Ворвавшись в чужую квартиру, к которой удавалось потихоньку привыкать, Юнги внезапно остановился и стал лихорадочно бродить взглядом. В его желаниях было схватить что-нибудь — неважно что — и лишить существования, разрушить до мельчайших деталей, чтобы унять вполне обоснованный гнев. Но неожиданная тишина выбила из головы причину гнева, не забирая его с собой.
К мокрому от пота лицу прилипли несколько зеленых прядей. Юнги резко откинул волосы, оставляя на коже красные линии от ногтей. Царапины жгла кровь, грозившая пролиться. Под париком собирался невыносимый жар. Парень уже потянулся сорвать его с головы, но вовремя себя остановил.
Не время. Не сейчас.
Юнги хмыкнул, когда всплыла одинокая мысль: «А когда же?». Окатило порывом презрения к самому себе.
Нет. Точно не к себе.
О том, что необходимо закрыть за собой дверь, парень вспомнил, когда та тихо скрипнула, впуская хозяина квартиры. Мин даже не посмотрел на него, лишь прошипел проклятие под нос, понимая, что доступ к ванной комнате перекрыт, и рванул на кухню, стараясь не поддаваться тому, что его разрывало изнутри.
Ты не обвинишь меня в том, что я стащил у тебя ключи от квартиры. Не посмеешь. Я попросил о доступе к твоему телефону на несколько минут, а получил в ответ один эгоизм. Настолько сильно желаешь, чтобы я был зависим от тебя? Это не то, чего ты хочешь. Поверь.
— Оставь меня, — буркнул Юнги, когда разглядел во тьме силуэт Намджуна, и сразу же отвернулся к окну, пытаясь отыскать нечто по ту сторону.
— Ты обиделась? — Судя по тону, его забавляла ситуация.
Тебе еще смешно.
— Нет, просто хочу тебя убить. Только и всего, — изображая равнодушие, ответил Юнги. — Какой смысл ставить пароль, если я уже все видела? — сменил тему он спустя несколько мгновений молчания.
— Не все. Не хотел, чтобы тебя отвлекали ненужные звонки и сообщения, поэтому вынул сим-карту. А пароль защищает от социальных сетей и тех, кто любит посылать разного рода неудобные материалы, — Намджун раскладывал по полочкам слова мягким тоном, который заставлял Юнги цепляться все сильней за подоконник.
Какого черта ты общаешься со мной словно с ребенком? Какого черта ты выбираешь, что мне нужно, а что — нет?
— Ты сейчас про кого-то конкретного, да? — догадался Юнги. Не дождавшись ответа, парень повернулся.
— Защищаешь меня от «угрозы», с которой я даже не знакома? Как думаешь, почему я сбежала от матери? Наверное, не хотела, чтобы меня поучали и контролировали каждый мой шаг. Ты мне — никто. И при этом делаешь вид, что что-то стоишь в моей жизни? Смешно.
Тьма наступающей ночи мешала разглядеть реакцию Намджуна на колкие слова. Он словно менялся, приобретая новые черты. Юнги не мог объяснить то, что удавалось увидеть.
А может он желает показать себя настоящего? Слишком долго он оставался добрым. На грубости сложно отвечать улыбкой.
Мин дернулся от внезапных мыслей и постарался скорее их отогнать.
— Плевать. — Юнги достал чужой бесполезный телефон и протянул руку вперед. — Забирай его. Забери все, что хочешь. Только оставь меня.
Сменю тему. Прогоню его, пусть и ненадолго. Заставлю его…
— Закончила? А теперь я назову причину, по которой ты сбежала. И ты поймешь, что я прав.
Под париком все еще жарко, волосы продолжают липнуть к щекам, а Ким Намджун решил повысить температуру — лучшее решение. И он в который раз близко. Не дает оттолкнуть себя, ловит за запястья и пытается заглянуть в глаза. Телефон выскользнул из пальцев, шумно сталкиваясь с полом.
Равноценного обмена не выйдет. Жаль.
Но Намджуну, кажется, плевать.
— Попробуй, — фыркнул Юнги, отворачиваясь.
У тебя всего две руки. Не выйдет в полной мере то, что ты задумал.
Мин Юнги в который раз ошибся. И осознание больно ударило, когда было уже поздно. Закрывал парень глаза, твердо стоя на полу, а открыл, почувствовав холод столешницы кухонного островка и давление на его растерянную персону. Намджуну не нужно было удерживать и контролировать каждое движение, ему достаточно было встать между ног Юнги и, подавшись вперед, сократить расстояние до возможного минимума.
— Попробую.
Рука инстинктивно дернулась в сторону шеи и замерла на середине пути. Парень сжал губы, не забыв в очередной раз проклясть себя за совершенные и сказанные глупости.
Вырвать бы тебе язык. Оторвать бы тебе голову.
Намджун сжал зависшую руку и медленно опустил ее, чем всколыхнул в Юнги успевшую уснуть панику. Пришлось вцепиться холодным взглядом в крепкие руки и очерченное светом лицо, потому что ничего больше не оставалось. Насилием не обойдешься. Юнги не сможет им обойтись.
Голодовка пошла на пользу в создании образа хрупкой девчушки. Но хрупкой девчушке довольно сложно отбиваться от ненужного внимания. Поэтому-то они зачастую осторожны в словах.
— В один непримечательный вечер в клубе ко мне подсела девушка с интересной просьбой. К тому времени я уже планировал пройтись по заезженному сценарию, передо мной как раз стояла стопка крепкого алкоголя, а меня просят бросить все и срочно изобразить из себя парня девушки, которую я вижу впервые. Ты ведь даже не представляла, что все настолько затянется? — внезапно обратились к нему с вопросом.
— Я хотела послать тебя при первой возможности, — признался Юнги.
— И поэтому украла мой телефон? Чтобы мы неизбежно встретились во второй раз? — Пальцы Намджуна опустились на бедро Юнги, отчего тот возмущенно выдохнул и только хотел отползти подальше, как его остановила внезапная боль, — пальцы сжались.
— Хотела держать тебя поближе в случае чего, — прошипел парень сквозь зубы. — А потом — послать.
Вот он — разговор по душам, уничтожающий конфликты и расставляющий все по местам? Шипение сквозь зубы, грубости и желание врезать.
Юнги и сам уже не знает, чего он хочет на самом деле.
— Как цепного пса? — Намджун улыбнулся. Совсем не по-доброму. — Как думаешь, почему у тебя не вышло?
На этот вопрос не было ответа.
— Может, из-за твоего чрезвычайного упрямства, — предположил Юнги. — Или из-за бесконечной тупости. Кто знает?
До ушей донеслось хмыканье. Неужели он оценил?
— Та девушка не знала причины, по которой я согласился ей помочь, — мгновенно переключился Ким. — Но ты узнаешь. Узнаешь, что она уже была мне знакома. Только… — Рука на бедре продвинулась выше. — Немного не так. Я знал по рассказам других, что она прогуливает уроки, любит испытывать судьбу и ругаться с матерью. О том, что она обманывает себя, я понял, просто наблюдая. А то, что ее зовут Юнги, которая учится с моим братом в одном классе, и что она на самом деле — он, я уже знал, когда она подсела ко мне с интересной просьбой.
Вторая рука легла на талию. Юнги, невольно заслушавшись, не сразу понял смысл сказанного ему, поэтому сидел неподвижно некоторое время, не выражая никаких чувств.
— Нет, — прошептал парень, качая головой. — Нет, нет, ничего ты не знаешь. Понятия не имеешь, о чем говоришь.
Пальцы добрались до кромки юбки, на мгновение сжали ее и скользнули под ткань, накрывая то, чего у девушки не было заложено природой.
— Правда? Тогда сейчас меня подводят чувства. Так что ли?
— Убери руку, или запишешься в ряды инвалидов, — выдавил Мин сухо, стараясь сохранять самообладание.
— Может, сменишь тактику, раз уж слова больше не действуют? — предложил Намджун, все же оставляя в покое Юнги и даже слегка отстраняясь.
Поток холодного воздуха помог, наконец, выдохнуть. Парень был готов соскользнуть, коснуться подошвой ботинок пола и сорваться, тем самым следуя совету, — меняя тактику пустых слов и колючих взглядов на тактику отступления. Остановил Намджун, умудряясь при этом не прикоснуться, одним лишь взглядом, в котором Юнги не смог прочитать ни единого чувства.
Так, значит, это все же работает?
Он не сразу почувствовал, что крепкие руки вновь хозяйничают под юбкой, хватаясь за кромку плотных колготок, которая успела оставить свой след на коже. Мин непонимающе поднял глаза и тут же отвернулся, — о его личном пространстве в который раз позабыли.
— Юнги, не приподнимешься? Слегка неудобно… — Намджун усмехнулся, задавая вопрос: — После всего, неужели ты стесняешься? Или не хватает сил?
Не привык слышать это имя от него. Мое настоящее имя.
Парень в ответ только хмыкнул и сжал в кулак футболку Джуна в районе плеча, показывая, сколько именно сил у него осталось. Одной рукой приподняв тощее тельце, второй — стянул колготки ниже колен, чтобы несильно мешались. Юнги переводил взгляд со своих бледных тонких ног на подрагивающую руку.
И ты не против разворачивающегося непотребства? Куда пропали гнев, раздражение и презрение?
«Туда же, куда и все мои силы. Безвозвратно до конца дня. Что я ему сделаю? Накричу, прокляну, обижусь? Его это не остановит», — мрачно подумал Юнги, отвечая самому себе.
— Назови свое имя, — почему-то попросил Намджун.
— Ты его знаешь, — продолжал упрямиться в ответ парень.
Единственное оружие — пусть и бесполезное, — которое у него осталось, — упрямство.
Резко с шумом Юнги вдыхает сквозь зубы и подается вперед, невольно припадая к груди Джуна. Его лицо вытягивается в удивлении, а взгляд замирает. Слегка шершавая и теплая рука легла на член Мина.
Когда он успел снять с меня трусы?!
— Не расслышал, — прошептал Джун. — Как тебя зовут?
— Мин Юн… — парень прикусил нижнюю губу, выдерживая секундную паузу. — Юнджи.
— Ты что-то путаешь. У Юнджи не должно быть члена. Ей не суждено почувствовать то, от чего сейчас так хорошо Юнги. — Горячим дыханием обдало шею. Намджун оставил легкий поцелуй и прикусил кожу. — Тебе нравится, я чувствую.
Намджун покрывал кроваво-красными пятнами кожу шеи в том месте, где расположилось злополучное имя.
«Пытаешься пометить меня? Закрыть чужое имя своими действиями? Ты не изменишь его», — всплывали мысли, пока Юнги терялся в незнакомых ощущениях. Одно дело, когда привычной рукой ты сгоняешь накопившийся стресс размеренными движениями; другое — когда к разрядке тебя приводит человек, чьи действия непредсказуемы.
Тебе ведь нравится то, что он доминирует над тобой, доставляет тебе удовольствие. Любит тебя.
Первый стон сорвался с губ. До него Юнги позволял себе лишь тяжело дышать и кусать губы, сдерживаясь, но после — отвечал на каждое движение руки несдержанным стоном, плевав на то, что может потревожить кого-нибудь.
— Как тебя зовут? — вновь спросил Намджун, не отпуская тему, до которой Мину сейчас нет дела.
Промокший, растрепанный парик, наконец, слетел с головы не без помощи того, кто доводил до исступления, проходясь по члену рукой, и до истерии, задавая один и тот же глупый вопрос. Мин Юнги выразил свой ответ недовольным стоном, склонился над плечом и вонзился в него зубами, встречаясь с тканью.
— Хочешь пойти этим путем? — хмыкнул парень и ответил сам. — Не хочешь.
Но Мин не услышал ни заданного вопроса, ни ответа на него, — он подходил к пику наслаждения. И был грубо сорван с него, стоило Намджуну сжать член у основания, не дав парню кончить. Юнги тяжело выдохнул и пересилил себя.
Я позволю тебе одержать эту маленькую победу, но только не надумай лишнего.
Парень поймал лицо Джуна в ладони, пересекся своим затуманенным взглядом с таким же, облизнул сухие губы и дал правильный ответ на вопрос.
— Меня зовут Мин Юнги, — голос низкий, тихий и напряженный. — А теперь дай мне уже кончить, зануда.
Поцелуй был необязателен, но благодаря ему вероятность успеха возрастает до ста процентов. Когда парень кончил, он стонал и от накатывающего удовольствия, и от резкой боли — Намджун вонзил зубы в шею, а потом просто прижался к укусу губами. Юнги продолжал цепляться за футболку, уже не чувствуя пальцев. Они замерли, тяжело дыша. Сперма испачкала бедра и юбку Мина, и штаны Джуна, в которых было уже тесно.
— Тебе бы помыться, переодеться, — посоветовал Ким. — И поесть, но это — завтра с утра. Или уже сегодня? — он подошел к окну, уперся ладонями в подоконник.
— Бросить тебя со стояком — не слишком?
— Что я слышу, Юнги? Проявление заботы? — наигранно удивился он.
— Разбудите меня, я сплю.
— Да иди ты, — закатил глаза Мин.
— Нужно заехать за Тэхеном. Он до сих пор заключен в четырех стенах пьяного угара.
— Он же с твоими друзьями, — напомнил Намджун.
— Вот именно. Ты думаешь, что я доверяю этим мальчишкам с гормональными сбоями?
***
После непривычно обжигающего душа не стало лучше — организм Юнги продолжал требовать сон. Усевшись на бортик ванны, парень перебирал содержимое рюкзака, который валялся в ванной комнате все это время. Содержимое не утешало: женские вещи преобладали над мужскими, — а перевоплощаться в Юнджи не хотелось. Выбрав более менее подходящее, парень нехотя натянул одежду на тело, не открывая глаз, надеясь, что не надел ничего наизнанку.
— Все хорошо? — нарушил тишину Намджун, постучав в дверь.
— А у тебя? — намекнул он на «маленькую» чужую проблему.
— Справился, но за тобой должок, ты же понимаешь?
«Кто еще кому должен? Будешь отплачивать за то, что притворялся; за все мои старания и страдания. И мне плевать, что я сам начал это», — подумалось Юнги, но он не озвучил мысль.
— Жду тебя в машине, не задерживайся, — закончил Ким.
Уже привел себя в порядок? Быстро.
Парень поднялся, добрел до раковины, повернул смеситель до упора и подставил руки под струю ледяной воды. Разгоряченная кожа вмиг остыла. Отражение в зеркале расплывалось и утопало в накатывающей тьме, состоящей из рожденных усталостью черных пятен. Но даже при таком раскладе Юнги разглядел покрытую засосами шею и витееватые черные буквы, которые необходимо было скрыть от глаз — и своих, и чужих.
Парика нет, одежды подходящей — тоже, ни пластырей… Я не выйду, если ничего не найду. Если он еще и имя узнает…
Юнги покачал головой, отгоняя тревожные мысли, вновь повернул смеситель, вывернул рюкзак, отчего вещи упали на кафель. И среди всей бесполезной груды, к счастью, нашлось то, что позволило спокойней выдохнуть. Когда все неуместное было скрыто за слоем последнего пластыря, Юнги покинул квартиру, не забывая захватить с собой рюкзак.
***
Отблески огней ночного города, проникая сквозь окна машины, попадали на лицо, мешая спокойно отдаться во власть сна. Мешал и Намджун одним своим присутствием. Юнги приоткрыл глаза, наблюдая за отлаженными движениями водителя: как он сжимает руль, как переключает скорость; за тем, как его внимание поглощено дорогой. И все же начинать разговор не хотелось в силу разрастающейся внутри обиды. Хотя парень понимал, что это отчасти глупо, но не мог отпустить пожирающее чувство.
Столько времени водил меня за нос, позволяя думать, что я контролирую ситуацию. А потом просто подрочил мне, сопровождая процесс тупейшими вопросами. «Я знаю, что ты несовершеннолетний транс, и мне норм», — такие мысли заполонили его башку?
Юнги закатил глаза и перевел взгляд за окно. Лучше наблюдать за фонарями, редкими людьми и яркими вывесками, чем довести себя до крайности — и выпрыгнуть из машины сразу же, как только она остановится на первом светофоре.
Загнал себя в ловушку безысходности с этим извращенцем, преследующим непонятные цели. И ведь не съедешь, сколько бы не заявлял об этом. Разве что — на улицу, на деревянную скамеечку, возле которой слоняется всякий сброд; до встречи с участливым полицейским и возвращения домой к любимой матери.
Намджун остановил машину у дома, в котором упивались до безумия подростки, перевел взгляд на Юнги, очевидно ожидая, когда тот выйдет. Но парень только закрыл глаза, притворяясь спящим. Еще бы он светился в месте, где всем известна недоступная и холодная Юнджи. Конечно, их могли бы посчитать родственниками, но подобную ложь легко раскрыть, если захотеть. Тем более Юнги не желал отвечать за свои действия при встрече с дебилом, который заставил вылезти из дома посреди ночи.
«Юнджи продержалась недолго», — мрачно подумал парень, но прогнал эту мысль подальше.
Юнджи вернется и отыграется. Или за нее отыграюсь я. Нужно только подобрать нужный момент.
С тихим шипением врезался лбом в оконное стекло. Именно в этот момент открылась пассажирская дверь, на сидение опустилось бормочущее нечто и уткнулось лицом, отчего разобрать то, что он пытался говорить, оказалось невозможным. Впрочем, ему удалось развеять тишину, а потом — даже поднять голову, просунуть ее между передних сидений и рассмеяться так, как он только мог в данной ситуации. Юнги, изучая безудержное счастье на лице друга, удивился, но не посмел показать его другим.
— О! Ты постриглась, Юнджи? Тебе и-и…
— Захлопнись и спи, — отрезал парень, отталкивая Тэхена назад. — Тебе завтра в школу, если не забыл.
— Это не я сам забыл, мне… — он закончил словом, которое Мин все же распознал: «помогли». Понятно без объяснений, кто помог Тэхену забыть о реальности.
— Когда ты узнал? — все же обратился к Намджуну Юнги, пересилив себя. Сколько ему усилий стоило задать вопрос, скрывая все внутри накипевшее за равнодушием.
Некоторое время ему не отвечали, и парень уже успел подумать, что его игнорируют, или, на крайний случай, не услышали.
— Хочешь узнать, в какой момент прокололся? — угадал он. — Я же говорил, что все знал сразу. Тэхен о тебе много рассказывал.
Что он мог обо мне рассказать, если мы даже не общались? Слухи? Домыслы? Этот идиот приложил руку к моему раскрытию, сам того не осознавая. Так и хочется треснуть по его пустой головёшке.
— О перепалках с учителями и одноклассниками, назначенных тебе наказаниях, выходках и неплохой успеваемости, несмотря на все сказанное. Показывал фото и видео. Кажется, хотел с тобой подружиться.
— М-да, — только выдохнул Юнги.
— «М-да»? И все?
— Если я озвучу все свои мысли, тебе станет не по себе от того, что творится у меня в голове. А потом я захочу тебя прирезать. Впрочем, согласен, хочу тебя прирезать.
— Своим молчанием ты, наверное, сохранил множество жизней, — пошутил Намджун.
— Даже слишком, — согласился он. — Останови здесь.
Парень повиновался, но продолжал прожигать дыру в собеседнике удивленным взглядом.
— Чего сидишь? Пойдем, будешь отрабатывать.
***
Было место моментам, когда ночами Хаён почти не появлялась дома. Её мучала бессонница, и она предпочитала переживать недуг на свежем воздухе. В детстве Юнги иногда притворялся, что ему тоже не спится, и гулял по ночному городу, цепляясь за руку матери, но в конечном итоге всегда усыпал, стоило им присесть где-нибудь перевести дух. Просыпался всегда в теплой кровати и сомневался: была ли прогулка сном или реальностью.
Бессонница обуславливалась тревогой и переживаниями, а эффектный уход сына породил не только их в душе бедной женщины. К счастью, окно на балконе осталось открытым, в противном случае — Юнги не знал, как попасть в собственную квартиру незаметно. Намджун в данной миссии играл роль вспомогательного средства.
Юнги точно знал, что и сегодня квартира окажется пустой. Ну, почти пустой.
— Что я должен сделать?
— На тебе — самая важная часть плана, — хмыкая, произнес парень. — Побудешь лестницей.
— Какая честь, — протянул Намджун, повинуясь.
Между первым и вторым этажом вдоль всего дома располагалась небольшая по диаметру серая труба, которая неизвестно для чего предназначалась. Конечно, в данной ситуации ее цель была ясна. Юнги надеялся, что она сумеет выдержать его, когда кое-как забрался на нее при помощи Намджуна. Конструкция не внушала доверия, поэтому парень поспешил забраться на балкон через окно.
Странно даже, что она не закрыла его. Ночи холодные, а дни не настолько теплые, чтобы долго держать окна открытыми. Она знала, что я вернусь, и поэтому подыграла мне?
В комнате ничего не изменилось. Юнги допускал мысль о том, что вещи Юнджи неизбежно канут в небытие. Но Хаён, кажется, даже не переступала порог, что — к лучшему.
Аккуратно уложил школьную форму на дно рюкзака, не забыл и о нескольких тетрадках, особо важных учебниках, джинсах, мешковатой худи и паре кроссовок. Скрыл пол-лица за маской, ощущая себя гораздо комфортней. К сожалению, места в рюкзаке почти не осталось. И Юнги недовольно осмотрел комнату, подмечая множество вещей, которые неплохо бы было захватить с собой. Взгляд добрался до рыжего кота, который жалобно мяукнул и ринулся к хозяину, стоило их взглядам пересечься.
— Я и забыл про тебя, — виновато признался парень, поднимая кота на руки. — Когда Хаён в последний раз была дома, Коньяк? Она тебя покормила хоть?
Не покормила. Сегодня, по крайней мере, точно. Не факт, что она сочтет нужным вернуться к утру. Наверное, забыла о том, что ее до сих пор кто-то ждет дома.
— Пойдешь со мной, а? — обратился Мин к коту. — Намджун не будет рад еще одному невольному сожителю, но мы его спрашивать не будем.
Коньяк одобрительно мурлыкнул и легонько толкнулся головой в ладонь. Из рюкзака выглядывала лишь мохнатая мордочка, по которой можно было понять, что животному не нравилось.
Опустившись на серую трубу, крепко ухватившись, чтобы не упасть, снял со спины рюкзак и опустил вниз.
— Не урони, — предупредил Юнги.
— Что там?
«Книжки, тетрадки и существо, которое обожает уничтожать их», — подумал парень, но решил его не озвучивать. Спрыгнув на землю, застал он такую картину: кот тянется мордочкой к Намджуну, а тот за ним наблюдает, странно на него посматривая.
— Никогда не видел котов? — закатывает глаза парень, забирая рюкзак. — Почему ты так смотришь?
— Не привык видеть тебя таким.
— Ты меня вообще видишь?
Что за глупость? Как можно увидеть эмоции на лице, большая часть которого скрыта за слоем ткани, а остальную часть я пытаюсь спрятать, натягивая капюшон все больше?!
— Плохо, нужно присмотреться, — сказал Джун, делая шаг навстречу. Подцепил пальцами край маски и стянул ее до подбородка, снял капюшон. — Так намного лучше.
— Тебе не хватило меня? — хмыкнул Юнги.
— Мне…
— Кто там шумит? Воры?! — Глаза ослепило от яркого потока света. По голосу Мин распознал человека. Им оказалась престарелая, одинокая бабушка, живущая на первом этаже. — Чем вы тут занимаетесь?! А ну пошли отсюда!
Юнги тяжело выдохнул, сетуя на старушек, которых не тянет в сон ночью, а тянет бродить по квартире и сидеть у окон в поисках чего-то. Парень вновь натянул капюшон и маску.
— Удачи, — прошептал он, пускаясь наутек.
