Долгий путь домой

Город Хендерсон, суббота, 10:39 a.m. — Брысь! — сонно пробормотал Соул, не открывая глаз, и только потом сообразил, что это не может быть Блэр. Он не в городе Смерти, а значит это не кошечка-ведьма залезла на него сверху в попытке разбудить. И кто, черт подери, разлил в комнате духи? Руки уперлись в грудь, а ноги сдавили бока почти так же, как это делала Мака три дня назад на диване в гараже, пока они там бесились. Ох, мля… Мака после того, как они ночью оба отличились и испоганили все окончательно, точно отпадает… Кид?! Нет, нет, нет! Его временный сосед по комнате вроде веган, а не пидор. Хотя, по личному мнению Соула, одно от другого недалеко ушло. Остается… — Мэй?! — он резко открыл глаза и тут же уперся взглядом в ее медовые, еще детские глазищи. — Э, мелкая, тебе не рановато ли так сидеть, а? — А тебе, белая башка, не поздновато ли так просыпаться? — тут же передразнила его фея. — Хватит дрыхнуть, Соул Итер. Ты и так проспал все на свете. — Если нужно спасать очередную девчонку, то давайте без меня. Одни проблемы с вами потом… — А там внизу дверь появилась, — как бы между делом проронила довольная фея и тут же чуть не свалилась с кровати, когда Соул скинул ее с себя, чтоб быстрее вскочить и начать одеваться. — Куда ведет? Вы уже открывали ее? Что там? — завалил он девчушку вопросами, пока натягивал футболку и штаны. — Дверь пока закрыта, но Мака говорит, что она должна вести в ваш мир. Ох ты ж! Первая дверь, и сразу в яблочко! — Отличная работа, Мэй! Ты чудо! — он обхватил ее за плечи, чмокнул в макушку и понесся в ванную. Когда Соул наконец добрался до первого этажа, то обнаружил Маку, Мэй и Эванса у вновь появившейся двери. Троица с интересом наблюдала, как Кид, весь в проводах, клеммах и прочей ерунде, приспосабливает к двери какое-то устройство. — Надеюсь, это не взрывчатка?! — решил уточнить Соул на всякий случай. — Всего лишь индикатор открытия, — пробормотал Кид с проводом в зубах. — Дверь пока закрыта, но как только откроется, то вот здесь загорится лампочка, — пояснила будничным тоном Мака и указала на светодиод сбоку от ручки. — Это дверь в наш мир, Соул. Парень удивленно смотрел на свою повелительницу дольше, чем это было необходимо. Откуда взялся этот равнодушный тон, будто она снова объясняет ему решение задачи по химии? Не игнорирует, не злится, не дуется, как следовало бы ожидать. Неужели решила последовать известной поговорке: что происходит в Вегасе — остается в Вегасе? — Итер? — прервал его размышления Эванс и подставил кулак для удара. — Йо, — Соул ответил кулаком на приветствие. — Ты как? Выглядел Эванс довольным и вполне себе бодрячком, хотя вчера почти сразу перегнал его по количеству вскрытых пивных банок. В остальных удовольствиях, судя по многозначительному лукавому взгляду, тоже, видать, оказался не промах. — Все круто, но от кофе с утреца я бы не отказался. — Он повернулся к Маке: — Албарн, а в этом ретродоме кофе из семидесятых имеется? — Имеется, — усмехнулась Мака и перевела взгляд на Соула: — Тебе тоже? — Мне ночью чая хватило, — под стать повелительнице равнодушно ответил Соул и на всякий случай отвернулся к Киду, пока Мака не пришибла его взглядом, если такой ответ ей придется не по душе. Повелительница ничего не ответила и молча ушла за Эвансом на кухню. Наверное, его шпилька все-таки достигла цели. Соул подождал, пока Кид закончит прилаживать к двери свое гениальное изобретение и только потом вспомнил про Мэй. Фея обнаружилась в гостиной на диване вместе с Бон-Боном. Ее хитрющий взгляд и горящие от предвкушения глаза не предвещали ничего хорошего. — Удачи, — Кид сочувственно хлопнул Соула по плечу. — Не буду вам мешать. Вещи пока соберу — завтра возвращаюсь в Вегас. Бабуля с магазином ждут. Он воткнул наушники в уши и потопал наверх, оставив Соула наедине с маленьким монстром. И речь в данном случае, конечно, была не о ящерице. Парень вздохнул и бухнулся на диван рядом с Мэй. — Ну, что ты приготовила для меня на сегодня, юный инквизитор? В ее руке откуда-то появились несколько заколок и резинок для волос. Фея многозначительно подвигала бровями. — Я не парикмахер, малявка, — фыркнул Соул, — и косички с хвостиками делать не умею. — А я и не прошу мне косички заплетать, — широко улыбнулась Мэй и достала из-за спины расческу. Кажется, до парня начало доходить. — Нет! — он даже отпрянул от девчушки. — Я же не девчонка, Мэй. Это не круто! Я не буду ходить с этой хренью на башке! И вообще, терпеть не могу, когда к моим волосам кто-то лезет! Мака не в счет, ее прикосновения были волнующе приятными везде, но мелкой нахалке это, конечно, не следовало знать. Как и всем остальным. — Я. Хочу. Сделать. Прическу. — Фея упрямо надула губки. — Это мое первое желание. А потом ты мне сыграешь на рояле, Соул Итер. — С чего ты решила, что я умею? — возмутился парень. — Мака сказала, так что не отвертишься. Он выругался про себя. Вот кто, спрашивается, дергал кое-кого за язык? Теперь какие-то дурацкие резинки казались не таким уж страшным испытанием по сравнению с пыткой роялем хрен знает сколько времени. — Давай свои адские заколки. Только волосы не выдирай, — вздохнул парень, а потом перевел взгляд на расположившегося на подлокотнике дивана, прямо за Мэй, ядозуба. — Хорошо, что у тебя, рептилия, волос нет… Он сел к фее вполоборота и закрыл глаза, готовый к пыткам. Издевательская экзекуция началась. Соул понял, что что-то пошло не так, когда фея, которая только что с таким увлечением и мурлыканьем себе под нос нацепила ему очередную заколку, вдруг охнула и оперлась ручонками ему на плечи, а потом и вовсе повалилась на парня. *** Эванс расположился на том же стуле, что и Соул ночью. Да даже кружку он обхватил обеими руками идентично, и Мака невольно отвела взгляд, только бы не видеть это поразительное сходство и не вспоминать ночной разговор. Эванс воспринял ее поведение по-своему: — Албарн, ты все еще дуешься на меня за те слова после встречи с моей семейкой? — удивленно спросил он. — Уже нет. Проехали, — она, и правда, уже почти забыла про них. Кажется, в последние дни было столько эмоций, что Мака чувствовала себя опустошенной и безразличной ко всему. Устала. Просто невероятно устала, и так хочется поскорее домой — в свою комнату, чтобы зарыться с головой в учебники и не думать больше ни о чем, кроме учебы. И главное, никаких Соулов: ни Итеров, ни Эвансов. — Я же понимаю, что ты из тех девушек, с которыми надо по-другому общаться. — Он помолчал, а потом неожиданно улыбнулся: — Эй, Албарн-чудила… Кажется, я даже немного буду скучать по тебе. Жаль, что вторую Албарн высылают куда подальше, теперь с ней интересно было бы познакомиться поближе. — Твоей ненаглядной Джесс это бы немного не понравилось, — ответила Мака, вспомнив гадкое ощущение кофе на волосах. — Да ну ее, — отмахнулся парень и сделал глоток, после чего блаженно зажмурился на пару секунд. — Таких, как Джесс, полно. Это Мака Албарн единственная и неповторимая. Наверное, блондин заметил, как на лице Маки появилось кислое недовольное выражение «опять двадцать пять» и тут же поспешно добавил: — Это не подкат. Это констатация факта, Албарн. А иначе с чего бы Итер вчера умчался сюда, когда парочка прекрасных дев висла у него на шее с намеком на продолже… Закончить Эванс не успел, потому что из гостиной раздался хохот. Пожалуй, Мака и не подозревала, что чей-то смех может заставить кровь в жилах замерзнуть в мгновение ока, но сейчас ей показалось, что сердце наполнилось льдом, а конечности онемели. Хохот: безудержный и сочащийся злорадством. Ужасающе знакомый, потому что именно этот хохот сливался с громовым раскатом, когда Соул спас их с Эвансом от черного пикапа в грозу. Потому что именно этот хохот несся вслед, пока она пыталась догнать Спирита, когда дело закончилось дракой. Камилла. Сомнений не оставалось — ведьма была еще жива. На двери мигала лампочка Кида, но Мака заметила это лишь краем глаза, пока мчалась вперед в гостиную. Только бы не опоздать, только бы не кровь. Но крови не оказалось. Представшая перед ней и Эвансом картина сначала показалась девушке даже слегка нелепой. Лиловый на белом и оранжевом. Соул с Камиллой сидели на диване лицом к лицу, будто пара влюбленных, которые никак не могут оторвать друг от друга взгляда и сцепленных на спинке дивана рук. А вокруг них были цветы. Много цветов. Лиловые фиалки в белых волосах ее напарника и на его темной одежде казались неуместно лишними. Мака вообще впервые видела Соула рядом с цветами, если уж на то пошло. А вот в длинных рыжих локонах ведьмы крохотные цветочки еще больше подчеркивали ее красоту. Фиалки на диване, геометрическом рисунке ковра… И запах, тонкий, нежный цветочный аромат вокруг. Оказавшийся вдруг таким знакомым: потому что именно этот запах совсем недавно вошел в их жизнь светло-карими глазами, вздернутым носиком и сотней веснушек. Мэй. Где Мэй?! — Еще шаг, и твой друг, дочурка, умрет. Правда, не так эстетично, как это только что сделала девчонка-фея, — произнесла сладким голосом Камилла, слизывая капли крови с губ, но взгляд от Соула не отвела. Мака в ужасе застыла у кромки ковра, Эванс дышал в затылок сзади. И хотя свет магического шара начал меркнуть, но девушка все равно заметила черно-красное лезвие косы у самой шеи ведьмы. Кажется, легкое движение вперед, и острый край вонзится в матовую кожу. Наверное, так Соул и рассчитывал, только не успел, и теперь длинные пальчики Камиллы упирались в его футболку, нацеленные прямо в сердце. А как мгновенно из этих пальцев могут появляться ледяные иглы, Мака видела позавчера в доме Албарнов, и смертоносные последствия от их воздействия тоже. — Как ты тут оказалась? — спросила девушка, чтобы хоть немного потянуть время и, возможно, что-то придумать. Вместо ведьмы ответил Соул: — Бон-Бон, — с ненавистью выдавил он. Только теперь Мака заметила, что черное в оранжевый узор платье Камиллы точь-в-точь повторяет орнамент шкуры ядозуба. — О, вы оказались такими наивными, детишки, — злорадствовала ведьма. — Думали, что так просто можно со мной разделаться? Только я, в отличие от вас, не первый век живу, поэтому научилась подстраховываться и рассчитывать все на несколько шагов вперед. Вот и разделила душу на человеческое тело и тело животного. — Теперь я точно сожру твою душонку, тварь, — спокойным голосом произнес Соул, но Мака все равно ощутила, насколько же ее напарник сейчас в бессильной ярости. — Ох, а ведь ночью ты мне почти сочувствовал, Соул Эванс номер два. — Голос ведьмы казался приторно сладким. — В одиночку ты не сможешь ничего, как и твоя подружка-самозванка. О, хотя умереть вы можете раздельно друг от друга, и я бы вам с этим помогла, но уж очень хочется посмотреть на мир, где живут такие удивительные люди. — Даже не думай соваться туда! — выпалила Мака. — Как раз этим и собираюсь заняться. В конце концов, без меня вы бы еще долго не открыли этот проход, потому что записка под дверью в Вегасе с адресом весьма занимательного молодого человека была от меня. А без Кида Шинигами-младшего, как впрочем и остальных, вам бы ничего не удалось. Жалкие и глупые детишки. — На благодарность все равно не надейся, — холодно сказала Мака. — Мне ваша благодарность ни к чему, — усмехнулась ведьма, а потом в ее голосе послышались повелительные нотки. — Эй, Соул Эванс, сделай одолжение — открой дверь и придержи ее для меня. Мака лихорадочно соображала. Позволить Камилле пройти через проход в город Смерти? Там, в конце концов, преимущество будет на их с Соулом стороне: все родное и знакомое. — Открой, — тихо сказала она Эвансу. Главное, освободить Соула и взять в руки косу, а потом они уж как-нибудь разберутся с ведьмой: все-таки какой-никакой резонанс душ у них пока получается. Как только молодой человек медленно подошел к двери и открыл ее нараспашку, магический шар погас. Неожиданно для всех, кроме самой ведьмы. Видимо, после смерти Мэй это ее колдовство поддерживало слабый свет. Непроглядная тьма окружила Маку со всех сторон. Остался только слух, по которому можно было хоть немного сориентироваться и понять, что происходит. Топот множества лапок мимо повелительницы и шипение и ругань Соула, который понял, что Камилла только что ускользнула горсткой мышей от лезвия косы. — Эванс, не дай двери закрыться, иначе мы тут опять застрянем! — поспешно выкрикнул Соул, схватил на ощупь Маку за руку, и они вдвоем помчались вслед за мышами в коридор, где сквозь дверной проем их встречал пасмурный день в городе Смерти. Темная мышиная масса перелилась через порог и исчезла, а Мака с Соулом резко затормозили около двери, и рука девушки уперлась в прозрачную стену, которую Камилла оставила после себя: — Лед! Не очень прочная преграда для косы, но время, драгоценное время было безбожно потеряно.