С мятным привкусом

      Все существовавшие матерные выражения пронеслись в голове. А вырвалось изнутри и прошло меж губ лишь тихое «сука». Злость, выступая в роли защитного механизма, забурлила в крови. Юнги криво усмехнулся, сильнее сжал ключи, вдавливая пальцами металл в кожу. Серьезно? «Я нашел твои ключи»? Нашел, ага. Можешь просто сорвать с себя парик и юбку, чтобы они поняли, что ты там «нашел», Юнги. И не смей злиться, ты на взводе — рассадник проблем.  — Что такое? Удержаться от злости мешала ухмылка на лице Намджуна. Спросил, причем таким невинным тоном, и растянул губы в ухмылке. Чего ухмыляешься? Говори что думаешь, не лыбься.  — Все прекрасно, — заверил Юнги, отталкивая парня и, наконец, набивая сполна легкие воздухом. Шёл на автомате, еле различил Хосока среди потока черноты, продолжавшей застилать взор. Схватился за его плечо, очевидно, больно сжимая кожу сквозь ткань футболки. Вложил ключи в чужую ладонь и состроил самое добродушное лицо, на которое был способен в данный момент. Не дрогни, голос. Не подведи, лицо.  — Так, когда я покину надоевшие мне стены? Ничего больше, я думаю, тебя не задерживает. Твою мать, глотну свежего воздуха — и точно упаду без чувств. Если не выйду, то тоже рано или поздно свалюсь.  — Юнджи, что с тобой? — Хосок смотрел с явной тревогой во взгляде. Юнги точно знал, пусть и не мог разобрать.  — Придурок, — прошипел парень и метнулся в сторону двери. Та, к счастью, оставалась незапертой. Грохот. Нет, Юнги еще не впечатался телом в горизонтальную поверхность. То отозвалась дверь, что разогналась с силой и угодила прямо в стену подъезда. Сам парень продолжал идти куда-то вперед, чудом не перелетая через ступеньки. Шёл, шатался и не сразу заметил, что больше не несется вперед. Не сразу заметил того, кто остановил, хватая за локоть.  — Когда ты в последний раз спала? Вновь Намджун. Вновь Намджун мешает. Застилает оставшийся не заплывший обзор. Не дает упасть и разбить голову, зарабатывая еще большую нелогичность, что обычно вызвана либо сумасшествием, либо подростковыми загонами. Два в одном, ха? До кофе, конечно, не дотягивает, но все же…  — Тебя это ебёт? — Мин даже нашел силы на то, чтобы рассмеяться. Секунда слишком растянулась. Или она до невозможности укоротилась? Юнги не до конца уверен, потому что вот — Намджун изучает его тяжелым взглядом, а вот — Мин Юнги уже летит навстречу бетонным ступенькам. Неужели его отпустили? Он отпустил сам, уверен в этом. Другого от себя Юнги не ждет. Прощупал пальцами под париком — сухо. Затылок не пострадал. В какой-то степени даже жаль. Хотелось крови. Подросткам же нормально хотеть всякой остроты: предметов, ощущений и всякой другой дребедени, — и последствий после нее? И где я свернул не туда? Когда перестал есть? После чего расхотел спать? Я же тратил любое свободное мгновение на то, чтобы закрыть глаза и увязнуть в пучине снов. Мог уснуть в любой обстановке, при любых обстоятельствах. Боже, даже если я не разбил голову, то это вовсе не означает того, что я не отбил себе последние остатки разума. Кто я? Верно, редкостная тупица. И никуда я не сворачивал. Последний год обучения в школе, стресс, нагрузка, предстоящие экзамены… и Джун, который не хочет отпускать меня, то есть Юнджи. Может, сменить имидж? Начать носить черный парик, что давно покрывается пылью на одной из полок шкафа; добавить розового в гардероб, заказать те линзы, которыеприсмотрел на одном из веб-сайтов; найти новых друзей, которые не будут домогаться и черно шутить… Смени мозги, Юнги. Если хочешь так стать бабой, то отрежь себе яйца. Они тебе ни к чему.  — …хорошо. С ней действительно все хорошо. Потеряла сознание, видимо, от переутомления. Нет, еще не проснулась. Я не… Прекрати! Что ты делаешь? Юнги еще не до конца проснулся: только глаза открыл. Увидел недовольное лицо Намджуна, причину недовольства тоже увидел, фыркнул и закрыл глаза. Только ничтожная часть сил восстановилась.  — Делаешь вид, что не слышишь?  — Ничего тебе не сделается, на улице - сухо, — неохотно проговорил Юнги. Подумаешь, ноги сами устроились на чужих. Юнги во сне на всякое способен. И не во сне — тоже. Ни грязи, ни боли, ни вреда. Моя маленькая шалость безвредна, к твоему счастью.  — Хорошо, — сказал он, обращаясь к тому, с кем разговаривал по телефону. Убрал телефон в карман и уставился своим пожирающим взглядом.  — Окей, я… Юнги хотел пойти на уступки, гася внутри искру, но ему помешали, крепко хватая за щиколотки. Мин поднял брови в знак удивления, прищурился, немного понаблюдал и сдался, откидывая голову назад. Затылок соприкоснулся с холодным стеклом. Намджун затащил его в машину. С кожаной отделкой, удобными креслами и всякими наворотами. «Если бы он был девушкой, то вопрос о способе получения машины отпал бы сам собой. Настолько успешен? Тогда зачем таскается за мной?» — думал Юнги, разглядывая салон. Протянули что-то вперед, потрясли — и оно зашуршало и забулькало.  — Что это? — Юнги мог видеть то, что хотели ему дать. Но он все равно предпочел спросить, желая узнать и причину.  — Много сахара. Вредновато, но тебе сейчас — в самый раз. Под обобщением «много сахара» Намджун имел в виду пару батончиков в яркой шелестящей упаковке и алюминиевую баночку, что скрывала в себе шипящую газировку. Юнги — то ли из-за нежелания принять дар, то ли из-за нежелания тратить силы на лишние движения — хмыкнул и отвернулся.  — Ты же не встанешь. А нести на руках тебя я не стану, предупреждаю, — произнес Намджун.  — Силёнок не хватит?  — Просто из вредности. Надо же как-то тебя наказывать, — пояснил парень. Наклонился в его сторону, протянул руку и щелкнул по носу. Рот Юнги приоткрылся от возмущения. Джун мгновенно воспользовался возможностью, кладя неразвернутый батончик меж губ. Мин сжал его зубами, криво усмехаясь. — Могу тебя покормить, если хочешь.  — Не хочу.  — Почему ты так делаешь? — спросили его спустя некоторое время. Юнги уже заканчивал жевать вторую шоколадку и запивал ее газировкой, разбавляя одну сладость другой. Чувствовал он себя лучше, хотя от прекрасного десятичасового — а то и больше — сна не отказался.  — Как именно? — спросил Мин в ответ, чувствуя, как тишина, лишенная лишнего шума давит на него. — Тебе перечислить? Дай подумать. — С каждым новым словом он загибал пальцы один за другим. — Не ешь, не спишь, телефон не берешь, меня игнорируешь. Продолжать?  — Боже, в нашу первую встречу ты не казался мне таким занудным. Но я повторю: я ничего тебе не обещала. — Юнги вздохнул. Пересилил себя и все же произнес: — Почему ты мне звонил?  — Тебе интересно? Нет, не отвечай. — Юнги даже и рта раскрыть не успел. Что там, даже колкости по ситуации нужной не подобрал. — Хотел узнать, как у тебя дела. — Намджун хотел сказать другие слова: было видно по его выражению лица. — Видимо, ты хотел услышать не эти слова. Видимо, ты хотел сказать совсем не эти слова. И еще в лоб не спросишь то, что действительно важно. Докажи, что ты умеешь читать меня, Намджун, ответь на интересующий меня вопрос как надо. Ты знаешь мой секрет? Видел ли ты меня настоящего? — Не придумывай лишнего, я просто устала, — небрежно бросил в ответ, поняв, что напрасно надеется. — И куда поедем? Ты же меня не просто так в машину затащил.  — Ты — домой, я отправлюсь по делам. — Намджун вставил и повернул ключи. Машина отозвалась ровным гудением, которого было почти не слышно. До ушей Юнги только сейчас дошёл поток тихой музыки. Какого же ты важного из себя строишь.  — Значит, оставишь своего брата на съедение извращенцам. Классный из тебя брат вышел, — сухо заметил Мин.  — Пристегнись, — попросил Джун на выдохе. Юнги продолжал сидеть в прежнем положении: боком к лобовому стеклу, ноги — на чужих ногах. Не пошевелился. Не удостоил взглядом. Машина продолжала стоять у обочины. Вместо щиколоток Джун сжимал руль до белых костяшек и смотрел с вызовом. Юнги прикусил губу. Таким ты мне нравишься намного больше. Жаль, что мне придется отступить. Сел ровно, принимая обычное положение, и щелкнул, пристегивая себя крепко.  — Насчет Тэхена я не волнуюсь, это ведь твои друзья, — ответил Намджун, когда Юнги уже позабыл о том, что ранее говорил. Все его внимание было сосредоточено на дороге. Изучению открылся профиль, по которому Мин скользил взглядом.  — Хорошего же ты мнения о тех, кого я знаю несколько месяцев. Тэхен сам захотел этого, он не нашел в тебе поддержки и пришел ко мне.  — Вы — одноклассники? Так я тебе все рассказал.  — Случайные знакомые, — холодно отрезал Юнги.  — Его волосы — твоих рук дело? — не отставал Намджун.  — И что, если — да? Ты ничего мне не сделаешь.  — Из-за любого слова рвешься в бой. Похвально и печально.  — Ты… — прошипел парень, порываясь стукнуть или пнуть Джуна, но оставил на месте чертов ремень безопасности. — Отвези меня куда-нибудь поесть.  — Решила изобразить послушание?  — Свали в туман. Привычная колкость породила смех. Намджун смеялся. Ямочки проступали на лице, когда Намджун смеялся. Когда Юнги понял, что засмотрелся, он фыркнул и отвернулся.

***

 — Поберегись! — предупредил Мин прежде, чем запрыгнуть на чужую спину и схватиться за шею. — Не урони меня.  — А если уроню? Дрогнет рука… — Намджун вздохнул. — И с чего вообще ты на меня залезла? Сказал же, что я тебя не понесу.  — Но про спину ты ни слова не сказал, — заявил Юнги, устраивая подбородок на чужом плече. — Чего остановился? Иди вперед!  — Куда именно?  — Прямиком к Хосоку. Нельзя надолго оставлять Тэхена в плохой компании. С высоты роста Намджуна было непривычно наблюдать. Люди — кто-то странно, а кто-то с доброй улыбкой на лице — поглядывали на них. Юнги не уступал им: упорно смотрел каждому в глаза, не смея отвести взгляда до последнего. Он чувствовал азарт и веселье из-за опущенных взглядов тех, кто упорно скрывал смущение. Проигравшие во внезапной игре доставляли удовольствие. Юнги к этому моменту успел выспаться, пусть и удалось это урывками, и был сыт. Настроение упорно держалось на отметке «выше среднего» и не хотело менять своего положения.  — Сама поднимешься по ступенькам? — поинтересовались у него, когда добрались до двери нужного подъезда.  — Руки что-то не хотят разъединяться, не знаю даже — почему, — включил дурака Юнги, не желая слезать.  — Действительно, — только и сказал Ким. Ступенька за ступенькой. Он шёл медленно. И причиной тому было не то, что Намджуну было хотя бы немного тяжело. Юнги точно знал, что именно ради него чужие ноги так не спеша передвигаются. Дверь до сих пор оставалась открытой. Хосок продолжал испытывать судьбу. Может, надеялся на то, что тот неизвестный, кто оставлял бутылки вина в подъезде, зайдет прямо в квартиру. Юнги отвергал каждого, кто решался пересечь черту. Но Хосок — единственный, кого было по-настоящему жаль. Мин не мог принять все то, что к нему чувствовал Чон. Даже не хотел играть фальшивую любовь, чтобы не ранить человека еще сильней. Они познакомились как раз на одной из тех вечеринок, на которых всем все равно кто ты. Юнги узнал-то о ней совершенно случайно: палец промахнулся и нажал совсем не на то диалоговое окно, а в глаза бросилось сообщение в групповом чате о надвигающемся торжестве. Не особо вспоминается, по какому случаю устраивалась вечеринка. Видно, что-то незначительное. В то время, точнее около полугода назад, Юнги просто хотелось отдохнуть. Может, как и сказал Тэхен, стать на немного кем-то другим. Он никак не ожидал познакомиться с мальчишкой его возраста, которого бросили родители.  — О! Юнджи, ты вернулась, — поприветствовал Хосок. — Хорошо себя чувствуешь?  — Живее всех живых, — отмахнулся Юнги, все же улыбаясь. Конечно, никто не бросал Хосока. Он не бывал в приютах, детских домах; не знал ни голода, ни холода, ни чувства обездоленности. То, что мучило его, — одиночество. А одиночество родилось из-за частых, почти не прекращающихся, командировок родителей. Юнги знакомо чувство одиночества, но его мать все же умела находить перерывы для воспитания ребенка. И перерывы эти были настолько продолжительны, что приходилось чуть ли не на стенку лезть, чтобы прекратить мучения.  — Тэхен, собираешься домой? На Юнги устремился испуганный взгляд. Мгновение назад он смеялся вместе с Чонгуком и Чимином, пытался вставить в общий разговор свое слово, спорил с Хосоком насчет чего-то, что касалось просмотренного недавно фильма. Неужто прижился?  — Ко мне домой, не выпучивай глаза, — рассмеялся парень. — Если, конечно, тебя не заберет твой брат, но пару минут он назад он не горел особым желанием.  — Ладно, пока, ребята, — попрощался Ким, вставая с дивана. — Надеюсь, увидимся еще.  — Не забудь про свое обещание, — напомнил Чонгук, хватаясь за чужое запястье.  — Не забуду.  — Что за обещание? — спросил Юнги у Тэхена, когда они оказались наедине в коридоре.  — Да так, — друг тепло улыбнулся, — бред какой-то, но, на удивление, занятный. Расскажу, если что-то из этого выйдет. Если подумать, примерно в тоже время появилась на теле отметина принадлежности. Сначала — фамилия, потом — имя. Юнги разочаровался, когда прочитал имя. Устроил погром в своей комнате, поругался с матерью, получил от нее воспитательных тумаков и благополучно послал подальше того, кто внезапно вписался в его жизнь. Намджун покорно дождался у двери. Ничего не сказал Тэхену, ограничился только непонятным взглядом. Поездка прошла тихо, без лишних слов: говорили только Юнги и Намджун, да и то — по пустякам. Вышли из машины за квартал до нужного дома. Не хотелось, чтобы Киму (тому, что постарше) не был известен адрес.  — Не звони мне больше, — попросил Юнги, протягивая телефон.  — Конечно, позвоню. Мой брат живет у тебя, за ним глаз да глаз нужен. Тэхен, собравшийся покинуть салон машины, открыл дверь и цокнул.  — Так звони ему напрямую. — Мин не видел очевидных проблем.  — Если бы кое-кто не выключал телефон и не сбегал из дома в знак протеста…  — Ну знаешь ли, — возмущенно воскликнул Тэхен и хлопнул дверью напоследок.  — Мама думает, что он живет у меня. Я должен знать, что с ним происходит.  — Ага, отговорки-отговорки. Знаем такое дело. — Юнги закрыл дверь и последовал за другом, вскоре нагоняя его.  — Твой брат, правда, невыносим.  — Понял уже? — весело хмыкнул Тэхен. — Повернутый на контроле и ответственности взрослый — не компания подросткам. Он не всегда такой. Только зайдя во двор, Юнги почувствовал нечто странное. Неприятное ощущение червяком проникло под кожу, заставляя поежиться. Он осмотрелся, но ничего примечательного не заметил. И только добравшись до входной двери, наконец, до него дошло то, что не давало покоя. Юнги жестом заставил Тэхена, и без того ничего не говорившего, молчать. В его квартире кто-то был. И этот кто-то — не вор. Вор не будет создавать шум на кухне подручными средствами и не ругаться вполголоса. Серьезно, так быстро? Следовало бы придумать план. Ведь показываться матери в образе Юнджи в компании Тэхена — не лучший вариант.