***
— Вот интересно, это такой намёк на что-то или мне просто повезло? — высказала свои мысли я, осматривая коридор, ведущий к туалету, который мне предстояло покрасить. Может, коллеги просто выбрали все остальные участки, пока я латала джашиниста? Но у него-то вполне приличный коридор, являвшийся центральным входом. Ладненько, разберемся. — Хмммм… Настроеньице сегодня сюрреалистичненькое, вот и нарисуем что-нибудь эдакое, — пробормотала я. Из доступных цветов были серый, синий и жёлтый. Странно, серый вроде бы нифига не добрый и жизнерадостный. Так почему я его вижу? Впрочем, неважно. Долго работать мне лень, так что нужно максимально ускориться. Как? За счёт мутаций конечно! Будем изображать какого-нибудь бога из индуизма. Думаю, шести лапок должно хватить… Так, ещё можно деформировать кости на ступнях, чтобы получались забавные отпечатки. И пару щупалец или хвостов для широких мазков. Ха, да теперь мои шедевры будут покруче, чем у Дали и Пикассо вместе взятых! (Где-то в другом мире в могилах в ужасе заворочались кости) К тому же, я в начальной школе ходила на кружок рисования и знаю секретные техники малолетних художников! Я про кляксы и рисование с помощью отпечатков, если что! — Разливайся-ка, море широ-о-о-о-кое! — пропев, я выплеснула треть ведра прямо на пол. Немножко серого с жёлтым, и побежали!***
Обито чрезвычайно забавляла как сама ситуация, так и нукенины, в ней оказавшиеся. С Конан никто даже не пытался спорить, потому преступники взялись за краски. Очень предусмотрительно со стороны женщины было не покупать красную краску. Впрочем, те творческие личности, коим без неё было никак не обойтись, находили неплохие заменители. Наблюдая затем, как Итачи старательно вкладывает гендзюцу в каждый мазок, масочник зевнул и решил посмотреть, как там остальные. Кисаме за работой обворожительно улыбался, явно вспоминая нечто приятное для него самого. Заслышав матюги Хидана с верхнего этажа, Тоби даже смотреть не захотелось. Зато он вспомнил про свою больную напарницу. После трёх месяцев совместных миссий Обито был в этом уверен. Впрочем, больной напарник оказался ходячей шуткой, над которой невозможно было перестать смеяться. И иногда пугаться, чего уж таить… Он очень надеялся, что первое знакомство ему действительно приснилось. Выглянув из стеночки, масочник чуть не нырнул обратно в Камуи на одних рефлексах. Нечто сине-зелёное, с кучей конечностей и светящимися глазами действительно могло напугать даже матёрого нукенина. Окинув взглядом коридор, а после приглядевшись к травкам, которые девчонка (?) втирала в стены, масочнику подумалось, что давать этому в хваталки краски было большой ошибкой.***
Осматривать результаты трудов решили на следующее утро. Столпившись перед башней, нукенины так и лучились предвкушением. Конан и вовсе сияла от вида такой сплоченности. Прокашлявшись, Пейн торжественно объявил экскурсию. Спуск на минус первый этаж был весьма атмосферным. Лестницу, как и коридор, раскрашивал Хидан, потому ничего удивительного не случилось. Похоже, жрец сначала разрисовал коридор аки зебру, а после достал где-то кучу тел и изо всех сил ебашил трупами об стены. Характерные отпечатки чьих-то боков на полу говорили в пользу моей теории. А вот на символе Джашина прямо на входе в коридор те тела явно переходили в мёртвое агрегатное состояние. Годы идут, а Хиданчик не меняется. — Вот где встречи с жадными заказчиками проводить надо, — хихикнула я. Та часть, которую красили Пейны, пестрела картинками, на которых были изображены бегущие монстры с Риненганом и танцующие статуи Гедо Мазо. Выглядело довольно мило. В коридоре Сасори чёрным по жёлтому была расписана анатомия человека в картинках. После уже шли сцены превращения человека в куклу. Из Сасори вышел бы неплохой художник. Кисаме свой участок погрузил в быт подводного мира. Казалось, что рыбы вокруг совсем живые. Особенно тщательно был прорисован акулий ужин над входом в кухню. А вот та часть, которую красил Какузу, радовала глаз однотонной зелёной поверхностью. Ха, я практически услышала, как он говорит о том, что за хорошую работу пусть хорошо заплатят! Ожидаемо, что коридор со входом в свою лабораторию красил сам Орочимару. И он весьма творчески подошёл к процессу! С каждой стены на тебя смотрели целые толпы/стаи/кучи (как называются скопления змей?!) рептилий в забавной мультяшной рисовке, а с потолка на жалких смердов взирал Великий и Ужасный Манда[Рин]. Серьёзно, Орочи у входа на потолке так змея и подписал! А вот пол был исписан какими-то многоэтажными расчётами, накаляканными самым милипузерным почерком. Хидан смотрел на эти письмена с суеверным ужасом. Ну да, не в его характере нагружать мозг. А вот в коридоре Итачи стены были подозрительно активными. Странное дело, но я своего куратора из прошлой жизни, который мог напугать до усрачки, пять раз увидела. Ну и ещё по разику особо сложные моменты прошлой жизни. Вот кому надо было коридор у туалета доверять! У Конан коридор действительно был жизнерадостным. Солнечные пейзажи страны Дождя, счастливые дети и разноцветные оригами на фоне заката. Настолько радостно, что даже грустно. Без шуток, Хиданчик и Кисаме прослезились. Коридор Тоби… Что ж, к такому никто не был готов, это я вам с точностью скажу. Во всю стену с максимальной детальностью была изображена картина морского пейзажа во время шторма. Но вот морские обитатели на сей картине… Хм, прямо вылитые Печеньки из ада. Уже на подходе к тому участку, который красила я, в животе образовалось клокочущее предвкушение, так и норовившее политься из ушей. И какой-то настороженный взгляд Пейна заставил меня поверить, что наверное даже полилось. Но нет, уши были пусты, так что скорее всего, лидер просто опасался… Чего-то. Не понимаю, чего тут можно опасаться. Я честно покрасила свою часть, да и по сравнению с Тоби или тем же Кисаме моё творение — это так, любительское. Впрочем, коллеги оценили.***
Смотря через свои тела на разрисованный коридор, Нагато радовался, что его полумёртвые аватары не восприимчивы к наркотикам и вообще в туалет им ходить необязательно. Маленькая джашинистка явно была больной на голову. Как в ином случае можно придумать и изобразить подобное, лидер не знал. Неясные очертания и силуэты, изображенные на полу, смотрели мерно сияющими в полумраке коридора глазами. Даже самому Нагато было непонятно, были эти создания, людьми, демонами или животными. На стенах шевелились безобразные джунгли и непонятные химеры, вообще существовать не способные. А редкие блестящие, словно тлеющие угли, пятна и огоньки заставляли держаться от стен подальше. Подняв голову одного из тел, шиноби хмыкнул. Потолок пестрел жёлтыми и белыми брызгами на тёмном фоне. Кажется, это звёздное небо. Единственное не вызывающее ужаса изображение в этом коридоре. Засмотревшись на потолок, лидер организации совершенно не обращал внимания на орущего Хидана, в панике отскакивающего то от стен, то от пола, некоторые участки на которых сияли всё ярче, напряженно (в панике) смотрящих по сторонам остальных нукенинов и непривычно счастливую Мэгуми. Кто же знал, что люминесцентные травы, использованные для придания живости картинам, окажутся ещё и лёгкими галлюциногенами. Разве что Орочимару. А Кустик грустно щурился в углу, ведь до его коридора с изображением возрождения Кагуи и Великим Цукуёми никто не дошёл.***
— Простите! — вскрикнула Хината, врезавшись в библиотекаря на входе. Зайдя вглубь, она окинула взором Бьякугана один из шкафов. И — о чудо! — она увидела знакомый символ на одной из книг. Вытянув небольшой томик «Религии южных земель во времена Клановых Войн», девочка устроилась за самым дальним столиком. С того самого дня, как Наруто-кун сделал ей подарок, Хьюгу не покидало ощущение, что символ на кофте несёт в себе некий смысл. И девочка начала искать. В библиотеке клана не было даже упоминаний о таком изображении, зато в учебнике истории красный треугольник в круге был на одной из иллюстраций с битвой тех времён. Это и позволило Хинате наткнуться на старый томик в библиотеке Конохагакуре. И оказалось, что на её кофте был символ из Джашинизма. Кровавый культ безумцев, вырезанный полностью при неясных обстоятельствах (Хидану было скучно). Но… Неужели Наруто-кун верил в это? В клане Хьюга если и встречались верующие, то, в основном, буддисты, но таких можно было пересчитать по пальцам. По этой причине девочка не представляла, как и зачем люди молятся. Это было чем-то странным и…любопытным. Потому перед сном, маленькая наследница поклонилась в пустоту и прошептала: — Прошу прощения, Джашин-сама. Она не представляла, что можно было ещё сказать или попросить у бога. Она и вовсе их ни разу не видела, чтобы как-то судить. С такими мыслями Хината заснула. А на утро нашла на прикроватной тумбочке тонкий журнал со знакомым символом на обложке.