Танец лани в лунном серебре

      М спешился и передал коня подбежавшему слуге. Войдя в главные ворота особняка он по тропе, вымощенной разноцветным морским камнем, направился в дом. Войдя и кивнув поклонившейся при его появлении служанке взбежал по лестнице на второй этаж. Быстрым шагом он подошёл к своей комнате и громко захлопнув за собой дверь с тихим вздохом опустился в кресло стоящее посреди комнаты. М долгое время сидел с закрытыми глазами и задремал. Но шорох за дверью согнал сон и М, кашлянув, спросил: — Кто там ещё? — Это Мартина, господин. — Входи.       Дверь отворилась и в комнату вошла девушка. Красивая, с редким в этой стране рыжим цветом волос. Ярко-голубые глаза с ожиданием смотрели на М. Длинные пальцы теребили фартук выдавая её волнение. Она повела худенькими плечами и вдруг вскинула руки и развязала завязки на плечах державшие простое нежно-голубого цвета платье. Оно упало к её ногам оголяя стройное тело девушки. М со скукой осмотрел её с ног до головы и обратно. Девушка снова повела плечами, отчего её полные высокие груди покачнулись и руками прикрыла тёмно-рыжий треугольник между ног, но тут же убрала руки вытянув их вдоль тела. Её взгляд напряжённо следил за М. Он устало вздохнул и опираясь щекой о кулак, отвернулся и закрыл глаза. — Оденься. — Го-господин, — голос девушки дрогнул от стыда и унижения. — Господин. — Ты замёрзнешь, Мартина, оденься и иди, приступай к своим обязанностям. — Господин, — девушка переступила через лежавшее на полу платье и бросилась на колени перед М. — Господин, не прогоняйте. Я люблю вас, люблю. Не прогоняйте. Возьмите меня, господин.       Девушка схватила руку М и принялась покрывать её поцелуями. М вырвал руку и девушка, разрыдавшись, стала целовать его колени. — Господин, я буду хорошей, я для вас всё. Всё, что пожелаете. Я люблю вас, не надо брать меня в жёны, я согласна быть вашей любовницей. Только не прогоняйте. Я всё выдержу. Вашу жену выдержу. Возьмите меня, господин.       Она выпрямилась и откинула назад волосы, открыв вновь белую кожу груди с маленькими светлыми сосками. Схватив руку М девушка накрыла ею грудь и протянула руки к его плечам. М не открыв глаз, не задержав ладонь на теле служанки ни на секунду, отвёл её руки от себя. Девушка уже сотрясалась от рыданий, а М держал её за запястья одной рукой и всё так же опирался щекой о другую руку и лениво рассматривал интерьер своей комнаты. У стены, на которую он смотрел, стрял секретер и высокий стул. Рядом этажерка с книгами. — Педро, — негромко позвал М зная, что слуга услышит. — Слушаю, хозяин, — тут же показалась из-за двери косматая голова. — Рассчитай Мартину, она у нас больше не работает. — Да, хозяин, — с готовностью отозвался Педро и прикрикнул на девушку. — Ну, чего расселась?! Пойдём, раз господин велит.       Закусив губу девушка, сотрясаемая рыданиями, обхватила себя за худенькие плечи и в последний раз кинув умоляющий взгляд на М поднялась и пошла к двери. — Куда?! Куда?! — Замахал на неё Педро. — Оденься, дурная!       Служанка, громко всхлипнув, кинулась к платью и вмиг натянула его. Но с завязками она долго не могла справиться. Дрожащие пальцы никак не желали слушаться хозяйку и завязки выскальзывали. Педро, по стариковски охая вошёл в комнату и помог девушке. Подхватив ленты он завязал их и подтолкнув её в спину к двери, кинул любопытный взгляд на хозяина. Потом посмотрел на ревущую в дверях служанку и почесал затылок. — Я ведь знаю как ты на меня смотришь, старая ты лиса, — хмыкнул М не поворачивая головы. — Да что вы, хозяин, я ж так… просто.       Педро поспешил выйти и увести девушку. — Ну что ревёшь, что ревёшь, дурная? — Спрашивал он ведя её за собой. — Будто не знаешь какие слухи ходят про нашего хозяина. — Я з-з-знаю, — вытирая слёзы заикаясь произнесла девушка. — Я думала это неправда. — Думала она, — проворчал Педро. — Надеялась красотой взять? — У-угу, — кивнула она вытираясь фартуком, крупными стежками пришитым к платью. — Красивая ты девка, но глупая. Эй, Кутора, — позвал он толстую кухарку вышедшую из-за угла с двумя ощипанными тушками кур в руке. — Кутора, вот Мартина хозяина красой своей взять решила. — Кто? Мартина? — Кухарка поправила чепец и окинула взглядом девушку. — Не, не получится. Она, конечно, красивая, да только хозяин-то наш девок не привечает. Мальчиков он любит. Юных, худеньких, как тросточка. Болезнь такая, видимо, мальчиков любить… — Ну, ну! — Осадил Кутору Педро. — Это дело господское, нам, людям маленьким, знать об этом ни к чему. Иди, иди куда шла. — Ох и вредный ты, Педро. Вот приди ночью ко мне, фигу получишь, а не меня, — пригрозила кухарка и проплыла мимо гордым лебедем. — Вот, вот… — Педро разинув рот смотрел ей вслед. — Нет, ну ты видела? Фигу! Ох, баба, а?! Сама придёт, — махнул он рукой и отворил последнюю, у самого окна, дверь, впустил в маленькую комнатку девушку. — Педро, поговори с господином, а?       Мартина умоляюще сложила руки, пока Педро доставал из ящика стола бумагу и мешочек, который бросил на стол и тот звякнул монетами. — Вот ещё. Как хозяин сказал, так и будет. — Педро, миленький, — девушка потянулась к завязкам на платье. — Век буду благодарна. Педро, милень… — А ну перестать! Что творишь, девка? Что разбазариваешь? — Педро гневно стукнул кулаком по столу. Верхняя губа подрагивала и служанка, зная, что Педро сейчас в ярости, отшатнулась назад. — Перед всяким раздеться и лечь? Ты это перестань. Это не про нас.       Педро сел на трёхногую табуретку и долго смотрел на лист бумаги. Такие листы находились у Педро в большом количестве, по одному на каждого работника, что служил на М. При приёме на службу М писал данные каждого работника на бумаге, описывая его умения, в последствии добавляя еще несколько строк. Эти бумаги М называл сложно запоминающимся для Педро словом рекомендации и велел при расчёте работников выдавать их вместе с деньгами. Педро умел читать и писать благодаря М и сейчас читал положительную рекомендацию, которую он должен выдать Мартине и качал головой. М никогда не расписывал плохих качеств рабочих, только положительные. Не всегда Педро был согласен с мнением хозяина, как сейчас, но спорить не смел. Успокоившись он встал и протянул девушке бумагу и полный мешочек монет. — Иди, девка. Наймёшься к другому господину, перед ним и раздевайся. Дай тебе бог счастья. Иди.       Девушка понуро опустив голову взяла деньги, смяла в руке бумагу и не попрощавшись, вышла. ***       Когда М подъезжал к королевскому дворцу начался ливень. Внезапно обрушившись он взбил сухую пыль и в мгновение покрыл дороги жидкой грязью. М осадил коня, до этого скачущего галопом. Конь пошёл медленным шагом хлюпая копытами во вязкой грязи. М натянул плащ и вытер мокрое лицо. Торговцы, каждую среду приходившие во дворец к королю за подписью, которая официально позволяла им заниматься торговлей, уже вышедшие из дворца и попавшие под ливень, с негодующими криками принялись прятать бумаги под платья, грозя небу кулаками. М усмехнулся и осторожно, чтобы не налететь в стене дождя на какого-нибудь зазевавшегося торговца, направил коня по дощатой мостовой к воротам дворца. Открыв перед стражей лицо он беспрепятственно вошёл в ворота и стал ждать пока опустят подъёмный мост, который только что подняли после ухода торговцев. Пройдя по мосту он попал во двор. Дворец окружали две стены. Одна там где М ждал мост. Мост опускался над пропастью с водой под которой торчали невидимые людям острые частые колья. Вторая стена окружала обширный двор с дворцом в центре. На стенах в частых небольших башенках находилось по стражнику. Они зорко осматривались, готовые в любой момент при опасности дёрнуть за верёвку колокола, висевшего в каждой из башенок. М спешился сразу как перешёл мост и всунув поводья в руки услужливо подбежавшего конюха поспешил ко входу. Вновь открыв лицо перед стражей М вошёл во дворец и скинул плащ. Его тут же подхватили, а на плечи накинули другой плащ, тёплый, меховой. М завернулся и кивнул появившемуся перед ним одному из дворецких. — Веди.       Дворецкий поклонился и развернувшись отвёл М в одну из комнат для гостей, где уже была сложена на большой аккуратно заправленной кровати сухая одежда, а на столе у окна стояла еда: горячий чай, молоко, булочки и нарезанные фрукты. М выпил молоко и принялся стягивать мокрую одежду. Он торопливо расшнуровывал рубашку одновременно скача на одной ноге стряхивая с другой сапог. Когда М натянул брюки и взялся за рубашку в комнату без стука вошли. М замер услышав голос Бенго. — Дарен, переоделся? — Отвернись, — глухим голосом приказал М. Бенго, повинуясь, отвернулся. — Хм, — Бенго встряхнул головой и не понимая почему не может развернуться, словно во сне потряс мешком, который он держал в руках. — Дарен, я принёс….       Бенго стоял лицом к двери и хмурился. Рука сжала одежду на груди и даже сквозь плотную ткань ладонью он ощущал частые удары сердца. М надел камзол и подошёл к столу. — Бенго, чай хочешь? — Нет, я уже трапезничал. — Бенго на мгновение прислонился лбом к двери и резко отпрянув быстро подошёл к другу.       Он развернул М за плечо к себе и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но посмотрев в светло-синие, почти голубые глаза М вдруг рассмеялся и расслабился. Швырнув на стол мешок он провёл пальцами по волосам, разметав фиолетовые пряди. — Дарен, я удивляюсь, как твои глаза меняют цвет от темно-синего, словно море после бури, до почти голубого? — Я не знаю, — пожал плечами М посасывая кусочек какого-то фрукта. — Знаешь, — Бенго изучающе оглядел тонкую фигурку друга. — Знаешь, твоя спина словно… Такая хрупкая, словно у девушки. — И что? — М снова пожал плечами взяв с блюда понравившийся фрукт. — Зато силы хоть отнимай. — Не поспоришь, — Бенго сглотнул и отвёл взгляд. Он долго изучал вышитые цветы на ковре под ногами. — Ты попросил меня отвернуться. Это из-за шрамов на твоей спине? Ты не хотел, чтобы я их видел? — Ты их достаточно принёс? — Не ответив на вопрос Бенго спросил М. — Да, Дарен, — Бенго перевёл взгляд на мешок. Он шевелился, из него доносились невнятные квакающие звуки. — Что ты задумал? — Скоро нам придётся присутствовать на королевском обеде. Там будут принцессы. — Хм, — Бенго усмехнулся и взяв со стола мешок потряс его. — Так это им подарок? — Да. И когда король из замуж всех выдаст?! — Он ждёт что ты выберешь одну из них. Хочет породниться с тобой, — Бенго подавил вздох и с грустью посмотрел на друга, который задумчиво устремил взгляд в окно, за которым не прекращался ливень. — Пойдём на кухню, — наконец произнёс он и склонив голову к плечу улыбнулся.       Бенго сжал кулаки, заложив руки за спину, и улыбнулся в ответ. *** — Дарен, Бенго, — радостно воскликнул король поднимаясь из-за стола. — Опаздываете? Ну да я вас прощаю. Садитесь, садитесь, сейчас начнут разносить блюда. — Ваше величество, принцессы, — М и Бенго поклонились царственным особам и сели за стол по правую руку от короля.       Зал для трапезы имел прямоугольную форму, был выложен мрамором. Стены, пол, колонны были из мрамора. Колонны были украшены яхонтами, на стенах висели огромные гобелены с изображениями нескольких поколений королей участвующих в охоте, которая являлась любимым развлечением нынешнего короля. Ястребиная, с гончими, ему нравилось всё. Во дворце разводили кроликов и раз в месяц их выпускали и пушистое зверьё стремительно носилось по всему замку, а за ними охотились все придворные мужского пола во главе с королём. Охота происходила без оружия, кролей ловили голыми руками. И потому почти никому не удалось поймать хоть одного кролика. Исключением был сам король, М и Бенго. Два раза удача улыбнулась казначею. Остальные придворные, страдая одышкой от ленивой разгульной дворцовой жизни, лишь смешили короля гоняясь за зверьём. После такой тихой охоты многие из них долгое время проводили в постели окружённые врачами и со стонами принимали горькие лекарства, не в силах двинуть и пальцем. Кванко, состоящий в совете короля, лежал не только в окружении врачей, но и всей многочисленной семьи. Причём рядом с ревущей женой стояли и две любовницы. Кванко стонал и охал, прося адвоката озвучить завещание сразу после его смерти, которая по мнению Кванко должна была наступить с минуты на минуту. Доктора же качали головами, вливали в больного лекарства, втирали в суставы мази и предрекали ему долгую жизнь. Через неделю, когда Кванко снова мог ходить, жена и любовницы, не дождавшиеся причитающихся им после смерти любимого, богатств, переругивались между собой и Кванко снова требовалась помощь врачей, так как женщины, повыдирав у друг друга волосы, принимались за него и в Кванко, если он не успевал заранее скрыться, летело всё, что попадалось разъярённым женщинам под руку. После случая с вилкой, воткнутой в его филейную часть, Кванко поумнел и скрывался из дома прежде, чем до него доберётся праведный гнев женщин. — Ах, Дарен, — рядом с ним сидела младшая из принцесс и кокетливо играя глазками обмахивалась веером. — Дарен, вы не часто балуете нас своими визитами. — Неотложные дела которые поручает мне его величество требуют моего внимания и времени, принцесса. — Ах, всё у вас дела, — принцесса опустила руку под стол и погладила М по бедру. — А мы страдаем без вашего общества. — Да, Дарен, — вторая по старшинству принцесса, сидевшая напротив, вытянула ножку и пальчиками прикоснулась к колену М. — Недавно был бал и вы на нём не присутствовали, а ведь обещали мне один танец.       М не успел ответить, как все семь принцесс закидали его вопросами и жалобами на его непростительное поведение. Все девушки красотой пошли в мать, но самой яркой среди них выделялась младшая. И она, зная это, со снисходительностью и превосходством смотрела на сестёр, уверенная в том, что М выберет её. Другие принцессы не желая оставаться в дураках, прибегали к разным ухищрениям, чтобы добиться внимания любимца отца. Волосы укладывались в немыслимые сложные причёски, над которыми приходилось колдовать часа два-три. Тела натирались ароматными духами так сильно, что у них самих начинался кашель и головокружение. Одетые по моде в лёгкие свободные платья из струящейся ткани принцессы повязывали пояски под грудью, приподнимая её. Лиф платья, в отличии от подола, был полупрозрачным и не оставлял места воображению. Чтобы руки и плечи, не скрытые одеждой, не сгорели на солнце принцессы гуляли под зонтиками. Несколько месяцев назад в их страну торговцы завезли мазь, которую они называли помадой. И теперь принцессы улыбались М и Бенго ярко-красными, фиолетовыми, зелёными и оранжевыми губами. М и Бенго переглянулись и вздохнули. Пока слуги разносили еду, расставляя перед ними тарелки накрытые крышками, король рассказывал о новых щенках, которые к осени вырастут в хороших гончих. Он так увлёкся, что и не замечал, что его никто не слушает. Принцессы, перебивая друг друга забрасывали М и Бенго вопросами, хлопали глазками, младшая принцесса продолжала водить ладошкой по бедру М. Но вот перед королём поставили большое блюдо и сняли крышку. К нему тут же подскочил слуга. Полный, с мясистыми щеками, делающими его похожим на бульдога. Слуга почтительно склонился перед королём и взяв поднесённую на подносе ему ложку, зачерпнул из миски короля и проглотил. На минуту воцарилось молчание, все смотрели на толстячка. Тот закрыл глаза. Потом кивнул, открыл глаза и, поклонившись королю, отбежал в сторону, встав на своё прежнее место. — Начнём же трапезу, — громко крикнул король и на стуле в конце стола подскочил Кванко.       Он, приглашённый так же как М и Бенго, был усыплён королевской речью о щенках. Кванко протёр глаза, схватился за пуговку крышки, накрывшей обед и, почти одновременно с остальными, поднял её. М и Бенго единственные кто не снял крышки с блюд, они протирали салфетками столовые приборы и едва сдерживали улыбки кидая взгляды на принцесс.       Как только крышки были подняты вверх на принцесс из супниц стали выпрыгивать лягушки, разбрызгивая на них жирный бульон. С криками и визгами принцессы бросались крышками, вскакивали с мест. Кто-то вскакивал на стулья, но потом спрыгивал и все вон мчались из трапезной. Лягушки, обезумев от страха, скакали по всему залу, перескакивали с одной принцессы на другую, плюхались обратно в супницы, расплескивая суп. Слуги, стоявшие вдоль колонн, отмахивались от лягушек, некоторые пытались поймать их, но земноводные, поплавав в жирном наваристом бульоне, легко выскальзывали из рук и, описав в воздухе дугу, плюхались в тарелки с едой, в причёски отчаянно визжащих принцесс. М и Бенго смеялись глядя как Кванко, визжа громче всех принцесс вместе взятых, вскочил на стул и топая на нём ногами, орал не останавливаясь, пока не рухнул без сознания на руки успевшего поймать его толстячка, что дегустировал обед короля. Король спокойно смотрел на всё это и ел суп. Когда крики утихли, а М и Бенго пожав друг другу руки под столом отсмеялись, король отложил ложку, взял салфетку и тщательно вытер рот. Отложив салфетку он сложил руки на животе, сцепив пальцы в замок. — Почему вы не кушаете? — Спросил он. — Вам не нравится еда, что готовят мои повара? — Мы с удовольствием, ваше величество, — одновременно поспешили ответить Бенго и М и убрали крышки.       И уставились в свои суповые тарелки. Из бульона на них смотрело несколько пар круглых пучеглазых яиц. М и Бенго склонились над тарелками и тут яйца моргнули. Друзья отпрянули назад и из бульона, квакая, выпрыгнули лягушки. Бенго от неожиданности отпустил крышку и та упала в супницу обдав парня золотистой, с мелко нарезанным укропом жижей. Бенго икнул и уставился на М, у которого на голове спаривались две лягушки, а на лицо со лба стекал бульон, золотистый, с укропом. А во главе стола икал от смеха король. Он хохотал, стучал по столу кулаком, вытирал слезящиеся глаза и показывал на них пальцем. — А вы думали, вы одни такие выдумщики? — Поинтересовался король, когда приступ смеха прошёл. И посмотрев на занятых делом земноводных на голове своего любимца вновь разразился смехом.