It's not a game I'm not a robot A.I. challenging you I'm not a phantom I'm in your face and I'm here to see it through
Часы в комнате Ирумы мерзким тиканьем напоминали, что мир пока не остановился. Она лежала на кровати, согнув ноги в коленях, подняв руку с раскрытой ладонью и глядя через неё на потолок. Прищуренные глаза готовились поддаться сонной усталости. Третий день подряд она приходила домой сразу после школы, сминала затылком подушку и искала на потолке ответы. Потолок не спешил отвечать. Сцена в спортзале повторялась в её голове с упорством диктора, объявляющего станции метро. Кулаки сжимались, падая на одеяло, и Ирума рычала сквозь зубы на своё бессилие. Сколько она ни пыталась найти ошибку в своих действиях, приходила к одному — это бесполезно. Она верила в то, что делала, и не смогла бы заметить происходящее с Тенко. Такой вот она дерьмовый друг. Только крохотная часть её самолюбия твердила, что для дерьмового друга никто не стал бы жертвовать собой. Понять бы, что она сделала для Тенко, чтобы заслужить такое отношение. Ирума непроизвольно поморщилась. Пальцы левой руки скользнули по щеке, вызывая новую порцию тактильных воспоминаний. Первый день без Тенко они с Рантаро провели в обиженном молчании. Ирума злилась на себя, на него, на школу и Эношиму Джунко, а мастер маникюра в своей обычной манере пустил это на самотёк и держался на расстоянии. Потом, когда дружба продавила стену непонимания, он невзначай сообщил, что родители забирают Тенко в другой город. В другую префектуру. И что у Ирумы есть день на то, чтобы попрощаться. Конечно, этот хитрый лис успел вызнать и её домашний адрес. После занятий они проехали пару станций и взяли электричку до пригорода. Всю дорогу Рантаро переписывался с Леоном, а Ирума грозилась запихнуть мобильник ему в зад. Грозилась вяло, едва не скатываясь в нытьё, лишь бы заполнить мрачную тишину, которую сама же и создавала. За окном городские пейзажи сменились сельскими, дома поредели, и пассажиры сонными мухами покидали вагон. На конечной вышли они двое да какая-то блондинка, пялившая в окно всю дорогу. Рантаро молча провёл Ируму тропой двухэтажных домов. Он шёл с видом бывалого туриста, который в этих местах впервые, но дорогу уже знает. Минут через десять одноклассник замедлил шаг и показал на почтовый ящик у забора. — Здесь. И ни слова больше. Рантаро скрестил руки на груди, облокотился о забор и уставился на соседние постройки, игнорируя вибрирующий в кармане телефон. — А сам прощаться не пойдёшь? — Мы уже попрощались. Ирума выдохнула через нос, бросая на друга обиженный взгляд. Сколько ещё у них с Тенко было секретов? Вот, вроде ты главный в своей компании, но потом узнаёшь, что остальные дружат между собой куда больше. И то ли ты где-то ошибся, то ли они. Она неловко прошла низкую деревянную калитку и замерла перед двухэтажным серо-голубым домом. Горло наполнилось переживаниями последних дней, и Ирума яростно тряхнула головой, крупными шагами сокращая дистанцию до двери. Она потянулась к звонку, не давая себе передумать. Секунда, две. Шаги за дверью. И открывает Тенко. Ирума посмотрела на неё огромными глазами, бросилась вперёд, заключая в тёплые объятия, касаясь холодными пальцами шеи. — Рантаро сказал, ты уезжаешь, — выпалила она, — мы пришли попрощаться. Ну, этот придурок там стоит, а я… Тенко, слушай… Бывшая одноклассница неловко прижала её к себе и быстро отстранилась, поглядывая себе за спину. — Миу, я очень рада тебя видеть, но, — она сложила вместе указательные пальцы, переминаясь с ноги на ногу, — тебе не стоит здесь находиться. Ирума согнулась от смеха — Тенко выбежала к ней в одной пижаме да ещё теперь выгнать пыталась. И это после той сцены, после долгих часов разглядывания потолка и пролитых на подушку дождей. Ирума не знала, смеяться ей или плакать, но тело уже решило — смеяться. — Ты что такое говоришь? — она криво улыбнулась и коснулась плеча Тенко. — Мы ведь подруги, да? Я хотела извиниться и… — Тебе лучше извиниться, чертовка. Ирума моргнула пару раз, не сразу заметив ещё одного человека позади Тенко. Она вопросительно посмотрела на женщину средних лет в домашнем халате с собранными в пучок тёмными волосами. — Мам, не надо, — севшим голосом шепнула Тенко, пятясь назад и хватая мать за руку. Женщина вырвалась и в паре шагов оказалась вплотную к Ируме. Они были примерно одного роста, но разница в возрасте это компенсировала. — Чабашира-сан, меня зовут Ирума Миу. Позвольте мне поговорить с вашей дочерью. Я не займу много времени. Она низко поклонилась, врубая вежливость на полную, пока шея холодела от пота, а внутри что-то сжималось. Ирума ещё не понимала, за что на неё злятся, но привычка трепетать перед нотациями старших не выветрилась с детства. Чабашира дождалась, пока Ирума выпрямится, и вместе с презрительным взглядом отвесила ей пощёчину. Та пошатнулась, схватившись за щёку, и отступила на пару шагов. — К-какого чёрта?! — голос Ирумы зазвенел на всю улицу, и вежливость испарилась, сменившись гневом, который дремал ещё глубже, не решаясь показаться, прячась за чувством вины. — Ты хоть понимаешь, что ты наделала? — поджав губы, говорила мать Тенко. — Мы с отцом Тен-тян столько лет трудились, чтобы отдать её в самую лучшую школу. Сколько бумаг мы собрали, чтобы администрация хоть взглянула в нашу сторону! А ты, — она снова взмахнула рукой, и Ируме пришлось отойти ещё дальше, — в один миг по своей прихоти ты лишила нас всего. Ты опозорила нашу семью! Что ещё ты можешь сказать в своё оправдание? — Мам! Т-Тенко сама решила… — Тен-тян, милая, возвращайся в дом, — голос женщины потеплел на пару градусов, — тебе не стоит больше видеться с этой эгоистичной малявкой. — Да кем вы себя возомнили! — заорала Ирума, сжимая воздух между пальцев, точно это шея другого человека. — Я ни о чём не просила вашу дочь, она в состоянии сама принимать решения, и если вы в-воспитали её быть таким хорошим другом, вы можете ей гордиться! Женщина развернулась на пятках, поднимая полы халата, и волевым движением потащила Тенко в дом. Обернувшись, она бросила последнюю реплику, точно выкидывая мусор: — Мы ей гордимся. И отныне научим лучше выбирать друзей. Тенко что-то пискнула, но мать упорным бульдозером тянула её за руку. Ирума успела поймать только виноватый взгляд подруги и подумать, опуская голову, что это ей стоит извиниться. За всё. Дверь захлопнулась. Какое-то время Ирума стояла на пороге, потом сломанным роботом повернулась к калитке и вышла со двора. Рантаро всё так же обтирал забор и очень усердно делал вид, что переписка в телефоне для него сейчас важнее. — Актёр из тебя никудышный, — буркнула Ирума, поравнявшись с ним. — Ты бы хоть экран включил. — М. Виноват, — Рантаро улыбнулся краем губ, хотя в этой улыбке не было привычного задора. — Извини. Я предполагал такую реакцию от её родителей и думал сказать тебе, но. Ты бы всё равно пошла, так что. — Как же вы достали, — Ирума вяло ткнула кулаком в забор и глухо зарычала. — Да сколько можно передо мной извиняться? Лучше, как эта, орите. Я этого заслуживаю, ну. И даже приятнее. Рантаро внимательно посмотрел на неё. — Правда? И Ирума ответила размытым от слёз взглядом. — Нет. Она подошла к Рантаро и ткнулась ему в плечо, представляя, что это подушка, и она снова у себя дома, и всё повторяется уже в десятый раз. Одноклассник гладил её по спине и ничего не говорил. Ни сейчас, ни всю обратную дорогу. Левая щека уже не горела, но ощущение забыть невозможно. Ирума опустила руку, позволяя ей упасть на кровать. В тот день Рантаро молчал, а она упорно задавала ему вопрос, который и сейчас вертелся на языке. И теперь, когда она одна в своей комнате, ей уж точно никто не ответит. Ирума перевернулась на живот и упала лицом в подушку. Она вспоминала Кузурью и слухи о его группировке, вспоминала Икусабу и думала о людях, которых ей пришлось убить. Как они живут с этими талантами? Как вообще можно использовать их для благой цели? И может ли у неё быть талант, который причиняет только зло?***
Now playing: nobodyknows+ — Hero's Come Back!心の怪盗 набирает сообщение…
心の怪盗: и с тех пор вы не общались?
Ultimate Fuck-up: Угу. Она не отвечает на смс, звонки и сообщения. Как будто её в тайгу без интернета сбросили.心の怪盗: хреново
Ultimate Fuck-up: Ты-то как? Выписали уже?心の怪盗: да я не особо залёживался. бегать прыгать всё ещё нельзя, а так норм
Ultimate Fuck-up: Хорошо. Я рада.心の怪盗: ты говорила у вас фест был?
Ultimate Fuck-up: Уф. Это долгая история.心の怪盗: ты пишешь мне в 2 часа ночи, когда ещё рассказывать долгие истории
Ultimate Fuck-up: Туше. Ладно. Короче. Ultimate Fuck-up: Там был первый закрытый день, с журналистами и проверяющими, куда не пускали простых смертных (лохов типа меня). Но! Я же в студсовете, помогаю с организацией, так что мне довелось там побывать.心の怪盗: ого. и как?
Ultimate Fuck-up: Дофига людей. У моих братанов был совместный стенд, т.к. они в одном клубе и решили заморочиться. Целая театральная постановка, где Соня — заточённая в башне принцесса, и Танака её спасает, укрощая враждебного дракона. А дракон механический, его сделал Сода-сенпай.心の怪盗: ооо тот чел на которого ты запала?
Ultimate Fuck-up: А, это. У меня оно как-то прошло. Он больше на Соню таращится, но вообще, такое ощущение, что ему нужна хоть какая-то красивая девушка. И это как в тупых ранобе, знаешь. Ему не важен мой внутренний мир!!!心の怪盗: понял. мутный тип. и че там с постановкой?
Ultimate Fuck-up: Он хороший, но моё восхищение слегка выветрилось. Так вот. Я помогала расставить декорации, их там немного. Потом смотрела со зрителями. И чёт я поворачиваю голову, а в следующий момент эта башня вместе с Соней падает нахер. Все перепугались, но сенпаи оперативно среагировали и сделали вид, что так оно и задумано. Вроде все остались довольны. Кроме президента, который отчитал меня за рукожопость. А что я? Понятия не имею, что не так пошло.心の怪盗: хахахаха 心の怪盗: ну может у тебя реально руки из жопы
Ultimate Fuck-up: Спасибо. Я всегда знала, что на тебя можно рассчитывать.心の怪盗: базаришь. че ещё было?
Ultimate Fuck-up: В первый и второй день был музыкальный концерт. На второй я обещала притащить одноклассников, чтобы они болели за Миоду. Так и не поняла, кто выиграл, но в ушах потом всю неделю звенело. Песни мне понравились.心の怪盗: миода этооо ээ которая спела йоу собаки я наруто узумаки
Ultimate Fuck-up: В том числе. Ну, там она другое пела. Не рэп. Ultimate Fuck-up: Потом в первый день была странная фигня. Совместный проект программиста и ещё кого-то там. Виртуальная реальность.心の怪盗: как в сао?
Ultimate Fuck-up: Знаешь, наверное. Меня туда не пустили.心の怪盗: тыж сказала у тебя оСоБЫй прОПусК
Ultimate Fuck-up: Угу, но туда пускали только талантливых, студсовет или нет. Они там вроде как показывали свои таланты, которые трудно проявить в обычных условиях. Типа, Леон рассказывал, что попал в ответственный момент бейсбольного матча со звёздами. А Танаке понадобилось укротить дракона. Не механического, а самого, блин, настоящего.心の怪盗: звучит шикааарно. интересно, что бы у тебя там было
Ultimate Fuck-up: Даже не начинай. Я в депрессии.心の怪盗: всё ищешь свой талант?
Ultimate Fuck-up: Да.心の怪盗: слушай, да забей ты уже
Ultimate Fuck-up: Ты же знаешь, что не забью.心の怪盗: не в этом смысле. я знаю что изначально я натолкнул тебя на эту мысль, но тебе стоит перестать так активно искать в чём ты хороша 心の怪盗: я не говорю тебе сдаться. просто расслабься. оно само тебя найдёт, ты уже дофига сделала. если будешь загоняться лучше точно не будет
Ultimate Fuck-up: Хех. Уйти в отпуск?心の怪盗: вово типа того. как я щас
Ultimate Fuck-up: Спасибо, я подумаю.心の怪盗: чёт ещё с фестивалем?
Ultimate Fuck-up: Наш класс делал дом с привидениями. Я играла мумию. Меня замотали туалетной бумагой с ног до головы. Рантаро пытался сделать реалистично, затягивал посильнее, чуть меня не задушил. Эпичная была бы смерть.心の怪盗: АХАХАХА 心の怪盗: сделай сальтуху
Ultimate Fuck-up: Это говорят, когда с крыши прыгаешь… Ultimate Fuck-up: В общем, уже середина мая, я в итоге за месяц не особо продвинулась. Начали за здравие, а потом как обычно.心の怪盗: отпуск! съезди куда-нибудь, раз просрала золотую неделю. будут же каникулы
Ultimate Fuck-up: Интересно, будут ли. Куда бы поехать ХММММ. Слышала, в Кансае в это время красиво…心の怪盗: врут. в кансае говно на дорогах лежит
Ultimate Fuck-up: Ты серьёзно?心の怪盗: я живу в каком-то бомжатском районе, но ты приезжай если сможешь
Ultimate Fuck-up: Ничего не обещаю, но я попробую.心の怪盗: если меня опять не упекут в эту психушку 心の怪盗: я тут это 心の怪盗: видел кэпа
Ultimate Fuck-up: В смысле? Одноклассника нашего?心の怪盗: да. вроде ему получше. посидели в коридоре как старики, перетёрли за здоровье. так что хватит об этом переживать. у нас просто был неудачный год
Ultimate Fuck-up: Надеюсь. Ultimate Fuck-up: Спасибо, что выслушал меня. И спасибо за совет. Может, мне и правда нужен отпуск.心の怪盗: пиши 心の怪盗: жду летом
Ultimate Fuck-up: Я приеду. Я постараюсь.心の怪盗: ночи
Ultimate Fuck-up: Спокойной ночи.***
— Лови. Ирума вслепую поймала банку колы. Амами уселся рядом, открывая свою. — Точно не хочешь в бейсбольный клуб? — подмигнул он. — Мешать вам? Нет, спасибо, — Ирума фыркнула, разглядывая капли воды на банке. — Почему ты всегда покупаешь что-то холодное, когда и так не особо жарко? — Для октября вполне тепло. Пей, не отравленная. — Где я это уже слышала. Амами неслучайно купил колу и выбрал ровно ту же скамейку, где они впервые заговорили полгода назад. Ему нравились ностальгические мелочи. Тем более, в такой особенный день. Он действительно любил свой день рождения. Не за подарки и внимание, а за повод собрать друзей. Вот и сейчас перед ним маячила вечеринка, на которую Амами пригласил и Леона, и Миоду, и ещё пару интересных знакомых. Маизоно очень кстати оказалась занята: у Леона была дурная привычка липнуть к ней. — Милая, а у нас ведь годовщина! — Амами приобнял подругу, играя бровями и наклоняясь к ней так близко, что в былые времена одноклассницы сожгли бы их обоих за этот жест. — Ты чего нос повесила? Если тогда Ирума смущалась всего подряд, то сейчас закостенела. Амами не знал, было ли это хорошей привычкой. Она даже не отстранилась, виновато улыбаясь. — Прости, я не хочу грустить сегодня. Просто я действительно вспомнила тот первый день. И первый месяц. — Грустишь из-за Чабаширы-тян? — М-м. Я вряд ли когда-то прощу себе это. Но дело в другом. Я ведь так и не продвинулась. А сколько разговоров было. До конца года учиться на основном курсе, ха. Половина первого класса прошла, я всё ещё никто. Аплодисменты. Ирума закрыла глаза и расслабилась в руках Амами, положив голову ему на плечо. Он приподнял бровь, не двигаясь. Забавно, что когда такое делал Леон, ощущения кардинально отличались. — Ты ищешь проблему в себе, но подумай, какие ещё могут быть причины. — Действительно, какие? Я устроила себе отпуск, расслабилась и ничего не сделала. Студенческий совет ничего не дал, я не принимаю важных решений, мы никак не сблизились с талантливыми. Чья ещё это вина? Амами покосился на макушку главного здания, которое выглядывало из-за деревьев. Вряд ли даже сама Ирума ждала больших успехов от студсовета. Всё это — лишь ступенька на её пути к кабинету директора. В плохом или хорошем смысле. — Чтобы взять тебя на основной курс, администрация должна знать твой талант. Это легко с типичными навыками вроде программирования, пения, спорта. А что, если твой талант куда сложнее? Ирума приподняла голову с надеждой и непониманием во взгляде. — В смысле, они не могут придумать ему название? — она усмехнулась. — Ага. Заметь, Академия признаёт существование необычных талантов — та же Супер Удача. Однако у них есть простой способ определить счастливчика. В остальном — это именно те, кто отличился в какой-то конкретной области. И я не удивлюсь, если с тобой у них просто недостаточно данных. Амами убрал руку, давая Ируме выпрямиться. Она поднесла палец к губам, переводя взгляд с него на бредущих с занятий учеников. — Думаешь? И какой у меня может быть талант? — Ой, даже не знаю, — Амами вытянул ноги, допивая колу и с упрёком глядя на подругу. Она спохватилась, пшикнула банкой и поднесла её ко рту. — Может, находиться в центре внимания? — Ха. Серьёзно. — Вспомни наши приключения. Твои авантюры всегда удавались, ты легко находила контакт с талантливыми ребятами, даже задружила неприступного Танаку и его компанию. Ирума смотрела на него огромными глазами, а Амами удивлялся, что ей до сих пор не пришло это в голову. Или это он слишком много думал, что их с Ирумой таланты идеально сочетаются. Даже если её настоящее призвание было другим, она определённо умела влипать в истории. Лучшее качество, каким мог обладать друг, по мнению Амами. — Звучит слишком хорошо, если честно, но ты в чём-то прав. Может, им и правда не хватает данных. Мне было проще светиться, когда я находила себе какую-то цель. — Тебе не хватает цели? Амами, который до этого наполовину был в разговоре, а наполовину строил планы на вечер, прислушался. Вот оно. Элементарно. Он-то думал, чего Ирума стушевалась после такой череды успехов. Она как танк. Наведётся на цель и сметает всё на своём пути. А без цели стоит на одном месте, не зная, куда податься. Вот бы он понял это ещё в мае. Сэкономили бы время. Ирума кивнула. — Мне нужно что-то конкретное, осязаемое. Тогда у меня появляются планы, я будто загораюсь. — Давай найдём тебе цель, — Амами щёлкнул пальцами, — делов-то. — Есть идеи? — Есть, — он хитро улыбнулся и замолчал, наслаждаясь тем, как Ирума дула щёки, ожидая развязки. — И когда ты мне скажешь? На мой день рождения? — Возможно. Ждать тебе недолго. — Ненавижу ждать, — Ирума выдохнула. — Хотя я уже ждала несколько месяцев. Можно промучиться ещё немного. Они замолчали на какое-то время. Уроки закончились не так давно, и большинство приглашённых на вечеринку разбирались со своими обязанностями в клубах. Амами отпросился с тренировки под важным предлогом, а вот Леона Некомару-сенпай отдавать отказался. Приходилось ждать. К счастью, Амами знал, как провести время с пользой. — Ты меня тогда спросила, почему я отчислился и вернулся. Ирума удивлённо повернула голову. — Ты всё-таки расскажешь? — Почему бы и нет, — Амами пожал плечами. У него не было причин скрывать эту историю, но для неё требовался подходящий момент. Как сейчас, например. — Отчислился я потому, что моя сестра пропала. Ирума прищурилась. Она должна была помнить фотографии, которые показывал Сатоши, но в остальном эта тема не поднималась. — Как это связано? — Они с моим отцом поехали в Египет, у него была бизнес-встреча. Однажды она вышла из отеля и не вернулась. Меня никто об этом не просил, но я просто собрал вещи и поехал туда в тайне ото всех. Денег на самолёт из-за этого не было, добирался автостопом. Драил палубу на суднах, чтобы оплатить проезд. И так — через половину земного шара, — он принялся загибать пальцы. — Гонконг, Калькутта, Бенарес и так далее. И, наконец, Каир. Ирума наморщила лоб, что-то прикинула и громко рассмеялась. — Невероятные Приключения Рантаро! Погоди, дай угадаю, в Каире ты встретил вампира. Амами почесал затылок. Такой вопрос поставил в тупик даже его. — Нет? Вроде бы. Почему-то теперь Ирума выглядела разочарованно. — Проехали. И как, нашёл свою сестру? — Нет, — он помедлил, — но я нашёл своё призвание. Взгляд Ирумы стал серьёзным. Наверное, она понимала, к чему он ведёт. — Тебе понравилось путешествовать? — Мне понравились приключения. Однажды я набрёл на деревню, в которой бушевала странная болезнь. Все больные начинали вести себя противоположно своему характеру. Гиперактивные становились тихими и покорными, храбрые — трусами, а честные — патологическими лжецами. Меня это заинтересовало. Я решил им помочь и нашёл причину — мясо редкого вида крокодила, обитавшего в тех краях. А противоядие оказалось не менее простым. Молоко. Ирума приоткрыла рот и посмотрела на него с недоверием. — И как же ты это понял? — Расспросил местных, нашёл общее в их рассказах, остальное — везение. У меня было молоко из соседнего города, я им угостил семью, у которой ночевал. Меня нарекли героем, а я отправился дальше. Да и много ещё веселых приключений было. Он старался преподнести это максимально небрежно, потому что героем себя уж точно не чувствовал. Амами старался быть честным с собой. Он знал, что делал это не ради больных, а из жгучего интереса к проблеме. Духа приключения, если угодно. И это не значило, что он обязан быть до конца честным с Ирумой. Конечно, изначально он начал с ней общаться из-за своего таланта и вспышки интуиции — эта девушка явно станет центральной фигурой в какой-то истории. Зато потом они подружились на самом деле. Может, и ей двигали какие-то эгоистичные причины. Амами не держал на неё зла. — Это и правда круто, Рантаро, — она искренне улыбнулась впервые за долгое время. — А вдруг это твой талант? Амами повернулся к ней всем телом, желая видеть реакцию в этот момент. — Не «может». Это и есть мой талант. Я вернулся в Токио, потому что Академия Надежды пригласила меня стать Супер Искателем Приключений. Банка колы покинула положение Ирумы, отлетела от асфальта и закатилась куда-то под скамейку. Ирума затихла, пока Амами пытался понять запутанные эмоции на её лице. Обида? Зависть? Шок? Он ждал чего-то подобного. Секунд пять его подруга была в ступоре. Затем будто спохватилась, мотнула головой и потёрла переносицу. — П-погоди. Тогда что ты делаешь на резервном курсе? — Хороший вопрос. Видишь ли, милая, я услышал истории, которые произошли в моё отсутствие. Загадочная смерть ученицы резервного курса, пропавший Хината Хаджиме — вроде отчислился, но с тех пор о нём вообще ничего не слышно. — Друг Нанами-сенпай, да? — Он самый. И вот, я подумал, — Амами развёл руками, — а что я забыл на основном курсе? С моим талантом я куда больше приключений найду именно здесь. И, видишь, не прогадал. Ирума опустила голову, опустошённо глядя себе под ноги. Она долго молчала, и Амами оставалось только слушать крики Некомару с бейсбольного поля. — Я даже не знаю, что сказать. У меня голова кругом. Странное ощущение. — Чувствуешь себя преданной? Потому что я не сказал сразу? — Не знаю. Я всегда чувствовала, что у тебя есть какой-то талант. Тут я не удивлена. Ну, почти. Просто это слишком много для одного дня. И ты так и не нашёл свою сестру? — Нет. Я понял, что это бесполезно. У отца много связей, её до сих пор ищут его люди. Один я, прямо скажем, мало на что способен. Ирума положила руку ему на плечо, всё ещё глядя в одну точку. — Мне жаль, Рантаро. — Я думал, — он продолжил, не ожидая такой откровенности от себя, — что это моя вина. Что это произошло из-за моего таланта. Если бы не она, я бы никогда не отправился в это приключение. Однако согласно политике Академии всё наоборот. Исчезновение моей сестры — часть приключения. Я не верю в подобное, но таланты иногда переходят какую-то мистическую грань. Его подруга шумно выдохнула, наконец-то повернув голову. Рука на плече Амами дрогнула. — Помнишь, как мы ехали домой после встречи с Тенко. — Он кивнул. — И я спрашивала тебя… — Может ли твой талант причинять зло. Я не хотел отвечать тогда, потому что пришлось бы объяснять всё это. Так вот, мой ответ. Может. Сама того не зная, ты можешь причинить боль близким людям. Это — одно из проклятий таланта. И это же знак того, что ты на верном пути. — В смысле, — губы Ирумы задрожали, — если моим близким плохо? — Я о другом. Тогда меня никто не просил срываться, бросать обучение и куда-то ехать. Я это сделал, поддавшись интуиции. Я так думал. На самом деле, я поддался своему таланту. И когда полгода назад ты поставила Академию на уши, ты действовала точно так же. И я рассказал тебе это, чтобы напомнить, — Рантаро взъерошил волосы Ирумы, улыбаясь, — слушай себя. — Ой, какая у вас тут интимная сцена! Посреди скамейки высунулась голова Миоды. Она выглядела такой довольной, будто Маизоно на глазах у всей Академии упала со сцены насмерть. Амами уже понял, что следующая песня эксцентричной гитаристки будет о их с Ирумой «интимных» похождениях. — Ты не так поняла, — буркнула Ирума, у которой даже не было запала спорить. — О, Ибуки-тян всё поняла. Не волнуйтесь, ваш секрет отправится со мной в омгилу. — В могилу, ты хотела сказать? — Ибуки так и сказала! Амами поднялся на ноги, вытягивая затёкшие мышцы и кутаясь в лёгкую куртку. Он успел сказать, что хотел, и остался доволен разговором. Ирума — вряд ли, но в этом и смысл. Это, по крайней мере, должно подтолкнуть её к какой-то активной деятельности. Либо она замкнётся в себе окончательно. В любом случае, будет весело.***
Хотя Амами любил крупные вечеринки, эта получилась довольно уютной и закрытой. Он с тонким расчётом выбрал тех, кого пригласит. Конечно же, Ирума — его лучшая подруга. Леон — его пока-что-всё-ещё-не-парень. Миода — человек, который устроит веселье даже на поминках. Киригири — подруга детства, у которой тоже скоро день рождения, но она его не празднует, поэтому приходится идти на хитрость. И ещё кое-кто, над чьей кандидатурой Амами думал в шутку, определившись в самый последний момент. Виной тому — разговор с Ирумой, её подавленность. И, прежде всего, желание увидеть интересное представление. Пока все его друзья собирались у лимузина Сатоши, Амами отлучился «в туалет», обежал всю Академию и таки нашёл последнюю карту для своего фулл-хауса. К машине он шёл с довольной улыбкой во всё лицо, насвистывая и почти пританцовывая. — Киригири-сан опоздает и подъедет сама, — сообщил он, забираясь на переднее сиденье. — А так — можем трогаться. — Ибуки-тян уже тронулась! — завопила Миода, пиная его сиденье с упорством быка на родео. Амами пытался получать удовольствие. — Даже не поспоришь, — грустно хмыкнула Ирума. Всю дорогу они обсуждали учёбу, а ребята с основного курса приправляли беседу своими талантами. Леон пересказывал тренировку, Миода намекала, что написала несколько особых песен для сегодняшнего вечера. Амами поддерживал разговор, глядя в зеркало заднего вида на Ируму. Она отвечала, когда к ней обращались, но в основном молчала и отстранённо смотрела в окно. Амами тихо рассмеялся. Сатоши предлагал собраться в более крупном поместье, но Амами нравился уют его и без того не маленького дома. Их уже ждал накрытый стол с кучей еды, отдельная стойка с гитарами для Миоды и специальная «тихая» комната с книгами и настольными играми — если кому-то вроде Киригири захочется уединиться. Миода с порога побежала готовиться, пока Амами, Леон и Ирума выбирали места. Подальше от сцены, так как буйная энергия их общей знакомой могла и зашибить. После дружеских разговоров Миода отыграла свой первый праздничный шедевр — «Небо в клеточку, друзья в полосочку» — удивительную смесь шансона и трэш-метала. Леон громко хлопал, Ирума поперхнулась салатом, а Амами наблюдал за просветлевшим лицом Сатоши и увлажнившимися глазами дворецкого. Затем в ход пошли поздравления. Леон начал рассказывать про их «мужицкую дружбу» с Амами, запнувшись на слове «дружба» под улюлюканье Миоды. Завершив свою речь смущённым лепетом, он вручил «другу» — конечно же — бейсбольную перчатку. Сделанную именитым мастером, с вышитым в середине гербом Академии и подписью Леона на большом пальце. Подарок с собственническим намёком? Амами понравилось. Миода преподнесла часы с кукушкой, которая куковала не каждый час, а в случайных интервалах от одной секунды до бесконечности. За время её поздравления птица заявила о себе четыре раза, после чего затихла, видимо, накапливая силы. После такого выступления Ирума явно нервничала, но этим и была по-своему симпатична. — Тут уже всё за меня сказали, поэтому не буду оригинальной. Рантаро, ты один из лучших друзей, которые у меня когда-либо были. С тобой легко, ты не стесняешься говорить правду в глаза, даже если она не всегда приятная. Я это ценю, — на мгновение Ирума снова показала свою грусть, но тут же переключилась: — Твоя вечно ехидная морда не даёт мне заскучать, ты всегда приходишь на помощь, и только благодаря тебе я добилась больших успехов и не побоялась завести друзей, — она посмотрела на Леона и Миоду. — Надеюсь, мы всегда будем такими хорошими друзьями, милый. И надеюсь, ты ещё найдёшь то, что ищешь. С днём рождения. Ирума подарила ему кулон в виде продолговатой металлической пластинки. Сзади было выбито «Супер Амами Рантаро-доно». Он улыбнулся, надевая украшение и вспоминая один из первых их разговоров. «Рантаро-доно» к нему прилипло уже позже, причём намертво. Они приступили к трапезе. Миода, конечно, говорила больше всех, расплёвывая еду с меткостью верблюда. Остальные переглядывались и шутили. Ирума спросила, когда ждать Киригири, но Амами развёл руками — занятой человек. Вскоре их тамада наелась и вновь полезла играть. Как и ждал Амами, во время одной из песен она всячески подмигивала им с Ирумой, растягивая нарочито слащавый текст. «Прозвучат слова в сводках новостей. Это всё о нём, это всё о ней…». Леон хлопал уже по инерции, непонимающе оглядываясь на товарища. Амами старался держать лицо, едва сдерживая смех. Ирума покраснела, спрятавшись в ладонях. — Ибуки-тян, а ты на английском поёшь? — поинтересовался бейсболист, пытаясь увести Миоду в менее опасное русло. — Sí, es mi marido, — похвасталась она. Амами, который единственный в комнате знал испанский, поперхнулся соком. — А каверы исполняешь? — упорствовал Леон. — Ага. Кроме песен этих дылд из средней школы. — А можешь эту. Ну, знаешь, крутая зарубежная песня. Э-э… — Миода явно и с таким объяснением что-то поняла, но Леон попытался напеть. Неизвестно, произошёл ли контакт, но гитаристка яростно закивала. Она набрала в лёгкие побольше воздуха и заорала в микрофон: — Somebody once told me… На второй слог входная дверь распахнулась. Миода пела, как ни в чём не бывало, а остальные повернулись к вошедшим. Киригири Кёко пришла в школьной форме и надела максимально раздражённое выражение лица, потому что обнимала её разряженная в меха и короткую юбку с топиком блондинка. — Ну чё, тухляки, я пришла разбавить вашу тусу, — объявила Эношима Джунко. — Смотрите, кого я нашла! Кёко-тян, поздоровайся, — подначивала она с видом родителя, который знакомит ребёнка с родственниками. Киригири, чьё самообладание таяло, как ноябрьский снег, воспользовалась моментом и прервала физический контакт. Она неодобрительно глянула на Миоду и подошла к единственному человеку, с которым здесь общалась. — Я не уверена, с какой целью вы пригласили меня, Амами-сан, — подчёркнуто вежливо сказала детектив, — поэтому прошу простить, если не задержусь надолго. Поздравляю с днём рождения, — и она протянула Амами пухлую книгу с девушкой в шутовском наряде на обложке. — Я связалась с бывшим выпускником Академии, мастером детективных новелл, и описала ваши предпочтения. Сюжет держит в напряжении, главная героиня достаточно необычна. — Ого, — Амами с горящими глазами открыл подарок и пробежался глазами по оглавлению. — А тут в конце названия глав слиплись или это так задумано? — Как вы думаете, Амами-сан? — лукаво улыбнулась Киригири. — Сзади вы найдёте диск со сборником песен, которые стали названиями глав. Автор настоятельно советовала мне слушать их во время прочтения. Не могу сказать, что они соответствуют моим музыкальным запросам, — она покосилась на Миоду, — но определённо добавляют истории шарма. — Большое спасибо, Киригири-сан, — Амами благодарно поклонился и шепнул подруге: — Сатоши проводит вас в тихую комнату, если хотите. Киригири отошла в уборную, а в это время Эношима уже развалилась между Амами и Ирумой, придирчиво изучая представленное на столе меню. — М-да уж, Амами-кун, я ожидала большего. Ирума, которая не решалась влезть в поздравление Киригири, уже покраснела от напряжения и была рада поводу взорваться. — Какого хрена ты тут делаешь? — процедила она, хватая Эношиму за руку и поворачивая к себе. Модель и бровью не повела, скользнув по Ируме скучающим взглядом. — Я пришла поздравить моего дорогого друга, конечно же. Кстати, Амами-кун, большое спасибо, что пригласил! Я пыталась отказаться из вежливости, но он так настаивал, не представляешь. Если до этого Амами наблюдал за сценой, прикрывая ладонью рот и сдерживая улыбку, то теперь Эношима смотрела на него с тем же выражением лица. Одна Ирума не знала, куда себя деть, скрипя зубами и стулом. — Это ты её пригласил?! — А в чём проблема? — удивился Леон, которому никто так и не рассказал про случай с Чабаширой. Амами посчитал, что в этом нет смысла, а с Ирумой он не так тесно общался. — Ни в чём, — прошипела Ирума, не сводя глаз с Амами. — Я решил, что так будет интересно, — просто ответил он. День рождения — такая штука. Никто не хочет портить их специально. Вот и Ирума, тяжело дыша, выпустила руку Эношимы, хотя было видно, что она бы сейчас встала и ушла. Но нет. Ирума уткнулась в сцепленные руки, распиливая взглядом сидящую рядом девушку. — Как у вас грустно, будто умер кто-то, — пожаловалась Эношима и принялась рыться в своей леопардовой сумочке. У Амами глаза на лоб полезли — уж чего, а подарка от неё он точно не ждал. И был прав: она с размаху поставила на стол несколько банок, явно предназначенных не ему одному. — Это что? — прищурилась Ирума. — Пивас, что. Вы же нормально праздновать собрались? — Ты сдурела? Самой старшей из нас семнадцать! Эношима пожала плечами, вскрыла одну из банок и спокойно отпила из неё. Ирума смотрела на это, сжав столешницу так, что она жалобно скрипнула. — Ибуки-тян несовершеннолетняя! Ей нельзя пить! — сообщила Миода, схватив вторую банку и поддерживая начинание Эношимы. Леон вопросительно посмотрел на товарища. — Один раз живём, — улыбнулся Амами, протягивая руку и предлагая ему одну из банок. Леон непонимающе нахмурился, но посмотрел на девушек и махнул рукой на правила. Теперь за столом не пил только один человек, хотя Ирума и без того была красной, как солнце на флаге Японии. — Рантаро, у тебя крыша поехала, — уверенно заявила она. Ему нравилась эта смесь ужаса и разочарования в голосе подруги. Он состроил невинное лицо, пока Эношима занималась продвижением алкоголя в массы. — Я тебя прекрасно понимаю, — доверительно зашептала она, приобняв кипящую от напряжения девушку. — Правила — это важно. Они как раз и написаны для обделённых талантом людей, чтобы те не запутались в этом сложном и опасном мире. Ты всё делаешь правильно. Так, прошу меня простить, нужно подправить макияж. Она вприпрыжку удалилась в уборную вслед за Киригири. Ирума застыла, в упор и не мигая глядя на одну из банок. Когда Эношима скрылась в коридоре, она схватила её и начала пить залпом. Леон присвистнул, а Миода захлопала и стала подбадривать. У Рантаро загорелись глаза. — Пошла она нахер, — выдохнула Ирума спустя секунд десять непрерывного бульканья. — Пусть себе в жопу засунет эти правила. На меня не действуют провокации. — Ага, подруга, точно, — захохотал Леон и поднёс банку к глазам. — Странный вкус у этого вашего пива. Ну, да. Никакое это не пиво. Амами сразу увидел, что именно выставила Эношима, но стратегически молчал. Ему даже стало интересно, где она достала ром в банках — на этикетке была надпись явно арабского происхождения. — Ибуки-тян стекла как трезвышко, — икнула Миода, расплываясь в кресле. Леон покосился на Ируму. — А ты сколько выдула, чувиха? — Да малость, — буркнула Ирума, случайно смахнув банку со стола. Судя по звону отлетевшей тары, в ней мало что осталось. Леон сглотнул. — У-у. Приплыли. — Ку-уда? — протянула Ирума, пошатываясь даже в сидячем положении. Рантаро подпёр руку головой, с нескрываемым интересом глядя на одноклассницу. — Чё уставился? — Наблюдаю, Ирума-тян. — Пшёл ты. Пригласил эту дуру зачем-то. Я возьму и обижусь. Обиделась. Леон посмотрел на Ируму, посмотрел на банку и благоразумно отставил её. Исключая ученицу резервного курса, все остальные, в общем-то, отделались лёгким испугом. Даже Миода умудрилась сохранить ту малую трезвость ума, которой обладала обычно. Эношима и Киригири вернулись синхронно — к явному неудовольствию последней. Она же вопросительно приподняла бровь, узрев произошедшее. Амами подмигнул ей, заработав неодобрительное фырканье. — Амами-сан, мне уже пора, — с нажимом сказала детектив, явно не желая вписываться в подобное собрание. — Сатоши-сан меня проводит. Желаю приятно провести время. — Спасибо, что пришли, Киригири-сан. — Кёко-тян, передавай привет папеньке! Ну, что, вы уже не такие кислые, — хихикнула Эношима, усаживаясь на прежнее место. Она увидела пустую банку на полу, красное лицо Ирумы и расплылась в довольной улыбке. — О, какая неожиданность! Я и забыла, что имею дело с борцом против системы. Какая я глупая. — Ты вообще мразь тупая, — бурчала Ирума, с трудом не падая со стула. — А что мы всё обо мне. Как у тебя с личной жизнью, Ирума-тян? — Чё? При чём тут моя личная жизнь? — Ну, смотри, тут уже у всех есть пара. Амами замутит с Куватой, мы с Миодой-сенпай тоже можем уединиться. — Можем! — без особой уверенности подтвердила гитаристка. — Вот. А у тебя никого нет? В Ируме явно боролись трезвость и ром, но последний с каждой секундой отвоёвывал пространство. Она силилась с ответом, но Амами понимал, что подкол Эношимы нанесён в уязвимое место, и ответить будет нечего. — Нет, — произнесла Ирума с тяжёлой обидой. Эношима явно ждала именно этого. — Надо это исправить, мы же не хотим обделить тебя. О, я знаю. Сыграем в бутылочку! Она торжественно хлопнула рукой по столу и схватила одну из пустых бутылок из-под сока. Миода захихикала, Леон посмотрел на бутылку, как Ода Нобунага на сёгуна. — Я за, — кивнул Амами, пользуясь привилегиями виновника торжества. Остальные не спорили. Ирума пыталась, но из-под её пера в этот вечер выходили такие шедевры, как «э-э…» и «м-м-м…». — Правила все знают! Амами-кун, предоставляю тебе честь начать. Он подмигнул Леону и раскрутил бутылку. Когда участвуют четверо, нетрудно сделать это так, чтобы получить желаемый результат. Он с удовлетворением смотрел, как бутылка останавливается на Леоне. Бейсболист облизал губы, глянул на Миоду, и та показала ему большой палец. Амами быстро коснулся его губ, не желая переходить границы у всех на виду. Поцелуй продлился секунды две, но смутился даже сам именинник. Впрочем, оба остались довольны. Зато Эношима демонстративно зевала. — Моя очередь! — и она крутанула бутылку. Амами, воспользовавшийся тем же трюком, знал результат заранее. И Эношима его знала. И когда бутылка остановилась на Ируме, удивилась только Ирума. — Так, не, я не буду, — протянула она, пытаясь отодвинуться на стуле. Эношима легко поймала пьяную девушку и притянула к себе. У них разразился такой долгий и нелицеприятный поцелуй, что Леон упал лицом в стол. Ирума яростно отбивалась, но Эношима была куда опытнее. — Я тоже хочу! — Миода влезла без очереди, и бутылка снова крутанулась на модель. Гитаристка нацелилась в губы, но Эношима, поглядывая на Ируму, легко поцеловала её в щёку. Лицо Ирумы сжалось. — Какого хрена?! А так можно было? — Конечно! Я не виновата, что ты засосала меня, как пылесос. Ирума стукнула кулаком по столу и резко поднялась. Леон напрягся, готовый вмешаться, но всё закончилось мирно. Ирума развернулась и побрела в сторону уборной, заботливо подхваченная Сатоши. Вскоре все услышали, как ром покидает пристань. — Выпьем за испорченный аппетит, — объявила Эношима, поднимая бокал с соком. Они поиграли ещё немного, пока всё той же модели это не надоело. Ирума не появлялась, а они сами, не успев хлебнуть горя, окончательно протрезвели. Леон, которого два поцелуя только распалили, смотрел на Амами с явным желанием устроить хоумран. Миода, поразившая своей чуткостью, тут же засобиралась. Скучавшая Эношима — туда же. — Благодарю, что почтила мою скромную вечеринку своим присутствием, — сказал ей Амами, не пытаясь скрыть иронию в голосе. — Ну, не могла же я не прийти на днюху к старому другу! — Эношима размашисто хлопнула его по спине, едва не опрокинув вешалку. — Пойдём выйдем. Она хитро повела бровью, и Амами усмехнулся знакомым повадкам. Они вышли на крыльцо под чернюще-синее небо. Пахло прохладой и цветами, которые бережно взращивал дворецкий Сатоши. Пару секунд они просто стояли, отдыхая от разговоров. — Отличная вечеринка, Амами-кун, — сообщила она, разглядывая мерцающие за дымкой облаков звёзды. — Наконец-то что-то интересное в твоей унылой жизни. — Всегда ценил твои комплименты. Эношима посмотрела на него и слегка склонила голову. — Совсем ты пропал с радаров, — сказала она невзначай, хотя оба знали, что ради этого вопроса давняя подруга и пришла. Когда-то давно, ещё до путешествия в Египет, они неплохо проводили время вместе. У их семей были соседние участки на восточном побережье Японии. Дружба, если можно её так назвать, сводилась к общим интересам: коллекционированию красивых предметов и красивых людей. И жалобам на сестёр. С Эношимой было легко и сложно одновременно, но Амами радовался присутствию этой девушки в своей жизни. Он продолжил играть дурачка. — Разве? Вроде я здесь. По-прежнему. — Ага, и приключения нашёл на свою задницу. Во всех смыслах. Только выглядит так, будто ты на пенсию вышел, — Эношима вопросительно приподняла бровь. — Статус ученика резервного курса меня ни в чём не стесняет, — Амами дружелюбно развёл руками, — в чём-то он даже лучше. Да и с Ирумой-тян не соскучишься. — Не знаю, чем может помочь статус убожества. И не помню, чтобы в последние полгода слышала о чём-то интересном, связанном с Ирумой Миу. Амами нахмурился. Да, Ирума всё ещё разбиралась, как преодолеть первое серьёзное препятствие на своём пути. Она тоже человек — расстраивается, проигрывает. Эношиме не понять. Она ведь только делает вид, что понимает других. — Как только она найдёт новую цель, — уверенно сказал Амами, — всё будет по-другому. — Ну-ну. — Я серьёзно, — он улыбнулся, — просто ей нужен ещё один толчок. Она слишком любит соревноваться. — А кто нет? Мало индивидуальности в желании быть лучше других. — С достойным противником она не заскучает. И её противник тоже. Глаза Эношимы сверкнули, как чиркнувшая с десятого раза спичка. Кажется, она поняла. — Ладно, пацан, услышала тебя! — Мы всегда понимали друг друга. Эношима фыркнула и схватила его за плечо, вцепилась ногтями в мягкую ткань кардигана. Близость к ней напрягала. Заставляла опасаться манипуляций. Амами и сам любил быть на шаг впереди, всегда прятать козырь в рукаве. Его подруга точно так же играла в жизнь. В этом они похожи. Только сейчас Амами расслабился — в этот раз карты и удача на его стороне. — Отличная вечеринка, — повторила Эношима Джунко. — Зови ещё.***
Нанами Чиаки никогда так не жалела, что в реальной жизни нельзя сохраниться. Последнюю неделю она размышляла о разговоре с Джунко. Разговоре, который перевернул её представления о мире, пустил корни так глубоко, что привычная мораль стала казаться рудиментом. Тот факт, что она всерьёз собиралась отправить на смерть дюжину человек, не укладывался в голове. Нанами бесцельно ходила по Академии, видя ребят из студсовета и каждый раз откладывая неизбежное. Джунко могла сделать это сама, но нет. Нет, это просто. Она хочет многому научить Нанами. Поэтому именно ей предстоит заманить студсовет в ловушку смертельной игры. Иногда в играх встречались непроходимые места. Ошибка разработчиков или геймдизайнеров, когда всё игровое сообщество дописывает плагины, обсуждает на форумах возможные обходные пути. Такие проблемы быстро решаются. И сейчас Нанами требовалось сообщество. Кто-то, с кем можно обсудить непроходимое место. Свежий взгляд на проблему. Только кто? Не говоря о её отсутствии друзей, как вообще преподнести проблему? «Привет, я хочу убить людей, это нормально?». Да и не хочет она. Правда. Только другое прохождение не предусмотрено. И надо ли тогда что-то обсуждать… Никто из одноклассников не поймёт её, тут Нанами не сомневалась. Кто-то из них уже мог попасть под влияние Джунко, и тогда это будет разговор с зеркалом. На ум ей приходил только один человек. Та, благодаря кому она и начала общение с Джунко. Кто-то, далёкий от неё и проблем талантливых ребят. Нанами решила обратиться к Ируме. Она нашла её во дворе вместе с Амами и Куватой, ведущими непринуждённую беседу. Нанами постояла немного, давая себя заметить, и с облегчением увидела, как Ирума прощается с друзьями и идёт в её сторону. — Нанами-сенпай, — она подняла руку, — вы ко мне? Вдох. Так. Отступать нельзя. — Да, — Нанами выдавила улыбку, — мы можем поговорить? Где-нибудь в тишине. Ирума подняла бровь и кивнула. Они пошли к фонтану — привычное место для бесед, полное разных эмоций. Здесь они познакомились с Ирумой, здесь же её встречала Джунко. Нанами рефлекторно потянулась в карман за консолью, но тут же одёрнула себя. У неё сейчас игра другого рода. Они сели на край фонтана, и Ирума выжидающе уставилась на неё. — Что-то случилось? — Как вы, Ирума-сан? — Джунко говорила, что люди обожают внимание к своей персоне. — У вас немало друзей теперь, да? Она старалась, чтобы это звучало дружелюбно. Ирума хмыкнула, оглядываясь на бейсбольное поле. — Угу. Да всё нормально. Ссоримся, миримся. Ничего не происходит, — добавила она с каким-то раздражением. А затем вскинула голову и резко повернулась к Нанами. — Слушайте. А вы ещё общаетесь с Эношимой? — Н-нет. А что? Нанами похолодела. Она соврала до того, как успела выбрать правильную реплику. И зачем? И почему Ирума выдохнула с таким облегчением? — Да так. Она странная, подлая. Мы друг друга ненавидим. Только я это открыто делаю, а ей будто нравится втихую мне подлянки устраивать. Лучше держитесь от неё подальше. Так о чём вы хотели поговорить? Геймер во все глаза смотрела на Ируму. Последний человек, с которым она могла поговорить, оказался бесконечно далёк от понимания Джунко. А значит, и самой Нанами. Подлая? Нет. Она берёт то, что принадлежит ей по праву. Если остальные люди — боты, нпс, — не могут видеть полную картину, это их проблемы. А долг Нанами — помочь Джунко, помочь ей дать предназначение этим бесполезным людям. Наверное, она даже не удивилась. Джунко ведь предупреждала ровно об этом. Обычные люди не поймут, не могут понять. Слишком велика разница в восприятии. И это — не чужой для Нанами человек. С чего ей думать о судьбах незнакомцев из студсовета? Умрут — ладно. Не вылезет посреди экрана надпись «вы убили важного персонажа, в дальнейшей игре нет смысла». Жаль. Ей было так жаль, что она не может поделиться этим с Ирумой. — Просто хотела узнать как вы, — теперь уже осознанно соврала Нанами. — Вы врёте, — по-доброму прищурилась Ирума, — скажите, в чём дело? — Не могу решиться. Обычная проблема. — О, мы это уже проходили. Вы тогда не могли Эношиме написать. — Да. И теперь, Ирума-сан, вы говорите держаться от неё подальше, — Нанами фыркнула. — Что, это было ошибкой? — Нет, конечно! Всегда лучше сделать, чем не сделать. Никогда не знаешь заранее, плохой человек или нет. Как и поступки. Лучше не повторять свои ошибки, но если застрять на одном месте, ничему не научишься. Фонтан за их спинами не работал — уже ноябрь, холодно. Так что Нанами отчётливо слышала голос Ирумы. Подул ветер, взмывая осенние листья. Может, решение поговорить было правильным. Даже если Ирума не могла понять терзаний Нанами, она высказала интересную мысль. Лучше сделать, чем не сделать. Хорошо. Очень хорошо. И пустышки на что-то годятся. — Спасибо, Ирума-сан, — Нанами поднялась на ноги и вежливо поклонилась. — Мне это поможет. — Да не за что, — отозвалась озадаченная Ирума. — Обращайтесь. Не теряя времени, Нанами развернулась в сторону основного корпуса. Большинство учеников ещё не разошлись по домам, и она видела в толпе одну из студсовета, Супер Историка. Геймер выждала, пока овечка отобьётся от стада, и быстрыми шагами сократила дистанцию. — Кисараги-сан, добрый вечер. Я Нанами Чиаки из 77-го. У меня для вас важное сообщение. Историк поправила очки и вопросительно посмотрела на неё. — Да, что такое? А вот теперь — самая интересная часть. Если ей не поверят, если хоть один разнесёт эту информацию по школе, весь план разрушится. Точнее, Джунко точно к этому подготовилась, но судьба Нанами в таком случае незавидна. Поэтому она подошла к обману с максимальной ответственностью, а также оглянулась и убедилась, что за ними не следят. — В связи с подозрительной активностью некоторых учеников, Киригири-сан созывает срочное собрание, на котором будут присутствовать члены студсовета, — без запинки говорила Нанами, демонстрируя бумагу с фальшивой печатью директора. — Чтобы не привлекать лишнего внимания, мне доверили донести эту информацию лично до каждого. Пожалуйста, не распространяйте её. Это критично для безопасности Академии. Нанами говорила с убийственной серьёзностью. Кисараги нахмурилась, явно смущённая этим предложением, но бумага с печатью убедила её. Да и в Академии действительно творились странные вещи — Нанами бы тоже себе поверила. Наверное. Она почти видела значок разблокированного достижения, когда Кисараги кивнула. — Понятно. Где и когда пройдёт собрание? — Через неделю, двенадцатого ноября. Кабинет студсовета на пятом этаже старого корпуса. — Что-то ещё? — Нет. Пожалуйста, сохраните всё в тайне. Киригири-сан рассчитывает на вас, — Нанами низко поклонилась, незаметно вытирая пот со лба. Когда она выпрямилась, Кисараги, даже не прощаясь, направилась к выходу из Академии. У неё был отстранённый взгляд, и Нанами старалась думать, что историк просто погружена в себя, как это нередко происходило и с ней. А потом кто-то за её спиной фыркнул. Геймер вздрогнула, медленно оборачиваясь. Ирума Миу смотрела на неё, скрестив руки на груди и сдвинув брови. — А мне вы не хотели это сказать, Нанами-сенпай? Что, резервного курса собрание не касается? Нанами почти выругалась. Нужно качать не только социальные навыки, но и восприятие. Да как она её упустила? Одно хорошо — Ирума простая, как казуальные игры. Неудивительно, что они с Джунко не ладят. Сама выкладывает все карты и показывает уязвимые места. Даже скучно. — Верно. Не касается. — Да ладно? И с каких пор вы заправляете делами студсовета? Блефуй. Блефуй, как никогда не блефовала! — С тех пор, как Киригири Джин лично обратился ко мне с просьбой, — Нанами старалась сохранять спокойствие. — И если вы расскажете об этом хоть кому-то, исключение гарантировано. Это слово подействовало на Ируму отрезвляюще. Её бравада поутихла, и девушка опустила руки. Теперь только полный раздражения взгляд говорил о её недовольстве. — Я могу приходить на все собрания, — процедила она. — И приду. Пусть директор покажет мне правило, которое это запрещает. Ирума ушла, высоко подняв голову. Нанами тяжело вздохнула. И о чём ей переживать? Если талантливые ученики — лишь персонажи заднего плана, что говорить о человеке, у которого таланта нет? Она тешила себя надеждами, что они поймут друг друга. Только Ирума всё уже сказала. Джунко была права. Никогда не стоит надеяться. В этой игре значение имеют только главные герои. Ирума им никогда не была.***
Двенадцатого ноября в шесть вечера состоится собрание студенческого совета. Нетерпеливая Ирума Миу придёт на полчаса раньше назначенного срока, ничего не сказав друзьям, сославшись на дела. Никто не узнает правду по причине её глупости, эгоизма и высокомерия. В дверях старого корпуса её встретит Мацуда Яске — ленивый, неряшливый Супер Невролог. Скажет, что собрание перенесли — теперь оно пройдёт в новом корпусе, в одной из лабораторий. Ирума что-то заподозрит в этой Абсолютно Не-подозрительной Истории, но послушает третьекурсника. Он ведь — Третьекурсник, да и чего ей опасаться, в самом деле? Они спустятся на лифте, и поездка покажется ей бесконечно долгой. Они войдут в эту лабораторию — маленькую, где потолки слишком низкие, стены давящие, а всё внимание захватывают две машины, напоминающие футуристические саркофаги. Мацуда сядет в угол читать Shonen Jump, а Ирума увидит ту, кого так ждала здесь увидеть — Эношиму Джунко. Та придумает пятьдесят разных приветствий, но остановится на сорок первом: — Добро пожаловать в наше скромное убежище. Джунко знала, что всё произойдёт именно так. Донельзя скучно и предсказуемо. Ирума хмурилась и пятилась к двери, но так лениво и волнообразно, что не провела даже Мацуду, который искоса смотрел на Джунко, проспорив ей, что девчонка войдёт в злодейское логово сама. — Какого чёрта? — говорила она, оглядываясь на дверь. — Что это за место и что ты здесь делаешь? — Разве ты ждала чего-то другого? Нет, правда, заблудившийся котёнок, уж не твоя ли мечта сейчас сбылась? Джунко мнила о себе немало, но считать, будто в жизни каждого человека наследила именно она — вот уж глупость. И поэтому её забавляла девочка с резервного курса, которой вдруг проникся Рантаро, которая вдруг возомнила, что занимает место в комнате побольше табуретки. Подыгрывать этой фантазии несложно, тем более это позволило использовать карту Нанами. Хмурое фырканье, но она остановилась, продолжила озираться, будто могла вынести из этой комнаты что-то кроме её напичканности электроникой. — Этот проект, — сказала Джунко с пафосом, достойным аниме-персонажа, — вот истинное предназначение Академии Надежды. Ты должна быть благодарна, — она торжественно вскинула руку, — кому-то повезло впечатлить нужных людей. — Чего?.. Фарс происходящего удивлял её, как и тот факт, что никто уже давно не замечал Ируму. Вся движуха проходила мимо, богатенькие разъезжали на своих лимузинах и раскрывали таланты (что бы это ни значило в её понимании), а мисс амбициозность так и топталась на месте. Дуэли не дуэлились, новые миссии никто не подбрасывал, вот и зачах без внимания серый подасфальтовик. — Где остальные? И почему ты здесь? — Ирума подошла ближе, вскинув подбородок. Привкус гордой уязвлённости, ведь в списке приглашённых отсутствовали обе. — Я хочу знать, что происходит. Живо. — Терпение. Терпение — ключ ко всему. — Ты его не заслужила. Она осматривалась, напрягая свои тугие извилины, чтобы что-то понять. Её пальцы сжались на дверной ручке — убежать в случае чего, хотя весь мир оборжётся, если в присутствии назначенного врага Ирума вздумает удрать. Скорее она провоцировала — интересуй меня, не то мы обе не посмотрим кино; и угрожала — я всё ещё могу уйти и растрезвонить твои секретики; и умоляла — сорви чеку гранаты, пока я не разломала дверь сама. Страх и наглость, м-м. Хотя бы на вкус Ирума могла предложить что-то новое. — Совет сейчас занят и ещё долго не сыграет свою роль. Подумай лучше вот о чём: тебя наконец-то заметили! — Джунко искренне рассмеялась. — Теперь это только твоя история. Ты получила повышение. От персонажа второго плана до главного героя. Они обе знали, что Ирума и так считала себя главным героем, но как же сейчас у неё ёкнуло сердечко. Воздвигнутый в глазах щит опустился, когда она моргнула с живым любопытством и робкой надеждой, когда уставилась на Джунко огромными голубами глазами и фыркнула. — Переходи уже к делу. — К делу? Ладно, — Джунко щёлкнула пальцами и начала говорить быстрее. — Ты уже должна была понять, что Академии от резервного курса нужны только деньги. Они финансируют главный проект, подпитываемый мозгами учеников — создание искусственного бога — человека, у которого будут все возможные таланты. Абсолютная форма жизни. Ирума закусила губу. Она понимала, что Джунко может обманывать, хитрить — как продемонстрировала это на выборах, — но высокомерие и амбициозность обыграли её ещё раньше. Она верила в себя, как это любили говорить идиоты, и не верила, что попадётся на удочку. Эту новость, согласно тщательно скормленной ей информации, она совершенно самостоятельно определила, как правдивую. Мацуда слишком громко захлопнул журнал, и две пары синих от света ламп глаз заставили его извиниться и отодвинуться на кресле, закинув ногу на ногу. Ирума поискала глазами кресло, но в итоге села на прозрачную крышку саркофага, скрестив на груди руки. — И почему ты мне это говоришь? Джунко подмигнула ей и поднесла к губам указательный палец. — Ты и сама поймёшь, только дай мне договорить. Их окружали первые ласточки проекта Neo World — программы виртуальной реальности, которую давно разрабатывали в стенах Академии, а на прошлом школьном фестивале впервые продемонстрировали инвесторам и простой публике. Виртуальная реальность в понимании данного проекта мало чем отличалась от сканирования мозга. Это настолько крутое МРТ, что на выходе жарили яичницу из мозгов, которую можно не только сканировать, переворачивать, разделять на много половинок «тебя», но и помещать в искусственную симуляцию. — И ты хочешь меня туда засунуть? — заключила Ирума с усмешкой, глядя на своё выпуклое отражение в саркофаге. Джунко кивнула. — Каким же ты здесь боком, позволь узнать? Ладно он, Невролог же? — Мацуда то ли дремал с опущенной головой, то ли искал на полу смысл жизни, — С каких пор к таким разработкам привлекают Супер Моделей? Джунко улыбнулась так, будто знала самый большой секрет на свете. — Это не единственный мой талант. Ирума стремительно перестала улыбаться и отвлекаться на немытых идиотов, которые своей щетиной фонили в таком драматичном разговоре. — У меня денег куры не клюют, — Джунко лгала, но с изрядной долей правды. — Родители принесли щедрые пожертвования, чтобы меня взяли в проект. Я нарушила парочку правил и получила доступ сверх того… — А другой талант у тебя какой? — Ты так убеждена, что у каждого в этом мире есть талант? Взять хоть ту твою подружку… Честно признаюсь, мир мало потерял с её исчезновением. Сестрица сделала благое дело, убрав её с доски, несмотря на вопиющую неблагодарность. Джунко в процессе разговора отошла в дальний конец комнаты и вещала оттуда, потому что, конечно, эта тирада заставила Ируму вскочить. Будь они ближе — могла бы схватить за ворот, заорать что-то — Джунко не раз такое видела с теми, кто это мог себе фически позволить. Зато теперь инициатива была у неё, и уже она подошла неторопливо к пышущей жаром Ируме и помахала указательным пальцем у неё перед носом. — Я бы на твоём месте была осторожнее. Ты ведь хочешь узнать свой талант? Отчётливый скрип зубов переломал бы её кости, будь Джунко ещё на сантиметр ближе. — Хватит со мной играть, — зарычала Ирума, заметив — так своевременно — что с ней играют. — Выкладывай всё сразу, либо я иду к директору, и тогда… «Что тогда?» хотела рассмеяться Джунко, но у неё был вопрос поинтереснее. — Даже если у тебя на пути встанет моя сестра? Ирума посмотрела в сторону, нахмурилась, но её взгляд снова вернулся к Джунко. — Мне всё равно. — Очень хорошо, — Джунко пнула стол Мацуды, встала у саркофага и требовательно постучала ногтем. Крышка по мановению нажатой кнопки вжикнула и отрылась, а модель, чьи движения и речь вдруг ускорились, объяснила: — Эти машины подключаются к существующей базе талантов. Они могут проанализировать тебя, сопоставить с другими данными и определить твою особенность. Да, это не сертификат от Киригири Джина с возможностью каждый день получать самое качественное в Японии образование, но ты ведь и не это искала, верно? Потому что если эта девочка искренне надеялась таким образом оказаться на основном курсе, ей бы и Джунко не смогла помочь. Супер-учеников выбирала Академия — не больше и не меньше. Если ты не в их числе, ты не подходишь. Ирума, чей учащённый пульс слышали все находящиеся в комнате, прищурилась. — Допустим, мы узнаем мой талант. В чём твоя выгода? Джунко искренне задумалась, разглядывая кожанную обивку внутри саркофага. А в чём? Какой странный вопрос от странной эгоистичной девочки. Разве она здесь что-то делала для себя? — Ты ищешь подвох, понимаю, — она ухмыльнулась, изучая сомнение Ирумы, — но делаю я это с определённой целью. Ничего хорошего в жизни без риска не бывает, так что либо ты соглашаешься и мы друг другу посодействуем, либо выметайся, c'est la vie. Решай быстрее, иначе придёт студсовет, чтобы продолжить обсуждать, хех, как сохранить этот проект в тайне. — Так при чём здесь студенческий совет? Вместо ответа Джунко начала цокать языком, изображая тикающие часы. Как мало логических цепочек и как много упоминаний слово «талант» потребовалось Ируме Миу, чтобы начисто забыть, какими окольными путями она здесь оказалась и как подозрительно выглядела вся эта авантюра. — Ладно, я соглашусь, но скажи мне кое-что, — она подняла руку, касаясь указательным пальцем ключиц Джунко. — Как далеко ты готова зайти? Джунко склонила голову на бок с робкой улыбкой и обещанием чего-то большего в глазах. — О, Ирума-сан. Никто в этой школе не зайдёт с вами так далеко, как я. — Скажи мне свой настоящий талант. Джунко смотрела в глаза Ирумы. Так близко. Что-то захлёстывало её, оставляя холодное покалывание на кончиках пальцев. Чувство чего-то большего, что нагнетало, скрываясь за вуалью невежества. Заглянуть в душу — не проблема для Джунко, и всё же. Её рука не двигалась, протянутая к этой загадке. Что-то должно произойти, но детали ускользали от неё. Это делало Джунко уязвимой. Взволнованной. Предвкушающей. — Заслужи. И она разорвала контакт. Длинные красные ногти цокнули по ободку крышки. Джунко отвернулась, но к ней лип внимательный взгляд Ирумы. Второй саркофаг распахнулся, являя устланные кожей внутренности. Повсюду светились кнопки, переключатели, символы. Они ничего не говорили Джунко. Она и не думала всё это запоминать. Эношима Джунко легла в одну из капсул и закрыла глаза, пока старый друг надевал на неё шлем и прикреплял датчик пульса. Саркофаг медленно закрылся, и Джунко почувствовала крохотный укол клаустрофобии. Вскоре был подан усыпляющий глаз, и всё потемнело.