Ignite

      Захари посещал эту обитель порока в среднем дважды в месяц, и Мэтт точно знал, когда это произойдет снова: признаки были слишком явными. Заки стремительно скатывался в депрессию, и, когда это казалось ему непосильным бременем, он пил, курил, потом пил еще больше. В конечном итоге это всегда вело в то дьявольское место, где он искал удовольствия и сомнительной компании, пытаясь приглушить свою боль.       Сердце Мэтта было исполнено горечи. По ночам он изредка прикасался к лицу Захари, заполняя приятными снами его сознание. Эта боль казалась невыносимой, и Мэтт часто задавался вопросом, почему Заки был обречен на страдания. Но Бог никогда не давал испытаний не по силам, и он должен был пройти через это.       Мэтт удерживал его от самоубийства. Дважды. Ему пришлось внушить Захари страх и сомнение, чтобы не дать нажать на курок. После чего он долго извинялся, но Заки его не слышал.       И снова он платил мужчине на входе. И снова Мэтт колебался, стоя по другую сторону двери. В этот раз нужно быть более осторожным: возможно, Брайан уже наблюдает за ним из темноты длинного коридора.       Как и следовало ожидать, тени рассеялись, и демон крадучись вышел из мрака с лукавой полуулыбкой на лице.       — В чем дело, Мэтти? Не хочешь войти и посмотреть шоу?       Мэтт заметил Брайана боковым зрением, пропустив его слова мимо ушей.       — Тс-с. Слышишь, как он стонет? Здесь плохая звукоизоляция, — Брайан подмигнул ему. — Люблю слушать то, что происходит.       Мэтт не любил. Его не прельщали звуки, раздававшиеся за дверью. Он знал, чем занимался его человек. Он мог улавливать его настроение, пусть и незначительно. Когда Захари был расстроен, все, что ни делал Мэтт, приобретало легкий сумрачный тон. Когда он был счастлив, в душе Мэтта слабым росточком расцветала весна. Но этого аморального удовольствия было достаточно для того, чтобы Мэтт всецело ощущал его внутри.       Пальцы Брайана вплелись в его волосы, дергая на себя.       — Тебе нужен тот, кто заставит тебя подчиниться, не так ли, дорогуша? — Брайан прижал его к стене, и в мгновение ока их уста сомкнулись.       Буря эмоций накрыла Мэтта с головой. Что это? Что происходит? Губы Брайана были холодными и сладкими, острые зубы слегка покусывали нижнюю губу ангела, добавляя оттенок боли в палитру неизведанных чувств. Мэтт простонал, его дрожащие руки протестующе опустились на сильные плечи — но ему действительно нравилось.       Не иначе как происки дьявола.       Мэтт оторвался от Брайана, проваливаясь сквозь стену комнаты, где находился Захари. Брайан, будучи в человеческой форме, не мог войти следом. Мэтт со вздохом рухнул на колени, а затем поднял руку, чтобы провести пальцем по своим губам. Взгляд ненароком упал на кровать, различив во тьме Захари и его мужчину. На лице стоявшего на четвереньках Заки застыло выражение чистого блаженства. Мэтт закусил губу, стараясь побороть вспыхнувшее глубоко внутри чувство. Он выскользнул обратно в коридор, где его предсказуемо ждал Брайан.       — Похоже, тебе понравилось, — он облизнулся, не сдерживая ухмылки. — Должен сказать, я не думал, что целовать ангела может быть настолько прият…       Мэтт придавил его к стене, пользуясь эффектом неожиданности. Глаза демона вспыхнули красным, и он осклабился.       — Мэтти, что ты делаешь?       Он вперился в Брайана взглядом, полным бешенства и жажды избавиться от него. Каждый, кто принуждал его к подобным действиям, заслуживал расплаты.       Но прежде чем он успел передумать, Мэтт смял губы Брайана в поцелуе, не встретив сопротивления. Рот Брайана скривился в усмешке, пальцы пробежались вдоль мягких перьев. Мэтт выгнул спину, реагируя на прикосновение и со стоном впечатывая его в стену еще сильнее. Разорвав контакт, Брайан едва ощутимо прошелся губами вдоль его подбородка, спускаясь к шее.       Пару мгновений — и Мэтт снова оказался у стены, недоуменно наблюдая за тем, как Брайан падает перед ним на колени.       — У нас не так много времени, прежде чем твой человек закончит, — пробормотал он. — Сделаем это быстро.       Нет.       Руки Мэтта заскользили по стене, пытаясь нащупать точку опоры в тот момент, когда новое, противоречивое чувство заполнило его тело. Он непроизвольно ударился головой о стену, но это было несоизмеримо с болью придавленных к ее поверхности крыльев. Пальцы на ногах судорожно сжались, и он прикусил губу, не сводя глаз с демона и следя за его языком…       Это было слишком, и он не знал, как с этим справиться. В конце концов Мэтт поймал себя на том, что сжимает чужие волосы. Он тщетно пытался удержать свои бедра от движения вперед, но с губ упрямо срывалось имя демона. Что происходит? Почему он не может себя контролировать? Мэтт открыл рот, чтобы пресечь всякие попытки Брайана продолжить, но все, что он смог выдавить из себя, был лишь приглушенный стон удовольствия.       — П-прошу, — выдохнул он, чувствуя дрожь в коленях. — Я хочу… Я….       — М-м? — рот Брайана был занят, но он внимательно слушал. Мэтт сделал глубокий вдох, пытаясь обуздать свое желание и остудить жгучий комок, сформировавшийся внизу живота.       Но вместо этого волны наслаждения захлестнули его, и он всхлипнул, невольно дергаясь навстречу. Размытые пятна промелькнули перед его глазами, в то время, как все его тело рьяно отзывалось на прикосновения, однако демон крепко сжимал его бедра, фиксируя в одном положении.       Тяжело дыша, Мэтт медленно наблюдал за тем, как все вокруг приобретает четкие очертания, после чего бросил вниз на Брайана изумленный взгляд.       — О… — выдавил он, прислонившись затылком к стене. — О…       — «О»? — Брайан расплылся в улыбке, приводя Мэтта в божеский вид и застегивая молнию на его штанах. — Это все, что ты можешь сказать?       Мэтт глупо моргнул один раз, второй, а затем к нему пришло осознание.       Он в страхе отшатнулся от Брайана. Что он натворил? Его мысли путались так же, как и пальцы в его собственных волосах, пока он метался перед дверью комнаты Захари.       Он только что согрешил, поддался соблазну, он, ангел, совершил грех…       — Господь Всевышний, прости меня, — шептал он. — Я очернил тебя и твое святое имя.       — Ты что, молишься? — Брайан дотронулся до его плеча, но тот отскочил от него, пытаясь скрыть блеск в глазах.       — Прошу, прости меня, дай мне сил…       В этот момент Захари вышел из комнаты. Мэтт послал слабый оттенок страха в его сознание, заставляя поторопиться.       Он знал: ангелам, осквернившим свою душу, нелегко заслужить прощение.       Ангелы были идеальными творениями, не созданными для греха.       А Мэтт был сломан.       В ту ночь Захари спал крепко, а по щеке Мэтта текли слезы. Он был убит горем не только потому, что согрешил.       Но и потому, что собирался сделать это снова.