Долгий путь домой

Город Смерти, суббота, 11:08 a.m. Черная масса летучих мышей плыла над черепичными крышами домов города Смерти, расползаясь бесформенной кляксой на фоне иссиня-сизых, набрякших дождем облаков. Люди с удивлением пялились на необычное зрелище и на всякий случай ускоряли шаг — ничего хорошего как облака, так и мыши не сулили. А перед мысленным взором Соула, пока Мака неслась с косой по крышам, раз за разом представала картина с испуганными медовыми глазами и ощущением хрупкого девчачьего тела, которое в следующую секунду рассыпалось в его руках лиловыми брызгами фиалок. И вот уже нет светло-карих и теплых, зато на их месте холодный взгляд зеленых глаз, которые, кажется, смотрят в самую душу Соула и раз за разом повторяют, вдалбливают в мозг: «Из-за тебя. Ты притащил врага в дом. Ты виноват. Не уберег. Не спас. Не защитил. Она мертва только из-за твоей беспечности, Соул Итер». Новый сюжет для ночных кошмаров. Новый нелюбимый аромат. Новый повод избегать цветы, в частности фиалки, особенно лесные, потому что — спасибо какому-то полузабытому фильму Дискавери — только лесные фиалки пахнут. И очередной стимул снова поклясться себе, что Маку он будет защищать даже ценой своей собственной жизни. И плевать, что она думает о нем черт знает что. — Мака, — больше всего Соулу сейчас хотелось произнести имя, чтобы ощутить жизнь, которая есть в этих четырех буквах, — здесь тоже были фиалки… Ты заметила? — Да, — повелительница взяла разгон, перемахнула на очередную крышу и только тогда продолжила: — Одна из фей-сестер. Поэтому Камилла теперь очень сильна. Они должны убить ведьму во что бы то ни стало, с яростью подумал Соул. Мака всегда решительно шла до конца и не останавливалась на половине пути: в этом была ее сила и ее отчаянная отвага. Вот этому стоило у нее поучиться. Не жалеть врагов и не позволять сомнениям подтачивать мозг. И никогда, никогда не останавливаться на половине пути. Теперь он будет переть вперед до победного конца. Всегда. Будь то демон, ведьма… или их замороченные отношения. — Когда доберемся до нее, входи в резонанс — у нас будет секунд десять, но я кое-что попробую. Это должно дать нам дополнительное время. — Хорошо, — краткий ответ Маки и новый прыжок. — Люблю тебя. Сказать это оказалось гораздо легче, чем можно было себе представить. Правда, не ко времени и не к месту. Без долгих предисловий и раздумий. И уж точно совершенно не так, как это бывает в романтических фильмах, да и в книгах, наверное, тоже. Под скучно-серым небом, в мельтешении темного клубка летучих мышей впереди, в окружении крыш и торчащих вверх дымоходов вперемешку с антеннами, в паутине проводов, под топот ног по ветхой черепице — будто отстукивающий сердечный ритм. Ритм, который внезапно сбился, как и дыхание Маки; как и ее сосредоточенная серьезность, что разлетелась вдребезги под напором мешанины из эмоций и прошлась по Соулу будоражащей дрожью. — Ты сам себе противоречишь… — скользнула взглядом по лезвию косы, но щеки начали розоветь. И дело, конечно, было совсем не в беге. — Это ты не умеешь слушать до конца. Но я хотя бы не вру сам себе… — Йо! Ну и подарочек вы притащили в город Смерти! И вот уже рядом с Макой оказалась растрепанная шевелюра Блэк Стара, который, судя по всему, примерно неделю не притрагивался к расческе. — В следующий раз ограничимся магнитом на холодильник, — мрачно ответил Соул за Маку. Ну, друг называется… Не мог, что ли, попозже подскочить? — А я вам тоже хотел сувенирчик подогнать, да таможенный контроль не прошел, — хохотнул Блэк Стар. — Расскажу потом, обхохочетесь! — Мы видели небесных китов! Потрясающее зрелище! — подала голос Цубаки. — А я видел, как Блэк Стар зарабатывает мытьем окон. Возможно, тебе, Цу, это бы тоже понравилось, — не остался в долгу Соул, все еще недовольный, что их с Макой разговор прервали. Тем временем летучие мыши круговоротом накрыли небо над небольшой площадью. Камилла все-таки решила дать бой и разделаться с назойливыми преследователями? Торговцы, покупатели и случайные прохожие тут же хлынули прочь в укрытия — подальше от проклятого места. Да уж, в городе Смерти каждый местный житель с младенчества прекрасно понимал, когда не стоит путаться под ногами повелителей и их оружий, если жизнь еще дорога. А если уж их собралось целых три сразу — дело пахнет керосином, уноси скорее ноги. Мака с Блэк Старом затормозили у края очередной крыши, Штейн с Косой Смерти выскочил из узкой улочки под ними и тоже остановился. Соул увидел, что площадь уже пуста: продавцы даже не успели прикрыть свои сувенирные и цветочные лавочки, а уличный художник так и оставил небольшой холст с наброском на старом табурете. Блэк Стар, между тем, решил не медлить. — А теперь смотрите и восхищайтесь, как я порублю мышей на салат! — и сюрикен-Цубаки взмыла вверх, прямо в центр копошащейся черной тучи над головой, которая тут же разделилась на две, подобно косяку рыб при виде хищника, пропустила оружие и сомкнулась за ним снова. Когда сюрикен снова оказался у повелителя в руке, Мака усмехнулась: — Тебе с этим можно в цирке выступать. Смертельный номер окончен, ни одно животное не пострадало. Браво. — Нашлась тут умная-разумная. Че, слабо выкосить хоть пару штук своей косой? — парировал уязвленный Блэк Стар. Мака ничего не ответила, потому что черная масса пришла в движение и мыши устремились в самый центр площади. И вот наконец Камилла предстала в своем человеческом обличии. Обворожительно-ядовитая улыбка ведьмы не предвещала ничего хорошего. Впрочем, как обычно. Воздух вокруг нее пришел в движение, замерцал голубым серебром, и в следующее мгновение мир вокруг ведьмы взорвался льдом. Грациозный взмах руками, и ледяные иглы устремились во все стороны: прошивая стекла домов, разлетаясь крошкой при ударе о каменные стены, превращая цветы из лавочек в яркие конфетти, вынуждая повелителей на мгновенную реакцию — молниеносные движения рук и оружий в них, единственный способ остаться в живых при таком раскладе. Второго удара никто из них ждать не стал, все трое одновременно рванули вперед к ведьме. Игра в кошки-мышки началась. Изматывающая и напрасная. Как только кто-то оказывался в опасной близости от Камиллы, она распадалась летучими мышами, чтобы обернуться человеком в противоположной части площади и атаковать уже оттуда. Хохочущая, могущественная и неуязвимая. Ни скорость Блэк Стара, ни упорство Маки, ни мощные атаки Штейна ее не брали. Брусчатка покрывалась новыми слоями льда, который тут же начинал оплавляться в удушающей духоте, тела повелителей покрывала испарина, ноги скользили, дыхание сбивалось, а ошибки и, как следствие, царапины накапливались. — Нужно, чтобы я дотронулся до нее рукой, тогда смогу прошить ее душу нитями, и ведьма больше не сможет распадаться на мышей, — Штейн тяжело дышал и исподлобья смотрел на Камиллу, которая только что возникла на противоположной от трех повелителей стороне площади. — Она прекрасна. Хочу ее препарировать. Потрясающая мощь. — Ну, что же вы? — крикнула ведьма. — Я жду! Эй, дочурка, ты же так хотела меня прикончить! Дерзай! Покажи папочке, на что способна! Он наверняка гордится тобой! — Мака, почему она называет тебя дочерью? — в голосе косы-Спирита послышались нотки напряжения. — По той же причине, по которой я хочу ее убить. Долгая история, — не стала тратить время на подробности повелительница. — У меня есть план. Пока Мака быстро рассказывала суть, Соул смотрел на Камиллу, и единственным его желанием было убить эту тварь. Не потому что ведьма, не из-за того, что этого так страстно хотела его повелительница, теперь у него появилась собственная причина для ненависти. Причина, которую звали Мэй, потому что ни один ребенок в мире не должен умирать в круговерти разборок взрослых. Атаки и контратаки возобновились, но теперь повелители выжидали, и, наконец, удобный случай для воплощения плана представился. — Давай, Соул! — Мака крепче вцепилась в рукоять косы. Камилла как раз появилась в центре площади — равноудаленно от всех. Уверенная в своей непобедимости. — А как тебе такое, гадина? — пробормотал Соул. Резонанс душ, и счет на секунды пошел. Уловка сработала, ведьма потеряла бдительность и отвлеклась на Маку, удивленно вскинув бровь при виде косы, вдруг изменившей форму. Повелительница сразу двинула вперед на нее, как и Блэк Стар сбоку и разделившиеся Штейн и Спирит — теперь в человеческой форме. Мака крутанула косой в тренировочном выпаде, отвлекая внимание на себя: — Это наша с Соулом добыча! Камилла злорадно улыбнулась. Боковым зрением ведьма видела двух человек сбоку, что двинулись на нее, но метнувшегося молнией к ней за спину Штейна не заметила, а когда поняла в чем дело — было уже поздно. Палец профессора ткнулся ей в спину лишь на мгновение, но этого было достаточно. — Что за?.. — улыбка тут же сменилась недоумением, а потом в ее глазах промелькнул ужас, потому что Мака резко рванула к ней, но попытки взмыть вверх мышами не давали никаких результатов. Дальше Соулу стало не до Камиллы. Время кончилось, и резонанс душ вышел из-под контроля. Огонь ворвался в легкие парня неожиданно и тут же потек по телу лавой в руслах сосудов, выжигая все на своем пути. А до ведьмы оставалось еще пять метров, которые нужно было преодолеть во что бы то ни стало. Мака оступилась, но справилась и не упала. Отбила ледяные иглы. Умница. Сделала шаг. То, что длилось лишь пару-тройку секунд растянулось для Соула почти в вечность адских мук. Нужно было продлить Маке время без боли. Нужно было собрать волю в кулак, направить пламя в себя, вытянуть лаву из повелительницы и дать ей возможность двигаться дальше. И кажется, у него получалось. Огненные драконы теперь с удвоенной мощью выжигали его легкие, разрывали синапсы нервных окончаний по всему телу и извергали пламя в мозг: плавили разум, волю, личность, да и саму жизнь. Зато Мака шла вперед. Шаг. Еще шаг. Медленно. Слишком медленно. А потом исчезли все мысли и ощущения. Осталась выжженная дотла пустота внутри, и тело — теперь пустая оболочка — рухнуло в мокрую жижу льда на брусчатке в паре шагов от цели. Соула поглотило Ничто. Блаженное Ничто, потому что в нем больше не было боли. Сознание, как ни странно, не отключилось, но вот осознания происходящего не осталось. Он видел, как сверху на него повалилась обессиленная Мака. И сразу же, прямо над ними и к ним, на фоне серого мышиного неба потянулись рыжие нити ведьминых волос. Тут же сверху раздался грозный голос: — Ты не тронешь мою дочь! Что-то черное пронеслось над Соулом, длинные обрубленные пряди посыпались на тающий лед и, наверное, на них с Макой, а потом в поле зрения появилось лицо Камиллы. Она смотрела вперед. В ведьме не осталось ни злорадства, ни ненависти, ни ощущения превосходства. Камилла в свои последние мгновения жизни предстала обычной женщиной: — Ты был прекрасным мужем, Спирит… Соул впервые увидел теплоту в этих зеленых глазах. А потом его накрыли пепел рассыпавшейся в прах ведьмы и долгожданное забытье.