Dead Moon

      За горизонтом солнце уже вступило в полную силу. Взглянуть на часы у меня не было возможности, но организм настойчиво гнал меня в уютную постель. Ага, найти бы ее еще здесь. Постояв еще немного у окна, я всё же решила не спорить измотанным организмом и спуститься в гостиную, надо попробовать хоть пару часов подремать. Там можно неплохо расположиться на диване.       Уже почти достигнув лестницы, я уловила справа от себя какое-то движение. Питер наверное встал, пронеслась у меня в голове первая мысль. Уже дойдя до второй ступеньки меня внезапно передернуло. Брат то спит в комнате, которая вообще находится в другом конце дома. Осознание этого поразило как гром среди ясного неба.  — Пиит, это ты? — тихо позвала я. В ответ только тишина, нарушаемая моим хриплым дыханием. Вот тут мне стало реально стрёмно… Ситуация складывалась такая: я одна — стою в полутемном коридоре, в давно нежилом почти пустом доме, в котором кстати говоря даже не удосужилась толком осмотреть все комнаты. Медлить дальше было бы глупо. Я медленно начала поворачиваться в сторону недавнего движение, с трудом пересилив парализующий страх. Сердце бешено колотилось уже где-то в районе глотки, а когти выросли сами с собой. Будь здесь кто-то чужой я бы его почуяла. Инстинкты стали подводить последнее время, но что-то же я должна была почувствовать? Хоть что-то…       Морально я уже приготовилась ко всему, начиная от засидевшиеся у нас на чердаке пьяных подростков до Кентервильского, чёрт его подери, привидения. Хотелось бы мне видеть со стороны свое лицо, когда обернувшись, я увидела, что это было… всего лишь зеркало, висевшая на стене… — Вот же ж ебучий пень! — ругательство вырвалось раньше, чем я успела его осознать. Язык мой — враг мой. Не раз моя «супер способность» трепать им в самые неподходящие моменты стоила мне больших неприятностей. Обосраться со страху из-за собственного отражения! Позор на весь бесстрашный волчий род! Теперь-то, когда моей тушке ничего не угрожало, мне стоило бы продолжить опасное путешествие к центру гостиной, но взгляд невольно зацепился за собственное отражение. Снова.

***

      Вся окружающая обстановка словно специально навевала раздумья и тоску. Моя натура самокопателя теперь старалась одержать вверх над навалившейся усталостью. Воспоминания нахлынули новой волной… Картины из прошлого всплывали одна за другой, отражение в зеркале стало размытым и на смену ему пришли образы из прошлого. Вот, я крашу губы на первое свидание, которому так и не суждено случиться. Вот, мама придирчиво поправляет выбившуюся из прически золотистую прядь. С кем же она тогда ходила? Это был молодой ветеринар, звали его… Сейчас точно не вспомню. Алан… Дитсон. Или Дитон… Жаль, что он так и не стал мне отчимом. Он мне нравился. Было бы неплохо найти его в городе, если он еще живет здесь.        В целом, если разбирать мою жизнь по полочкам, то можно найти много моментов несбывшихся надежд. Не знаю, почему мне вдруг вспомнился этот мамин ухажер? Почему моя память сохранила именно его образ? Я даже его имя сейчас вспомнила. Сколько я себя помню, мне всегда ужасно хотелось иметь отца. Он был у всех моих одноклассников, кто бы что ни говорил про него. Какой-никакой: пьющий или гулящий — он всё равно у них был. Они знали об отцах хоть что-то, хотя бы имя. Их матери рассказывали им про них, пускай и плохо, но их существование хотя бы не было тайной. А про своего отца я не знала ровным счетом ничего. И даже более того в нашем доме нельзя было вообще упоминать о нём, так словно его и не было никогда. У меня порой даже складывалось ощущение, будто моя мать хотела заставить меня поверить, что она забеременела от Святого Духа. Единственное что я знала про своего второго родителя так это то, что именно из-за него мы с матерью всю жизнь бежали.        Сколько я себя помню, мы не задерживались ни на одном месте больше полутора лет. Это был бесконечный калейдоскоп: аэропорт, съемная квартира, новая школа, снова аэропорт и так далее по списку. Наверняка именно из-за этого я росла таким замкнутым и необщительным подростком: не успевала я подружиться с новыми одноклассниками и завести настоящих друзей, так нам снова нужно было срываться с места и бросаться с головой в неизвестность. Я никогда не водила своих одноклассниц на ночёвки к себе потому, что мать всегда боялась чужих и в нашем доме никогда не было гостей. А соседей мы всегда старательно обходили стороной, пытались нигде не «засветиться». Даже многие важные документы не оформляли. Сама на ночевки я тоже никогда не ходила, но тут сыграл свою роль уже тот факт, что я не умела контролировать своего внутреннего зверя.       Родилась я оборотнем, даже очень сильным оборотнем, как мне говорили знающие люди, но своей силой я абсолютно не владела. Она досталась мне от отца (он то и должен был меня учить справляться в внутренним волком), мама была потомственным друидом. Она научила меня исцелять и исцеляться самой, распознавать 30 видов аконита и прочим всевозможными полезным хитростям.        Обычно, мы всегда скрывались в больших городах, где можно было затеряться в толпе. Мы проводили там какое-то время пока можно было жить без определенных документов, но как только мать замечала что-то подозрительное или у местных представителей закона возникали вопросы мы бросали всё и уезжали. По образованию она была врачом-педиатром, но никогда не устраивалась по своей специальности из-за риска скорого переезда. Зарабатывала мама, как могла, порой даже на двух работах, чтобы прокормить и одеть нас. Лишь однажды мы рискнули посетить небольшой городок на востоке Калифорнии под странным названием Бейкон Хиллс (дословно переводится как «маяк на холмах»).        Приехали мы в него, когда мне было 14 лет и прожили здесь всего год, но он был самым незабываемым моей жизни. Оказалось, что в маленьком городке найти подобных себе намного легче, чем в мегаполисах. Заручившись поддержкой местной Альфы, мы смогли остаться в городе. Так я впервые познакомилась с другими представителями своего вида. Проблемы с самоконтролем начались у меня с подросткового возраста на фоне бешено скачущих гормонов. Звериная натура начала брать вверх над человеческой и я не знала как контролировать это. А мама… как бы не пыталась всё равно не могла мне помочь. В одиннадцать лет я начала принимать транквилизаторы, чтобы ненароком никого не поранить в школе, а когда наша семья пополнилась на ещё одного человека всё стало совсем критично, теперь я боялась навредить еще маленькому Питеру. Неконтролируемые вспышки ярости отключали самоконтроль и порождали во мне зверя.Только представьте себе: подросток с бушующими гормонами, неконтролируемой агрессией и огромными клыками. Не очень хорошая картина складывается, согласны?        А меж тем нам все так же нельзя было раскрываться и привлекать к себе внимание. Постепенно этот липкий страх заразил и меня. Теперь уже я сама боялась себя и своей силы. Лишь после знакомства с оборотнями стаи Бейкон Хиллс я начала понимать свое тело, свои чувства, зов луны. В течении целого учебного года я ходила в одну школу с детьми альфы, они приглядывали за мной пока мама работала в местной больнице и налаживала отношения с одним симпатичным ветеринаром, который кстати оказался друидом и советником той самой альфы.       И мне казалось тогда, что все наладилось и вот она, моя земля обетованная… Но потом в город пришла другая стая. Они искали нас. Альфа города отказалась выдавать нас чужакам, но мать не хотела подвергать опасности этих волков, ставших родными. И мы уехали. Снова.        Интересно, смогу ли я найти сейчас эту семью, их дом в лесу? Ну, об этом можно позаботиться позже, а сейчас можно расслабиться и упасть в долгожданные объятия дивана. Черт, он же не расстелен… А, ладно, пофиг…