Танец лани в лунном серебре

      Всадник окинул презрительным взглядом Сангу и обернулся на сопровождающих его: — Вы смеете перечить вашему лорду? Каждый второй будет лишён одного уха. Если мне придётся повторить свой приказ ещё раз — повешу на воротах ваших же домов.       Стражники как один бросились исполнять приказ. Спешившись, двое кинулись к Мэй и Сейго, остальные взялись за рукоять мечей, намереваясь исполнить второй приказ лорда и убить Сангу. Но он даже не посмотрел в их сторону, всё его внимание было приковано к тем двум стражникам, что направлялись к девушке и брату. Лорд в нетерпении смотрел на них, ожидая когда девушка будет перекинута через луку его седла. Он возбуждённо, прерывисто выдохнул натянув поводья и похлопав коня меж ушей. В его воображении девушка испуганно дрожала, а он ласково оглаживал её спину. Он настолько погрузился в эти мысли, что не замечал как продолжает трепать гриву своего коня. Когда до его слуха донёсся странный свист и испуганный женский крик, лорд, недовольный тем, что его прервали от сладострастных мыслей, осмотрелся мутным взглядом. Увидев как два стражника, что должны были привести ему девушку не дойдя половины пути, сидели на земле в нелепых позах, привстал на стременах. Один из стражников выпучив глаза и раскрыв широко рот смотрел перед собой. Второй, повернув голову, с удивлением и почему-то обидой смотрел на лорда. Лорд сдвинул брови и хотел разразиться руганью на неисполнительных стражников и замер некрасиво раскрыв рот. Из горла стражников торчали короткие клинки с короткими круглой формы рукоятями. Оставшиеся стражники обнажили мечи и встали полукругом, защищая лорда. Тот, всё ещё не понимая что происходит, перевёл взгляд на Сангу. Тот стоял широко расставив ноги и держал в обоих руках по нескольку лезвий. Узкие, длинной с его ладонь, они поблёскивали в лучах ещё не зашедшего за горизонт солнца. Лорд сглотнул, посмотрел на свою стражу, на своих убитых людей, на Мэй, склонившуюся на Сейго и зажимающую ему рану на груди. Спина покрылась испариной, но когда он заговорил, голос был твёрд. — Кто ты? — Просто старик, — не сводил тяжёлого взгляда с лорда Сангу. — Просто старик не смог бы с такого расстояния убить моих людей так, чтобы они не успели среагировать, — лорд приподнял верхнюю губу, обнажив мелкие белые зубы. Ноздри тонкого хрящеватого носа расширились и для жителей, всё ещё стоявших невдалеке, он казался страшным. О его жестокости ходили легенды и жителям уже пришлось в этом убедиться. Они знали, что если лицо их хозяина обезображивает гримаса, значит он в ярости. Но никто не смел и шага сделать, чтобы попытаться скрыться. Лорд имел фантастическую память и тех, кто пытался сбежать, он запоминал и убивал.       Сангу неотрывно смотрел на лорда, но видел всё. Видел как Мэй, закусив губу, чтобы не разреветься в голос, хлопочет около Сейго, видел каждое движение стражников. На мгновение повисла оглушающая тишина. Кони, привыкшие ко всему, видившие битвы, мирно стояли и не издавали ни шороха. Сейго замер, задержав хриплое дыхание. Не было слышно плеска волн. Птица, до этого не обращая на людей никакого внимания, шустро шагавшая по песчаному берегу вдруг замерла, склонив голову на бок блестящими глазами посмотрела на толпу. Тишина была оглушающей и напрягающей, словно предвещая после себя бурю. И вдруг тишину прорезал крик младенца. Он спал около одного из ближних домов, в деревянной люльке-качалке, сделанной Сейго в подарок парню и девушке, зимой справивших свадьбу. Крик разрезал тишину и всё разом пришло в движение. Кони зафыркали, переминаясь с ноги на ногу, птица издав протяжный жалобный крик взмахнула крыльями и взвилась в небо. Жители зашевелились, женщины испуганно перешёптывались. Сейго захрипел и Мэй склонилась над ним совсем низко, прикоснувшись губами ко лбу. Лорд покраснел и закричал высоким, переходящим в визг, голосом, отдав приказ: — Убить!       Стражники, без слов поняв, кого нужно убить, бросились исполнять приказ. Сначала один, следом за ним второй, бросились к дому, но не прошли и нескольких шагов, как Сангу взмахнул рукой. Раздался свист и оба стражника упали замертво. Первый упал в ту же секунду, как в его горло, словно нож в подтаявшее масло, вошло лезвие. Второй успел сделать ещё почти два шага и упал на первого стражника. Ещё несколько секунд он хрипел, изо рта появились кровавые пузири и лопались, потом пошла пена и стражник, в последний раз сжав в агонии одежду лежавшего под ним человека, замер запрокинув голову. Утихли женские крики, пожилая женщина и с ней очень худая молодая девушка бросились к дому, у которого надрывался в крике младенец. Подхватив его женщины скрылись в доме. Лорд сидел выпрямив спину, бледный, с поджатыми губами. — Отвечай сейчас же, кто ты такой? — Грозно смотря на Сангу сверху вниз, потребовал лорд. — Как твоё имя? Отвечай мне, своему хозяину. — Нет надо мной хозяина, — ответил бесстрастно Сангу. Казалось его не обуревают никакие чувства. Он ледяным взглядом смотрел лишь на лорда, возвышающегося надо всеми сидя верхом на коне. — Я твой хозяин, — с исказившимся от злости лицом, испортившим его красивые черты, закричал лорд. Нижняя губа на мгновение задрожала. Он обвёл взглядом испуганных жителей. — Я ваш хозяин. Как я скажу так и будет. И ты! Ты видимо из ума выжил, раз смеешь перечить мне, самому лорду, с кем за одним столом пьёт чай сам король! Ты, — лорд остановил взгляд на кузнеце, исподлобья смотревшего на него и сжимающего огромный молот. — Говори быстро, кто этот безумец?       Но вопреки ожиданиям лорда кузнец не поспешил, унизительно кланяясь в ноги хозяину, рассказывать всё, что знает о Сангу. Он вдруг медленным шагом направился к Сейго и Мэй, одним взглядом остановив свою жену, которая прижав руки ко рту, вдруг завыла. Под взглядом мужа она резко замолчала, но не отняла рук от лица и принялась качаться из стороны в сторону. Кузнец, под всеобщее молчание и под тяжёлым взглядом лорда, подошёл к Сейго. Опустив молот на землю кузнец, смотря не на Сейго, а на море, спросил: — Ты как, друг? — Почти, — тихо прошелестел Сейго, а Мэй выпрямилась, по бледным щекам катились слёзы, капая на седые волосы старика. — Спасите…       Старик закашлял, а лорд зло рассмеялся. — Старик, цепляющийся за жизнь, что может быть отвратительней?! Умри, жалкое подобие человека, — лорд обвёл торжествующим взглядом людей. — Вы все умрёте. Стража, эту дочь гнусных псов тащите ко мне, остальных убить. Всех.       Несколько женщин завыли в безумном страхе за своих детей, которые выглядывали из окон домов. Сейго перестал кашлять и захрипел, с трудом пытаясь дышать ровно, не сводя с Мэй затуманенных глаз, которыми он уже не видел. Он уже не чувствовал как она гладит рукой его лицо, прижимает снятый с плеч пропитанный его кровью платок к ране. Сейго из последних сил, едва двигая губами прошептал: — Мою дочь… спасите… дочь… — Обещаю, — ответил кузнец сжав из всех сил ручку своего молота.       Кузнец не знал услышал ли его ответ Сейго, он не сводил глаз с моря, а Сейго издал хрип, его губы дрогнули будто в улыбке, по телу пробежала дрожь и он замер, вытянувшись. Мэй прижалась лицом к его щеке, обняла руками и замерла вместе с ним. Лорда не интересовала смерть старика, он с явным недоумением и недовольством смотрел на своих стражей. Они не спешили исполнять приказ. Держа на готове оружие они так же полукругом стояли вокруг хозяина и не двигались с места, неотрывно смотря на Сангу. Пальцами он сжимал два лезвия. Ни один мускул не дрогнул на его лице даже слыша агонию умирающего брата. — Как вы смеете не подчиняться моим приказам? — Крикнул лорд. — Вы боитесь этого безумца? Я страшнее, чем он! В его руке два ножа, трусы! Падаль! — Лорд подвёл коня ближе к стражникам и принялся пинать их ногой в спины. — Трусы! Сгною в темнице! Падаль!       Стражники покорно сносили побои. Когда лорду это надоело, он спешился с коня и растолкав стражу сделал два шага к Сангу сжимая руками меч. — Посмотри, старик, — он кивнул на вытянутый в руке меч, — этим мечом я убил того глупца. На нём ещё есть его кровь. Этим мечом я, великий лорд, самолично казню всех в этой деревне. Жалкое отребье, я был добр к вам, жалел вас… — Иши жалостливый какой нашёлся, — вдруг раздался голос. Из-за спины невысокого старика вышла худенькая сухая старуха. Стянув с головы платок, обнажив седые волосы, она вышла вперёд и встала уперев руки в бока. — Не ты ли, жалостливый, девок наших, красавиц по тринадцати лет уводил? Жалел их? А нас жалел? — Дурная баба, — запричитал вдруг старик, за спиной которого пряталась старуха. — Дурная, а ну замолкни. Ты хоть понимаешь с кем говоришь? Падай в ноги, дура! — А ты сам-то рот закрой, — накинулась на него старуха. — Мне всё равно жить недолго, так пусть я умру сейчас, но гордо. Дура я была, когда согласилась с тобой и дочь нашу единственную, кровиночку, отдала гаду этому. Красавица-то у нас росла. Да её замуж выгодно можно было выдать, чтобы не нуждалась ни в чём. А тут ты, — старуха злобно глянула на лорда и плюнула в его сторону. — Отнял у меня дочку мою. Убивец! — Убийца, — вдруг поддержали старуху другие женщины крича наперебой. — Дочек наших забирал, ни одна живой домой не вернулась. Верни мне дочь, верни дочь! Убийца! Гореть тебе в гиене огненной! Убивец! Всех красавиц увёл, сладострасец! Ненавижу! Сдохни! Убивец! — Заткнулись, — вдруг рявкнул лорд и женщины в миг умолкли. — Вы все принадлежите мне и ваши дети принадлежат мне. И за непослушание вы подлежите казни. Немедленно, — лорд усмехнулся. — Но я добрый. У кого в семье есть девка, пусть покажется. Если я её возьму, то эта семья останется в живых. — Никто здесь больше не отдаст тебе дочь, — устало произнёс кузнец и, подняв молот и закинув его на плечо, встал так, чтобы заслонить Мэй от хозяина. — Это бунт? — Поинтересовался лорд.       В ответ на его слова из домов стали выскакивать мальчишки. Они несли отцам всё, что можно было охарактеризовать как оружие. Вилы, грабли, лопаты, топоры. Несколько девушек приволокли матерям тяжёлые сковороды. Жители деревни расступились, образовав полукруг, в котором оказались лорд и его стража. Лорд внимательно смотрел на серьёзные лица людей, на их решимость и вдруг расхохотался. Стража скинула плащи которые, как оказалось, скрывали луки со стрелами. В миг у каждого из стражников оказалось по луку с туго натянутой тетивой и стрелой в ней. Жители дрогнули, но не двинулись с места. Кузнец что-то крикнул и дети тут же скрылись по домам. Но не для того, чтобы спрятаться, а чтобы почти сразу выскочить сжимая в трясущихся от страха руках деревянные мечи выточенные Сейго, сковородки, самодельные пращи с камнями. Всё детство эти дети слышали и видели страдания своих родителей и, не успев ещё вырасти и стать как они, боязливыми и послушными своему хозяину, эти дети были полны негодования, непонимания и решимости. Их сковывал страх, но пример, который сейчас подали родители, бабушки, дедушки, дядьки, вселили в мальчишек ту недостающую каплю уверенности, которой им недоставало, чтобы встать сейчас плечо к плечу, чтобы дать отпор негодяю. У некоторых бежали слёзы по грязным щекам, но они упрямо стояли рядом с родителями и друзьями, крепко сжимающих их руки. А лорд расхохотался ещё сильнее. Его плечи тряслись и смех становился всё громче. Мэй вздрогнула и выпрямилась. Проведя руками по холодному лицу Сейго она обернулась. — Ты не получишь эту девчонку, — сказал кузнец когда лорд отсмеялся. — Я обещание дал и я его выполню. Даже если погибну. — Твоё желание будет исполнено, глупец. Неужели вы думаете, что если вас много, а я с пятью стражниками, то я вас боюсь? Рассчитываете на победу? Глупцы, не умеющие жить. Вы просто грязь, которую я стряхну со своих сапог. Подайте мне эту девку и умрите как хотите, с гордостью или без. Слышишь меня, девка? — Обратился лорд к Санву. — Идёшь со мной и они умрут быстро. — Какая-то мразь смеет говорить со мной?! — Мэй поднялась, прежде осторожно опустив голову Сейго на песок и прикрыв ему глаза. — Кто ты такой, чтобы обращаться ко мне без разрешения? — Кто ты, дитя моё? Кто твои родители? — Лорд изумлённо выдохнул, глядя на девушку. Она была так великолепна, словно перед ним стояла не дочь бедняка, а сама королева. Её осанка, взгляд, её аура говорили о высоком положении. — Что ты делаешь здесь, среди грязи? Какой бриллиант. — Молчать, — оборвала его Мэй. — Я не давала тебе слова. У меня два отца и ты, червь, смел открыть рот и назвать их псами, а одного убил. — Ха, — лорд скривил губы в усмешке. — Ты дочь того старика, что я убил? Ему всё равно осталось недолго. Я передумал, ты достойна быть моей женой. Ором, дай ей коня, моя невеста достойна бы… — Я не давала тебе слова, — тоном не терпящим возражений и вообще ответа, сказала Мэй. — Ты говорил о казни этих людей, но здесь я решаю. И приговариваю тебя к казни.       Внешне спокойная, внутри у девушки бушевала буря. Она чувствовала какие-то изменения в себе, что-то величественное наполняло её. Ей хотелось защитить этих жителей, к которым она привыкла за год. Хотелось чтобы смерть Сейго была отомщена. Хотелось наказать лорда за те злодеяния, что он совершил. Хотелось чтобы он больше не смог ничего больше совершить дурного ни в отношении этих людей, ни других. Её окутала аура, жажда силы и девушка ощутила, как пальцы что-то сжимает. Подняв руку Мэй увидела меч. Решив, что кто-то всунул его ей в руку, девушка оглянулась, но рядом не было никого. Все стояли довольно далеко от неё и смотрели на неё с изумлением, сменившимся испугом. Лорд отпрянул назад. — Ты… ведьма!       Мэй сама уставилась на оружие в руке. Оно словно было частью её, как рука или нога. Излучающее тепло и мощь, невероятную мощь. И ощущение, что оружие живое и принадлежит ей. Это возникшее из ниоткуда оружие её. Это был меч с обмотанной вокруг рукояти узкой полоской ткани. Её рваные концы свободно свисали пока Мэй не подняла меч на уровень глаз, тогда белая ткань обхватила запястье девушки. Мэй рассматривала новое приобретение и краем глаза видела как от неё отшатнулись разом все жители и бледные стражники, плотным кольцом прикрывшие лорда. Кузнеца Мэй не видела, он стоял за её спиной, но волна радости колыхнулась в её душе, когда Сангу, как остальные, не отшатнулся от неё. — Ведьма! — Закричал выглядывающий из-за спины одного из стражника лорд пришедший в себя. — Все! Все! Взять ведьму!       Но никто не сдвинулся с места. Лорд вращал глазами, лицо налилось кровью, отчего шрам стал похож на только что обретённую рану. Его руки крепко сжимали рукоять меча, губы сжались в тонкую полоску. Лорда обуревали самые разные эмоции, он не привык чтобы его приказы не исполнялись. Но стражники сейчас стояли вокруг него, но не из чувства долга, чтобы защитить хозяина, а просто прижались друг к другу из страха. Лорд оттолкнул стражника, за которым стоял, и вышел вперёд. — Вы все приговорены к казни! Все! И ты, девка, как ты посмела разговаривать со мной в таком тоне?! Я лорд Даг! Я твой хозяин! — Мэй оторвалась от любования своего оружия и перевела взгляд на брызжущего слюной лорда Дага. — Ведьма, я самолично казню тебя.       Лорд Даг сделал шаг в сторону девушки и вдруг завыл роняя меч и хватаясь правой рукой за левое предплечье. В руках Сангу осталось одно лезвие. Лорд рассмеялся сквозь стиснутые зубы по его ладони, сжавшей плечо, текла алая кровь. Сжав пальцами лезвие он рывком вытащил его и бросив на землю снова сжал рану рукой. Дыхание сбилось и лорд Даг на мгновение прикрыл глаза. — У тебя остался один клинок, старик, — негромко произнёс он. — Что ты собираешься с ним делать? — Проткнуть тебе горло, — ответил Сангу. — Стража, чтоб вы сгорели, почему вы не стреляете? — Стража стояла опустив луки и выронив стрелы и с ужасом не отводила глаз с Санву. Лорд снова рассмеялся. — Казню. Всех казню. Сдохнете мучительной смертью.       И вдруг среди жителей прошло волнение. Из толпы выскочили несколько мальчишек, вырываясь из цепких удерживающих их рук матерей, и восторженно закричали поднимая вверх своё нехитрое оружие: — Мэй, ты наш хозяин, повелевай! Мы будем слушать только тебя. Нам не нужен лорд. Мэй, веди нас, мы твои воины! — А ну сгиньте, мелюзга! — Закричал кто-то из мужиков, но его тут же перебили. — Мальцы правы! Люди, — вперёд вышел высокий худощавый парень и кинув взгляд на дом, в котором скрылись его мать и жена с сыном, продолжил крепко сжимая вилы. — Сколько можно терпеть этого тирана?! У каждой семьи он забрал дочь, сестру, мать, жену. Я не знаю ведьма она или нет, — кивнул парень в сторону Санву. — Но я не дам её в обиду. Не дам в обиду свою семью. Мне не страшна смерть, мне страшна жизнь без моей семьи. Я всё сказал.       Парень обвёл взглядом толпу и повернувшись пошёл на стражников. Мальчишки, заухав словно ночные филины, застучали деревянными мечами по днищам сковородок. Под этот рокот парень упрямо шёл вперёд, за ним сначала медленно, а потом всё более уверенно пошли мужики. Когда одна из женщин вдруг выругавшись поспешила за своим мужем, подняв с земли выроненные кем-то грабли, раздался смех и люди, разом выдохнув, рванули вперёд. Мальчишки ещё усердней заухали, забили в свои импровизированные барабаны, толпа стремительно приближалась к всё так же жавшимся друг к другу стражникам. Лорд стремительно побледнел и резко развернувшись бросился к своему коню. Поскользнувшись лорд упал на песок и подскочив зажал рану испачканной в крови с прилипшим к ней песком ладонью, заскрежетал зубами и попытался забраться на коня без рук. Вставив ногу в стремя он навалился телом на круп лошади и вцепился зубами за пристругу. Конь отступил в сторону и Даг упал на спину, не успев вытащить ногу из стремени. Раздался хруст. Даг издал вопль. Жители уже окружили стражников и часть бросилась к лорду. — Пошёл! Пошёл! — Закричал лорд лежавший на спине своему коню, но тот только с осторожностью перебирал копытами, стараясь не задеть своего хозяина. — Слышь, девка, не смотри, — раздался за спиной Мэй голос кузнеца и тут же крик Сангу. — Грог, не трожь её!       Мэй обернулась. Кузнец на крике Сангу замер с поднятой рукой, которой собирался схватить Мэй за плечо и развернуть к себе, чтобы та не видела расправу толпы над тираном. — Вот, девка, — пробасил кузнец опуская руку. — Стой так, не оборачивайся. Не знаю кто ты, но всё же не смотри на это. — Хорошо, — кивнула Мэй и закрыв глаза стала прислушиваться.       Оно что-то пыталось сказать, но Мэй не могла никак расслышать его тихий шёпот. В данный момент ей было на удивление хорошо и спокойно. Мэй отнесла эти чувства к появившемуся оружию, чувствуя его словно родную душу. За весь год она не ощущала таких чувств и не зная сколько это ещё продлится, надолго ли в руке будет меч, опутывая её запястье шёлковой тканью, старалась напиться этим чувством. Она открыла глаза когда её окликнули. Перед ней всё ещё стоял кузнец. — Что с тобой, девка? — Всё хорошо, — ответила Мэй и едва сдержала вздох огорчения. Рука больше не сжимала рукоять меча. Она осмотрелась. На берегу стояли лошади, за узды их удерживали мальчишки. Ни стражников, ни лорда ни жителей не было. — Всё закончилось, все по домам разошлись, скраб собирать, — пояснил кузнец. Молот он всё ещё держал на плече. — Ты тоже иди, собирайся. Мы все уйдём отсюда. А за Сангу не волнуйся, он сейчас вернётся, за Хромом побежал. Давно надо было этого гада… Я пойду, девка, надо способить Сейго с почётом схоронить.       Кузнец вздохнул и, кинув взгляд на распростёртое тело друга на песке, ушёл. А Мэй опустилась рядом с Сейго и так сидела пока в деревне не появился Сангу. К нему тут же бросилось несколько людей. — Там его вещи, — Сангу указал куда-то в сторону леса. — Идите, разбирайте. — А что с Хромом-то? — Посыпались вопросы, но Сангу не ответив направился к девушке. — Плачешь? — Спросил он присев рядом и заглянув в бледное спокойное лицо Мэй. — Ты останешься со мной? — До конца жизни, — заметив тень на лице Мэй, он поспешил добавить, успокаивая её. — Долгой, очень долгой жизни. — Спасибо, — Мэй слабо улыбнулась и сжала ледяные пальцы Сейго рукой. — Нам надо уходить, Мэй. В дом не заходи, всё что нам нужно дожидается нас в лесу. Похороним Сейго и в путь. Надо успеть уйти с этих земель за десять дней, пока до короля не дошли слухи, что здесь произошло.       Сейго похоронили в море. Тело положили в лодку и подожгли. Когда Сангу и Мэй обернулись, прежде чем скрыться за деревьями, огонь полыхал, казалось, доставая до самого неба. Почти зашедшее за горизонт солнце задержалось на некоторое время прощаясь с человеком и скрылось за море, уступая ночь луне и вспыхивающим на небе ярким звёздам.