Ignite

      Мэтт больше не был тем чистым и непорочным ангелом, каким он себя знал до встречи с Брайаном. Лишение невинности было тяжелейшим бременем, которое ему предстояло нести. Он бы скорее предпочел стать демоном, чем ощущать на себе следы совершенного им греха.       Мэтт часто задавался вопросом, стоило ли оно того. Ради чего он позволил заклеймить себя позором? Ради нескольких минут удовольствия?       Но чем больше он думал, тем больше понимал: да, содеянное ужасно, но это его личный крест. Это никоим образом не затрагивает Захари, не портит и не уводит его с верного пути. В действительности, Мэтт был совершенно один в этом мире. Он не видел других ангелов, так же, как и они не видели его. Никто бы никогда не узнал о том, что он сотворил. Кроме высших сил, конечно.       Но вина съедала его изнутри. Горечь и подавленность навеки поселились в его сердце, и он не знал, что с этим делать. Мэтт старался уделять Захари больше внимания, чем обычно. Каждую ночь он заполнял удивительными снами его сознание. Он как мог сдерживал его тоску. Если Захари не будет страдать, то и греховные желания уйдут прочь, верно?       Но депрессия так просто не лечится.       Захари плакал, и Мэтт плакал вместе с ним — оба по разным причинам. Мэтт подавлял жалость к себе, направляя все силы на заботу о своем человеке.       — Я люблю тебя, Захари, — шептал он. — Я знаю, жизнь сложная штука, но ты должен идти вперед, и вот увидишь — она станет лучше.       Он целовал его в лоб, но Захари не отвечал. Вместо этого он лишь вставал с постели и хватал ключи от машины. В этом мире существовало только одно место, куда он мог направляться в такое время.       И Мэтт вздыхал, без надежды на спасение.       Захари привычно протянул деньги мужчине на входе, вслед за чем его провели в одну из подготовленных комнат. Мэтт взвешивал варианты. Он мог остаться снаружи и иметь дело с Брайаном, либо же войти и попытаться закрыть глаза на то, что будет происходить прямо перед его носом.       В конце концов он опустился на пол перед дверью. И когда Брайан возник в коридоре, ангел даже не удосужился посмотреть в его сторону.       — Эй, Мэтти, — Брайан наклонился и слегка коснулся его руки. — Я хочу показать тебе кое-что.       Мэтт скосил глаза на его выкрашенные черным лаком ногти, но не шелохнулся. Брайан опустился на колени перед ангелом, избегая чужого взгляда.       — Эй, — его нежный голос обволакивал как шелк. — Все еще сожалеешь?       Мэтт нерешительно поднял голову, встречаясь с демоническим блеском в глазах напротив.       — Да, — прошептал он еле слышно. Его поникшие крылья были словно отражением той всеобъемлющей пустоты в его душе. — Оставь меня в покое.       — Мэтти, — Брайан аккуратно взял его лицо в свои ладони, — Не сокрушайся так. Не думай, что это неправильно. Это правильно. Это хорошо. Тебе это нужно, Мэтти. Тебе нужен я.       Брайан наклонился вперед, оставляя едва ощутимый след поцелуя на его лбу, и Мэтт поддался прикосновению.       — Это чувство вины… Оно убивает меня.       — Забудь об этом. Оно иррационально, — Брайан поднялся, протягивая ему руку. — Лучше пойдем со мной.       — Нет, я должен остаться здесь. Я должен защищать За…       — С ним все будет в порядке. Если он закончит раньше нас, он доберется домой в целости и сохранности.       Мэтт вздохнул и послушно взял его руку. Проследовав за Брайаном вверх по лестнице, он увидел, что тот замер перед дверью комнаты с пометкой «Посторонним вход воспрещен».       — Это моя личная спальня, — Брайан распахнул дверь. Как только они переступили порог, он закрыл ее, щелкнув замком. — Ну же, смелее. Приляг со мной.       Мэтт почти безвольно подошел к кровати и опустился на край. Он серьезно собирался это сделать? Он серьезно собирался выполнять его приказы? Ответ не заставил себя долго ждать. Один голодный взгляд — и Мэтт оказался внизу, оседланный демоном. Их языки слились в поцелуе, в то время как Брайан вжимал его запястья в матрас, ерзая на его бедрах и срывая стон с его губ.       Они не разговаривали. Никто из них не проронил ни слова. Брайан помог Мэтту избавиться от одежды и пропустил легкий смешок, когда пришлось аккуратно поправить запутавшееся в рубашке крыло. Он зажимал бедра Мэтта коленями, стягивая с себя футболку и распахивая черные кожаные крылья, которые уже сводило судорогой от тесноты. Мэтт охнул и провел пальцами вдоль одного из них, убеждаясь, что оно гладкое и прохладное на ощупь.       Брайан отшвырнул свою одежду, вновь нависая над телом ангела.       — Вытяни свои прекрасные крылья, — прошептал он. — Дай мне взглянуть на тебя.       Мэтт подчинился, расправив крылья на максимальную длину и демонстрируя себя полностью.       — Ты идеален, — Брайан коснулся губами его груди. — Неважно, как сильно вина терзает тебя изнутри, помни, что ты идеален. Безупречен. И я хочу тебя.       Мэтт надрывно выдохнул, встречаясь с ним взглядом.       — Сейчас?       Глаза Брайана вспыхнули, и он расплылся в улыбке.       — Сейчас.       Все было совсем не так, как он себе представлял. Внезапное ошеломляющее чувство, возникшее вместе с тугим и мучительно приятным растягиванием, заставило Мэтта прильнуть к Брайану и взвыть от боли одновременно. Нравилось ли ему это? Он не был уверен. Это было странно и практически невыносимо. Он всхлипнул, подстраиваясь под ритм, и позволил себе закрыть глаза.       Пальцы Брайана гладили его перья, плавно спускаясь вниз от плечевых к более мелким кроющим и завершая свой путь у кончиков маховых, что заставляло Мэтта вздрагивать и стонать, выгибаясь на кровати. И в тот момент, когда Брайан задел что-то глубоко внутри, жаркая вспышка удовольствия ослепила его.       — Ох, — он вскрикнул, широко распахнув глаза. — Б-Брайан!       В следующий миг на смену боли пришли новые ощущения. Их тела двигались в унисон, а руки обжигали прикосновениями всюду, куда только могли добраться. Мэтт прижимался лицом к шее Брайана, тяжело дыша, в то время как Брайан демонстрировал истинную силу, а его мощные пластичные движения и глубокие толчки угрожали превратить Мэтта в ничто.       Брайан не говорил. Он был почти беззвучен, и лишь изредка можно было услышать его слабый вздох или почти неразличимый стон. Одна рука позволяла ему держать равновесие, другая ублажала Мэтта способами, которые он даже не считал возможными. Прижимаясь к телу демона, он подавался бедрами навстречу его руке, разрешая чувству заполненности овладеть им без остатка.       Глаза Брайана были ядовито-красными, его рот приоткрыт, вспотевшие волосы прилипли к его коже. Его мышцы напрягались с каждым движением, и сквозь дрожащие ресницы Мэтт видел, как все жилы работали на достижение общей цели. В то время, как его крылья были широко распахнуты, крылья Брайана заворачивались на кончиках и слегка вибрировали.       Один толчок, второй, третий. Мэтт стонет его имя, подминая пальцы ног и в экстазе запрокидывая голову. Один за другим импульсы удовольствия поглощают его, заставляя льнуть к чужому телу в момент наивысшего наслаждения. Брайан незамедлительно присоединяется, и Мэтт на секунду забывает, как дышать, глядя на меняющееся выражение его лица, наблюдая, как его кожаные крылья ограждают их, словно крепость. Брайан не издал ни звука, встретив свой оргазм в состоянии безмолвного блаженства.       Затем оба свалились без сил, тяжело дыша, и Брайан частично сполз на мятую постель.       — Черт, Мэтти, — прошептал он. — Спасибо.       Мэтт взглянул на Брайана и приоткрыл рот, но слова упрямо не шли с его губ. Прежде чем чувство вины успело пробудиться в нем снова, демон с нежностью поцеловал его.       — Не думай об этом плохо, — пробормотал он. — Можешь не верить, но я желаю тебе только добра. Мы нужны друг другу.       Мэтт прижался к его боку, позволив себе ненадолго задержаться в чужих объятиях. Но он больше не чувствовал здесь присутствия Захари, и долг звал его домой.       Он влез в свою одежду и вышел наружу. Крылья рассекли ночной воздух, и ангел стрелой взмыл в небо. Он был крайне и безнадежно запутан. Все, что он когда-либо знал, горело ярким пламенем, и Мэтту оставалось только смотреть, как нечто новое и волнительное возрождается из пепла.