***
— Добрый вечер, Орочимару-сан! — широко улыбнулась я вивисектору. — О, добрый вечер, Мэгуми-тян, — отзеркалил мою улыбку Орочимару. — О, ты с напарником? Очень интересный экземпляр! — Это Печенька, — представила я, заходя в лабораторию змея. О, на полке появились новые кишки. Интересно, чьи? — Вы не против, если он к нам присоединится, Орочимару-сан? Ещё дня четыре назад змеюкин позвал меня на чай. И совершенно случайно добавил в чашку снотворное. Неужели он думал, что такое слабое средство сработает? При моём желудочном соке? Но Орочи не сдавался. С моего полного одобрения мы теперь каждый вечер пили ядовитый чай в его лаборатории. У меня развивается сопротивляемость, а у исследователя — любопытство. А ещё Орочимару рассказывал интересные истории из своей жизни. Случаи во время операций, его гипотезы насчёт некоторых аномалий, битвы во время последней войны шиноби. Оказалось, что Орочимару — просто мировой мужик. Я кстати, только благодаря ему про самогонный аппарат вспомнила. Здесь такой есть, но использовался он лишь для создания чистого спирта для медицинских нужд. Не грибная настойка конечно, но разбавить водичкой, и с закуской должно неплохо пойти. А хозяин лаборатории тем временем уже разливал зеленый чай по кружкам, добавив в мою порцию зеленоватый отвар, пахнущий травами. — Попить чаю в уютной обстановке, да, Мэгуми-сэмпай? — с сарказмом хмыкнул Тоби. Я активно закивала. Обито лишь тяжело вздохнул. — Орочимару-сан, — шепотом обратилась я к змею. — Вы в следующую порцию капните ему немного спирту. Видно, тяжело человеку, а ему сказать смелости не хватает. Вивисектор посмотрел на меня со смешинкой в глазах. — Почему бы и нет, Мегуми-тян…***
— Я ж думал, это она просто издевается! Нет!!! Это существо явно роняли в детстве!!! КАКАЯ К ДЖУБИ «ПЕЧЕНЬКА»?! Я, преемник великого… Хнык. Хнык-хнык… Она же и Мадару-саму развратила… Накалякала великого Мадару-саму ГЕЕМ!!! Позор!!! — выл в стельку пьяный Обито. Его уже не заботило отсутствие маски на лице и сверкающий Шаринган. Я на его отповедь только возмущенно икнула. Нет, все-таки Орочимару и мне немного налил… А может и не немного… — Ты меня понимаешь?! Понимаешь, вивисектор гребаный?!!! Мне теперь с этим созданием на миссии ходить!!! А меня уже, блять, после первого вечера нервы сдали!!! Я ведь терпеливы-ы-ы-ый! — продолжил подвывать масочник, которого пить не научили. — Зато, ик, опиздецкие времена настанут, — сообщила я. Обито захныкал и…рухнул мордой в стол. Мы с Орочимару в шоке слушали тихий храп. — Орочимару-сан, а вы сколько ему налили? — поинтересовалась я, пытаясь принять устойчивое положение в пространстве. — Да только сто грамм и уместилось, — вздохнул учёный, наблюдая за тем, как я беру Печеньку на руки. — Вот же разожрался! — хмуро изрекла я, подхватывая Обито за лодыжки, перевернув вверх ногами. Голова масочника с громким стуком поприветствовала каменный пол. Встряхнув Обито пару раз, я смахнула кучку кунаев с сюрикенами под стол и снова перевернула Тоби. На этот раз он покоился у меня на руках, аки спящий младенец. Огромный жирный младенец, от которого несет перегаром. — А мне чего налили? — Модифицированное снотворное, змеиный яд и подкрашенный спирт, — честно ответил Змей. — Хм, странно. Я запах почти не почувствовала, — пробормотала я. — Так ведь травки непростые были, — улыбнулся Орочи. — Мегуми-тян, может, согласишься выделить для исследований… Я без слов отгрызла себе указательный палец и прицельно плюнула им в саннина. Орочи молниеносным движением поймал «материал» в герметичный пакет и бодренько поскакал к свободному столу. Я же, преодолевая желание уткнуться мордой в пол и заснуть, поплелась в свою комнату. Печеньку решила не бросать в коридоре. Ещё застудит себе что-нибудь. Горло, например. Да, именно горло. Кажется, по пути мне кто-то встретился. Вроде бы, кто-то большой и твёрдый. Правда, в глазах уже двоилось, и опознать это существо не удалось. Ну и ладно. Зайдя в комнату, я таки рассмотрела Хидана, мирно дрыхнущего на своей кровати. Нихрена себе задержались… А, пофиг. Обито пусть поспит в одной постельке с Зу-куном, а я у себя. Бросок пьяного тела на пределе сил, поворот на пятке и попадание в кровать. Кажется, получилось. Только что-то грохнуло. Опять Хидан косу не убрал…***
Утро начиналось весело. Голова болела от похмелья, зато было тепло и мягко. Хм, где-то в кармане должен быть отвар из травок Орочи, который он вручил на дорожку. Нащупав бутылку и опустошив ту, я начала медленно возвращаться в мир живых. И только тогда осознала, что мне слишком тепло и мягко. Разлепив глаза, я встретилась взглядом с возмущенным Хиданом. — Ну что, нализалась? Бля, да от тебя за километр перегаром несёт! У нас даже ебучий паук на потолке сдох! И главное, без меня!!! — слишком громко сказал Хидан. За что с оглушительным воем лишился нижней челюсти. А за вой получил бутылкой по лбу. — Не ори, голова болит, — прохрипела я, оглядываясь. — А где Печенька? Стонущая Печенька нашлась под кроватью, которой, к сожалению, похмелиться было нечем. Пришлось нацедить своей кровушки в остатки бутылки. Обито не глядя выпил то, что дали, а после голосом обкуренного грузчика поинтересовался: — Что здесь, мать вашу, произошло? — Альбомчик смотрели, с Хиданчиком знакомились, чаёк пили. А потом ты заснул, — тихо ответила я. — Альбомчик помню, Хидана помню, а чай не помню, — просипел Печенька, выползая из комнаты. Спустя секунду из коридора донесся визг, а за ним стон полный БОЛИ. Пейну бы понравился… Выйдя наружу, я узрела этого самого Пейна, прижавшегося к стене в пижаме и плаще поверх неё, и проползающего мимо масочника. Я решила не нервировать начальство своим присутствием, а потому пошла в ванную. Холодный душ и последовавший за ним чёрный кофе добавили оптимизма, и я задалась вопросом, откуда взялся кофе. Так и не найдя ответа в памяти, я на всякий случай заглянула в чашку. Хм, остатки черного кофе, какие-то черные червячки… Фу! Надо бы напомнить Какузу купить свежий кофе. Старый жлоб нашелся в коридоре (прямо идеальное место для встреч). И смотрел он на меня ну очень безрадостно, потому я решила сказать про кофе позже, и лишь пожелала доброго утра. Услышав отборные матюги, я обернулась в поисках джашиниста, но в коридоре был лишь Какузу. Ужас, после некачественного кофе глюки пошли. Надо бы мне отоспаться. Хотя, после кофе вряд ли получится… Однако долгий зевок поколебал мою уверенность в этом. — Во всём виноват кофе! — пробормотала я, заваливаясь на точно свою койку. Мозг отключился мгновенно.***
В тот же день в документах о деятельности организации Зецу сделал краткую надпись: «В Акацуки пришел ПИЗДЕЦ.»