Сборник

— Ты циничная сволочь, Рид. Гэвин только хохотнул в ответ и не оборачиваясь показал средний палец. Еще он всякую херню не слушал от вчерашнего алкоголика и сегодняшнего роботоеба. Совет да любовь, как говорится. Не сдох бы только в первую не-брачную, старенький ведь уже, здоровье не то, сердечко могло и не выдержать внезапных нагрузок. Департамент только возрадовался возвращению легендарного копа в строй, а тот возьмет и помрет через недельку — вот умора будет. Ни хрена не умора. Гэвин до зубовного скрежета бесился, глядя на этих голубков: Хэнка, мать его, Андерссона и его куклу из Киберлайф. Милые такие, правильные, смотревшие на него, Рида, как на убогого. Желание разбить им лица стало таким же постоянным, как и необходимость в стакане дерьмового кофе из местного автомата по утрам — на вкус дрянь, но без него никуда. И никак. — Детектив, вы не могли бы… Коннор. Включил переговорщика. Его Гэвин слушать тоже не собирался, знал примерно, что тот хочет — ни черта не хочет, на самом-то деле — сказать. — Мне плевать, что вы, взбесившиеся кофеварки, там себе напридумывали, ясно? Коннор мигнул диодом и склонил голову в, казалось, настоящем непонимании. Чего-то не того он, видимо, ждал от этого разговора. Хотя чего кроме кулака в морду он мог от него ждать, Гэвин не представлял. — Ты — пластиковая кукла, решившая поиграть в человека, — расщедрился на пояснения Гэвин. — И не надо парить мне мозги всякой херней про любовь и привязанность. В дочки-матери играйте у себя дома, а здесь извольте работать. — Вы не допускаете наличие эмоций у андроидов? — переспросил Коннор нейтральным тоном, вычленив почему-то из всего сказанного именно эту часть. Диод на виске светился ровно желтым. Не красным, а значит, кулака в морду можно было пока не ждать. — Правильно, тостер, не верю. И не собираюсь. А теперь вали к папочке и постарайся больше не мозолить мне глаза. Коннор не ответил. Покачал головой очень человеческим — хорошая программа имитации — жестом и тихо убрался к Андерссону. Положил тому руку на плечо и успокаивающе зашушукал что-то прямо на ухо. Гэвину было насрать. Дела сами себя еще пока не раскрывали, а дел этих после революции было — хоть жопой ешь. Еще эти, мать их… — Рид, ко мне в кабинет, — донесся суровый голос капитана, не предвещавший ничего хорошего. — Быстро. Гэвин злобно зыркнул в сторону сладкой парочки — неужели жестянка уже рапорт накатала? Судя по удивленным взглядам, которыми те обменялись, вызывал Фаулер не из-за них. Из-за чего тогда — оставалось только гадать. Уж точно не за повышением позвали. — Завтра из Киберлайф прибудет новый андроид, — без предисловий сообщил Фаулер. — Да вы издеваетесь! — рявкнул Рид, зарывшись от отчаяния ладонью в волосы. А потом замер, заподозрив неладное. — Погодите. Почему вы говорите об этом мне? — Потому что он — твой новый напарник. Гэвин даже рта раскрыть не успел, когда получил раздраженное предложение заткнуться и работать или положить значок на стол и съебать в закат. Съебывать Гэвин если и собирался, то только прочь из кабинета и на улицу — покурить хотелось до дрожи в пальцах. Мгновенная карма еще никогда не была настолько мгновенной. Впрочем, он еще посмотрит кто кого и зачем. Дела все еще ждали, а со своим личным тостером, вылизывающим место преступления, он мог бы обскакать сладкую парочку в два счета. Пусть дальше себе воркуют, пока он работает. Самовнушение на Гэвине никогда не работало, но он хотя бы пытался.