***
Амелия спала в своей комнате. Прямо в маленьком вечернем платьице, задравшимся до пояса, со следами помады на шее и размазанным макияжем. Джунхван прошлёпал босыми ногами вниз, в надежде найти на кухне что-нибудь съедобное ну и… какого-нибудь молока. Очень хотелось молока. Он захлопнул за собой холодильник и вернулся в гостинную, где упал на диван и опрокинул в себя молоко прямо из пакета. Тогда в его поле зрения попали часы. – Твою мать!Глава 25. Покатилось
– Конрад! Конрад, вставай! Вставай! – Джунхван расталкивал парня даже не думая о спящем под ногами Буче (которого собственно...нежно спихнул пяткой с постели, как только тот отрубился окончательно и перестал лезть и ворчать) едва дозвался до того, чтобы тот приоткрыл глаз. – Конрад, уже одиннадцать! Брайан нас пришибёт на месте! – Вот поэтому я и не пойду на это место… – Конрад, ну твою мать! Второй день подряд? Конрад! – Джунхван, будь другом, отъебись. – Конрад! Тот приподнялся на локтях: – Джунхван, честно, я не собираюсь идти сегодня. Может быть я приду, может быть нет, ты слишком бодро ведёшь себя для того, у кого была такая охуительная ночка. Если у тебя столько энергии – вали, трать на квадах, ты же всё равно охуенный, да? А меня тошнит уже от всеобщей охуенности. Понаехало, блядь, охуенных. Дай отойти, а?! Джунхвана как ледяной водой окатили. Он отступил, ещё, ещё и, наткнувшись спиной на стену, просто сполз по ней на пол. Значит, мало того, что вчерашне-сегодняшние “шуточки” едва не обернулись опасностью получить положительную пробу на тестировании, мало того, что отказ эти двое в упор не слышали, Буч был мерзкий, неприятно пах, Джунхвана ещё и раздели, а потом это тело отчалило непонятно куда (хотя Джунхван смутно догадывался и даже пытался сказать это Конраду, но услышан не был), потом вернулся, домогался, завалился к ним и отрубился, так теперь ещё, оказывается, проблема в навыках? – За что? Такого никогда раньше не было! Никогда! Да, Конрад грыз зубами лёд, раздражался, бросался на амбразуру, мог стать более чёрствым, более амбициозным, менее нежным, более раздражительным, но он никогда… никогда не говорил таких вещей. У Джунхвана как-то резко подступили слёзы к глазам. – Что я сделал, Конни? Ну неужели всё к этому пришло? Как он может вообще сказать такое и просто заснуть на другом боку?! За что?! – Что я такого плохого сделал? Только вчера же было столько поводов радоваться тому, что всё идёт так неплохо!***
Джунхван приплёлся на тренировку, полностью пропустив утреннюю сессию. Еле заставлял ноги передвигаться, еле волок свой чемодан. Юдзуру, по-видимому, действительно продолжающий держать себя в форме и тренироваться, поймал его на входе в раздевалку. – Джунхван! Он остановился, шмыгнув носом и несколько раз моргнув. Зря, конечно – хён увидел, что на пол из-под опущенных на глаза волос упали слёзы. – Что с тобой? – Он оставил свой чемодан и взял Джунхвана за плечи, заглядывая в лицо. – Ты кошмарно выглядишь… – Не беспокойся, я… Это мои проблемы. – Джунхван, слушай, тебе надо поговорить с Брайаном. Он очень беспокоился, не дозвонился ни до тебя, ни до Конрада. – Мне жаль. – Слушай, – он мягко положил руку на пальцы, сжимающие ручку чемодана, – оставь пока это, ладно? Ты плохо выглядишь для тренировки. Давай, я отведу тебя к Брайану? А? – Вдруг он замолчал, увидев меж прядей то, что Джунхван так сильно старался скрыть. Аккуратно пальцами сдвинул густые волосы и ужаснулся. Синяк. Расползающийся по скуле синяк заходил на ухо и растворялся где-то в волосах, Джунхван всхлипнул, закрыв его рукой, сжался весь, едва не став ниже Юдзуру, зажмурился. – Не говори никому, хён. Пожалуйста. Я тебя очень прошу, не говори… не надо Брайана… никого не надо… Шаркнула кроссовками, увидев их и в недоумении остановившись, Женя; перед Юдзуру был непростой выбор. Он держал Джунхвана за плечо, смотрел то на него, то на молча хлопающую глазами девушку, и понимал, что думать надо быстро. – Так, хорошо, – поманил её рукой, взял из рук Джунхвана чемодан и поставил рядом со своим, отпуская его плечо и доставая из кармана телефон, чтобы вызвать такси. – Что случилось? – Можно попросить об одолжении? – Конечно! – Ты его не видела, хорошо? – Эм… Ладно. – Джунхван, пошли. Я такси вызвал. – Помочь? – Вдруг подалась вперёд она – не похоже, что увидев, к слову, синяк на лице Джунхвана. – Не нужно, спасибо. Юдзуру знал, что Брайану Евгения врать не будет, но так она хотя бы может не говорить об этом сама, без вопроса; он взял оба чемодана и пошёл, подгоняя Джунхвана, к остановке, и надеясь, что их, сбегающих, не увидят. Машина подъехала быстро.***
Uber затормозил у многоэтажки с красивой и ухоженной придомовой территорией, Юдзуру расплатился и дотронулся до плеча Джунхвана. – Пошли. – А, да, хён, извини. Он засобирался, отстегнулся и вылез, достал свой чемодан из открытого багажника (Юдзуру свой уже поставил на асфальт) и, дождавшись, пока хён распрощается с водителем, пошёл следом. О, в подъезде был консьерж. Широкая, красивая и светлая парадная, современный стиль, дом видно что новый, с иголочки, квартиры в таком стоят не дёшево. Джунхван кивнул консьержу и пошёл следом за хёном до лифта. Уже в нём он наконец произнёс: – Прости. – За что ты извиняешься? – За проблемы. – Знаешь, я тоже всегда за это извиняюсь, но сейчас… Мне кажется, проблемы у тебя? – Ты не обязан их решать, хён. – Я хочу помочь. – А Шё-хён не будет против? – Я ему скинул сообщение, не думаю, что он будет против. Лифт остановился и они вышли – Юдзуру, а за ним Джунхван с понурой головой. До квартиры пришлось ещё пройти по коридору, но там, войдя за металлическую дверь, Джунхван увидел очень уютное, жилое, какое-то само по себе доброе помещение. Он аккуратненько поставил чемодан к стенке. – О, погоди, сюда Шома кроссовки ставит, у нас обувница сломалась, на полу пока. Давай я поставлю. Джунхван улыбнулся. Должно быть, Конрад даже не знает, куда Джунхван обычно обувь ставит, не то что “временно, когда обувница сломалась”. Отдал чемодан, разулся и сдвинул свои кроссовки в сторону. – Возьми, пол может быть прохладный, – ему двинули мягкие тапки и Джунхван всунул в них ноги, не зная, куда себя деть. – Ванна там, полотенце белое над раковиной. НЕ жёлтое. У них мыло жидкое, пахнет тонко, приятно, нежное. Полотенца висит два. Джунхван обтёрся белым и посмотрел на себя в зеркало. – Жалкое зрелище, – прошептал сам себе, прикасаясь к темнеющему всё сильнее синяку на скуле. Ухо болело под давлением пальцев. Опять захотелось расплакаться. Плеснул водой в лицо. Всхлипнул. Закрыл кран опять и, не глядя в зеркало, обтёр лицо полотенцем. Вышел, глянул на комнату: светлая, вид к парку, красиво. Лёгкий тюль почти до самого пола, огромный телевизор с приставкой, у окна рабочее место, диван – угловой – стоит в середине комнаты. Со стеклянным журнальным столиком. Здорово. Джунхван любил такие помещения, полные воздуха и света. Здесь было очень его много. Из спальни, дверь в которую была приоткрыта, доносился шорох, а потом к нему вышел хён с аптечным чемоданчиком в руках. – Пошли на кухню. – Хён, не нужно, всё в порядке… – Не говори, разрастётся и сходить будет недели две. Надо оно тебе? Пойдём, – и буквально подтолкнул к кухне, – садись. Голоден? Джунхван честно хотел сказать “нет”, но… У него не было бы на это сил. Он просто опустил голову и виновато кивнул. – Удон будешь? У нас со вчера остался очень вкусный удон. С грибами и всем таким… – Буду. – Ты чего? – Ничего, – он шмыгнул носом. Впервые оказался у хёна дома, и сидит сопли пускает. Ну вот что разнылся? Проблема-то… Конрад просто вспылил же, он ведь не думает так, верно? Не думает же? Это кризис. Его надо перетерпеть. Конрад наверняка по-прежнему расстроен из-за блядских результатов Олимпиады: а кто бы не был? Столько впахивать, чтобы у тебя посреди проката вырубилась музыка, ты получил за это штраф, потом ещё и занизили компоненты и это кроме того, что все прыжки второй половины были исключительно на задницу (кроме, разве что, последнего двойного тулупа, но тот не засчитали вообще). Кто бы не злился? Сам Джунхван возненавидел бы половину мира. – Ладно, я поставлю чайник и разогреваться, а потом мы тебе твой синяк приструним, чтобы не расползся по лицу. Джунхван сгрёб спортивки в кулаки. Он не должен втягивать в это хёна. Хотя… Он же не просит решить проблему за него? И хлопоты хёна, привёзшего его сюда и так старающегося, не должны быть просто так? Джунхван просто ищет повод с кем-то поделиться. – Давай лицо. Джунхван поднял голову и хён тут же мягко сцепил его чёлку заколкой, чтобы не мешалась. Достал мазь. – Она будет холодной, а потом начнёт греть и покалывать. Это нормально. Ухо сильно болит? – Только если трогать. – Не знаю, как с ухом будет, но намажу на всякий случай и его. Хорошо? – Спасибо. Он мягко касался спонжиком щеки, пока в микроволновке крутилась миска с удоном, тикали висящие на стене часы, зашуршал мотором холодильник. Юдзуру закончил и, одновременно с пищанием микроволновки, убрал мазь в аптечку и выкинул испачканный спонжик в мусор. – Не трогай пока. Пусть впитается. Заколка нормально висит? – Да, спасибо, – Джунхван уже своими руками перестегнул крокодила удобнее и сел ровнее к столу, когда хён поставил перед ним тарелку и положил палочки. – А ты? – Я не голоден. Обычно ем позже, в три. Сейчас только два часа. А там уже Шома придёт. – Я не съем всю вашу еду? – Не волнуйся об этом. Поешь. Мне надо кое-что сделать, но ты зови, если что? Я буду в комнате или спальне. Найдёшь? – Конечно, – ответил Джунхван, думая о том, что в квартире из двух комнат, кухни и раздельного санузла довольно проблематично не найти человека. – Спасибо тебе, хён. – Ешь, – он встал из-за стола и, собрав аптечный ящик, ушёл, действительно, в спальню. Джунхван попробовал лапшу. Вкусная. Очень вкусная. Ну, да, он же толком не ел со вчерашнего обеда. Конечно, он очень хочет есть, очень! Почему хён такой добрый? Всегда, всегда добрый. Да, он бывает в режимах “не тронь”, когда отсекает не только общение, но и взгляды, когда мир проходит мимо и перед ним только его цель, но это “экстренные ситуации”. Обычно он всегда внимательный, весёлый, много смеётся и много шутит. Джунхван видел, как он любит Шому. Когда им доводится оставаться вдвоём в клубе, например, на обеде или во время небольшого отдыха. Джунхван завидовал даже. И тосковал. С Конрадом всё чаще… было не так. Конрад изменился. За последний год – особенно. Джунхван боялся произносить это даже в мыслях, но, похоже, что его Конрад скоро… Он заплакал. Подавился вкуснейшей лапшой и заплакал. Он хотел бы беззвучно… но всхлипы сдержать никак не мог. Положил палочки в миску и закрыл лицо ладонями. Ну как же так? Он разве не делает достаточно, чтобы его милому Конраду продолжало быть интересно? Ну вот как? Так одиноко было. Так холодно. Так страшно, что бросит. – И чего это мы тут шумим да хныкаем, а, марципанчик? – Отстань от меня, слышишь? Джунхвану вот сейчас было вообще не до придурка, благодаря которому (как хотелось всё свалить на него!) вчера-сегодняшнее вообще происходило. Буч хахакнул оглушительно и дёрнул собирающегося Джунхвана на себя, хватая за руки и, по-видимому, пытаясь зажать в углу у перилл лестницы. – Да-да, щас, как только нытьё твоё прекращу! – Отвали, Буч! – “Отвали, Буч!” – Он перехватил руки ещё раз и шагнул на Джунхвана, явно намереваясь не "пожалеть и обнять". Да пошло всё к чёрту! Он же умеет бить, вот пришло время умение применить, разве нет? Джунхван сжал кулак, выкручивая из хватки руку и пытаясь её высвободить для замаха. Лестничные ступеньки были угрожающе близко.***
«Брайан, Джунхван приходил в Крикет, но с ним что-то случилось, я его к себе увёз. Он не хотел к тебе идти.» «Господи иисусе, что с ним?» «Вроде только синяк. Я подумал, что ты должен знать» «Синяк? Где? Да, конечно, я должен знать! Почему ты не отвёл его ко мне?» «Синяк на лице. Он не хотел к тебе» «Что значит “не хотел”? Господь! Откуда синяк?!» «Он не говорит пока. Он на взводе весь. Всё время пытается не плакать» «Твою мать, Юдзу… Ладно, хорошо. Так. Шома твой вроде как через час заканчивает? Джунхван ещё у тебя? Я приеду.» «Он ест. Надо, думаешь? Похоже, он просто поссорился с Конрадом. Там не большой синяк, всё нормально» «Ты УВЕРЕН?» «Ну, почти. Он точно не готов сейчас отчитываться, ты же налетишь на него?» «Ты… вы… Так, ладно. Что ты хочешь, чтобы я сделал?» «Завтра сделай вид, что ничего не случилось. Что он не пропускал и вообще.» «Надеюсь, ты и в этом случае знаешь, что делаешь. Но ты за него ответственен мне, ясно?» «Ясно. Не волнуйся. А, он идёт, под мою ответственность.» «Под твою ПОЛНУЮ ответственность».Не прочитано Джунхван стоял у выхода из кухни, коротко и глубоко дыша и явно не будучи в состоянии объяснить произошедшее с ним. – Хён? – М? – Он сидел с миллиметровой линейкой и телефоном над коньками. – Ты сильно занят? – Нет, проверял кое-что, – поднялся с пола он. – Что ты? – Я… Я просто… Юдзуру положил линейку и телефон на диван и подошёл к закрывшему рот ладонью Джунхвану: не сможет, не скажет. Пока не успокоится – нет. Юдзуру приобнял его за плечи. Джунхван всхлипнул. Всхлипнул и, согнувшись, ткнулся ему в плечо лицом. Юдзуру усадил его на диван и сел с ним рядом, обнимая и не говоря ничего. Джунхвану просто нужно было, чтобы его кто-то обнял. Чтобы он мог поплакать. Только и всего. И это, очевидно, стоило того, чтобы затолкать внутренее ощущение неловкости как можно глубже.