— Музака-ним, Музака-ним, — восторженно голосила Мэй. — Посмотри, это череп!
Мэй держала в вытянутой руке выбеленный солнцем череп и подзывала к себе идущего к ней, смеющегося Лорда оборотней.
— Музака-ним, смотри, смотри какой он рогатый, — выдохнула Мэй и, увидев пробежавшую мимо ящерку, кинула череп через плечо тут же забыв о нём.
Теперь она бежала рядом с ящерицей, которая смешно двигала телом оставляя за собой в песке борозду. Ящерка юркнула под ближайший попавшийся камень, а Мэй огляделась то и дело поправляя сползающий на лоб капюшон. Музака, как и Мэй был полностью облачён в белые одежды. Он подошёл к девушке и протянул ей скорпиона, держа того за хвост. Раздался визг и девушка рванула вперёд до первого кактуса.
Спрятавшись за ним Мэй выглянула и фыркнула, увидев хохочущего Музаку.
— Музака-ним, вы ведь знаете, что я их боюсь!
— Знаю, — отбросил оборотень скорпиона. — Мэй, мы в пустыне, здесь их полным полно. Даже у тебя под ногами могло зарыться целое семейство.
— А? — Мэй опасливо отступила и внимательно вгляделась в песок.
— Мэй, ты должна перебороть свой страх.
— Не-не могу, Музака-ним, — жалобно протянула Мэй.
— А как же Раджак?
— А при чём здесь он? — Насторожилась девушка.
— Разве ты не хочешь соответствовать этому, во всех отношениях идеальному, с твоих слов, парню? Который ничего не боится, и смел, и красив, и что ты там ещё говорила? Я уснул и не дослушал.
— Музака-ним, — возмущённо воскликнула Санву выйдя из-за кактуса и уперев руки в бока. — Вы шутите надо мной?
— Немного, — хохотнул оборотень.
Мэй фыркнула и рассмеялась вместе с ним. Потом потёрла шею и, прищурившись, посмотрела на солнце через растопыренные пальцы.
— Раджак любит меня такой, какая я есть. С моими страхами и недостатками. Хотя недостатков у меня нет, — подумав, серьёзно добавила Мэй.
— Ты так на него похожа, — вновь зашёлся в хохоте Музака не отвечая на настойчивые вопросы Мэй на кого, по его мнению, она похожа.
***
— Мэй, не боишься спать? А если набегут скорпионы?
— Вы рядом и я ничего не боюсь, — ответила Мэй.
Они сидели около костра. Мэй смотрела на огонь поджав ноги и положив подбородок на колени. Музака лёг на песок и, заложив руки за голову, наблюдал за звёздами.
— И вообще, — добавила Мэй, — Здесь негде от них спрятаться. Или мне у вас на голове стоять?
— Пфф.
***
— Ого! — Раздался голос оборотня.
Вокруг Мэй и Музаки кругом разгорались костры. Музака огляделся. Кое-где костры уже вовсю полыхали, а где-то только-только начинали разгораться.
— Так они до нас точно не доберутся, — объяснила Мэй. — И тепло будет. Не знала, что в пустыне ночью так холодно.
— Кто не доберётся? Враги?
— Скорпионы, — торжественно объявила Мэй и пожала плечами когда Музака громогласно расхохотался.
***
— Держись рядом, — сказал Музака беря Мэй за руку.
— Хорошо, Музака-ним, — ответила девушка во все глаза осматриваясь.
Они шли по вымощенной камнями улочке среди прохожих, одетых в серые, чёрные, коричневые одежды.
— Музака-ним, — Мэй потянула оборотня за край жилетки, — почему всё здесь такое бесцветное? В прошлой деревне жители были в ярких одеждах. А тут ни одного светлого пятнышка.
— Здесь яркие одежды надевают только на похоронах.
— Почему?
— Считается, что умерший уходит в лучший мир, где нет страданий, боли, низменных желаний, и жители провожают его со смехом, радостью, плясками, весельем.
— О, — Мэй многозначительно подняла вверх указательный палец. — Значит этой мрачной одеждой они напоминают себе и другим, что мир несовершенен? Или то, что им плохо живётся и они мечтают скорее очутиться в загробном мире? Или наказывают себя таким образом за низменные желания?
— Пхах, не вдавался в подробности, но, наверное, всё это.
— Понятно. Музака-ним, а почему мы сюда свернули? У тебя в этой деревне дела?
— Познакомлю тебя кое-с-кем.
— Меня? С кем же? — Удивлённо остановилась Мэй.
Музака сбежал вниз по каменной лестнице, зажатой с двух сторон домами. Мэй почесала нос и поспешила за ним.
— С выпивкой, — весело отозвался оборотень и распахнул перед Мэй тяжёлую дубовую дверь. Оттуда доносились крики и возня.
***
— Мою девочку! — Злобно зашипел Франкенштейн сжимая пальцы в кулак и не сводя глаз с экрана. — В бар! Чтобы напоить! Старый развратник. На половичок пущу собаку!
Пока Франкенштейн ругался, на экране Мэй пробовала что-то из большой кружки поставленной перед ней Музакой.
***
— Кисло, — причмокнула губами Мэй и скривилась.
— Не нравится?
— Не, не особо, — качнула головой Мэй и сделал ещё глоток. — Не, не нравится.
Мэй отодвинула кружку и оглянулась. Таверна была полупустой. При их появлении посетители притихли и, негромко переговариваясь, искоса поглядывали в их сторону. Музака, едва заметно улыбаясь, пил третью кружку. А Мэй осматривала стены украшенные головами кабанов и медведей. Над барной стойкой висела голова оленя с огромными разветвлёнными рогами. Хозяин таверны стоял под этой головой и протирал кружки. Иногда он, под крики посетителей, кивал и, расставив на подносе кружки и бутылки, лавировал между выскобленных добела дубовых столов и скамей разнося напитки. После возвращался на место и начинал вновь протирать кружки.
— Не впечатляет? — Поинтересовался Музака.
— Нет. Музака-ним, ты говорил в тавернах драки и ругань и блуля. Блудо, — девушка нахмурилась. — Бледня.
— Ахахах, — стукнув кружкой о стол веселился оборотень. — Погоди, будет тебе и драка и ругань.
— А бледо?
— Нет, обойдёмся без бледо.
***
— Что он ей показывал? — Горячился учёный. — Чему он её научил? Если она из-за него пропала… — Франкенштейн со скрежетом сжал зубы кинув долгий взгляд на Кадиса. Потом повернулся к Мэй. Она лежала спокойно, дыхание было равномерным. Раджак и Кэриас не отпускали её руки. Такео сидел у девушки в ногах готовый при малейшем изменении её состояния окликнуть Франкенштейна.
— Кто доверил девочку этому.? Этому.? — Геджутель К. Ландегре с возмущением поддержал Франкенштейна.
— Мой отец, — напомнила Раскрея.
— Ах да. Прошу простить мою забывчивость, Лорд.
Раскрея кивнула. А экран вновь потух, вспыхнул разноцветной картинкой и показал Мэй за барной стойкой.
***
Девушка стояла облокотившись о стойку пока хозяин намешивал ей какой-то напиток. Девушку пошатывало и она часто трясла головой.
— Сейчас, госпожа, всё будет готово, — торопился высокий плотный мужчина с недовольством поглядывая за её спину. — Вам совсем плохо? Ваш спутник вернётся? Вам нельзя оставаться тут одной. Хотите я отведу вас в комнату наверху? Бесплатно. Отдохнёте, я никому не позволю вас побеспокоить.
— Н-нет, — заплетающимся языком проговорила Мэй и вновь тряхнула головой. — Му-музака-ним пи… ри… ёт.
— Хорошо если так, — вздохнул хозяин таверны и поставил перед ней кружку с дымящимся напитком. — Выпейте, госпожа.
Мэй кивнула и сделала большой глоток. Рядом возникла тень. Мэй повернула голову. Около неё стоял огромных размеров мужик. Рукава серой рубахи закатаны, обнажая волосатые крупные руки. Штаны подпоясаны верёвкой, пепельные волосы собраны в короткий хвост. Дышал мужик с трудом, выдыхая воздух со свистом через искривлённый нос. Глубоко посаженные глаза осматривали худую фигурку девушки облачённую в шорты и рубашку. Хмыкнув он протянул руку и попытался забрать у неё кружку с напитком. К его изумлению он не только не смог этого сделать, но даже не сдвинул её. Крякнув он покосился на друзей ожидающих у дальнего столика и потёр потную шею.
— Красавица, не хочешь составить нам компанию?
— Не-е-т, — протянула Мэй вновь отпивая из кружки.
— Герол, иди-ка ты отсюда, — нахмурившись сказал хозяин таверны.
— Тебя спросить забыл, Турод, — не повернулся в его сторону Герол. — Стой и протирай свои стаканы, хозяюшка.
— Герол, уйди, — настойчиво попросил Турод. — Ты видел, что она не одна и парень тот не простой.
— А мы ничего плохо малышке не сделаем, она ж сама с нами пойдёт, — склонившись к Мэй прошептал ей на ухо Герод.
— От вас воняет.
— Что? — Герол выпрямился. — Дерзкая. Люблю таких. Идём, пока твой хахаль не заявился.
Герол положил свою огромную лопатообразную руку на плечо девушки.
***
— А вот это он зря, — заметил Кэриас.
Раджак кивнул. Франкенштейн, посылая ругательства Музаке, полыхал яростью и обещал нашпиговать бывшего Лорда оборотней опилками или расстелить у камина его шкуру.
***
Мэй сжала его ладонь и пригвоздила к барной стойке двумя руками. После, развернувшись, вбила пятку ему в лицо. Раздался неприятный хруст и мужик со стоном упал на колени прижимая руки к сломанному носу. Кровь хлестала, залив в миг всю грудь и руки. Герол, трясясь, тронул расплющенный нос, взревел диким криком и, вскочив на ноги, набросился на девушку. Но, прежде чем он её коснулся, Мэй пнула его ногой в живот и тут же, пока он не согнулся, подскочила оперевшись рукой о стойку, другой рукой впечатала его затылком в столешницу. Герол хрипло крякнул и затих, замерев в нелепой позе с подогнутыми коленями, закинутыми за голову руками, спиной лёжа на стойке. Турод вглядевшись в кровавое месиво на лице Герола раскашлялся и, воровато посмотрев по сторонам, прикрыл его лицо полотенцем, которым протирал кружки.
— Ах ты ж дрянь, — послышался визг.
Мэй обернулась. У стены на скамье сидел Музака и с улыбкой наблюдал. Кивком головы указав на возмущавшихся друзей поверженного Герола оборотень хмыкнул:
— Я здесь, милая. Веселись.
Мэй кивнула, а подвыпившие посетители разом бросились на неё.
***
— Явись, Шикурай. Шикурай! Эй, — возмущённо выдала девушка под смех Музаки. — Ну ты чего, а? Ты где? Прости, Музака-ним, он стесняется.
— Мэй, ты не умеешь призывать своё оружие?
— Умею я! — Девушка поджала губы и почесав нос пробормотала:
— Он просто сейчас занят.
— Чем же? — Хохотнул оборотень.
— Макияж накладывает, — фыркнула Мэй и, пока Музака хохотал запрокинув голову, призвала оружие духа и рванула к нему.
***
Мэй сидела на земле и потирала плечо. Музака присел перед ней и внимательно рассматривал место удара.
— Сильно больно?
— Нет, сейчас пройдёт, — отмахнулась Мэй. — Я всё равно смогу тебя победить.
— Похвальное рвение, — улыбнулся оборотень. С каждым разом у тебя всё лучше получается атаковать.
— Да я вообще молодец, — пожала плечами девушка.
Музака потрепал волосы Мэй, к её недовольному фырку, и поднялся разминаясь.
— Ну, что хочешь увидеть на этот раз?
— Пиратов, — предвкушающее прошептала Мэй и поднялась с земли. — Давай в море пойдём?
— Море так море, — кивнул Музака.
***
— Музака-ним, пират, настоящий! — Вопила Санву носясь по палубе пиратского корабля.
Пираты стояли в ряд и косились на бегающую девушку. Она то останавливалась у мачты, хлопая по ней ладонью, то перегибалась через перила отдирая прилипшие к борту полипы, то останавливалась около капитана тыкая в него пальцем. Забираясь на марс, Мэй бегала по реям, скатывалась вниз по полотнищу парусов. Повязав их флаг с изображением костей на пояс по типу юбки, девушка ещё утащила треуголку капитана. Музака стоял у штурвала и крутил его как вздумается, отчего корабль то вело вправо, то разворачивало в обратную сторону. Волны обдавали пиратов солёными брызгами, иногда даже были настолько мощными, что сбивали с ног.
— Капитан, полный штиль! — Возвестил с мостика Музака.
— Поняла, — Мэй отбросила полип и развернулась к команде. — Работать, морские крысы. Встаём в шеренгу и дуем в паруса!
И пираты, багровые от напряжения, старательно дули в паруса. Не выдерживая пираты валились на палубу без памяти к недовольно качавшему головой оборотню и с интересом разглядывающей их девушке.
— Капитан, это от разгульного образа жизни, — сдал их оборотень.
— Слушать мою команду! — Крикнула Мэй. — Больше никакой выпивки и баб! — И оставшиеся на ногах три пирата со стоном упали к товарищам.
Мэй заливисто хохотала, а Музака крутанул штурвал.
***
Круглолицая женщина с толстыми черными косами со смехом показывала Мэй костяную иглу которой она шила одежду. Мэй вертела в руках желтоватую палочку и качала головой. Они сидели на шкурах, в середине горел костёр, дым уходил вверх, в дыру дома, которая не была прикрыта шкурами. Мэй отдала иглу и улыбнулась маленькой девочке, жующей лепёшку. Вокруг было множество шкур. Одежда женщины и девочки из шкур, пол устлан шкурами, дом был из шкур. Музака, заглянувший на миг к Мэй, тоже был облачён в одежду из шкур.
— Удивительно, — восхищенно покачала головой Мэй и потянулась к другим, странного вида, инструментам лежавших рядом с женщиной.
***
Музака и Мэй сидели на выступе скалистой горы и наблюдали северное сияние. Мэй поджала ноги, скрестив их и протягивала руки к зелёным и фиолетовым всполохам.
***
Мэй провалилась под снег и Музака протянул ей руку, чтобы вытащить. Вокруг них серебрились огромные заснеженные поля. Музака помог отряхнуться девушке и прошёл вперёд, а Мэй, сформировав снежный шарик, бросила его в спину оборотню. Тот ловко увернулся и, нагнувшись, в мгновение забросал хохочущую девушку десятком снежков.
***
Мэй лизнула, а потом погрызла ледяную сосульку, сорванную с ветки дерева.
— Музака-ним, смотри, они будто яблоки на дереве растут, — Мэй указала на множество сосулек, свисающих с веток. Они шли по этому ледяному заснеженному лесу, бриллиантами сверкающему под утренними лучами солнца.
— Не грызи лёд, заболеешь, — заметил Музака.
— Я тепло одета, — беззаботно отмахнулась Мэй.
Музака и Мэй были одеты в одежды из шкур. Только Мэй была укутана сильней, а на Музаке куртка была распахнута. Музака бросил в деревья снежком и они зазвенели позвякивая сосульками.
***
Музака нёс на руках заболевшую девушку. Она шумно дышала, потирала глаза руками и кашляла в кулачок.
— Держись, уже почти пришли, — сказал Музака и, когда Мэй крепко обхватила его за шею, разбежался и прыгнул в темноту ночи.
***
— Поспит и будет здоровенька, — пробасила низким голосом толстая кумушка обращаясь к Музаке. Тот кивнул и, пождав пока она выйдет за дверь, отошёл от окна чтобы присесть на край постели где лежала Мэй. Она раскашлялась и на миг прикрыла глаза, когда Музака погладил её про голове.
— Ну, как тебе сосульки?
— Мне понравилось, — хрипло сказала Мэй. — Незабываемый опыт.
Музака улыбнулся и пересел на стоявший рядом с кроватью стул.
— Отдыхай. Я посижу с тобой.
— А ты расскажешь как познакомился с Кадис-нимом?
— Однажды я почувствовал, что где-то грустит один очень одинокий…
***
Мэй сидела на ветке высокого дерева и хохотала глядя как Музака бегал от льва. Тот гонял оборотня по кругу, у обоих развевались гривы волос, вокруг поднималась клубами пыль. Невдалеке лежали две львицы и наблюдали за ними высунув от жары языки. Мэй утёрла слёзы и спросила когда Музака запрыгнул на ветку рядом с ней:
— Музака-ним, набегались? Устали?
— Нет, — махнул рукой оборотень и похлопал по ногам, выбивая из штанов пыль. — Вот упёртый. Чего ему от меня надо было? — Оборотень посмотрел вниз, где лев, рыча, то точил когти о дерево то обходил его кругом.
— Он почуял в вас противника, — поделилась мнением Мэй. — Решил, что вы хотите отобрать его власть над прайдом. Вон, видите, даже его кошки вас приняли. Мне кажется они не против если вы станете их вожаком. И мужем.
Мэй расхохоталась от мрачного вида лорда оборотней. А лев цапнул дерево, оставив следы в коре от сильных челюстей и вдруг, развернувшись, мощной струёй пометил дерево. Мэй хохотала так, что едва не упала с дерева. Лев не спеша, волоча по пыльной дороге хвост, подошел к львицам и лёг между ними.
— И что это значит, а? — Обратился с вопросом ко льву Музака.
— Мы теперь его собственность, — икая объяснила Мэй.
***
Через широкую реку с мутной водой бежал лорд оборотней. Бежал он по спинам аллигаторов, удерживая на плече явно довольную происходящим Мэй. Она держалась за пояс его штанов и поторапливала оборотня:
— Быстрей, Музака-ним, быстрей. Сожрут ведь!
За ними следом оборачивались аллигаторы и пытались догнать клацая зубами. Но догнать быстрого оборотня им было не под силу. Обозлённые упущенной добычей они кидались друг на друга, а Музака перебежав через реку опустил Мэй на землю.
— Музака-ним, — кашлянула Мэй.
— Что, милая, испугалась? — Музака погладил девушку по голове.
— Нет, но это не важно. Посмотрите туда.
Музака проследил за пальчиком девушки и, чертыхнувшись, перебросил её через плечо и вновь рванул вперёд от выползающих на берег десятка два аллигаторов.
