Не верю!

Бэкхён сильно волновался. Он сам не понимал, почему вдруг возникло такое чувство, как волнение. Мужчина обычно всегда знал, с чем связаны те или иные эмоции, но в этот момент совсем не отдавал себе отчета. Пустая квартира уже не дарила того же уюта и тепла, как раньше. Запах мяты почти полностью исчез, а вот вещи альфы все ещё находились Бёном в самых необычных местах. Видимо, Чонин не так уж и тщательно собирал свои манатки, желая поскорее покинуть место, которое хранило в себе слишком много тёплых воспоминаний о любви. От которой уже и ничего не осталось. — Почему это так сложно? — взвыл омега, рассматривая несколько рубашек на кровати. Сегодня был важный день для его клиента, нет, друга. Он не мог заявиться на концерт в чем попало. Даже Кёнсу успел надоесть со своим «это очень важное мероприятие, не смей позорить меня и нашу клинику!», хотя у До был довольно хороший вкус. Только вот Бэкхён был слишком дотошным, чем иногда и подбешивал коллегу. Минсок уверял, что не надо делать из этого события что-то грандиозное, ведь в концерте и правда нет чего-то такого значительного. По крайней мере для психолога. Того же нельзя сказать о Сехуне и его свите из трёх человек: Чондэ и Чанёля. О таскал университетских друзей по множеству салонов, чтобы одеть их достойно. С Кимом это было проще простого, его пропорции не были незаурядными, поэтому быстро подобрал себе идеальный костюм, а вот со «шпалой, что б его, куда такой уродился, махина» было множество проблем. Как этот человек себе одежду покупает — для Сехуна было загадкой. Наверное, именно поэтому Пак ходил в бесформенной задротовской одежде, как называл ее О, даже несколько безвкусной. Ну куда уж обычному ютуберу до будущего гендиректора огромной компании! Но Сехун все же был обеспокоен. Не по своей воле, как обычно. Он уже привык к эмоциям другого человека в своём теле и пытался контролировать себя, что не очень часто удавалось, но ему казалось, что он делает успехи. Однако букет на его теле говорил обратное. Альфа давно уже перестал считать количество лепестков, никакой пользы от этого не было все равно, а вот от разговоров с психологом Бёном всегда становилось легче. О завуалировано обсуждал с Чондэ этот момент, и Ким сразу же вспомнил свои прошлые отношения, из-за которых на сердце становилось так тепло. Хорошо, что с тем омегой они разошлись мирно, а воспоминания не причиняли боли. Но для Сехуна головной боли прибавилось. Он не был глуп, поэтому сам пришёл к правильному выводу, но принимать его всем своим чёрствым сердцем не хотелось. Уж точно не сейчас, пока он ничего для себя не решил. Бэкхён долго перебирал мысли в своей голове, но уже не по поводу одежды — он, слава богу, все же сделал свой выбор, а не психанул и пошёл в ближайший бутик покупать ненужную рубашку за немаленькие деньги, — его беспокоило своё состояние, которое все больше мешало жить с каждым новым днём. Делать что-то с этим надо было, вот только что? Идей никаких не было. Проще было действительно умереть от такой большой и неосуществимой любви, но Бён уже не подросток, эту проблему надо решать головой, а не сердцем. Только вот выходит это ну уж очень хреново. Буквально никак. Но надежда умирает последней, поэтому сдаваться сейчас совершенно не хочется. Однако одним желанием здесь делать нечего. Разлюбить можно, конечно, это и хотел сделать омега, но ханахаки прикончит его намного быстрее. Бэкхён понимал это каждый раз, когда кашлял. С тех самых пор, когда вместе с лепестками на руках появилась кровь. Вот тут-то психолог и понял, что осталось ему не так много, как он думал. Как он предполагал. Как он хотел. Не больше месяца. Но жизнь все же продолжается. Люди рождаются и умирают, такова уж цикличность нашего мира, и Бён это прекрасно понимал. Нужно выжать из отведённых ему дней все, что только может, к тому же у него есть друг, который поддержит, и знакомый. Или уже тоже друг. Бэкхён никак не определится, кем ему приходится Сехун. Сначала он жутко раздражал его, на сеансах уже стало проще, они нашли общий язык, что не могло не радовать, а его предложение после встречи с Чонином было ошеломляющим. Все эти размышления оставили омегу лишь тогда, когда он встретился с Кёнсу у музыкальной школы. Сразу было видно, что Минсок на славу потрудился, в каждом сантиметре здания была видна его рука, и это заставляло Бёна гордиться. В концертном зале было много народу, даже слишком для такого помещения. Учеников можно было разглядеть сразу: уж очень они волновались и постоянно грели руки, а беспокойные папочки бегали вокруг своих сыновей. Минсока же не было видно вообще. Вскоре на сцену вышел ведущий, произнёс длинную и красивую речь, вот только Сехуну она показалась жутко скучной, поэтому большую часть своего времени просидел в телефоне со своим котёнком Тикки. Чондэ до начала концерта поговорил со многими богатыми людьми и даже нашёл парочку готовых инвестировать в их будущие проекты, что очень радовало заместителя гендиректора. Все же компания не терпит убытки, а процветает, значит, он все делает правильно. Чанёль же успел несколько раз сфотографироваться с изумленными учениками и дать им автографы, взглядом ища свою первую любовь, но, увы, безуспешно. Ведущий закончил свою пламенную речь, и дети, один за другим, начали отыгрывать свои произведения. Некоторые делали ошибки, но все списывали это на волнение, но то, как они вкладывали себя, свою душу, как тонко чувствовали рояль, — трогало сердца зрителей, что после каждого выступления громко аплодировали. И вот настала очередь директора школы. Минсок проскользил к инструменту и изящно положил руки на клавиатуру. Бэкхён затаил дыхание. Они с Кёнсу часто бывали на его показательных выступлениях, и каждый раз Бён с замиранием сердца вслушивался в каждый звук. Ким играл виртуозно, так, что сердце трепетало от каждой ноты. Его игра заставляла влюбляться в исполнителя ещё больше, а Чанёль не думал, что у него нет предела. Омега все играл и играл, то медленно, то быстро, то плавно, то отрывисто, то тихо, то громко, то нежно, то агрессивно. Стоило ему вверх поднять руки после кульминации, как весь зал залился овациями. Минсок встал и низко поклонился, с улыбкой на лице смотря на пришедших людей. Его сердце было готово выпрыгнуть из груди, пальцы все ещё немного тряслись, а подушечки покалывали, но в душе разлилось всеобъемлющее счастье, что отражалось в его карих глазах. Бэкхён, по своему обыкновению, направился с Кёнсу за кулисы, когда Ким ушёл со сцены. Это была их не первая такая встреча, и омега знал, что двое коллег придут к нему восторгаться. И был прав, ведь Бён с шумом открыл дверь небольшой комнаты и кинулся Минсоку на шею. — Ты был неотразим! — воскликнул психолог, отпустив омегу. — Это было самое лучшее твоё выступление. Как будто я побывал на концерте у легендарного пианиста. Что за талант! Что за талант! — Спасибо, Бэкхён-щи, — смущенно поблагодарил Минсок, облегченно выдыхая: никто не заметил ошибки в двадцать втором такте. — Согласен, это было чудесно, — улыбнулся До, похлопывая Кима по плечу. — Каждый раз ты твоей игрой заставляешь влюбиться в музыку. Очень искусно. — А я говорил! Говорил, что все будет отлично. Никакие проблемы не беспокоят больше? — Ну, разве что чуть-чуть, — стушевался Минсок и столкнулся с непонимающим взглядом Бёна. — Мне кажется, он был здесь. Я понял по запаху. — Сегодня тот самый день? — радовался психолог. — А что за запах? Опиши его, так нам будет проще… В дверь постучали. Минсок сказал громкое «войдите», и в дверном проёме показался Чанёль, а за ним ещё двое незнакомых пианисту альф. — Чанни! Я так рад, что ты пришёл на концерт, — Мин широко улыбнулся, а Пак уже был готов прямо на этом месте превратиться в лужицу. — Я не мог не прийти, — держа себя в руках, подмигнул ему Чанёль. — А это мои друзья: Ким Чондэ и… — Сехун? — удивлённо проговорил Бэкхён, смотря на красиво одетого альфу. В таком роскошном костюме он его ещё не видел. — Тот самый? — тихо спросил Кёнсу. — Вы знакомы? — в один голос поинтересовались Минсок и Чанёль. — Я нашёл для Сехуна психолога, им оказался Бэкхён, — пояснил Чондэ и поприветствовал Бёна кивком, после чего встретился с глазами пианиста своими. Тот, казалось, застыл на месте. — Это он, — еле выдавил из себя Ким, дергая Бэка за рукав пиджака. Бэкхён осторожно убрал с себя цепкие пальцы омеги и плавно подошёл к Чондэ, что еле оторвал взгляд от Минсока. — Могу я поинтересоваться… — вдруг начал психолог своим обычным — как он называл — профессиональным тоном, на что Кёнсу закатил глаза. — Вы себя чувствуете как обычно или же есть некие несвойственные вашему обыденному состоянию ощущения? — Ч-что? Я не знаю, как-то все странно, если честно, — пробубнил альфа, а Сехун лишь изогнул бровь, наблюдая за этим зрелищем. — Прошу у вас прощения, — быстро проговорил Бён и оголил ключицу Чондэ, благо рубашка того была расстегнута на несколько пуговиц. Минсок охнул, а психолог победно улыбнулся, завидев надпись: — Ещё одна истинная пара в копилку. — Я могу поинтересоваться, что здесь происходит? — Чанёль чувствовал себя слишком неуютно, когда Минсок больше обращал внимания на другого альфу. Да, это была ревность, и Пак ничего не мог с этим поделать. Любовь — сложная штука. — Можете, — с довольной улыбкой кивнул Бэк. — Перед вами двое истинных: Ким Минсок и Ким Чондэ. Мир Чанёля рухнул в ту же самую секунду.

***

— Теперь убедился? — спросил Бэкхён Сехуна, пока они шли по аллее рядом со школой. — Это все ещё слишком сложно для меня. Да, я как-то несильно удивлён, все из-за сеансов с тобой, ты меня подготовил к такому. Но разве теперь они будут вместе? — О смотрел куда-то себе под ноги, держа руки в карманах брюк. — Зная Минсока, это вполне вероятно. По реакции Чондэ тоже понятно, что он ухватится за такую возможность, — рассуждал Бён. — Меня беспокоит другое. — Что же? — Чанёль, — коротко ответил омега. — Почему? — Он влюблён в Минсока. — Влюблён? Бэкхён устало вздохнул, переводя взгляд на альфу. Его взгляд снизу вверх казался тому достаточно грозным. — Они друзья с самой школы, Минсок говорил на сеансах, что они с Паком были в романтических отношениях, только вот они закончились по инициативе Кима. Не думаю, что Чанёль так легко отпустил бы его. Видимо, это его первая любовь, ещё и такая долгая. Мне кажется, что этим заявлением я разбил его сердце. Паршиво так, — поёжился Бён, а у Сехуна неприятно закололо в други. Снова непонятно почему. — Ну, как ты говоришь, — это судьба. Здесь ничего не поделаешь. У них обоих одинаковая надпись в том же самом месте, их запахи действуют друг на друга иначе, чем все остальные, они чувствуют какое-то притяжение, — Сехун пожал плечами, несколько замедляя шаг. — Ого, говоришь как романтик, — удивился омега. — С чего бы это ты так говорил? — Потому что чувствую похожее, — О отвёл взгляд, когда Бэкхён встал перед ним. — Серьезно? Что конкретно? — Я чувствую своего истинного, как ты и говорил, поэтому пропитываюсь к нему симпатией. — Вот об этом я и говорил! — радостно воскликнул Бён, но в ту же секунду зашёлся в кашле, прикрывая рот ладонью. — С тобой всё..? — Сехун не успел закончить свой вопрос, увидев кровь в перемешку с лепестками в руке омеги. — Жить буду. Недолго. Думаю, месяц, — на лице старшего появилась грустная улыбка. — С этим надо что-то делать. — А? — Давай ты забудешь о своём сне на один день и проведёшь его со мной? — Я не думаю, что это произведёт какой-то эффект, — засомневался омега, но это куда лучше, чем сидеть дома и страдать. — Произведёт эффект? Я знаю нечто такое, — улыбнулся Сехун и резко приблизился к лицу Бёна. — Я люблю тебя, — прошептал он и накрыл губы психолога своими. Бэкхён пару секунд не осознавал, что с ним происходит, а после рывком отстранил от себя альфу, тяжело дыша. — Ты совсем больной? — у него даже прикрикнуть на О не получилось. — Зачем ты это сделал? — Ну, если влюблённых называют больными, то так оно и есть, — Сехун снова пожал плечами. — Ты как будто никогда не целовался, монашка. Просто скажи, что встретишься завтра со мной. Я уж постараюсь сделать так, чтобы ты забыл обо всех своих проблемах. — Теперь я сомневаюсь ещё больше, — взвыл Бэк. — И точно не могу с этого самого момента быть твоим психологом. — Да пофиг мне как-то, мне и так все нравится. Просто приди завтра к башне Намсан к четырём, а дальше предоставь все мне. Бэкхёну ничего не оставалось делать, кроме как согласиться. Спорить с этим настырным альфой было бесполезно, хотя этим он ему и нравился.

***

Ночь выдалась тихой. Омега мирно посапывал в своей кровати, во сне нежась под тёплым солнцем. Редко когда локацией становилось открытое пространство, но Бэк ценил такие сны, они всегда были для него особенными, ведь можно было ощутить дуновение ветерка, услышать щебет птиц и вдыхать запах молодой травы. Рядом с его видением всегда было так спокойно, что Бёну не хотелось просыпаться. Но это все потом, когда настанет его час, а пока что и этого достаточно. — О чем думаешь? — спросил его мужчина, и Бэкхён в который раз взглянул на его лицо, ничего не видя. — О том, что люблю тебя, — улыбнулся омега и улёгся поудобнее на коленях истинного. — Розы небес околдованы тёмно, скрывают солнце от наших очей, — тихо произнесло видение. — Что? О чем ты говоришь? — Бён заметил, как все начало расплываться. Скоро он проснётся, но всеми силами этого не желает. — Когда же улыбка твоя расцветёт и вернётся вернейший спутник? — прозвучали последние слова, и психолог уставился в потолок своей комнаты. Часы на стене показывали полдень, а омега давно не позволял себе так долго спать. Наверное, вчерашний день отнял у него слишком много сил. Но сегодня тоже день обещает быть нескучным, и от этого почему-то радостно на душе. Бэкхён не так часто куда-либо ходит в приятной компании, хотя можно ли вообще назвать Сехуна приятным. Бэку думалось, что да. С каждым днём они узнавали друг друга лучше. Бён поднялся с кровати, на ходу потягиваясь и идя на кухню. Время до часа «икс» будет идти слишком медленно, хотя здесь главное принарядиться вовремя и не опоздать, а то со своими замашками это было вполне реально. Сехун же, казалось, вообще не ложился, но выглядел — по своим оценкам — достаточно бодро и свежо. Да и в любом случае можно поспать часок другой, ведь до свидания ещё далеко. Да-да, О считал их будущую прогулку ничем иным, как свиданием. — Готово! — воскликнул альфа, глядя на исчерканный лист большого блокнота. Он аккуратно вырвал его и перепечатал содержимое в телефон. Такие ночи — особые для творческих людей, а Сехун относил себя к их числу. У башни Намсан была куча народу. Бэкхёну казалось, что он здесь лишний со своими проблемами и болью, о которых вспомнил, кстати, только сейчас, ведь он действительно был занят приготовлениями к встречи. Он всегда старался ответственно подходить к тому или иному делу, а прогулка с хорошим человеком была важным событием, если этим словом вообще можно было описать сегодняшний день. И Бэкхён все ждал, изредка поглядывая на часы. Почему он вдруг вообще решил прийти на полчаса раньше? Он же омега, а омеги всегда опаздывают. — Неправильный ты какой-то омега, — послышался голос Сехуна со стороны, и Бён почти что подпрыгнул от неожиданности. — Я просто был сильно взволнован и не хотел опоздать. Лучше уж раньше прийти и быть спокойным, — смущенно улыбнулся психолог и поспешил добавить «привет». — Ну, раз все — а это ты и я — в сборе, то мы можем начать нашу прогулку, — Сехун взял старшего за руку и потянул куда глаза глядят. Они около часа бродили по парку, много шутя и дразня друг друга. Бэкхён часто подкалывал альфу, когда тот отвлекался на своего тамагочи, но Бён все равно находил это слишком милым. Сам он лишь раз запил блокатор, когда Сехун пожаловался на слишком яркий запах омеги: все же течка ещё не прошла, а создавать дискомфорт ни себе, ни ему желания не было. Бэкхён словил себя на мысли, что давно так много не смеялся, и речь идёт не о месяцах, а о годах. С О все было совсем иначе. Не так, как привык омега, в нем было много экзотики и непредсказуемости, что лишь больше привлекало старшего. Сехун проводил время в своё удовольствие, подшучивая над одетым в мешковатую белую футболку Бёном, который даже успел пару минут на него подуться. Альфа нечасто ходил на свидания, точнее, вряд ли все те встречи в принципе можно было назвать свиданиями, но рядом с Бэком он чувствовал себя совершенно иначе, он так себя вообще ни с кем не чувствовал, но главное, что О знал причину всему этому. Они долго гуляли, даже купили токпокки на двоих и бутылку газировки, из-за чего им пришлось уделить славных полчаса на перекус, а потом ещё час на разговоры. Казалось, что темам просто нет конца, один подхватывал мысль другого и развивал ее, пока она не перетекала в другое русло, и все начиналось заново. В парке начали опускаться сумерки, и Сехун предложил подняться повыше, чтобы дойти до смотровой площадки и посмотреть на огни ночного Сеула. Бэкхён был только рад такому предложению. — Знаешь, — вдруг начал альфа, когда они поднялись на самый верх. — Я сегодня не смог уснуть. — Из-за чего? — несколько обеспокоенно поинтересовался психолог. — Да так, мне вдохновение пришло, а ещё я тоже был взволнован, прямо как ты. — Вдохновение? Ты рисуешь? — Когда-то давно, ещё в старшей школе, я писал стихи, а потом надолго забросил. Мне стало просто не о чем писать, потом университет, куча работы, особо не разгуляешься, — пояснил О, подходя к краю горы и опираясь на перила ограждения. — Стихи? Расскажешь мне? Или же это секрет? — Как знал, что ты попросишь, поэтому выучил! — Сехун прочистил горло. — Извини, я давно не выступал перед кем-то с чем-то настолько личным. — Все в порядке, просто начни, — подбодрил его омега, улыбаясь. Сехун улыбнулся в ответ, сделал вдох и тихо начал читать:

«Буря внутри бушует печально, Чувства мои же преданны мной. Ветер сдувает слезы прощально, Прощается и уходит с тобой. Розы небес околдованы тёмно, Скрывают солнце от наших очей. Недавно ещё мы вздыхали томно В объятьях нежных, не считая ночей. Капли стекают по белым щекам — Свои лепестки теряют розы… Мурашки бегут по дрожащим рукам — Лучи не обжигают бронзой. И буря не тихнет, а только растёт И ждёт приговор как преступник. Когда же улыбка твоя расцветёт И вернётся вернейший спутник? И буря смолкает, осыпались розы. Касаются сердца легонько Те руки, что согревали в морозы И вновь заменяют солнце.»

Бэкхён затаил дыхание. Он ведь совсем недавно во сне слышал пару строк из уст своего возлюбленного ведения, а сейчас реальный, живой альфа рассказал стихотворение, что написал сам. У омеги в голове не укладывалось. — Тебе не нравится? — спросил О, смотря на выглядевшее рассеянным лицо Бёна. — Что? Нет, мне очень нравится, красиво так, эм, поэтично. У тебя талант… — ответил омега, отводя глаза. — Можно сказать, что это мое признание. — В чем? — В любви. — В любви? Кому? — Моему истинному, конечно, — со смешком произнёс Сехун. — А-а, понятно. Ты выяснил, кто он? — Бэкхён почувствовал грусть, но не понял, почему он ее испытывает. Вроде все хорошо, все как надо, О нашёл истинного, так и должно было случиться. — После того, как поцеловал, — протянул альфа, но не дал психологу перебить его. — Ты, кстати, не кашлял, пока мы гуляли. — И правда, — задумался Бён. — С чего бы это? — А у меня сегодня утром пропали лепестки. — Это похоже на сюжет дешевого фильма, — неожиданно начал Бэкхён. — И я не такой тупой. Понимаю, к чему ты клонишь. Но я не думаю, что мы… — Да мне даже твои блокаторы не помогают. Я так отчетливо чувствую твой запах. Сладких запах красных яблок. Ты же сам мне рассказывал о подобном. Свой вывод я сделал исключительно опираясь на твои слова. — Я… я не знаю. — Ты ничего вчера не почувствовал, когда я целовал тебя? Совсем ничего? — Мне понравилось, — прошептал Бён, пряча глаза под чёлкой. — Даже с Чонином я не ощущал такого. Не знаю, я запутался. Я так долго ждал своё видение, если бы я хоть что-то знал о нем, хоть одно совпадение… Омега внезапно замолчал. Он просто не хочет признавать то, что пытается практически вдолбить другим людям, как вчера Минсоку и Чондэ. — Что-то не так? — Твой стих! — воскликнул Бэкхён, и высоко на небе с характерным шумом взорвались десятки разноцветных огней. Люди неподалёку начали радостно улюлюкать, дети визжали от восторга. Все были увлечены красивым салютом, кроме этих двоих. — Сегодня во сне он сказал пару строчек. Я сначала не поверил, когда услышал их от тебя. Это казалось просто невозможным. Каким-то совпадением, — Бён смотрел прямо в глаза альфе. — И, кажется, ханахаки пропало, а оно лечится лишь взаимной любовью. В моем случае вообще нереально, но ты вчера… — Сказал, что люблю тебя, — кивнул О. — Я могу и повторить, если хочешь. — Не стоит, — омега покрылся румянцем. — Ты мне нравишься, конечно, но не знаю, люблю ли я тебя так же, как и видение. Это сложно. — Понимаю, я ведь не заставляю тебя ответить тут же взаимностью. Мы уже уяснили, что являемся истинными. Ты излечился, я не страдаю твоей болью. Боже, тебе было так плохо, а ты это скрывал… Мне теперь проще все это анализировать, и это пугает. — Все в порядке, мы ведь можем просто попробовать. Верно? — на слова Бэкхёна О изогнул бровь. — Ну, начать встречаться, не знаю… я правда не знаю, что делать. — Могу я поцеловать тебя? — А? — омега посмотрел на освещаемое различными огоньками лицо Сехуна, и сомнений у него не осталось. — Можешь. О тут же сократил расстояние между ними, прижимая Бёна к себе и начиная медленно сминать мягкие губы. У старшего земля из-под ног стремилась уйти, но окутывающий запах альфы возвращал к реальности, и Бэкхён лишь сильнее прижимался к истинному, чувствуя его нежные объятья. Они наконец-то спасли друг друга. Пришли к этому через боль и страдание, чтобы обрести долгожданное счастье. Бэк поклялся выучить написанное Сехуном стихотворение. Оду их непростой любви.