Where to go? All the tears, they overflow So much time spent, just searching I bid farewell, the truth is just beyond my reach No matter what the cost, we must move on
Дорогу в 77-й класс Ирума уже знала — второй этаж, направо. Впервые она разглядывала стены главного корпуса при свете дня. Много деталей они упустили ночью: какие-то следы копоти, просто следы, трещины в стенах, листовки. У неё не было ощущения, что местные уборщики отлынивают. Скорее казалось, что изъяны в окружении — часть Академии. След талантливых ребят, которые в погоне за новыми горизонтами крушат всё на своём пути. Перед одной из примелькавшихся листовок Ирума остановилась. Вгляделась в сдвинутые брови изображённого на ней ученика, перечитала несколько раз его имя. А затем аккуратно сорвала бумагу и спрятала в сумку. Её уже ждали. Танака раскачивался на стуле, окружённый армией хомяков. Соня что-то ему рассказывала, а Сода-сенпай слушал. Все они повернулись, когда Ирума вошла, вежливо склонив голову. — Тебя за смертью посылать! — Да уймитесь, ваше тёмное величество. Уроки буквально пять минут назад закончились. — Ирума-сан, добро пожаловать! Соня первой подбежала к ней и ласково взяла за руки. И совсем не ласково потащила в центр класса, как невиданного зверя. Ирума сглотнула, разглядывая узор на полу и думая, что для первого собрания оккультного клуба это даже слишком эксцентрично. Собравшись с силами, она всё-таки подняла голову. И поймала на себе кучу заинтересованных взглядов. — Это ещё кто? — буркнул парень с миловидными чертами лица. Тот самый, кого не найдёшь на фотографиях. — Добрый день, — коротко кивнула девушка в очках, сидевшая рядом. Остальные, чьи парты находились дальше от эпицентра событий, изучали её молча, либо занимались чем-то своим. — П-привет, — у Ирумы получилось что-то среднее между приветствием и угрозой. Оба ученика, как по команде, подняли брови и переглянулись. Девушка сжала в руках чехол с каким-то длинным предметом. — Кузурью, Пеко-тян, это наша новая знакомая, — Сода-сенпай подмигнул ей и будто случайно встал наперерез тем двоим, — Ирума Миу-тян! Кузурью? Тот самый, чья сестра училась с Рантаро? Наследник знаменитого клана якудза?.. Ирума глянула на него и прыснула. Какой-то мальчик, будто сошедший с выпускного альбома начальной школы. А они там у себя в мафии точно ничего не перепутали? У Кузурью дёрнулась бровь, и он подпрыгнул на стуле, резко оказываясь на ногах. Девушка за его спиной — Пеко — мягко положила ему руку на плечо. — Слыш, ты чёт смешное увидела?! — заорал он, не обращая на Пеко внимание. — Ну, давай, в лицо мне это скажи! Ирума посмотрела сверху вниз на эту шутку акселерации и виновато развела руками. — Я не так себе якудза представляла… — А НУ, СЮДА ПОДОШЛА! Он рванулся к ней, но Пеко выскочила вперёд и поставила перед Кузурью свою зачехлённую палку. Якудза чуть не встретился с препятствием носом, но вовремя затормозил, испепеляюще глядя на них двоих. Пеко повернула голову в сторону Ирумы. — Внешность бывает обманчива, — сказала она, проходясь алыми глазами по её форме. Сам якудза гордо фыркнул и с высоко поднятой головой вышел из класса. Пеко — следом. Все, кроме Танаки, выдохнули. — Я ж тебе говорил, не подходи к нему, он сумасшедший! — горячо зашептал Сода-сенпай, отводя Ируму в сторону. Она только рассеянно кивала, проклиная свой длинный язык. — Демонстрация силы — зрелище, доступное не каждому, — Танака хмыкал, скрестив руки на груди. Денге-Ки, к видимому неудовольствию хозяина, подумал-подумал да и прыгнул Ируме на плечо. Она улыбнулась, почесав его за ухом. Танака фыркнул. — О, есть ли что-нибудь чудовищнее неблагодарности? — Это же я его нашла, Танака-сенпай. Он завернулся в шарф, удаляясь куда-то в угол, бросив напоследок: — Коварство бессмертных нельзя угадать! Предаст даже тот, кто не может предать… Соня посмотрела ему вслед, тихо рассмеявшись. — Давно не видела его таким смущённым. Вы положительно на него влияете, Ирума-сан, — она внимательно склонила голову, протягивая ей руку. — Позвольте познакомить вас с остальными. Ирума кивнула. Многие парты пустовали — наверное, кто-то ушёл сразу после уроков. Оставшиеся либо занимались чем-то своим, либо наблюдали за столкновением с мафией издалека. Только едва Танака отошёл, ей под ноги бросился пухлый мальчик с красным фартуком и вьющимися волосами. — Мадемуазель, — он низко поклонился, — меня зовут Ханамура Терутеру, Супер Шеф Академии. Наслышан, наслышан. Не могу не восхититься вашими, м-м, — его взгляд упал ниже и там и застрял, — огромными амбициями. Ирума кивнула, не успев поинтересоваться, что это он о ней слышал. К Ханамуре уже подскочил Сода-сенпай, заслонив его и грозно склонившись над одноклассником. — Сгинь, она в нашем клубе. — Вас там уже четверо, — обиженно залепетал шеф, расчёсывая волосы, — а я лишним не буду. — Будешь, — упёрто отвечал Сода-сенпай, — ещё как будешь. — Вы, получается, растеряли свои виды на Соню-сан?.. — Нет! Ирума оставила их ненадолго, заметив знакомую на последней парте. Нанами сидела, уткнувшись в консоль и накрывшись с головой капюшоном. — Йо, — Ирума остановилась перед партой. Нанами приветственно подняла руку, не отрываясь от своей игры. Затем, будто что-то вспомнив, она поставила её на паузу и повернула голову. — Ирума-сан. Добрый день. — Как ваш проект? — М-м. Мне ответили. У нас был… Интересный диалог. Подробностей Ирума не услышала. Она постояла ещё несколько секунд и, увидев слабую радость в глазах Нанами, кивнула ей. А тут уже Соня привела знакомиться новую одноклассницу. Ируму разглядывала девушка в белой рубашке и зелёном сарафане. В руках у неё была камера. — Привет. Коизуми Махиру, фотограф. А ты Ирума-тян, верно? Это первый человек, который не добавил приставку «супер» к своему титулу. Необычно. — Да, очень приятно. Мне понравились ваши фотографии, — она кивнула на деревянную доску. Коизуми радостно всплеснула руками и потянулась к камере. Затем грозно прищурилась, глядя куда-то Ируме за спину. — Отойди, Терутеру, не порть кадр. А ты, Ирума-тян, улыбнись! Нет, это перебор. Да. Вот, так уже лучше. Щёлкнул фотоаппарат, а у Ирумы в голове лопнула лампочка с идеями. Она подскочила к Коизуми и взяла её за руки, хитро улыбаясь. — Махиру-тян, можно я буду звать тебя Махиру-тян? Ты сможешь сделать мне крутую фотографию для листовки? Есть у меня одна идея… Девушка покраснела, глядя на их переплетённые пальцы, и осторожно кивнула. — Да, к-конечно, Миу-тян. Ко мне недавно подходил Ишимару-кун с похожей просьбой, — и она прищурилась. — Ты ведь не собираешься?.. Ирума вспомнила имя с листовки в коридоре и горячо закивала. — Собираюсь. Только тс-с, — она поднесла палец к губам, — не порти сюрприз. Если Танака-сенпай услышит это от кого-то другого, сразу откажется. Махиру несколько секунд смотрела на неё. Затем перевела взгляд на забившегося в угол Танаку и понимающе кивнула. — Это он может. Оставшиеся знакомства прошли по той же схеме. Ребята называли свой талант, разглядывали Ируму во все глаза и будто чего-то от неё ждали. Самым прямолинейным оказался некто Комаэда Нагито, Супер Счастливчик. Он тут же спросил: — Позвольте узнать ваш талант, Ирума-сан? Она замялась, ища глазами новую жертву для знакомства. Как назло все разбрелись по своим делам, либо успели поздороваться. Сменить тему не представлялось возможным. Да и сколько можно откладывать это признание? — У меня его нет, — и тут же добавила, — пока. Я учусь на резервном курсе. В классе будто упал снаряд. Все притихли. Большинство тут же отвернулись — то ли им всё равно, то ли потеряли интерес. Только Махиру смотрела на неё исподлобья. И Комаэда. О, как на неё смотрел Комаэда. Язычник в средневековой церкви — и тот получил бы менее прохладный приём. — Прошу прощения? — возмутился он с видом миллионера, которому предложили прокатиться на автобусе. — А что вы здесь делаете? Ирума отвела руку, сдерживая желание показать ему и всем недовольным средний палец. — Знакомлюсь, — сухо ответила она. — А! Понимаю ваше стремление тянуться к светлым умам, надежде и будущему нации, — он выдохнул с облегчением, а Ирума натянуто улыбнулась, слабо понимая, как на это реагировать. — Однако в будущем постарайтесь делать это за пределами главного корпуса. Мы ведь не можем допустить, чтобы кто-то осквернил наш великий храм знаний? Он смотрел на неё с ожиданием, будто сообщал нечто очевидное. Ирума пару раз кивнула — для верности. С буйными иначе никак. — Довольно пустых разговоров, — оживился Танака, и тут облегчение почувствовали все остальные, — мы должны провести ритуал в честь пополнения наших рядов! — Прямо здесь? — Да! — Нет, — ответила ей Соня, — нам запретили рисовать пентаграммы кровью в классе. Ирума не поняла, шутит ли она, но по виду — точно не шутила. Даже Сода-сенпай не засмеялся. А он смеялся над всеми шутками Сони. — Тогда где?.. Если в главном здании Академии Надежды рисковал оказаться каждый — там был кабинет директора, — то в новом корпусе резервных учеников не ждали. Он был построен и оборудован специально под нужды талантливых ребят. Сода-сенпай объяснил, что каждому из них выдали личную комнату, так называемую «лабораторию». Он, например, хранил там инструменты и материалы для починки и создания всего на свете. Ируму больше удивило, что они направлялись не в обиталище Танаки, а к Соне. Интересно, как выглядит лаборатория Супер Принцессы? Новый корпус смотрелся на фоне старого примерно как небоскрёб по соседству с храмами префектуры Нара. Ирума и чувствовала себя оленем, который из приземлённых архитектурных красот забрёл в стеклянную коробку. Никаких изысков, только серые коридоры и такая же серая обложка. Там, где старый корпус пестрил разноцветными плитками на полу и цветным освещением, новый демонстрировал «рабочую» обстановку. Честно сказать, своей выразительностью он больше подошёл бы резервному курсу. Они прошли по длинным коридорам первого этажа и остановились перед серой дверью с именной табличкой Сони. Зря Ируме привиделись роскошные покои, огромная кровать, большое зеркало и какие-нибудь плюшевые медведи. Да из Рантаро принцесса получалась убедительнее. В покоях Сони было темно — несколько свечей погоды не делали. На полу обозначились потёртые красные следы, будто Танака и впрямь чертил здесь пентаграммы. Шкафы забиты книгами о мистике и религии, на столах невпопад лежали пластиковые черепа, хэллоуинские тыквы (в апреле) и даже кинжал с расписной рукояткой. А позади пылилась вешалка с мантиями — единственное, что отдалённо подходило таланту девушки. — Эм, — только и сказала Ирума, закрывая дверь и останавливаясь на пороге. — Я всё понимаю, но почему мы не пошли в лабораторию, м-м… «тёмного лорда»? Ответил ей Сода-сенпай: положил руку на плечо и устало покачал головой. — Ничего не говори. Просто ничего не говори. Ирума поджала губы и сочувственно улыбнулась ему. А следом вновь пришёл вопрос: зачем он проводит с ними время? Нет, зачем — понятно. Но черепа на столе подсказывали, что Соню больше интересовал Танака. И вот, снова. Зачем… — В моём убежище я приютил тварей божьих, — отозвался глава клуба, — и не все они предрасположены к тёмной магии, как мои Великие Герцоги Разрушения. Сода-сенпай закатил глаза. — Там воняет псиной. И Барбаросс однажды обосрал его тетрадь по биологии. Ирума хмыкнула, но тактично закашлялась, поймав укоризненный взгляд Сони. Танака принялся раскладывать на полу ещё больше свечек, а его одноклассница нахмурилась и подошла к шкафу, доставая пробирки с чем-то ядовито-красным. — Нужно пополнить запасы, — отстранённо произнесла она, встряхивая сосуд. Чуть дальше Ирума приметила небольшую доску и пачку мела. С доски, конечно, на неё смотрела помесь круга из «Стального Алхимика» и печати из «Наруто». Ирума оглянулась на Танаку, но тот увлечённо говорил сам с собой, так что она втихую потёрла его художества. На доске она вывела «Первое собрание оккультного клуба!» и, повернувшись к остальным, постучала по ней мелом. — Итак! Сейчас я расскажу, чем мы будем заниматься следующую неделю! Танака как раз закончил поджигать свечки, и они с Соней замерли с пробирками в руках. Сода-сенпай нашёл себе стул и подпёр голову рукой. — Ты ещё не прошла церемонию посвящения! — нахмурился Танака, вскидывая перебинтованную руку. — Власть над демонами нужно заслужить! — Точно, Танака-сенпай! — с жаром подхватила Ирума. Она бросила мел, подбежала к вешалке и схватила одну из тёмных мантий, которую накинула на плечи. Соня смотрела на это с заинтересованной улыбкой. — Я не сомневалась в вашем даре предвидения. Именно об этом я и хотела поговорить. — И-Ирума-тян… Ты же не всерьёз? — Всерьёз, — она виновато улыбнулась механику. — Только Танака-сенпай способен понимать тайные знаки, поэтому сначала я объясню так, чтобы понял он. А затем скажу прямо для всех остальных. — Послание из бездны? О, женщина, я внемлю твоим словам! И он захохотал, а Сода-сенпай с подозрением прищурился. Эту речь Ирума репетировала всё утро. Ей необходимы были эти трое, их таланты и их поддержка, ведь за ними стоял весь 77-й класс. Сода-сенпай следует за Соней, Соня — за Танакой. И чтобы обратить на свою сторону оккультный клуб, следовало надавить на его главу. А для этого, как поняла Ирума, придётся говорить на его языке. Так что она напустила в жесты побольше театральности, взмахнула мантией и принялась писать на доске. — Танака-сенпай, что вы знаете об иерархии демонов? — Всё. — Конкретнее. Он задумался на секунду, а затем без запинки ответил: — Их ведёт Люцифер. За ним — его братья, названные Великими Герцогами. Первый, предводитель самых совершенных созданий Творца — Мефистофель из армии Дьяволов, также именуемых небожителями… — Достаточно. Спасибо, Танака-сенпай, — Ирума тихо выругалась. Она недооценила его одержимость тёмными силами. Урок на будущее. — Однако я поставлю вопрос иначе. Что вы знаете об иерархии демонов в стенах Академии? — Здесь правлю я, Танака Гандам! Бва-ха-ха! Ирума ждала подобного ответа. Когда Танака не знал, что сказать, то ещё больше падал в свою мрачную персону. Чтобы ему помочь, а заодно прояснить ситуацию остальным, она стала чертить на доске цепочку иерархии. Первый — директор (верховный демон). Ниже — администрация школы (демоны). Под ними — студенческий совет (низшие демоны). Дальше — талантливые ученики (нефилимы). Последним значился резервный курс (заблудшие души). — Вы находитесь здесь, — она ткнула мелом в «нефилимов», точно экскурсовод в музее. — Но разве вам, Танака-сенпай, не хотелось забраться повыше? Урвать ещё немного власти в этом адском месте? — Я не стремлюсь обременять себя пустыми обязанностями, — усмехнулся Танака. Верно. Если бы он хотел попасть в студенческий совет, то уже бы в нём был. Да и вряд ли его интересовало управление школой, когда какой-нибудь Барбаросс нуждался в пище и уходе. — Восхищаюсь вашей дальновидностью, Танака-сенпай! — кивнула Ирума. Она уже поняла, на что стоило давить, чтобы завоевать его расположение. — Но кто-то должен взять на себя этот грех. Кто-то должен встать у истоков армии демонов. Кто-то, способный контролировать их силу. — Уж не себя ли ты имеешь в виду, смертная женщина? — И вы снова правы! — Ирума посмотрела на Соню, которая будто попала на ночной показ аниме, и совсем потерянного Супер Механика. — Я хочу попасть в стан низших демонов. Я хочу вступить в студенческий совет. Соня зааплодировала, Танака расхохотался. И только Сода-сенпай неуверенно почесал подбородок. И поднял руку, как на уроке. — Ирума-тян, тут такое дело. Как бы это сказать. Я думал, в студенческий совет берут только… Ну, сама понимаешь… — Тех, кто способен выдержать притяжение тёмной силы!.. — Талантливых, — виновато закончила Соня. — Ирума-сан, в моей стране нет таких социальных ограничений, но в студенческом совете и правда состоят только ученики основного курса. Она это прекрасно понимала. Что никто даже не допустит её до выборов. Что резервный курс не может принимать решения, влияющие на талантливых. Именно поэтому она поставила себе такую цель. Талантливые ведь ломают систему? Значит, чтобы стать одним из них, стоит повторить этот подвиг. — Поэтому мы здесь собрались, — Ирума снова ткнула мелом в доску. Дальше, по её плану, она должна была попросить сенпаев помочь. Только в голове, как назло, всплыл Рантаро со своей наглой улыбочкой. И вместо просьбы Ирума подняла высоко голову, взмахнула мантией и приказала: — Вы трое поможете мне обойти ограничения! — Бва-ха-ха-ха! Заблудшая душа, что рвётся в Ад? Я, Танака Гандам, не могу игнорировать такое стремление к тёмным силам! — он скрестил руки на груди и закинул ногу на стул. Ничуть не смущаясь, что там уже кто-то сидит. — Тьфу, уйди, болезный! Ирума-тян, я за любой движ. Хотя и не пойму, зачем тебе упёрся этот студсовет. — Я с радостью помогу вам, Ирума-сан! — Соня тоже оживилась, радостно поднимая руку и подскакивая к Танаке. — У меня большой опыт в предвыборных кампаниях! Хотя в нашей стране престол нужно выиграть в состязании, я об этом читала и очень много знаю! — А как мы поможем тебе нарушить правила, Ирума-тян? Ирума посмотрела на сенпая, скрестила руки на груди и важно надула щёки. Вот тут и начиналось самое интересное. — У меня есть план!***
Возглавив процессию, она устремила своё войско на верхний этаж, в комнату студсовета. Там им четверым предстояло убедить нынешнего президента, что резервный курс на выборах — свежая, инновационная идея. И вот тут Рантаро с Тенко не помощники. Куда солиднее смотрелся Танака-сенпай, подтверждающий авторитет Ирумы сворованными у Шекспира монологами. В кабинете был всего один человек. Президент, если это он, взялся подтвердить худшие опасения Ирумы — занимался перекладыванием бумаг. Пачка стопок размером с эго Рантаро наверняка нуждалась в сортировке, но выглядело это скучнее некуда. Может, поэтому парень в строгом пиджаке оживлённо вскинул голову на звук открывшейся двери. — Чем могу быть полезен? — он вежливо улыбнулся и, видя вопросительный взгляд Ирумы, добавил: — Мурасаме Сошун, Супер Президент Студенческого Совета. Добрый день. О, вы из 77-го класса, верно? — Я из резервного курса, — Ирума прошла к президенту и положила руки на стол. — Пришла баллотироваться в студсовет. Ирума Миу. И она протянула ему руку, глядя на Мурасаме, как на равного. Он принял рукопожатие, но издал неловкое «гм». — Боюсь, я не могу… Ирума жалела, что не могла видеть затылком. Судя по тому, как побледнел президент, Танака-сенпай включил свою тёмную ауру на всю мощь. — Проверьте правила, Мурасаме-сенпай, — грозно прибавила Соня, — вы уверены, что резервный курс не может предлагать свою кандидатуру на этот пост? — Точно-точно. А то мы это, забастовку устроим! Проверьте, товарищ сенпай, — закончил Сода, угрожающе облокачиваясь о стол Мурасаме. Президент сдвинул брови и с надеждой глянул на дверь, но один из хомяков Танаки уже закрывал путь к отступлению. Мурасаме нехотя кивнул. Он попятился к шкафу и достал огромную книгу с символом Академии. — Я уже не уверен, — признался он, разыскивая нужную страницу. — Резервный курс существует второй год, и никому в голову не приходило, что у них хватит… — он покосился на Ируму и поправился, — решимости на такое. О, нашёл. «Любой ученик Академии Надежды может баллотироваться в студенческий совет. При наличии нескольких кандидатов проводятся открытые выборы». Второкурсники переглянулись. Ирума не верила своим ушам. Она подвинула книгу к себе и ещё раз, слово за словом, перечитала нужный параграф. Мурасаме стоял рядом и рассеянно чесал затылок. Один из хомяков Танаки играл в «Дженгу» со стопкой бумаг (и почти проиграл). — Всё, что не разрешено, запрещено! Ура! — Соня-сенпай, так не говорят… Мурасаме наморщил нос и потянулся к одной из разобранных стопок. — Я должен обсудить это с администрацией. Понимаете ли, прецедента не было. С другой стороны, подобное решение находится в моей юрисдикции. И я не вижу проблемы. Хотите заниматься общественной работой — пожалуйста, — он усмехнулся, — у нас и так рук не хватает. Потребовался весь вечер, чтобы Мурасаме принял окончательное решение. Он утащил с собой книгу правил и направился в кабинет директора. Вернулся оттуда сконфуженный, вспотевший. Выгнал всех из кабинета, дождался других членов студсовета и долго что-то обсуждал, пока Ирума нервно ходила взад и вперёд по коридору. Наконец… — Студенческий совет и администрация приняли решение, — объявил Мурасаме, протягивая Ируме бланк для заполнения. — Резервный курс может баллотироваться. С двумя условиями. — Какими? — осторожно спросила Ирума, потянувшись к листу. Пальцы президента не спешили размыкаться. — Во-первых, в голосовании по-прежнему участвует исключительно основной курс. Во-вторых, — его взгляд заострился, — администрация считает, что в совет должны входить выдающиеся умы Академии. Поэтому до конца года вы обязаны проявить себя. Иными словами, Академия должна разглядеть в вас талант. Считайте это испытательным сроком. Ирума ухмыльнулась. Администрация даёт ей шанс? Самый настоящий? Да к чёрту этот студсовет! Если она не сможет найти себя, всё это бесполезно. Такие условия — лучшее, что она могла получить. Она приблизилась к лицу Мурасаме и уверенно прищурилась. — По рукам. Всё шло по плану. Слишком хорошо, слишком гладко. В другой раз Ирума бы остановилась и задумалась, но сейчас её несло какой-то волной вдохновения. Она сгребла своих товарищей, нашла Рантаро и Тенко и устроила общее собрание в лаборатории Сони-сенпай. Танака возмущался, что «недостойные ступили на осквернённую землю», но его даже Соня уже не слушала. Она, как и Ирума, аж подпрыгивала в нетерпении. Рантаро с Тенко получили сжатый пересказ последних событий и точно такой же ультиматум. Помочь Ируме, любыми способами. Тут никто и не спорил. Рантаро улыбался довольным котом, а Тенко рвалась подраться с этим Ишимару и вывести его из борьбы. — Я договорюсь с Махиру-тян. Тенко, нужно будет обежать всю школу и расклеить мои листовки. Сможешь? — Не вопрос! А листовки с этим мужланом можно срывать? — Разрешаю. Соня-сенпай, поможете мне с предвыборной кампанией. Нацелимся на сближение основного и резервного курсов. — Будет сделано! — А я, — подключился Сода-сенпай, — могу поговорить со знакомым программистом из 78-го. Он наверняка согласится проголосовать за тебя и кого-нибудь из своих убедит. — Я, в таком случае, проведу массовый опрос, — Рантаро задумчиво раскачивался на стуле. — Посмотрим, кто за кого на этих выборах. Исходя из этого будем строить нашу дальнейшую стратегию. — Отлично! — Ирума торжественно кивнула и обвела глазами соратников. Без работы остался только один. — Танака-сенпай… Обеспечите моральную поддержку. Он отвернулся, взмахнув шарфом и буркнув что-то на латыни. Не хотелось его обижать, но роль эксцентричного главы клуба сводилась к тому, чтобы ничего не испортить. Можно послать его портить нервы Ишимару, но Ирума не хотела прибегать к грязным тактикам раньше времени. На следующий день главный корпус пестрел листовками с улыбающейся Ирумой. Число постеров с Ишимару заметно уменьшилось, и Тенко светилась от гордости. Соня-сенпай строчила одну страницу за другой, не отвлекаясь на обсуждения. Остальные как-то помрачнели. — Не договорился я, — Сода уныло надвинул шапку на глаза, — Фуджисаки, программист, в стане наших врагов. А ещё Овада, Асахина, Оогами и этот придурок. Комаэда. Ирума пожала плечами и записала на доске названные имена. Они ей ни о чём не говорили, разве что вмешательство счастливчика не удивляло. Ах, как она посмела осквернить храм знаний… — Рантаро? — Ну-у, — он поморщился, — всё не так плохо. С Некомару понятно, он ещё просил тебя подойти лично. Коидзуми больше всех за тебя, потому что ты девочка. Ещё вы трое, — он глянул на оккультный клуб, — это пять человек. В соседнюю колонку, под именем Ирумы, она вписала этих пятерых. — Кто ещё? Рантаро достал пухлый блокнот и принялся монотонно перечислять. — Сначала 77-й класс. Саяка и Миода не определились, но я бы на твоём месте их пощекотал. — В смысле? — В смысле, поговорил. Там чуть-чуть продавить — и готово. Потом. Ханамура просил твои фото, дать ему? — Дай. Фото. Листовку подари, короче. — Окей. Саёнджи утверждает, что голосовать не будет, но при мне Коидзуми-тян её активно переубеждала. Поставь знак вопроса. Овари Акане утверждает, что ей плевать. — Это та, с которой Некомару-сенпай занимается? С этим можно работать. — Кузурью, Пеко и Митарай утверждают, что голосовать не собираются. Можешь попробовать убедить Митарая, но к первым двум я бы не совался. И ещё Нанами, староста. Говорит, ей всё равно, кто победит. — Разберусь. Отлично, — Ирума оглядела наполовину исписанную доску и призывно щёлкнула пальцами. — Давай дальше. — Забегая вперёд, — Рантаро виновато шмыгнул носом, — с третьим курсом у меня не сложилось. Там половина класса уже в студенческом совете, они голосовать не будут. Мол, это тоже правилами запрещено. А остальные в один голос говорят, что после кампании позапрошлого года в выборах не участвуют. Кажется, Мурасаме-сенпай тогда всех на уши поставил. — Ладно. Что там с 78-м классом? Рантаро надул щёки и протяжно выдохнул, открывая новую страницу. — Ну, Леон за тебя — я договорился. Наэги можно продавить, он ещё не определился. Хагакуре за того, кто больше заплатит. Тогами, — тут Ирума и Рантаро дружно фыркнули, — не опускается до наших глупых выборов. Фукава тоже, если не голосует Тогами. Селестия туда же. — С нейтральными можно договориться, — бормотала Ирума, — хотя к Тогами я вряд ли пойду. Наверняка он слишком упёртый. — И на сладкое — Киригири-сан. С ней я поговорю лично. Думаю, — Рантаро подмигнул, — я смогу быть убедительным. — Куда уж вам, Рантаро-доно. Он шутливо высунул язык. — А вот двух человек я так и не смог найти. Эношима Джунко и Икусаба Мукуро как сквозь землю провалились. — Постойте, — вмешалась Тенко, до этого игравшая с хомяками Танаки. — Икусаба? Супер Солдат? — Солдат?! — Ирума чуть мел не выронила. — Угу, она самая. Ты что-то знаешь? Тенко опустила глаза и сложила руки на груди. Она молчала несколько секунд, а потом серьёзно посмотрела на Ируму. — Она в клубе Тенко. Почему-то. Я, наверное, смогу поговорить с ней. — Это же потрясающе, Тенко! Отлично, ещё плюс один… — А-ага. — Они с Эношимой — сёстры, — подсказал Рантаро. — Может, ты и её найдёшь. Если да — передай моё восхищение её последними образами. — Обязательно, — угрюмо ответила Тенко, поднимаясь со стула. — Тогда Тенко займётся этим. Она хлопнула дверью, разбудив дремавшего в углу Танаку. Рантаро ещё долго смотрел на закрывшуюся дверь. — Я что-то не то сказал? — пробормотал он, ни к кому не обращаясь. И кивнул самому себе. — Да, наверное. — Отлично, теперь у каждого есть задание, — Ирума отряхнула руки и выхватила у протестующего Рантаро блокнот. — Извини, мне нужно куда-то деть этот растрельный список. Ну, чего сидим? Вперёд! Ищи эту свою Киригири, — она с преувеличенной обидой тряхнула волосами. Рантаро моргал рассеянно и смотрел в одну точку, пока Ирума не опрокинула его стул. Это помогло. Попрощавшись с сенпаями, он вышел вслед за Тенко. Ирума собиралась сделать то же самое, но на её плечо опустилась забинтованная рука. — Танака-сенпай? — она оглянулась на главу клуба. Шарф как обычно скрывал его эмоции, но почему-то тёмный лорд выглядел смущённым. Вторая забинтованная рука, а на разжавшейся ладони — серьга в виде жёлтого шара. Теперь Ирума заметила, что сегодня он надел только одну из пары. — Это Серьга Цербера. Таких всего две в этом мире, — сообщил Танака низким басом. — Если у тебя хватит духу её надеть, она защитит тебя от сил зла и поможет в борьбе с тьмой! Ну, прикладывать силу не пришлось. У Ирумы проколоты уши, хотя серьги она не любила. Отказываться от подарков — тоже. — Мы теперь соединимся в одного человека? Танака глухо рассмеялся. Ирума, озарённая вдохновением, приблизилась к тёмному лорду и крепко его обняла. Из-под шарфа раздались протестующие вопли, но вскоре одна из забинтованных рук неуверенно легла на спину Ирумы. И ей, с её задумкой, тёмные силы определённо пригодятся.***
Ирума стояла перед музыкальной комнатой с занесённым кулаком. Табличка над её головой светилась надписью «идёт репетиция». Только было тихо, и Ирума прильнула ухом к двери, вопросительно поднимая бровь. Она слышала неразборчивые крики, в которых узнала Миоду-сенпай. Ну, она в любом случае рисковала, ввязавшись в эту авантюру. Даже не постучавшись, Ирума тихо приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Её тут же обдало громкими замечаниями стоявшей на сцене гитаристки. — Саяка-тян, ты опять трогала мою любимую гитару для всякой жести! — Ибуки-тян, у тебя ещё три. А мне нужно было репетировать новую партию. — Да, но на них слишком тонкие струны! — орала Миода, держа гитару за гриф и размахивая ей, как мечом. — Ты же знаешь, мне нужен низкий строй. На этих гитарах всё, что ниже стандартного, будет висеть, как сиськи у сорокалетней разведёнки… О, привет! Ты пришла записаться в музыкальный? Ирума прикрыла за собой дверь, видя два заинтересованных взгляда. Миода была на сцене — впрочем, она уже положила гитару и рьяно спускалась по ступенькам, — а Маизоно сидела в первом ряду, обложившись бумагами. Рядом стоял синтезатор. — Не совсем… Почему-то в каждом клубе Ируму принимали с распростёртыми объятиями. Складывалось ощущение, что в них просто некому вступать. Цена таланта, да? Все такие яркие и индивидуальные, что проталкивают свои хобби, не оглядываясь на остальных. — Какая ты милашка! — завопила Миода, заключая её в объятиях друга, который не видел товарища лет двадцать. Затем она отстранилась и оценила Ируму с головы до ног, хлопая ресницами. — О-ла-ла! Это я забираю себе. Она протянула руку и одним движением развязала ленту под воротником Ирумы. Как нашкодивший котёнок, Миода тут же отбежала, хихикая и размахивая трофеем. На лице Маизоно читалось «а я с этим каждый день работаю». Ирума обречённо покачала головой, идя к сцене вслед за гитаристкой. — Ирума Миу-сан из резервного курса. Вы хотите, чтобы мы проголосовали за вас на выборах в студенческий совет. Ирума замерла перед рядом кресел. — Как вы узнали, Маизоно-сан? — О, просто я экстрасенс. Это было сказано с таким серьёзным лицом, что Ирума неосознанно потянулась к серьге Танаки. Каждый второй в этой Академии обладает магическими способностями. К такому её жизнь не готовила. — Это шутка, да? — Конечно. Прошу, Ирума-сан. Как вы нас убедите? Не забывайте, что Ишимару-кун — мой одноклассник. — Верно… Ирума вздохнула. Ей было бы проще, не веди Маизоно себя так откровенно. Может, стоило начать с Миоды-сенпай? Если убедить одну, вторая либо согласится, либо откажется. Назло коллеге. Их отношения оставались загадкой. — Студенческий совет? Это же так скучно! Школе нужен настоящий тиран, — Миода схватила всё ту же гитару и ударила по струнам, — озавр. Тиранозавр! Зачем тебе эта муть, Миу-тян? Все талантливые ученики делились для Ирумы на множество типов. К каждому приходилось искать свой подход, «ключик к сердцу», как ласково выразился Рантаро. Кто-то мог уважать её за смелость, кого-то прельщали амбиции жалкой резервницы, перед кем-то, наверное, пришлось бы стоять на коленях, вымаливая лишний голос. Поэтому к наследнику Тогами она сразу отказалась идти. Что поможет убедить эксцентричную Миоду? Наверное, стоило уповать на методы, отточенные с главой оккультного клуба. — Миода-сенпай, — Ирума решила переключиться на более лёгкую цель и заслужила добрый смешок от Маизоно. — Мне всегда нравился ваш стиль. Вы ведь сами подбираете себе костюмы, да? Я думала сделать что-то похожее, но… — побоялась выйти в таком на люди, — решила, что индивидуальность важнее. Гитаристка довольно закивала головой, прикрыв глаза и наигрывая что-то из репертуара Queen. — Хорошо стелешь, девочка моя! Если захочешь, приходи к Ибуки-тян в любое время, подберём тебе пару новых аксессуаров. Индивидуальность — это важно. Это безумно важно! — она на радостях бросила медиатор вверх и поймала его зубами. Так говорить и продолжила: — Шо дальше? Значит, направление удара выбрано верно. Оставалось только правильно додавить. Ирума заметила ещё одну подключённую гитару на стойке. Она поднялась на сцену, ловко забрав медиатор прямо из зубов Миоды, перекинула ремень через плечо и закрепила гитару на уровне груди. — Но в студсовете нет никакой индивидуальности. Там из года в год сидят одни и те же ребята, перекладывают бумажки и ковыряются в носу. — Ирума наблюдала за реакцией Миоды. Та смотрела на неё во все глаза и очень серьёзно кивала. — Почему бы не зажечь эту вечеринку? Кто-то из резервного курса, дикая карта, нота вне гаммы! Разве вам не интересно, чем это закончится? И как завершающий аккорд своей речи, Ирума… Сыграла аккорд. Она действительно готовилась к каждому избирателю, чтобы впечатлить их минимальными знаниями и создать видимость того, что она «в теме». Итак, если верить обаятельной девушке с ютуба, самый простой в мире аккорд — Em — игрался, если сильно прижать палец перпендикулярно грифу. Быстро скоординировав обе руки, Ирума провела медиатором, не доходя до нижних струн. Из колонок зазвучал яркий и чистый звук. Непонятно, кто удивился сильнее: сама Ирума, гитара или Маизоно, которая смотрела на это с лицом матери, чей ребёнок в качестве первого слова назвал что-то матерное. Зато быстро среагировала Миода, наиграв небольшую мелодию в тон звучащему аккорду. — Ты совершенно права, Миу-тян! О, мы можем вместе порепетировать, и тогда мой голос у тебя в кармане, а? А?! — Боюсь, Ирума-сан откажется, — хмыкнула Маизоно, подперев голову рукой. — Откажусь, — выдохнула Ирума, откладывая гитару, — может, решим это по-другому? Миода нахмурилась и искоса глянула на Маизоно. Она вдруг щёлкнула пальцами, показывая на Ируму с видом осенённого гения. — Точняк! Ты же знаешь, что грядёт школьный фестиваль? — Разве он не в ноябре? — Не-а, — вступила Маизоно, — в Академии они проводятся дважды в год. Один, как и везде, в ноябре, а второй — на Золотой Неделе. Так администрация показывает не только проявленные за год таланты учеников, но и навыки тех первокурсников, которых только пригласили на обучение. — Типа того, — отмахнулась Миода. — В том году я одна выступала, а теперь у нас целый клуб, так что мы решили устроить музыкальный батл! Выясним, у кого песни пизже. — Ирума не стала спрашивать, зачем, если они и так каждый день соревновались. — Мне нужна поддержка большой толпы. Ты ж с резервного курса, позови своих, возьмите плакаты и хлопушки, да хоть танк подгоняйте. Главное! Болейте за меня, а не этот высер подпольных продюсеров из Хоккайдо. Ирума перевела взгляд на ехидно улыбающуюся Маизоно. Ну, конечно. — Вы ведь понимаете, что тогда я точно не проголосую за вас, Ирума-сан? Понимала. И теперь музыкальный дуэт в ожидании смотрел на неё, а она закусила губу. Как бы так извернуться, чтобы не потерять расположение обеих? Маизоно казалась упрямой и хитрой, зато Миода была своевольной и непредсказуемой. Если с первой ещё можно договориться, то отказ второй приведёт к катастрофе. — Я выбираю Миоду-сенпай, — Ирума наставила на неё указательный палец, и гитаристка восторженно завизжала. — Тогда мой чудесный музыкальный голос отправляется в твою копилочку, Миу-тян! Главное, сделай разрез, куда можно пихать монетки. Или я сама выберу, но тебе это не зайдёт. То есть зайдёт, но не туда. Ирума кивнула и спустилась со сцены, направляясь к Маизоно. С второкурсницей проблема решена, остаётся задача повышенной сложности. — Один вопрос, Ирума-сан, — певица вдруг стала серьёзной, — почему вы сделали именно такой выбор? — Разве вы не экстрасенс, Маизоно-сан? — Разве это не просто шутка? — ответила она тем же тоном. — Во-первых, мне действительно нравится стиль Миоды-сенпай, а о вас я знаю куда меньше, — Ирума решила начать с правды. — Во-вторых, это её предложение, и было бы нечестно переметнуться на вашу сторону. — Значит, вы цените честность, — кивнула Маизоно. — Продолжайте, Ирума-сан. — И в-третьих, — она подошла ближе к Супер Идолу, пока Миода отвлеклась на заигрывание с двумя гитарами сразу. Ирума наклонилась к девушке, пытаясь изобразить хитрую улыбку а-ля Рантаро: — Разве вам с вашим талантом нужна чья-либо помощь? Она отстранилась. Маизоно внимательно разглядывала стену и задумчиво напевала что-то. Прошло секунд десять, прежде чем она ответила. В это время Ирума успела отжать свою ленту у погружённой в музыкальный транс Миоды. — Вы цените честность, но пытаетесь хитрить и льстить. Не страшно, что не усидите на двух стульях? — певица мило улыбнулась, но от её улыбки Ируму обдало холодом. — Знаете, это не ваш стиль. — Знаю. — О, вот и ваша честность, — Маизоно прошла на сцену мимо неё и принялась настраивать микрофон, попутно объясняя: — Мне нравится то, что вы пытаетесь сделать, Ирума-сан. Вы усердно работаете, чтобы чего-то добиться, даже если резервный курс бесконечно далёк от основного. И я, пожалуй, облегчу ваши страдания. Вы не получите мой голос, — она игриво наклонила голову, — потому что я буду модератором предстоящих дебатов. — Так вот, откуда вы… — Ирума раздражённо выдохнула. Стоило догадаться, что Маизоно играла с ней с самого начала. — И что? Вы обязаны сохранять нейтралитет? — Верно. Но только до самих дебатов. И если ваша речь тогда будет так же убедительна… — она не закончила фразу, пожимая плечами. Ирума выдохнула и серьёзно кивнула. — Спасибо, Маизоно-сан. Миода-сенпай, не забудьте про наш уговор. Можете прийти на дебаты, если хотите. — Как знать, как знать, Миу-тян! И уже в дверях Маизоно окликнула её, всё так же улыбаясь. — Не проиграйте, Ирума-сан. Вы же не хотите расстроить нашего общего друга?***
Ирума сидела под их с Рантаро деревом вдали от основной дороги. Она мусолила во рту карандаш, раскрыв на коленях блокнот с кучей имён и подписей к ним. Её будущие избиратели, возможные связи между ними и те, к кому есть смысл сходить. Голоса лишними не бывают. После успеха с Миодой и относительного успеха с Маизоно, она вычеркнула одно имя и обвела второе, поставив вопросительный знак. Ещё Ирума сбегала на стадион, где занимался Некомару-сенпай. Он быстро согласился проголосовать за неё и обещал поддержку своей любимой ученицы, Супер Гимнастки, Акане. Другие члены бейсбольного клуба — второгодки резервного курса, так что они за бортом. Ирума вычеркнула два имени из своего списка. Из тех, к кому она собиралась пойти, оставалось всё меньше удобных целей. Больше всего её смущала кандидатура Селестии Люденберг, Супер Азартного Игрока. Рантаро говорил, что наслышан о ней, и это может быть опасно. В том числе для жизни. С другой стороны, в 78-м классе было не так много людей, которые согласятся не голосовать за Ишимару. Это риск, на который Ирума готова была пойти. Зато перед этим она собиралась навестить куда более приятного человека, с которым разговор не зайдёт в дебри смертельно опасных игр… Мысли Ирумы оборвал странный звук над головой. Она подняла глаза, заслоняясь от солнца. Посыпались лепестки сакуры. За ветками мелькнула тень, прыгнувшая на землю в паре шагов от дерева. — Твою!.. Рантаро, чёрт возьми… — крикнула Ирума, отползая, но тут же осеклась. — Тенко?! Смущённая ничуть не меньше, перед ней стояла одноклассница. Ирума вжалась в дерево, обнимая блокнот и ошарашенно глядя на неё. — Тенко не хотела проигрывать Рантаро! Не он один может так нагло следить за людьми. Ирума медленно кивнула, не меняя позы. — И давно ты здесь? — Полчаса. Тенко хотела поговорить, но решила сделать сюрприз. — У тебя получилось. Моя седина на твоей совести, — добродушно фыркнула Ирума. — Что-то случилось? Её подруга выглядела обеспокоенной. С ней вообще творилось что-то странное, они с Рантаро заметили это ещё в ту ночь, когда ловили Денге-Ки. Может, Тенко наконец-то решила обсудить свои проблемы? Спортсменка нависла над Ирумой, опираясь одной рукой о дерево, совсем как Рантаро недавно. Если Ирума одолжила у друга хитрость и мудрость в общении, то Тенко, похоже, взяла наглое поведение. А ещё она оказалась слишком близко. Осознав этот факт, обе покраснели. Ирума запоздало вспомнила, почему одноклассница изначально ей заинтересовалась. — Т-Тенко, ты мне нравишься, но мне уже Сода-сенпай нравится… — П-понятно! — выпалила она на весь школьный двор. — Но Тенко не за этим пришла. — Уверена? Ты какая-то странная, — Ирума медленно поднялась на ноги и тронула подругу за плечо. — Я думала, тебя это беспокоит. — Тенко… Возможно, поспешила с выводами. И это не была влюблённость, а восхищение, — она смотрела на Ируму, проговаривая каждое слово. — Тенко восхищается тем, как Миу стремится выделиться из толпы. — Спасибо. Я думаю, ты тоже выделяешься. — Тенко не уверена. Но дело не в этом. Миу, насколько сильно ты хочешь попасть в студенческий совет? Она непонимающе прищурилась, пытаясь по лицу одноклассницы узнать незаданный вопрос. — Очень сильно. Я готова рискнуть многим ради этого. Мне кажется, это необходимая ступень, чтобы попасть на основной курс и узнать мой талант. — М-м. Тенко понимает, — она убрала руку и выпрямилась. — Это всё, что Тенко хотела узнать. А, постой! Ты не знаешь, где Рантаро? Ирума потянулась рукой к её лбу, проверяя температуру. Даже покраснев от смущения, Тенко не выглядела больной или бредящей. — Он должен быть в главном здании. Помогает мне набрать голоса. Слушай, что происходит? Ты что-то задумала, да? Я же вижу. Скажи мне. И вообще, разве у тебя сейчас не занятия в клубе? — Занятия, да. У Тенко небольшой перерыв. Увидимся завтра! Она выпалила это за пару секунд и убежала в сторону главного здания, не дав Ируме среагировать. Она смотрела ей в спину, склонив голову в недоумении. Что-то не так. Что-то явно не так. Может, хоть Рантаро сможет её вразумить? У него как-то лучше получалось успокаивать людей. Ирума покосилась на свой список в блокноте. Поволноваться за Тенко она ещё успеет. А сейчас лучше сделать то, что в её силах. Проще сказать, конечно. Несмотря на свои убеждения, мыслями Ирума возвращалась к Тенко и её дрогнувшему голосу. До нужной части Академии она дошла уже на автомате. Розы цвели и пахли. Фонтан был всё так же красив. Следующая цель Ирумы всё так же сидела на своём излюбленном месте, погружённая в игру. — Нанами-сенпай, есть минутка? Она кивнула, не поднимая головы, быстро нажимая на кнопки в каком-то абсурдном для Ирумы порядке. — М? — Скоро состоятся выборы в студенческий совет. Не могли бы вы проголосовать за меня? Нанами пожала плечами. — Ладно. Ирума неловко замолчала. Это прошло даже легче, чем она думала. Не отвлекая геймера лишний раз, она вычеркнула в блокноте очередного человека. И тут её взгляд упал на следующее имя в списке. Ирума задумчиво посмотрела поверх записей на второкурсницу. — Ещё один вопрос. Вы знакомы с Селестией Люденберг? Нанами нахмурилась. Несколько секунд она пристально смотрела в экран, а затем отложила консоль и закуталась в свою кофту. — Слышала о ней. Её ещё называют «Королевой Лжецов». Лично не знакома, нет. Азартные игры — это не совсем мой профиль. — Хм-м, — Ирума разочарованно вздохнула и присела на край фонтана. — А как вы думаете, кто победит? Супер Геймер или Супер Азартный Игрок? — Зависит от выбранной игры. Если, например, она поставит против меня, а я буду играть в какой-нибудь шутер, то я не проиграю. Если же мы выберем покер, едва ли у меня будут шансы. Селестия-сан побеждает не игровыми навыками, а хитростью. Даже не побеждает. Она заставляет противника проиграть. В этом большая разница между нами. Ирума сглотнула. Вот, почему Рантаро сказал ей быть настороже. Если Селестия сможет заговорить ей зубы, а это не должно быть трудно, всё пропало. — Мне нужен её голос. И я думала обыграть её, поставив это на кон. Есть какие-нибудь советы? Как бы вы действовали на моём месте? — Стоит уповать на удачу, наверное. Я бы исключила покер и прочие карточные игры. Рулетка, возможно, либо простой бросок кубиков. И кубы лучше взять свои. Это при условии, что Селестия-сан согласится на такое. Думаю, она тщательно выбирает противников и условия игры. Человек с таким описанием едва ли захочет сойтись в поединке с кем-то без талантов. Ирума потёрла лоб, упорно размышляя. Какую игру она может выбрать? Где взять столько удачи, если ты не Комаэда Нагито? Она посмотрела на задумчивую Нанами и ухватилась за первую попавшуюся мысль. А ведь точно. Кто ещё может выйти победителем в схватке двух игроков, как не Супер Геймер? Она решительно схватила Нанами за плечи и заглянула ей в глаза. Геймер сглотнула, глядя на неё с опаской. — Нанами-сенпай, пожалуйста. Помогите мне победить Селестию-сан!***
После занятий главный корпус плавно вымирал. Талантливые перебирались в свои лаборатории или на свежий воздух, мало кто оставался в классах. Амами редко удавалось застать эту часть их жизни. Либо его быстро забирал Сатоши, либо свободное время пожирала всеядная Ирума. Последняя отправилась сиять харизмой, а личный водитель из-за проигранного спора на месяц отправился отдыхать. Парень остановился перед дверью 78-го класса, выпрямился и вежливо постучал. Внутри мелькнули несколько человек и единственный отдалённо знакомый. Нужной девушки не наблюдалось. Кивнув белобрысой макушке Комаэды Нагито, Амами торжественно извинился и закрыл дверь. Хмыкнув себе под нос, он прижался спиной к соседней стене и занял позу утомлённого ожиданием: скрестил руки на груди, устремил взгляд в потолок, вздохнул. И прислушался. Почему бы и нет? А за дверью намечалось какое-то совещание. — Ах, простите, я повторюсь, — едва слышно говорил Комаэда. — Даже если моё присутствие в этой школе абсолютно бесполезно, я искренне рад вас всех приветствовать. — Да хватит сиськи мять уже! Амами не общался лично с новичками Академии, если не считать дочери Киригири, поэтому тут же включился в игру «сопоставь голос с человеком». Этот рычащий бас, должно быть, Супер Байкер — Овада Мондо. Эфир заполнился тишиной — то ли вежливой, то ли неловкой. Затем слово вновь взял счастливчик. — Академия была основана с конкретной целью — воздвигнуть столпы будущего нашей нации, общества и человечества в целом. Боюсь, это предназначение находится под угрозой. И только мы можем что-то предпринять. — Вы имеете в виду Ируму Миу-сан? Её выборы в студенческий совет? А вот этот голос заставил Амами довольно прищуриться. Его было куда сложнее отнести к конкретному человеку. Детский, невинный. Может, Фуджисаки Чихиро, Супер Программист? — Совершенно верно. Я уверен, что её кампания деструктивна для самой сути института, частью которого нам посчастливилось стать. Академия Надежды с самого основания стремилась раскрыть естественный талант лучших студентов Японии, а затем и всего мира. Эта миссия является критически важной для продвижения и развития человечества. Она важна для самого светлого и доброго, того, что стоит защищать и ради чего жить. Она важна для надежды. Амами привык, что в высшем обществе предпочитали длинные и умные слова коротким фразам. Он и сам грешил этим в прошлом. Только совсем уж не вязалась манера речи Комаэды с его привычкой к самобичеванию. Он, впрочем, продолжал: — Академия не сможет эффективно продолжать свою миссию, если придётся вводить политику, продвигаемую Ирумой-сан. Она хочет уменьшить пропасть между обычными и талантливыми людьми. Между оплатившими своё обучение и теми, кто был замечен за свои качества и особые заслуги. Проще говоря, она хочет одинаково относиться к хорошему и плохому, смешивая и очерняя талант серыми красками бесполезности. Амами согласно кивал, хотя и поморщился от безвкусности последней фразы. Конечно, это их беспокоило. Те, кто стоят на вершине, не выносят вида карабкающихся наверх. Он и сам мог быть в числе возмущённых, если бы не то маленькое путешествие длиной в год, которое многое расставило по местам. Ирума должна понимать, с чем ей придётся столкнуться, если это путь, который она выбрала. А вот правильный ли он? Не Амами это решать. — Большая часть бюджета будет перенаправлена с изучения талантов на финансирование дополнительных занятий резервного курса. Интеграция может зайти дальше. Здание основного курса откроет для них свои двери. Нас могут заставить делить лаборатории, что, несомненно, замедлит любые исследования и самообразование. Я ещё раз подчеркну: мы должны остановить Ируму Миу-сан, — он прокашлялся после своей пламенной речи. — Её предложение разрушит саму суть Академии Надежды. Наша задача — предотвратить это. И вы будете рады услышать, что у меня есть план. После недолгой тишины наконец-то подал голос виновник торжества. Его Амами узнал без особого труда — Ишимару Киётака, второй кандидат на место в студенческом совете. — Я не согласен с твоей позицией, Нагито-кун. Талант и гений — это не главное! Резервный курс заслуживает право обучаться бок о бок с нами. Однако. Я не могу упустить из вида твои слова. Если это действительно повредит будущему нации и человечества… Полагаю, мы должны спасти Академию Надежды. — Верно. Мы не можем относиться к талантливым и обычным людям одинаково. Мы не можем позволить себе такую роскошь. Мы потеряем само понятие таланта и будем обречены на забвение серости, из которого не сможем выбраться. Может, Ирума-сан и считает, что поступает правильно, но она заблуждается. — Мы должны остановить её… Амами поднял голову, заслышав спокойные шаги. В глубине коридора показался знакомый ему силуэт, и он побрёл навстречу, улыбаясь и вскинув руку в приветствии. Разговор Ишимару и его приближённых остался в памяти, но это не то, что Амами собирался разглашать кому-то. Даже самой Ируме. Ничего нового он не узнал, а если она не сможет дойти до таких элементарных выводов самостоятельно — что ж. Ни о каком студенческом совете и речи быть не может. — Добрый вечер, Амами-сан. — Рад вас видеть, Киригири-сан. Детектив быстро дышала и сжимала в руках папку бумаг. Внимательный взгляд — ещё более серьёзный, чем он помнил, — и неизменные кожаные перчатки. — Если вы передумали насчёт предложения Академии, вам следовало направиться сразу к директору. Или у вас ко мне личный вопрос? — Да, можно и так сказать. А вы по-прежнему человек дела, да? — Амами добродушно улыбнулся. — И человек пары слов. Ладно, не буду тянуть. Мне бы хотелось прорекламировать вам кандидатуру кое-кого, кто выдвигается в студенческий совет. Киригири скептически приподняла бровь. — Благодарю за заботу, но я уже знакома с Ишимару-сан. — О, тогда для вас это будет новая информация, так что слушайте внимательно. В этом году впервые будет баллотироваться человек из резервного курса. Как оказалось, это не запрещено правилами. И мне бы хотелось заполучить ваш голос, Киригири-сан, в пользу Ирумы Миу. Детектив выдохнула и отвела взгляд. В нём читалось лёгкое, тщательно скрытое раздражение. Амами и самому было неловко, что он оторвал Киригири от её дел — несомненно, куда более важных, чем расстановка политических сил в школе. У неё, верно, и без этого на них аллергия. Она словно хотела сказать «и это всё?», но они оба знали, что воспитание ей это не позволит. И какие никакие дружеские связи между ними, тянущиеся ещё с детства. — Позвольте встречный вопрос, Амами-сан. Почему вы отказались? — Не знал, что вы осведомлены о всех, на кого кладёт глаз Академия. Киригири поморщилась. Амами не пытался намекнуть на её связь с директором — как-то само получилось. — Нет, конечно нет. Это был личный интерес. Я даже получила ответ — вы ищите приключений. Это понятно. Однако я не вижу логической связи между вашим стремлением и резервным курсом. Не хотите объяснить? Дверь кабинета за их спинами приоткрылась, и Комаэда с остальными дружно прошествовали вниз по лестнице. Амами тактично замолчал, пока Киригири кивала одноклассникам. Затем её взгляд скользнул на часы и снова к Амами. — Ответ уже есть в вашем вопросе, детектив-сан, — он подмигнул девушке, прекрасно зная, что это вызовет новую волну раздражения. — Это лучшее место, чтобы найти приключение. Мы уже сыграли в волейбольном матче с высокими ставками, — он принялся загибать пальцы, — устроили мне личную жизнь и нашли беглого хомяка-солдата. А чем могут похвастаться ребята с основного курса? Боюсь, выбор очевиден. Лицо Киригири выражало абсолютное непонимание, но это быстро сменилось холодной маской. Она кивнула. — Я вижу, к чему вы клоните. Верно. На резервном курсе сейчас происходит больше событий. Да и в том году происходило, — её рука сжалась на пачке бумаг. — Поэтому Академия куда пристальнее следит за происходящим. Ваша ночная вылазка не осталась незамеченной. — О, я не сомневался. Надеюсь, нас не исключат. Киригири фыркнула и слабо улыбнулась. — Мне даже довелось слышать об этой девушке. К сожалению, я не могу раскрывать конфиденциальную информацию, но, если говорить между нами, её усилия действительно привлекли внимание администрации. — Только между нами, — Амами прикрыл правый глаз и заговорщицки поднёс палец к губам, — об этом я тоже догадался. — С вами приятно иметь дело. Что ж. Я не знаю, к чему это приведёт, но… — она притихла, закусив губу, — думаю, я проголосую за неё. Хотя бы для того, чтобы не слушать бесконечные рассказы Ишимару-сан о его борьбе с ветряными мельницами. Амами наклонился к самой земле, положив ладонь на грудь. — Премного благодарен, Кёко. — Не стоит. Рантаро. Но будьте осторожны. Вы и Ирума-сан. То, что она делает, всколыхнёт Академию. В плохом смысле. Рано или поздно ей, как и вам, придётся сделать выбор. Вы ведь понимаете, о чём я? — Понимаю. — И тогда вся её кампания и устремления могут оказаться пустым лицемерием. Надеюсь, вы сможете это предотвратить. А мне, пожалуй, стоит вернуться к делам, — она ответила таким же церемонным поклоном и улыбнулась краем губ. — Всего доброго, Амами-сан. — Передавайте привет Сатоши-сан. — Вы тоже. Киригири не задерживалась ни на секунду. Она прошла мимо него куда-то вглубь коридора. А сам Амами сложил руки за головой и спустился вниз, напевая подслушанную в метро песенку. Он знал, что рано или поздно — а может, совсем скоро, — Ирума столкнётся с непреодолимой стеной. И тогда, возможно, ей хватит упрямства и целеустремлённости, чтобы пробить и её. Или обойти. А если нет… Ну. Выбор Амами был правильным в любом случае. Приключение уже удалось. И никогда не поздно стать тем, кого в нём увидела Академия. На первом этаже, уже в дверях, он столкнулся с Чабаширой. Она тут же кинулась к нему, протянула руки и взяла его ладони в свои. Амами попятился, вглядываясь в её обеспокоенное лицо. — Чабашира-тян? Ты будто призрака увидела. — Рантаро, мне нужен твой совет.***
Конечно, Нанами согласилась. Та до сих пор не отказала Ируме ни в одной просьбе, и она уже задумывалась, то ли так хорошо умеет общаться с людьми, то ли у Нанами с этим какие-то проблемы. Впрочем, сейчас это занимало её мысли меньше всего. В кабинете 78-го класса было пусто, и геймер посоветовала сходить на третий этаж, в игровую. И там они нашли свою цель. Селестия сидела в одном из кресел, скрестив ноги и задумчиво перебирая пряди своей вычурной причёски. Когда хлопнула дверь, она не подала виду, только поменяла ноги и скучающе посмотрела в их сторону. — О, какой сюрприз. Я ждала, когда же вы придёте ко мне, Супер Геймер-сан. И… Кто вы? Она посмотрела прямо на Ируму, а её улыбка застряла где-то между вежливостью и презрением. Заранее было понятно, к чему идёт этот диалог. — Меня зовут Ирума Миу. Я ученица резер- — Понятно. Чем обязана, Нанами-сан? Не желаете сыграть? И она изящно подняла руку, показывая на богатый ассортимент игр, предоставленный Академией. Тут и бильярд, и дартс, и карты, даже какой-то игровой автомат. Нанами покосилась на Ируму, вопросительно нахмурившись. «Точно?». Точнее некуда. И чтобы доказать это Нанами, она готова была плюнуть на резкость Селестии. — Я баллотируюсь в студенческий совет, — Ирума выступила вперёд, поравнявшись с сидящей в кресле ученицей, — мне нужен ваш голос. Селестия поджала губы и странно передёрнулась, будто пыталась отодвинуться от Ирумы подальше. Она окинула её взглядом и разочарованно хмыкнула. — Понятно. Милый аксессуар, кстати. — Спасибо… Ирума проклянула бы Танаку с его демонической серьгой, но что-то подсказывало, что проклятья в адрес «тёмного лорда» его бы только раззадорили. — Вы за этим привели ко мне Нанами-сан? Хотите сыграть? Это можно устроить. Присаживайтесь. Эта реплика, конечно, была адресована не Ируме. Геймер неуклюже обошла бильярдный стол и опустилась в противоположное кресло, вжавшись в него и стремясь спрятаться за своим капюшоном. — Значит, вы согласны на наши условия? — тихо спросила она. — Вы готовы сыграть за голос в пользу Ирумы-сан? Селестия резко подняла раскрытую ладонь, приказывая замолчать. Нанами повиновалась. А сама азартный игрок потянулась к красивому фарфоровому чайнику, разливая по кружкам что-то ароматно-дорогое. Ирума стояла болванчиком, нервно наблюдая за переговорами. — Я ещё ни на что не согласилась. Во-первых, в таких делах стоит обсудить предпочтения обоих партнёров, — она улыбалась, поднеся чашку ко рту, — вы так не считаете? Партнёров? Ирума отвернулась, скривившись. Нанами держалась слабо: она уже покраснела, и это явно не укрылось от Селестии. Стоило ли вмешаться? — Вы знаете, что мы предпочитаем разные виды состязаний. Конечно, мне было бы проще сыграть во что-то компьютерное. — Какая скука. Нет, так не пойдёт. А вы пробовали что-то из… Более традиционных игр? — она пригубила свой чай и промокнула губы белым платком. — Как вы относитесь к шахматам? — Я ни разу не играла с живым человеком. Но я неплоха с компьютерным оппонентом. — Компьютер не имеет ничего общего с реальностью. Хм. Полагаю, я не смогу заинтересовать вас партией в покер? Ирума поёжилась. Нанами тоже. Она отрицательно покачала головой, вызвав у Селестии очередной приступ фырканья. — Полагаю, — в свою очередь, сказала геймер, — я не смогу заинтересовать вас перестрелкой в «Квейке»? — Перестрелкой — можете. Как насчёт русской рулетки, Нанами-сан? Вы когда-нибудь держали настоящий пистолет? Чувствовали его холод у своего виска, палец на курке? Отсчёт вашей жизни с каждым щелчком барабана? — Нет, — мрачно ответила Нанами, — и не собираюсь. — Жаль. Жаль. Что ж, ваши предпочтения, — она наморщила нос, — мы выяснили. А теперь — ваши требования. Если вы хотите мой голос, придётся поставить что-то равноценное. — Например? — О, даже не знаю. Пусть это решит судьба, — и в её пальцах сверкнула серебряная монетка, а сама Селестия хитро улыбнулась. — Один бросок. Орёл, — она показала одну из сторон, — вы выбираете игру. Любую, какую душе угодно. Даже этот «Квейк». Но постарайтесь ограничиться чем-то в пределах этой комнаты. Решка — игру выбираю я. А вы вольны выбрать свою ставку. Сможете поставить что-то незначительное, тогда и проиграть будет не так обидно, верно? Она тихо засмеялась, прикрыв рот рукой. Нанами подалась вперёд, сдвигая брови. — Я не люблю проигрывать. — Тогда мы не такие разные, как мне казалось. Итак? — Вы позволите мне бросить? — Ай-ай-ай, Нанами-сан, — Селестия игриво погрозила ей пальцем, перекатывая монету по ладони, — сейчас не вы диктуете условия. — Хорошо. Селестия по-кошачьи улыбнулась, прикрывая глаза. Она ловким движением подбросила монету. Та несколько раз прокрутилась в воздухе и упала в руку Селестии. Она тут же, не подсматривая, спрятала её меж двух ладоней. — Как вы думаете, — поинтересовалась она, выдерживая паузу, — каким окажется результат? Делать ставки против азартного игрока — себе дороже, — но Ирума могла поспорить, что результат окажется не в их с Нанами пользу. Оставалось понять, чего хочет Селестия. Просто победить? Тогда ей важно выбрать состязание. Выиграть что-то значимое? Тогда всё дело в награде. И вспоминая титул «Королевы Лжецов», почему-то больше верилось во второе. — Я не знаю, — ответила Нанами. Ирума прикрыла глаза. Если удача будет на их стороне, выпадет орёл. Только какая тут удача, когда монету бросает явный шулер. Селестия подняла ладонь, и все трое замерли, глядя на монетку. Брови азартного игрока медленно поползли вверх. — Орёл, — пробормотала она, забыв даже скрыть удивление. — Хм. Ирума чуть не подпрыгнула от радости. Селестия ведь явно мухлевала! Может, этот трюк её подвёл? Или какие-то тёмные силы оказались на их стороне. Теперь она уже благодарила Танаку, коснувшись пальцами удачливой серёжки. — Значит, я выбираю игру. Что вы хотите, чтобы я поставила на кон? Селестия медлила. Чай остывал. Она смотрела на монету, будто хотела испепелить её взглядом. Как на раба, который ослушался приказа. Но это выражение лица тут же сменилось высокомерной задумчивостью. А монета отправилась в складки её юбки. — Как вы относитесь к своему таланту, Нанами-сан? Ирума прищурилась. Ох уж эти игры разума. К чему она пыталась её склонить на этот раз? Нанами сжала кулаки. Вопрос явно с подвохом. — Я не обязана отвечать. Это к делу не относится. — Напротив. Если вы не ответите, я не смогу выбрать подходящую ставку. Если я не выберу ставку, вы не получите столь желаемый голос. Это вы пришли ко мне с просьбой, мольбой, Нанами-сан. Так что не томите. Уверяю, эта информация останется между нами. Позвольте бедной девушке удовлетворить своё любопытство. — Я ненавижу свой талант. Ирума шумно выдохнула. У них уже был этот разговор. Она помнила, что даже среди талантливых учеников были недовольные своим положением. И всё же — это сильные слова. Она до этого момента не понимала, что на самом деле чувствует Нанами. И, если быть с собой до конца честной, всё ещё не понимала. Это не укладывалось в голове. — Почему же? — Мне трудно заводить друзей. Мне трудно делать что-то кроме этого. Точнее, я не хочу. Мы можем прекратить этот разговор? Я здесь ради игры. Нанами смотрела на Селестию широко раскрытыми глазами. Ирума попятилась. Она проглотила все свои мысли насчёт тихой девочки, которая не умеет отказывать. Казалось, сейчас она впервые видела её во всех красках. Даже Нанами Чиаки умеет злиться. И это не могло не радовать Селестию Люденберг. — Как и я, Нанами-сан, — она наклонилась ближе, барабаня длинными ногтями по столу, — и всё это — часть игры, не находите? Разве вы никогда не общались с оппонентами в этих ваших компьютерных играх? Не смеялись над проигравшими? Не пытались раздавить их мораль перед поединком? — Я ещё не проиграла. И вы ещё не выиграли. — Как знать, — она довольно усмехнулась. — Что ж. Если вы так не любите свой талант, я готова протянуть вам руку помощи. В случае вашей победы, я проголосую за кого вы там хотите, чтобы я проголосовала. — Ирума сжала зубы от такого пренебрежения. — В случае моей победы, вы оставите свой талант. — Что это значит? Селестия привстала на кресле, будто пытаясь протянуться через весь стол и коснуться Нанами. Теперь она смотрела на неё таким же взглядом. Острым, заточенным, только вместо злости в нём был вызов. — Вы больше никогда не будете играть. И, разумеется, это повлечёт за собой ваше исключение из школы. Ирума нервно дёрнулась, глядя между двумя соперницами. — Какого чёрта?! — прошипела она, опуская руки на стол. — Это не слишком для одного жалкого голоса? — и посмотрела на геймера. — Нанами-сенпай, вы можете отказаться. Правда. Это того не стоит. Нанами будто не видела её. Селестия — и того подавно. Ирума чувствовала себя мышью, зажатой в противостоянии богов. Её кровь кипела. Не только от наглости Селестии, но и чувства собственной беспомощности, бесполезности. Она стукнула кулаком по столу, вздымая капли чая, но и это осталось незамеченным. — Я согласна, — Нанами тоже подалась вперёд, — но вы уже проиграли. Селестия-сан. Может, вы и Супер Азартный Игрок, но я — Супер Геймер. В компьютерных играх в этой школе, нет, в этой стране. В мире. Мне нет равных. Селестия откинулась на спинку кресла, задумчиво касаясь пальцами губ. Она ничего не ответила, и Ирума не могла даже догадываться, о чём она думает в этот момент. Единственное, что Селестия добавила в этот спор — короткое приглашение: — Выбирайте. Нанами посмотрела на Ируму, но куда-то сквозь неё. Она поднялась на ноги и подошла к тому единственному игровому автомату. Загорелся экран, включилась бодрая мелодия, начался вступительный ролик. Геймер усмехнулась и показала на него рукой. — Надеюсь, вы умеете играть в файтинги. Селестия молча подошла к автомату. Ирума пристроилась у них за спинами, наблюдая. Нанами быстро выбрала персонажа — какую-то андрогинную девушку с пистолетом. Селестия выбирала дольше. Она томно вздыхала, останавливаясь то на одном симпатичном парне, то на другом. Наконец, её выбор пал на светловолосого школьника с катаной. Ирума фыркнула. — Условия? — Сыграем до трёх побед в раунде. И больше ни слова. Только звуки игры и вскрики персонажей. Точнее, персонажа Селестии. Азартный игрок едва притрагивалась к кнопкам, лениво зажимая блок и наблюдая за мельтешением на экране. Персонаж Нанами двигался туда-сюда по всей арене, метко стреляя из пистолета и призывая на помощь какого-то духа. Спустя пару минут всё закончилось. Нанами не потеряла ни одного процента здоровья. Её глаза горели азартом, а сама она присвоила себе безумную улыбку Селестии. — Я ожидала большего, — выдохнула геймер. — М-м. Вот вы и посмеялись над соперником, — Селестия обошла бильярдный стол, проведя по нему пальцами, и подошла к двери. — Что ж. Не могу сказать, что мне понравилась эта игра. Однако, признаю, вы сумели меня развлечь. Она остановилась перед выходом, спиной к ним. Ирума переводила взгляд с Нанами на Селестию, вопросительно приподняв бровь. Они победили? Всё? Так легко? — Теперь вы проголосуете? Селестия будто не заметила её реплики. Она ещё раз оглянулась в сторону Нанами и коснулась дверной ручки. — Я не считаю этот матч легитимным. Впрочем, если вы считаете подлинной игрой это убожество, победа действительно за вами. Надеюсь, мы ещё увидимся, Нанами-сан. Приходите, когда решите сыграть во что-то настоящее. И она ушла, не размениваясь на прощания. Нанами рухнула в кресло, спрятав лицо в ладонях. Ирума подошла к ней, коснувшись плеча. — Всё в порядке? — Нет. Не в порядке, — Нанами замотала головой, опуская руки. — Это был самая странная игра в моей жизни. — Ну. Не такая странная как мой недавний матч в вышибалы, — пошутила Ирума, слабо улыбаясь. — Всё ведь хорошо прошло, так? Мы выиграли. Спасибо, Нанами-сенпай. Это очень важно для меня. Она прищурилась, глядя на закрывшуюся за спиной Селестии дверь. — Я-то выиграла, только Селестия-сан не проиграла. — Как это? — В своей голове она не считает это настоящей игрой. Она сама это сказала. Ей было весело поиграть со мной, когда она спрашивала про талант. Наверное, ещё придумает, как это против меня использовать. Информацию она уже получила. Будет давить на мою нелюбовь к поражениям, — Нанами усмехнулась, поднимая глаза на Ируму. — Боюсь, я выиграла игру, но проиграла пари. — Я не понимаю, — медленно ответила Ирума. — Она не выглядит честной. Она и не играет честно. Скорее всего, она просто солгала. Либо не проголосует вообще, либо поступит назло нам. Ирума закатила глаза и надула щёки. Конечно, примерно такого исхода она и ждала. Стоило попытаться. Стоило узнать, что на основном курсе ещё полно напыщенных идиотов, убедиться в непомерных амбициях каждого. Она и сама понимала желания Селестии и Нанами. Проигрывать обидно. Только неужели они не видят, что иногда выгоднее проиграть? Хм. Нет. Селестия явно это понимала. — Всё равно спасибо, — она обречённо опустила голову, — мы сделали то, что в наших силах. — Это странно, — вдруг добавила Нанами. — Странно, что она не смухлевала с монетой. — Мне кажется, она попыталась. Но что-то пошло не так. Даже самые талантливые ошибаются. Нанами посмотрела на неё с каким-то недоверием. И медленно покачала головой. — Талант — это не то, что работает через раз. Тем более столь элементарное действие для закоренелого лжеца. М-м. Помните моего одноклассника? Комаэду Нагито. Ирума скривилась, как от зубной боли. — Ага. Я ему очень не понравилась. Ооочень. А что? Нанами понимающе улыбнулась. — Да, он недолюбливает резервный курс. Я просто подумала, что это слишком удачное совпадение. И такая удача свойственна только одному человеку, которого я знаю. Ему. Может, он желает вам победы. Вспоминая, с каким презрением счастливчик смотрел на неё в тот день, Ирума резко мотнула головой. — Точно нет. Да вы и сами слышали его. Надежда то, надежда сё. Зачем ему желать мне победы? Нанами посмотрела в потолок, прищурившись от света ламп. — «Чтобы надежда воссияла ещё ярче».***
Даже выборы в студенческий совет в Академии проходили по всем правилам реального мира: дебаты, затем день тишины, когда любая агитация будет пресекаться, а плакаты с суровым Ишимару и боевой Ирумой покинут стены. Для трансляции словесного поединка учеников пригласили в спортивный зал главного корпуса. Администрация организовала пластиковые стулья, а на сцену водрузили две трибуны. Желающих оказалось немало. Пускали даже резервных — к неудовольствию сторонников Ишимару. Первый курс пришёл почти в полном составе. Девочки, которые недавно искоса глядели на них с Рантаро, теперь восторженно махали руками. Их посадили дальше всех. Первый ряд отвели нынешнему студенческому совету. В центре восседал президент Мурасаме, а по бокам — его свита. Ирума их не разглядывала, хотя они смотрели на неё с любопытством. Девочка в очках нервно поправляла их, мальчик со стрижкой «под горшок» что-то яро пересказывал соседу. Девочка с хвостиками кремового цвета, заплетёнными алой лентой, явно брала уроки стиля у той же модели, от которой фанател Рантаро. Второй ряд — места для помощников кандидатов. Ныне пустующие, ведь друзья Ирумы и Ишимару крутились возле них. Дальше — основной курс. 77-й класс орал громче всех. В их числе — Некомару и его ученица Акане, огромная фигуристая девушка с бочонком протеинового коктейля. Оккультный клуб также почтил зал своим присутствием. Танака играл пальцами с серьгой, Сода-сенпай скалился в сторону Ишимару, а Соня ободряюще махала. Ирума улыбнулась, продолжая сканировать помещение. Нанами играла, Кузурью и Пеко о чём-то тихо разговаривали, Коидзуми показывала соседке фотографии. За их спинами расположился 78-й класс. Рантаро глазами указал на дочь директора, Супер Детектива, Киригири Кёко. На ней Ирума задержала взгляд. Она сидела немного зажато, скрестив руки на груди, задумчиво глядя в одну точку. Пальцы в перчатках сжимали рукава фиолетового пиджака. Её будто обошла стороной атмосфера выборов. Киригири находилась в своём личном пространстве, и даже сидящие рядом не пытались её трогать. Если Рантаро смотрел на детектива, то Тенко, прищурившись, глядела куда-то дальше. Ирума проследила за её взглядом. Там, среди учеников 78-го класса, закинув ногу на ногу, сидела девушка с обложки журналов. Ирума подула на длинную прядь своих кремовых волос и одними губами прошептала: — Ты на Эношиму-сан смотришь? Тенко вздрогнула, замерла и очень быстро помотала головой. — На её сестру, — она понизила голос. — Тёмненькая, с веснушками. Тенко с ней договаривалась. Рантаро неопределённо хмыкнул, а Ирума присмотрелась к той девушке. Если у других талант можно определить с первого взгляда, то по ней и не скажешь, что перед тобой солдат. Икусаба ловила каждое слово сестры, то и дело покрывалась пунцовыми пятнами и вообще не смотрела на сцену. — Забавная она, — Ирума пожала плечами, покосившись на Тенко. — Чем она тебя так напрягает? — Т-Тенко не напряжена! — чуть не заорала она. — Все волнуются за тебя, Ирума. Сосредоточься на своей речи, — Тенко смачно хлопнула её по спине и ткнула в зажатые в руках бумаги. — Да знаю я, знаю… Где-то в промежутках между первым и вторым курсом затерялся третий. Их Ирума не знала, определяла только по странному внешнему виду, методом исключения. Например, на неё таращилась девушка с огромным красным шарфом в половину лица. Да и много кто на неё таращился. Ирума в последний раз обвела глазами своих избирателей. Эношима, громко хохотавшая, прервала вдруг приступ смеха и резко повернулась в её сторону. Смешно, но Ирума походила на сестру модели куда больше Икусабы. Ладно цвет волос, они были похожи телосложением и даже взглядом. Эношима смотрела на неё своими голубыми глазами, не улыбаясь, и Ируму что-то толкнуло в грудь. Какой-то нервный импульс. Не любовь с первого взгляда, что-то другое, но близкое. Понимание? Подобное она испытала, впервые увидев Рантаро. Наваждение прошло так же быстро. Эношима подмигнула ей — незаметно, мимолётно — и вернулась к изучению потолка и громким рассказам. А Икусаба всё слушала. Ирума тряхнула головой, утыкаясь носом в бумаги. Сначала дебаты, потом — знакомства. — Речь ты выучила, — задумчиво сказал Рантаро, — а остальное пусть идёт от сердца. Ты ведь знаешь, что хочешь им сказать, верно? И он по-своему улыбнулся — хитро и ободряюще. Ирума улыбнулась в ответ. — Спасибо. Рантаро-доно. — Не за что, Ирума-химе. Вскоре двери спортзала распахнулись. Вошёл высокий мужчина в пиджаке, ещё один, в шляпе, и Маизоно. Первого Ирума узнала. Догадалась по глазам и лицу — Киригири-старший. Директор Академии. Она сглотнула. Администрация заняла места в углу, не привлекая внимание учеников, только Киригири что-то шепнул Маизоно, и она важно распрямила плечи. Идол сменила свою матроску на изящный пиджак по фигуре, а волосы собрала в хвост. Она прошла к сцене, обворожительно улыбаясь направо, налево, Леону, Миоде. Последняя неприлично свистнула. — Все готовы? — поинтересовалась Маизоно, оказавшись на сцене. Ирума с друзьями кивнули, Ишимару и его банда тоже. С ним пришёл Комаэда, мужик с непонятной причёской и низкая девушка с доброй улыбкой. — Тогда прошу. Занимайте свои места за трибунами. Остальные — в зал, не толпитесь. Тенко открыла рот для напутствия, а затем подошла и просто обняла Ируму. Она прижала её к себе на пару секунд и отстранилась. Рантаро занёс кулак и несильно ударил её в плечо. Ирума усмехнулась. Она показала им большой палец и молча направилась к своей трибуне по правую руку от Маизоно. Ишимару встал слева, прогнув спину и по-солдатски вытянувшись. Его тёмные волосы топорщились ежом, а начищенный белый пиджак неказисто смотрелся на фоне алого занавеса. — Дорогие друзья! Администрация, основной и резервный курсы! Мы начинаем дебаты кандидатов в студенческий совет. Слева от меня — ученик 78-го класса, Супер Дежурный Академии, Ишимару Киётака-сан. Справа — тёмная лошадка этих выборов, ученица 1-А класса резервного курса, Ирума Миу-сан. Каждому из них досталась своя доля аплодисментов. Ишимару приветствовали в основном одноклассники и часть третьекурсников. Ируму поддерживали громче — её класс, 77-й и несколько человек из 78-го. Она гордо тряхнула головой, непроизвольно улыбаясь. Это ощущение, когда стоишь перед ревущей толпой, и она ревёт для тебя, — оно ей нравилось. Представить только, что чувствовали Миода или Маизоно, исполняя свои песни на огромных стадионах… — Я, Маизоно Саяка, Супер Идол Академии, буду модератором дебатов. Сейчас каждый из участников получит пять минут, чтобы выступить с речью, обращённой к избирателям. После этого мы повторим процесс ещё два раза, позволим Ишимару-сан и Ируме-сан ответить друг другу в честном словесном поединке, — Маизоно произнесла это на одном дыхании, захватив внимание аудитории. Равнодушных не было — они просто не пришли — и все взгляды устремились на кандидатов. — Первое слово предоставляется Ируме-сан. У вас пять минут. Прошу! Перед ней лежали бумаги с речью. Полная версия, доработанная Соней-сенпай, и краткая — выписки, которые она сделала сама. И вся эта макулатура оказалась бесполезной. Ирума подняла голову и поняла, что забыла половину из того, что ей насоветовали. Пришлось импровизировать, балансируя между искренностью и убедительностью. — Студенты Академии Надежды! Вы, — она обвела зал взглядом, — живое воплощение всего удивительного, абсурдного и невероятного, что может произойти. Дети шанса столь малого, равносильного чуду. Как и моё выступление: вероятность того, что простая девчонка будет давать речь перед залом людей, являющихся надеждой нации, стремится к нулю. Тем не менее, я здесь. Где другие говорили, что пытаться бессмысленно, я была упряма. Где препятствия казались непреодолимыми, я рвалась вперёд. И я пришла повторить то, что вы и так прекрасно знаете: всё возможно. — Тут она, чувствуя момент, сделала паузу. — Я хочу, чтобы шанс на чудо был у каждого. Академия Надежды обладает несметными богатствами, несчётными ресурсами, великими талантами. Что, если бы все они работали на общее благо? Что, если Академия — не загон для фантастических тварей, но площадка, где любой может достичь своего максимального потенциала? Сегодня я преодолела невозможное, появившись на этой сцене. Меня зовут Ирума Миу, и я никогда не останавливаюсь на достигнутом. Чем больше Ирума говорила, тем сильнее верила себе. Когда зал взрывался аплодисментами, что-то в душе отзывалось тёплым, комфортным огнём. Массовая любовь, одобрение, признание — она получила это по праву. Ирума обворожительно улыбнулась и закончила свою речь мягким полупоклоном, как подобает человеку серьёзному, уверенному в себе и нацеленному на победу. Некомару хлопал и топал за десятерых. Резервный курс поддержал его, и Ишимару пришлось долго кашлять, пытаясь их успокоить. Маизоно взмахнула рукой, призывая к тишине, после чего второй кандидат взял слово. Говорил он громко и чётко, но сухо, немного уступая Ируме в энергии. — Я Ишимару Киётака, Супер Дежурный Академии, и Академия для меня — всё. Это не просто образовательное учреждение. Это, вполне вероятно, самое уникальное и ценное, что есть в Японии. Кузница талантов, источник надежды. Именно поэтому мы не должны допустить причинения ей вреда. Нынешний уклад существует не просто так. Он проверен десятилетиями, и лишь благодаря его безупречной работе, этому отлаженному механизму, Академия процветает. Академия, — он патетически взмахнул рукой, — это теплица талантов. В ней собраны особенные студенты, чьи способности не могут быть раскрыты ни в одном другом месте. Академия предоставляет этим уникальным людям всё необходимое для успеха. — Ишимару прочистил горло и дождался пары одобрительных выкриков. — Предлагаемый Миу-сан сценарий может обманчиво казаться благим и верным, пока вы не знаете, что он подразумевает. Интеграция невозможна без перераспределения ресурсов. Перераспределение ресурсов невозможно без изъятия ресурсов из оборота в текущей среде. Миу-сан предлагает отнять деньги, рабочие часы и педагогический состав у лучших студентов Японии. Направить их тем, кто компенсирует кошельком отсутствие таланта. На этом моменте зал оживился. Кто-то из третьего курса захлопал, резервный же поднял гул. Маизоно нахмурилась. Он говорил, что основной курс не сможет нормально учиться, если его финансирование разделят с резервным, если поделят клубы и лаборатории. Значит, Академия не сможет выполнять свою миссию. Он сулил неминуемый крах и разрушение. Талантливые пострадают, а бесталанные ничего не приобретут, ведь особые способности не купишь. Такова природа таланта, таково врождённое превосходство одних над другими. Когда Ишимару закончил, свист резервного курса утонул в аплодисментах основного. Однако Ируму Дежурный больше впечатлял, оставаясь головой с листовок. Может, речь писал кто-то другой? Он нудел, повторялся, местами растягивал свои заявления, местами торопился, застревал на бесконечных цифрах и графиках и утомил многих зрителей до смерти. На длинной цепочке рассуждений, а сможет ли Академия заплатить за дополнительный персонал, Ирума закатила глаза и проглотила агрессивную реплику. Она с безупречной улыбкой парировала, что для дальнейшего обсуждения нужно больше фактов. После основной части дебатов Маизоно перешла к вопросам из зала. Всё свелось к одному и тому же: Ишимару излучал пессимизм и сулил как минимум конец света, а Ирума предлагала открыть в Академии новые горизонты и смело двигаться вперёд. Последний вопрос, к её удивлению, задала Киригири Кёко. — Ирума-сан, вы выступаете противницей системы, однако, как мне известно, сами стремитесь попасть на основной курс, — она впервые смотрела прямо на неё, изучающе прищурившись. — Скажите, если Академия сочтёт вас достойной и выявит какой-то талант, согласитесь ли вы? Станете ли вы частью системы, которой объявили войну? Она села, не дожидаясь ответа, будто вопрос был риторическим. Ирума закусила губу. Она задумалась об ответе, который бы расположил к ней ещё больше людей, но поймала заинтересованный взгляд Маизоно. «Вы цените честность, но пытаетесь хитрить и льстить. Знаете, это не ваш стиль». — Я считаю, что «система» — это не синоним чего-то плохого, — выдохнула Ирума. — Я не собираюсь любой ценой разрушать устои Академии. Я иду к власти, чтобы менять жизни студентов Академии к лучшему. А не для личного возвышения, хотела добавить она, но вовремя прикусила язык. Вот и скользкая дорожка лицемерия, о которой говорила детектив. Киригири кивнула, загадочно улыбаясь. Зал вновь разразился аплодисментами, и, после короткого подведения итогов от Маизоно, все начали расходиться. Директор и его спутник вышли первыми, а к кандидатам выстроились маленькие колонны их последователей. К Ируме тут же подошла Супер Идол. — Вы остались верны себе, — она сложила руки за спиной, наклонив голову, — мне это нравится. Не хочу, чтобы такое мероприятие прошло зря. — О чём вы, Маизоно-сан? — У вас были очень хорошие выступления, очень впечатляющие. Сложно остаться в стороне, услышав аргументы обеих сторон. Хочу, чтобы ваша речь не пропала даром. Дебаты позади, — Маизоно приложила палец к губам, задумавшись на мгновение, — и я, пожалуй, отдам голос в вашу пользу. Но всё-таки подумайте над тем, кого поддержать на школьном фестивале. — Огромное спасибо! — Ирума низко поклонилась, а Маизоно уже спрыгнула со сцены и направилась к своему классу. Оставалось только выдохнуть — всё позади. Почти. Когда Ирума спускалась в зал, между ней и Рантаро с Тенко вырос Комаэда Нагито. Он выглядел сконфуженным и будто собирался что-то сказать. Ирума остановилась и вопросительно подняла бровь. — Ах да, простите, задумался. Красивая речь! У вас, определённо, талант… Но не скажу, что ваша речь меня убедила в правильности ваших действий. — Вот это новость, — скепсис Ирумы только увеличивался. — Что-то ещё? Желчь сорвалась с языка на автомате, но в груди приятно кольнуло. Как бы она ни любила Комаэду (всем сердцем, до скрипа зубов), когда кто-то с основного курса признаёт твой талант — это завораживает. — Вы знаете, если бы я поставил свою удачу на ваше поражение, исход был бы предрешён, — он улыбнулся краем губ. — Так работает мой талант. — Я верю, — сухо ответила Ирума. И о удаче Комаэды действительно ходило слишком много слухов. — Поэтому я решил ничего не делать. Ну, я помог Ишимару-сан с его кампанией, но только и всего, — он развёл руками. — Я лишь уравнял силы. — Комаэда каким-то образом заполнял собой всё пространство. Его проникновенная, вкрадчивая манера речи лезла под кожу и застревала там раковой опухолью. — Вы так оптимистичны. Этому миру нужны люди, отважно преследующие свои идеалы. Прошу вас, не теряйте надежду, — он почтительно склонил голову, — и светлое будущее обязательно настанет. Ирума стиснула зубы. Комаэду хотелось ударить чем-то тяжёлым. Не придумав ничего лучше, она сунула ему свои бумаги и, воспользовавшись заминкой, прошла мимо, к друзьям. За спиной она услышала ещё один сдавленный смешок. — Что, ну?! — прорычала она, поворачивая голову. Комаэда посмотрел на неё исподлобья и проговорил, на этот раз тише: — Удачи вам, Ирума-сан.***
Два нервных дня Ирума провела в оккультном клубе. Она вполуха слушала советы Танаки по уходу за хомяками (он хотел спихнуть ей Денге-Ки?), вежливо отвечала на многочисленные вопросы Сони (каково учиться на резервном курсе?) и наблюдала, как Сода-сенпай мастерит какого-то робота. Ирума вздыхала и выглядывала в окно — а для этого приходилось отодвинуть чёрные-чёрные шторы. Рантаро и Тенко тоже разошлись по клубам. Несмотря на приятную погоду, улица отталкивала. Слишком много людей, непрошеных взглядов, ненужной информации. Два нервных дня спустя, когда закончились занятия, Ирума с сумкой на плече столкнулась в дверях с Мурасаме. — Мистер президент, — она шутливо отсалютовала, — честь имею. — Я пришёл лично поздравить вас, — Мурасаме говорил торжественно, но в его глазах читалось удивление. — Победа с большим отрывом — немыслимо для кого-то вашего уровня. Сумка с учебниками рухнула на пол. Ирума приоткрыла рот, даже не заметив смешанный с грязью комплимент. Она что, правда победила? — Миу-тян победила, слышали? — подхватил кто-то из одноклассников. — Она попала в студсовет, ребят! На мгновение класс затих. Затем волна человеческих тел смела Ируму, вдавила в стену и оглушила воплями радости. Она не сопротивлялась, глядя в одну точку над головой Мурасаме, позволяя этому течению поднять себя и накрыть с головой. — Расступитесь, дамы и господа, не то покалечите нашего нового политика! Рантаро выхватил её руку из толпы и потащил на свободу. Одноклассники расступились и теперь держались радостной кучкой где-то на периферии зрения. — Что ж, — Мурасаме невозмутимо кашлянул, — жду вас завтра после уроков. Не знаю, как вы будете совмещать работу в совете и занятия в оккультном клубе, но постарайтесь не пропускать наши собрания. А сейчас, — он поправил галстук, наклонился и протянул Ируме её сумку, — прошу меня простить. Он кивнул кому-то за её спиной и вышел. Звук хлопнувшей двери помог Ируме наконец-то закрыть рот и осознать произошедшее. Она повернулась к друзьям, не сдерживая улыбки во всё лицо. — Я победила! — завопила она, вскидывая руку вверх. Остальные повторили этот жест, а в следующую секунду через толпу пробилась Тенко и крепко обняла одноклассницу. — Тенко очень рада за тебя, Миу, — она сжимала Ируму так, что рёбра сложились гармошкой. — Теперь ты стала на шаг ближе к своей мечте. — С-пс-б… — прохрипела Ирума, вырываясь из объятий. — Всё это только благодаря вам, Рантаро, Тенко. Они переглянулись. Тенко положила руки ей на плечи и наклонилась близко, очень близко. — Миу, пообещай Тенко кое-что, ладно? — Да что угодно! — она широко открыла глаза, вбирая в себя каждый луч света, проходящий через окно. На этой волне счастья Ирума голыми руками завалила бы того призрачного тигра. — Что бы ни случилось, ты продолжишь идти к своей мечте и однажды найдёшь свой талант. Хорошо? Пообещай Тенко. Ирума послушно закивала, но подруга не собиралась её отпускать, и она ответила: — Обещаю. — Вот и хорошо, — Тенко мягко улыбнулась, осторожно проводя руками по её плечам и касаясь ладоней. Ирума настороженно следила за этим, пытаясь понять намерения Тенко. Та лишь смотрела и улыбалась. — Всё в порядке? — Да. Тенко пора идти, — она взяла свою сумку и низко поклонилась. — Занятия в клубе. Увидимся позже, Рантаро, Миу. Она так стремительно выбежала, что могло показаться, будто Тенко прошла сквозь дверь. Ирума игриво приподняла бровь и покосилась на Рантаро — мол, странная она. Рантаро не улыбался. — Да что с вами такое? — обиженно фыркнула Ирума, повышая голос из-за галдящих одноклассников. — Одна толкает странные речи, будто на войну собралась, другой не может нормально порадоваться. Ты мне завидуешь, что ли? — она прищурилась, пытаясь рассмотреть эмоции в каменном лице друга. — О, нет. Я тебе не завидую. Выйдем. Тут шумно. Они вышли, дав одноклассникам ещё одну возможность пошушукаться. Ирума встала у стены, скрестив руки на груди. Рантаро облокотился о противоположную. — Ну? — Чабашира-тян просила не рассказывать тебе, но ты уже всё равно ничего не изменишь, — что-то в его тоне заставило Ируму насторожиться. — Ты ведь помнишь, что в её клуб вступила Икусаба Мукуро? — Угу, она договорилась с ней и её сестрой для меня. — Как ты думаешь, — Рантаро замолчал, давая группе старшеклассников пройти, — насколько хорошо Супер Солдат играет в вышибалы? Ирума нервно хихикнула, представив ту девушку с пистолетом в одной руке и волейбольным мячом в другой. — Неплохо, наверное. Она ж солдат. — Вроде того. А ты знаешь, что в Академии правилами разрешены дуэли? — На пистолетах, что ли? — теперь в голову лезла Селестия и её невинное упоминание русской рулетки. — Насмерть? — Теоретически, можно и насмерть. Ируме надоело обтирать рубашкой шершавую стену, и она подошла вплотную к Рантаро. В нос ударил его лаймовый шампунь. — К чему ты ведёшь, умник? — она вытянула правую руку, касаясь стены у его головы. Со стороны их разговор смахивал на любовную мелодраму. Рантаро несколько секунд молчал, выдерживая её взгляд. — Поддержка Икусабы и Эношимы не досталась тебе бесплатно. Тенко поставили несколько условий. На которые она согласилась. — Ирума прищурилась, замедляя дыхание. — Они проголосовали, да. Но в случае твоей победы Икусаба затребовала с Тенко дуэль. В вышибалы. Так же, как это делали мы неделю назад. Только тогда, проиграв, одноклассники оставили нас в покое. Сейчас, если Тенко проиграет, — его голос резал без ножа, — её исключат. — Что? — Ирума наклонилась ещё ближе. — Ты шутишь, Рантаро? — Нет. Отрицание кололо пальцы. Только Ирума поняла, что это правда. Как и странное поведение Тенко, их разговор с Рантаро, недавняя речь. Картина сложилась. Отвратительная картина. — Ты знал, — прошипела Ирума, хватая друга за ворот и подтягивая к себе. Каждое слово она выплёвывала, а он молча смотрел. — Ты, твою мать, знал. И она врезала ему со всей силы. Рантаро ударился головой о стену и схватился за горящую щёку. А Ирума бросилась к выходу. Расталкивая учеников, учителей и двери. Не слушая шаги товарища за спиной. «Тенко готова на всё, но Тенко не сможет переступить через своих друзей». — Она не проиграет, — повторяла Ирума, задыхаясь цветущими сакурами, пробегая двор Академии. — Ни за что! «Если на основной курс нельзя попасть, не пожертвовав кем-то из вас…» Какая же она дура. «Тенко предпочтёт остаться бесталанной». Какие же они обе дуры. Ирума и Рантаро вбежали в спортивный зал, растолкав немногочисленную толпу второкурсников с резервного. Не было времени всматриваться, кто пришёл поглазеть на сражение лидера нового клуба с Икусабой. Зато Ирума заметила Некомару. Он стоял у кромки игрового поля, скрестив руки, зажав зубами треснувший пополам свисток. — Некомару-сан! — с порога крикнула Ирума. Его взгляд резанул их двоих, тут же вернувшись к игровому полю. Она и сама повернула голову, подавившись очередным выкриком: — Тен… Тенко их не заметила. Её глаза застилал туман отрешённости, свойственной спортсменам. Она стояла на том же месте, где недавно потерпела поражение от Ирумы, в той же чёрно-красной спортивной форме. Дышала часто. Она низко сместила центр тяжести, согнула ноги и опустила руки, зажав в них волейбольный мяч. Ирума нахмурилась. Что это за стойка? Почему лучший игрок в вышибалы в их школе ведёт себя, как загнанный зверь? Затем. По ту сторону центральной линии. Её противница сделала шаг. И Ирума поняла. Эта девушка даже не переодевалась в спортивную форму, оставшись в белой рубашке с короткими рукавами и серой юбке. Если на коже Тенко застыли капли пота, отбивая крохотный ритм на полу, у неё не было ни намёка на усталость. Короткие тёмные волосы, ярко-голубые глаза и веснушки. На первый взгляд она казалась милой. На второй Ирума поняла, что не может пошевелиться. — К-кто это? — выдавила она, сжимая и разжимая пальцы до хруста. Из-за повисшей тишины её звонкий голос звучал громче скрипящих по полу ботинок спортсменки. Тут её плечо сжал Рантаро. — Ты же знаешь, — вполголоса ответил он, не сводя глаз с рук девушки — её кожаных перчаток с обрезанными пальцами. — Это Супер Солдат. Икусаба Мукуро. — Какого чёрта?.. — прошипела Ирума, когда этот взгляд и присутствие девушки отпустили её, когда ноги задрожали против воли, ладони вспотели, а голос стал высоким от страха. — Ты не понял, Рантаро. Кто она такая? Икусаба ответила, но не ей. — Я показала тебе разницу между нами, — её тихий голос контрастировал с давящей аурой. — Мне жаль. Ты хочешь продолжить? Это не была усмешка или угроза, в словах Икусабы сквозила почти что забота. Но ярче всех эмоций в этой фразе высилась скука. Ирума и Тенко одновременно сжали зубы. — НЕ НЕДООЦЕНИВАЙ МЕНЯ! — до хрипоты заорала Тенко, бросаясь в сторону. Мяч, который Икусаба держала в руках, отскочил от стены позади Тенко, каким-то чудом не зашибив никого из толпы. Ирума попятилась. Как она могла двигаться так быстро? Какой, к чёрту, солдат?! Ни в одной армии её, подростка, не могли научить такому. Есть человеческие возможности и их предел, который не покорится ни одному таланту. Или же… Ирума в бессилии разжала кулаки. — Что за чёрт, Некомару-сан? — сказала она тихо, без эмоций, опустив глаза. — Тенко — самый талантливый человек, которого я знаю. — Тенко наклонилась, подбирая мяч. — Почему вы это допустили? — Тенко развернулась, занимая ту же позу, бегая глазами по полю, выискивая слабости в обороне Икусабы. — Почему кто угодно из основного курса может прийти и разрушить то, к чему мы так долго идём?! Тенко повернулась к ней на мгновение. Её зрачки сжались до мелких льдинок. Может, так себя чувствовали ученики основного курса, когда какая-то девчонка пришла разрушить привычный им уклад. Остальные слова застряли поперёк горла снежным комом. Тенко занесла руку с мячом и бросила его в противницу. Икусаба просто отошла на шаг. Мяч пролетел у неё над ухом, взъерошив волосы. Рантаро, который почти до боли сжимал её плечо, впервые за эти несколько минут посмотрел на Ируму. Тем же взглядом, что и у Тенко. И она знала, что он скажет. — Ты выбрала это сама, Ирума-тян, — и снова ни единой эмоции, только обжигающий и принимающий холод. — Если тебя пугает их талант, тебе не место среди них. Чабашира-тян это понимает. Икусаба поймала отскочивший от стенки мяч, не оборачиваясь. Тенко отошла от центра. — Н-но! Как можно сравнивать спортивный т-талант и целого с-с-солдата! — она задыхалась от злости. — Тенко просто играет в мяч, а она… — Она убивает людей, — подал голос Некомару, разжав зубы и дав треснувшему свистку повиснуть на цепочке. — Это правда. Я вижу по одной её походке. Но твой друг прав, Ирума, это не имеет значения. — Ирума вскинула голову и зло прищурилась. — Талант выходит за пределы человеческих возможностей. Люди не равны. Но таланты — во многом — да. Я бы мог сразиться с этой девушкой, как и моя подопечная, Акане. Или Танака, пусть его талант и не связан с физической силой. — Танака-сенпай?.. — Если мы начнём сравнивать пределы, победителя определит множество факторов. Опыт, которого не хватает Чабашире. Сила, которой не хватает вам всем. Интеллект. Но если Чабашира не может сражаться с ней на равных, напрашивается один вывод. Ирума с вызовом смотрела на тренера, прекрасно понимая, к чему он клонит. К этому приговору, который администрация уже вынесла Тенко однажды. Так они собирались судить их старания? Кинув спортсменку к какой-то сумасшедшей военной? — Серьёзно?! — процедила Ирума, пока Тенко увернулась от двух ударов, оставляя в воздухе капли пота. — Я была о вас лучшего мнения, Некомару-сан. У Тенко есть талант. Тренер посмотрел на неё так, будто она его ударила. И только фыркнул, хрипло, из глубины горла. Тенко волочила ноги, упорно проскальзывая между мячей. Хотя даже Ирума понимала, что Икусаба не то что играет с ней, но явно не прикладывает особых усилий. И непонятно, что ещё злило больше. В другой раз Ирума крикнула бы что-то вдохновляющее однокласснице, поддержала её, но для таких слов нужна искренность. Которой она в себе не находила. Ирума не сомневалась в таланте Тенко, но её сила и в подмётки не годилась Супер Солдату. Поэтому вздох Икусабы и лениво брошенный мяч, нашедший свою цель, воспринимался не резким аккордом, а завершающей нотой. Тук. Тук. Не было крови. В этот удар не была вложена какая-то особая сила. Просто он был быстрым. Настолько, что занимавшаяся этим пол жизни Тенко не могла сделать ничего. Икусаба Мукуро тихо вздохнула. Зал не взревел. Здесь не было никого с основного курса, разве что Некомару. Зато второй класс резервного курса воочию наблюдал крах их общего начинания. — Как драматично! Хи-хи! Пожалуй, хватит для твоей разминки. Поздравляю. Что-то ты сегодня доказала. Свою способность давить тараканов, да. Потрясающе! Я действительно горжусь тобой, Муку-нээ. Этот высокий голос настолько сквозил сарказмом, что позади вышедшей из толпы девушки оставались пятна желчи. Высокая блондинка в ярком топике болельщицы подошла к Икусабе и ласково потрепала её по щеке. Только для Ирумы это походило на пощёчину. На щеках солдата остался яркий красный след, она покрылась бордовыми пятнами и отвела взгляд. — … Ирума моргнула. И ещё раз. Её взгляд скользнул к невозможно короткой юбке этой дамы. И тогда она поняла, кто это. В первый раз, когда она едва шагнула за ворота Академии и осматривалась, окружённая талантливыми ребятами. Во второй раз, дома у Рантаро, когда они выбирали ей причёску и цвет волос. Девушка с огромными голубыми глазами и хвостиками с обложки журнала. В третий раз, когда она обнимала Тенко после их матча и слышала этот резкий ехидный голос. Девушка, которая собиралась вступить в клуб. В четвёртый — перед дебатами, когда их взгляды встретились на одно короткое мгновение. Ирума не стала останавливать себя и прошла несколько шагов вперёд, замерла ровно на середине поля между Тенко и талантливыми сёстрами. Те даже не смотрели в её сторону, зато она? Смотрела во все глаза. — Я знаю, кто ты, — сказала она, негромко, но с проглядывающей в голосе угрозой, — ты Супер Модель Академии. Ты Эношима Джунко. Эношима отреагировала через пару секунд. Будто и не собиралась, но передумала. Она слегка повернула голову, её рука застыла на щеке Икусабы. — О-хо. Как грубо. Подожди, сейчас начнётся самое интересное. Супер Модель повернулась к ней всем телом, и оторвать взгляд — невозможно. Даже если бы Ирума пыталась. Она, в соответствии со своим титулом, одевалась так, чтобы в толпе из сотен тысяч человек все видели лишь её одну. В её глазах читалось почти что сочувствие. И слабый огонёк интереса. — Я бы счёл это потраченным зря временем, но было приятно увидеть вас в действии, Икусаба-сан. Эношима-сан, — за спиной Ирумы раздался уже знакомый голос Мурасаме. — Студенческий совет Академии Надежды признаёт состоявшийся матч легитимным. В соответствии с пунктом пять положения о состязаниях, Чабашира Тенко исключается из Академии Надежды. Так вот, куда он так торопился. Ирума подняла руку, чтобы остановить его, но тут же одёрнула себя, услышав от Тенко сдавленное и покорное. «Не надо». — Это был честный матч, — Икусаба вопросительно посмотрела в спину Эношимы и, не получив ответа, почти робко вышла вперёд. Она протянула руку застывшей после поражения Тенко. — Да, — одноклассница Ирумы криво улыбнулась, затем улыбнулась почти искренне и вежливо пожала противнице руку. Икусаба тоже застыла на грани улыбки. Эношима проигнорировала эту сцену. Её взгляд на мгновение дёрнулся в сторону Мурасаме, а затем крепко вцепился в Ируму. — Хоть в чём-то моя мерзкая сестрёнка права, — заметила Эношима, — мне жаль. Правда. Правда жаль. — Тогда зачем?! — воскликнула Ирума. Её руки дрожали от непонимания. — Вы просто ворвались в новый клуб, чтобы раздавить гордость девочки с резервного курса? Вам настолько скучно живётся с вашими талантами, что по-другому самоутвердиться не получается? Она увидела, как напряглись Рантаро и Некомару. Как замер в дверях Мурасаме, оглянувшись в последний раз и покачав головой. На губах Эношимы призраком вспыхнула улыбка. — Муку-нээ, — бросила она, не сводя глаз с Ирумы, — выйди вон. Икусаба мгновенно отпустила руку Тенко и последовала за Мурасаме. Ирума, как и Эношима, не смотрела на неё. — Что всё это зна… — Дела плохи для тебя и твоей подружайки, — заговорила Супер Модель, оборвав её, — это грустно. Грустно, что иногда мы вынуждены подчиняться правилам этой Академии, нормам общества, глубинным законам мироздания. У многих людей нет важных качеств, которые позволили бы над ними подняться! Ты можешь быть лучшей среди худших, но всё равно остаёшься на их уровне. Ирума вспыхнула в одно мгновение, как потонувшая в бензине зажигалка. — Что ты сказала? — она шагнула вперёд, глядя на Эношиму сверху вниз. Её это ничуть не смутило. Напротив. Огонёк интереса всколыхнулся от её пламени. — Правила есть правила! Твой соперник предрекал, что смешение курсов закончится плохо — так и вышло. Некого теперь винить, кроме себя. — Ты хочешь сказать, — севшим голосом спросила Ирума, — что это моя вина? Эношима пожала плечами. — Разве я это сказала? Нет, что ты, вини во всём законы Академии и вселенскую несправедливость. Тяжёло, наверное, вечно быть в тени основного курса. На подсосе, так сказать. Ирума посмотрела на Тенко, опустившую голову. Она плакала. Ирума посмотрела на Рантаро, который молча держался в стороне. Ирума посмотрела на Некомару, чьи кулаки могли сейчас переломить стальную балку. Ирума посмотрела на свою дрожащую ладонь. Это она просила Тенко сделать свой клуб и тренироваться. Это она захлестнула её амбициями и воспользовалась их дружбой. Это она поддалась эмоциям и не оставила Тенко выбора. Ирума сжала кулак. — Может, для талантливых ребят мы просто тараканы, — сказала она в лицо Эношиме, — помойные крысы, дерущиеся за кусок хлеба. Но и без нас вы — ничто. Без нас вы бы даже не считались талантливыми. Эношима поморщилась, всем своим видом являя разочарование. — Крутая речь, подруга. В каком аниме подсмотрела? Может, тебе нравится мнить себя важным человеком, которому суждено изменить мир, но посмотри на себя. Ты неудачница. Ты всё испортила. У тебя нет ни харизмы, ни особого ума, ни понимания ситуации. И твои сиськи меньше моих. — Мы сильнее, — выпалила Ирума в бесплодных попытках отыграться, — если мы и не лучше по отдельности, мы сильнее вместе. — Хм? — Наши средние умы, наши средние способности — их легко сложить. Мы не сражаемся по одиночке, как вы. И даже наш жалкий резервный курс, если сплотится, будет сильнее разрозненных талантов. Эношима Джунко смотрела на неё широко раскрытыми глазами. Ирума не думала, что её речь произведёт хоть какое-то впечатление. И, кажется, дело было не в этом. Но… Она кивнула с серьёзным видом. — Ты права, - развернулась, выходя из зала, поравнялась с Некомару и остановилась. — Ставка на количество не всегда хуже ставки на качество. Вопрос в том, когда одно превалирует над другим. — Эношима… — буркнул Некомару. — Что за маленькое представление ты тут устроила? — Некомару-сенпай, вам правда надо поработать над своими методиками. Тщательнее выбирать, на кого вы тратите силы. Вы только что потеряли, — она хихикнула, — выдающегося спортсмена. Но будущее покажет, от какой беды вас на самом деле уберегла судьба. Некомару заскрежетал зубами. Ирума выступила вперёд, заглушая всхлипы Тенко и биение своего сердца. — Однажды, — начала она, и следующую фразу пришлось вытягивать из себя, — я покажу тебе, что мои слова — не пустой звук. Эношима вышла в раскрытые двери, пройдя через расступившихся студентов. — Я буду ждать.