь можешь говорить, — рассказал он. — Теперь будет кому сообщать рано утром, на весь особняк, что настало утро. — Да. Можно мне молока? — попросила Мэй, потёрла кулачком глаз и в ту же секунду уснула, опустив руку на пол. — Мастер, я отнесу её в спальню и потом приготовлю вам чай.       Кадис кивнул и едва заметно улыбнулся, когда Франкенштейн вышел, унося Мэй. ***       Кертье Раджак, Блостер Кэриас и Санву Мэй стояли на пригорке за особняком главы клана Традио. Погода, впервые за несколько месяцев, выдалась солнечная и друзья радовались окончанию сезона дождей и возможности выбраться из дома. На Мэй сегодня была блузка и брюки для верховой езды и глаза Кэриаса то и дело останавливались на её ногах, за что он уже получил два удара в лоб. — Мэй, объясни ещё раз, что нам делать с этими палками? — попросил Блостер, вертя в руках длинную палку.       Такие же были в руках Мэй и Раджака. — У людей есть такая игра. Я не помню, как она называется, но она простая. Этой палкой надо бить по жёлудю. — Зачем бить? Если тебе нужны жёлуди, скажи, я наберу, — Раджак погладил девушку по голове. — Совсем меня глупой считаешь? — вырвалась Мэй, смущаясь на такую ласку, и вздохнула. — Говорю же, это игра такая. Мы бьём по жёлудю, и кто дальше его забросит, тот выиграл. — Вроде интересно, — пожал плечами Кэриас и помахал палкой. — Как бить?       Мэй подошла к лежащему на земле жёлудю, прицелилась, размахнулась, ударила и промахнулась. Пробороздив землю, палка выскользнула из рук девушки и полетела в Раджака. Тот с лёгкостью уклонился, а Мэй застыла с поднятыми руками. — Мэй, — покачал головой Кэриас рассматривая торчащую из земли палку, — ты так вдовой станешь. — Это такие правила? — поинтересовался Раджак. — Нет. Я… я просто промахнулась. Я сама в неё в первый раз играю. — Ладно, Раджак, давай покажем милой леди, как надо бить.       Следующие минут десять Мэй смеялась, глядя как парни бьют по земле, ни разу не попав по жёлудю. Они уже вырыли глубокие ямы, но жёлуди оставались на месте. Раджак и Кэриас прицеливались, били — в сторону летел ком земли. И пока они, приложив ладони к глазам, смотрели насколько далеко улетел жёлудь, поднятая пыль оседала и Мэй ещё сильней смеялась, указывая на оставшийся лежать на земле жёлудь. — Мэй, мы всё правильно делаем? — спросил Раджак. — Хватит, хватит, — она помахала рукой. — Я больше не могу смеяться. До слёз довели.       Раджак и Кэриас опирались на палки и улыбались, глядя на Мэй, пока она вытирала слёзы. — Давайте играть на интерес, — предложила Мэй. — Кто выиграет, тот загадывает желание проигравшему. — Я согласен, — тут же оживился Блостер. — Ничего неприличного, — предупредила девушка. — Эх, но я всё равно согласен, — согласился расстроенный Кэриас.       Мэй пнула жёлудь, перекатывая его на ровное место. — Даже знать не хочу, что ты уже хотел пожелать. Начали.       Первым был Раджак, следующим Блостер. — Эх, проиграл, — в сердцах воскликнул он, бросая палку на землю. — Мэй, твоя очередь. Выиграй у Раджака и мы вместе придумаем, что для него пожелать. Может нарядим его в платье и будет у Рагар-нима дочка?!       Мэй, уже прицелившаяся, ударила на словах Кэриаса, рассмеявшись и не вложила в удар полную силу. Когда раздался звон стекла троица переглянулись. — Мэй, — посмотрел в то место куда улетел жёлудь Раджак. — Ты попала в окно дома Традио. — Вот я попала. — Вот ты попала. — Вот ты попала. — Да, благодарю, а то ж до меня не сразу дошло, — ответила друзьям девушка. — Надо достать жёлудь, — сказал Раджак. — Если его найдут, могут и на нас выйти. Рядом с домом Традио не растут дубы. — Ты прав, друг, — согласился с доводами Кертье Кэриас. — Мэй, ты подожди нас здесь, если что, мы возьмём вину…       Раджак наблюдал, как Мэй уже перебирается через забор. — Она уже ушла. — Ну что за женщина, — восхитился Кэриас и поспешил за Раджаком.       Санву, прежде осмотревшись, забралась в дом через окно. За ней влезли Раджак и Кэриас. — Вы в курсе, что так делать нельзя? — уточнил сидящий на подоконнике Раджак. — Конечно в курсе, — ответила Мэй. — Ты не пойдёшь за мной?       Вместо ответа Раджак спрыгнул на пол. — Мэй, давай как всегда, мы ищем жёлудь, ты следишь, чтобы нам никто не помешал, — Кэриас указал пальцем на дверь с небольшим отверстием от пробившего её желудя и покивав друг другу, парни ушли.       Мэй прислушалась и тихо проскользнула за угол, откуда было легко смотреть за проходящими по коридору. Друзей не было уже довольно долго, но Мэй не сходила с места. Пока не послышались чьи-то шаги. Это была одна из служащих дома Традио, но она прошла мимо комнаты, куда вошли Раджак и Кэриас. Вскоре показался кое-кто посерьезней. Это был глава дома Агвейн, Урокай. Мэй мысленно предупредила лазутчиков об опасности, получила ответ и увидела, что Урокай взялся за ручку. Не раздумывая Мэй вышла из укрытия. — Привет, Урокай, как жизнь? — Ах, Мэй. Что ты здесь делаешь, моя принцесса? — не обратив внимания на её неверное приветствие, заложив руки за спину глава шагнул к ней, обрадованный её приходом, хоть и немного удивлённый. — Я в гости зашла. — Но никто не предупредил о твоём приходе, — Урокай обернулся, словно ожидая, что подбежит служащий и с запозданием предупредит о приходе Санву Мэй. — Я… я через окно вошла. — Через… окно? — Урокай посмотрел на открытое окно и рассмеялся. — Мэй, ты проказница, мне нравится это в тебе.       Мэй знала, что приглянулась главе клана Агвейн, и уже отклонила три его предложения о замужестве, но он не сдавался и засыпал девушку подарками, часто навещал в доме Кадиса, хоть и не всегда заставал — предупрежденная Райзелом о приходе Урокая, Мэй убегала. Ей казалось, если она будет плохо относиться к Урокаю, не обращать на него внимая, то он охладеет, но его будто магнитом притягивало, чтобы девушка ему не устраивала.       Сетуя, что несносный глава так не вовремя появился, Мэй заметила, как он, не скрываясь, рассматривает её. — Кхм, — она смущённо потёрла нос. — А вы, эм, тоже в гости зашли? — Да, — Урокай отвел взгляд от ног девушки, — Лагус пригласил меня и ещё нескольких глав кланов на чай. Ты можешь остаться с нами, я тебя приглашаю. «Мэй, мы ничего не нашли. Отвлеки его, мы выходим» — А, это. Ох, — Мэй разнервничалась. Урокай стоял спиной к двери, но незаметно парни не смогли бы выйти. Мэй взяла его за руки и сделав шаг назад, потянула удивлённого главу за собой, делая расстояние между ними и дверью больше. — Я не могу пойти. — Почему? Если ты боишься, то не стоит, я ведь тебя пригласил. — Нет, я… я не могу пойти в таком виде. — В каком виде? — спросил Урокай, оглядев девушку. — Ты прекрасно выглядишь. — У меня пуговица оторвалась, — и Мэй потянула ворот блузы. Рванула она чересчур сильно, пуговицы отлетели и глава клана замер, уставившись на отрытые его взору груди девушки.       Пока он отвлёкся, дверь открылась, и друзья незаметно и быстро скрылись через окно. Мэй запахнула блузу и смущённо отвела взгляд. — Видите, я в неприличном виде, — ругая себя, что ничего другого не придумала Мэй надеялась, что хоть Кэриаса и Раджак ничего не видели. — Да. Да, я… — голос Урокая звучал хрипло, — я помогу. Иди за мной.       Урокай развернулся и отвёл девушку в крыло, где располагались служащие. Там Мэй быстро привели в порядок. Агвейн терпеливо ждал её за дверью и Мэй ничего не оставалось, как последовать за ним, принимая приглашение. Урокай всю дорогу шёл молча и заговорил, лишь когда они вошли в комнату, где уже сидели Роктис Кравей, Зарга Сириана и Лагус Традио. Последний обернулся и с укором заметил: — Урокай, мы заждались тебя. Кто это с тобой? Это же дочь Санву. Мэй, кажется. — Прошу простить за задержку, — извинился глава. — Да, это Мэй. С вашего позволения я пригласил её. — Ничего, думаю никто из здесь присутствующих не будет против, если Мэй разбавит наше мужское общество.       Сириана кивнул. И Мэй, после приветствия, пригласили за стол. — Здесь не часто увидишь молодёжь, они не очень интересуются делами стариков, — рассмеялся старик Лагус. — Скажи, для чего ты пришла? — Если честно… — Позволь я перебью тебя, — Лагус порылся в кармане и показал присутствующим жёлудь. — Может за этим? — Да, Лагус-ним, — вспыхнула Мэй опуская голову. — Я нашёл его в своей комнате. Для чего тебе понадобилось бросать это в моё окно? Я для тебя слишком стар, чтобы таким образом звать меня на свидание. Может ты перепутала мой дом с домом Урокая?       Мэй вспыхнула от смущения и негодования под дружный смех глав кланов. Ей не нравилось, что взрослые, не спросив, сватают её за Агвейна словно между собой всё решили, но сейчас она не стала выяснять отношения. — Я играла в одну игру. Я не специально попала в ваше окно, Лагус-ним. — Что за игра такая? — заинтересовался Зарга. — Надо бить палкой по жёлудю, чтобы он как можно дальше улетел. — Улетел жёлудь или палка? — В первые раз десять палка, — вздохнула Санву. — Хотя по правилам жёлудь конечно.       Мужчины рассмеялись, а Лагус Традио погладил Мэй по голове, подвинув к ней вазу с печеньем. — Урокай, ты что-то сегодня особенно молчаливый, — заметил Лагус. — Он смущается при Мэй, — усмехнулся Роктис. — Мэй, пей чай, не стесняйся.       И Мэй долго еще пила чай, пока её, уставшую от скучных разговоров взрослых мужчин, не проводили, до дома Кадиса Этрама Ди Райзела, Урокай и Зарга. ***       Ранним утром неразлучная троица, как их теперь называли в Лукедонии, собирали на болоте лягушек. Санву Мэй, Кертье Раджак, Блостер Кэриас собирали квакающих земноводных и складывали в мешки. Уже набралось пять мешков. И они уже подбирали последних лягушек. Испачканные в тине, мокрые, неприятно пахнущие, но довольные. — Мэй, ты как, не устала? — спросил Раджак и, улыбнувшись, снял с плеча девушки тину. — Зелёный тебе к лицу. — Тебе тоже, — рассмеялась она, схватив с плеча парня лягушку. — Эй, голубки, нам бы поторопиться, пока совещание не закончилось, — перед ними возник Кэриас. Ему не повезло больше всех — Блостер, споткнувшись за подводную корягу, рухнул в болотную воду всем телом. — Фу, Кэриас, от тебя очень плохо пахнет, — зажала Мэй пальцами нос. — От нас ото всех плохо пахнет, прошу заметить. И это нас выдаст, — Кэриас завязал мешок. — Шесть нам хватит? — Должно. Всё равно их уже больше нет, — заметила Мэй. — Всех собрали. — Может нам сначала к морю сходить, окунуться? — задумчиво спросил Раджак. — Боюсь не успеем, главы скоро закончат совещание. Только если милой леди не надо привести себя в порядок, — Кэриас посмотрел на Мэй, — а мы, как положено мужчинам, подождём её и подержим полотенце. — Милой леди не нужно приводить себя в порядок. Ей и так хорошо. — Отлично, тогда поспешим, — Кэриас и Раджак взяли мешки, и вместе с Мэй поспешили к замку.       В замке царила тишина, совет проходил в дальней зале. Но ребята, хоть и находились у самого входа, всё равно старались быть незамеченными, кем-нибудь случайно прошедшим. Они подошли к одной из дверей и открыли её, проверив, что за ней до сих пор стоит поставленная ими ранее деревянная планка. Они закрыли дверь и сняли выпиленный, также заранее, кусок. Раджак подавал мешки, Кэриас ссыпал в отверстие лягушек, а Мэй смотрела, чтобы их никто не побеспокоил. Плотно приставив кусок на место, они кинулись к выходу. Забравшись на дерево, на котором Мэй раньше пряталась, чтобы наблюдать за каджу и Лордом, им теперь оставалось только ждать, когда закончится совещание. Примерно через полчаса главы кланов начали расходиться. Роктис Кравей и Урокай Агвейн остановились, о чём-то переговариваясь. — Сейчас Урокай войдёт, — Мэй в нетерпении подалась вперёд. Раджак перехватил её рукой за талию, чтобы она не сорвалась вниз. — Он подошёл, подошёл к двери. — Подойти-то подошёл, но не входит. Чего он ждёт? — Кэриас сидел на ветке над Мэй и Раджаком. — Вот ты и ответь, Кэриас, это ведь ты дамский угодник. Чего он ждёт? — Может до главы не дошла записка? — нахмурив брови предположил он. — Можешь не сомневаться, он её получил, — Мэй поморщила нос. — Может он понял, что над ним смеются и не принял нашу записку всерьёз? А жаль, такая идея была. — Я целый вечер потратил, чтобы написать ему признание в любви, — надулся Кэриас, насмешив Мэй. — Кэриас, — она подняла голову, чтобы посмотреть на друга, — а ты случайно не подписался своим именем? — Нет, — подумав, ответил Кэриас. — Я подписался просто тайной поклонницей. — Он, наверное, надеется, что это записка от Мэй, — заметил Раджак, смущая девушку. — Не стоит переживать, Раджак, — успокаивая друга, сказал Кэриас. — Мэй только твоя. То есть наша, — и едва успел убрать ноги, пока совсем красная Мэй не стянула его с дерева.       За неделю до этого дня Мэй и Кэриас составили анонимное письмо, предназначенное Урокаю Агвейну. В нём была назначена встреча для него и тайной поклонницы, Урокай, в действительности надеявшийся, что письмо писала Санву, почти летал, окрыленный, все эти дни. — Он всё ещё не вошёл, — Раджак не сводил взгляда от Урокая Агвейна. — Я знаю почему он не входит, — Мэй подняла вверх палец. — Он не входит, потому что разговаривает с Роктисом. — Милая леди, да вы гениальна, — приложив руку к груди восхвалил её Блостер. — Я тебя с дерева спихну, — прищурилась девушка, погрозив. — За собой потяну. — Упаду на тебя. — Я не против. — Кравей уходит, — обратил их внимание на Урокая Раджак.       Агвейн оглянулся по сторонам и открыв, нужную им, дверь, вошёл. — Он не выходит, — прошептала Мэй через некоторое время. — Он мужчина, а мужчина не будет бояться жаб. — Будет, — возразила Блостеру Мэй. — Знаешь сколько мне времени понадобилось, чтобы узнать, что он их терпеть не может?! — Знаю, — вздохнул Кэриас. — Мы тебя долго не видели, пока ты за главой шпионила. Я даже начал забывать, как ты красива. А Раджак ревновать начал. — Ну тебя, — отмахнулась от него Мэй. — Есть идеи? — Может ты оказалась не права и Агвейн любит лягушек? И сейчас он их … ест! — А-а-а!!! Фу! Блостер, ты дурак. Фу! — девушка скривилась, а парень рассмеялся. — Я тебя с дерева скину.       Но привести угрозу в действие Санву не успела: дверь распахнулась. Из комнаты, вместе с градом лягушек, вывалился Урокай. Упав на колени, с красным лицом, он выплюнул изо рта лягушку и завопил: — УБЬЮ-Ю-У-У-У-У-У!!!       Пока к главе дома Агвейн сбегались другие главы и представители ЦА*, отмахиваясь от прыгающих под ноги и в лицо перепуганных лягушек, Мэй задыхалась от смеха, запихав в рот рукав платья. Ей вторил Кэриас, вытирая слёзы от беззвучного смеха. Тихо рассмеявшись Раджак сказал им: — Нас за такое накажут. — Если поймают, — в перерывах между смехом, с трудом произнесла Мэй.