Аэтернус сомниорум: Хрустальная Хроника: Миллион лет спустя или мир после пробуждения

*Цитадель 20* *** *Квантовый век* *Зестирия* *вечер* *** Эмет злился. О, он еще никогда так не злился. Хема разбегались от него, как крысы. Разбегались, прячась в щели, из которых только что вылезли. Магистр Ардейл бросился в бега, как только понял, что запахло жареным. Лорд Гейл принял на себя командование Магистратом и сан главы епархии. Все же он был одним из старейшин и замечен в подрывной деятельности не был, в отличие от все того же Ардейла. Лирик, узнав в чем причина всего сыр-бора, а также применения в отношении серафимов блокаторов магии и печатей подавления, выступил на пленуме с резкой критикой политики консула, который в свою очередь применил против членов Сантерии и против самого Лирика, в частности, запрещенные виды вооружения, явно решив решить проблему радикально - войной, а не путем мира - дебатов. К тому же, с него и еще ряда лиц, спали маски, явив миру их истинные гнилые личины и нутро. То, что они все дружно проморгали сразу нескольких Владык Бедствий, ставил под сомнение сам факт профпригодности их, как Пастырей. Земля слушалась Эмета, но как-то прохладно. Былого тепла и добродушия он больше в ней не ощущал. Появились холодность и отстраненность. Душа планеты была где-то далеко и на контакт идти явно не желала. Это печалило. Расправив пламенные крылья, Эмилия парила над Лейком. Она разбрасывала повсюду снопы очищающего света, а хема… Хема зверели. Они буквально строили живые башни, только чтобы добраться до прекрасной феникс и уничтожить ее, пожрав своими вечноголодными пастями. Мерфи же, в свою очередь, не знал, сколько погибло мирных граждан: сто, тысяча, а может, миллион или даже миллиард? Он знал только одно, в тот миг, когда они вернулись из Тир-на-Нога, начался хаос. Хаос, переросший в истинный ад. Всё буквально сошло с ума и вышло из-под контроля. Пророки пытались помочь, пересказывая следующий шаг нападающих, а то, что на них напали, они поняли минут пять спустя после возвращения. Все кругом буквально вышло из-под контроля из-за аварии на энергоблоках и местных подстанциях. Весь город обесточило. Прорвало местную дамбу. И теперь улицы города тонули в водах, словно Атлантида или сказочный Нуменор. Жителям пришлось передвигаться по нему на надувных лодках, словно по каналам древней Венеции, избегая охотящихся на них, обезумевших от тьмы нэкромов, хеллионов. Тучи странной мошкары и, явно ошалевших, птиц, крыс дополняли всю картину бедствия. Проклятые развлекались. Их замысел погружения Лейка и прочих городов Мидганда в пучину явно обретал лицо, воплощаясь в реальность и беря бразды правления. Бладди, будучи в медпункте вместе с Магдаленой, оказывал помощь раненым. Фенрир с Фафниром и Сколем вояжировал на планере, ища хеллионов-главарей, чтобы нейтрализовав их, уменьшить уровень энтропии. Кербер и Цербер вместе с Иггдразилем и Йормунгандом, используя имеющийся в Сантерии катер береговой охраны, вели отстрел искаженных, зачищая один район за другим. Мимир вместе с Деликом пытались уменьшить панику и привести всех в трезвое состояние ума. Хелена вместе с Импом и Эгидой отследив, благодаря способностям Мерфи, местоположение максимальных уровней скверны, направились туда. Де`Вил с Кассандрой и Дафной молился за спасение мира. Он уже буквально видел, как в небе Зестирии цвела драконья лилия. Он видел, как пылающие небеса рождали, падающий на их головы, мир. Он видел Камитерру. Видел объятые иномировым огнем небеса иного мира. Он видел Рай, сулящий обернуться Адом… Сибилла спала. Ее хранитель обеспокоено смотрел в окно. Его душа трепетала от ужаса. Он видел, как ввысь вырастали сначала сплетенные из энергии, а затем и из камня из самого сердца мира чудовищные по размерам и толщине деревья-столпы. Они были призваны для того, чтобы поймать в свои ладони-объятья падающие небеса. Да, некто неведомый, но при этом великий, творил опоры для падающего на их головы чудовищно громадного континента. Он творил, вкладывая в это действо просто грандиозную по меркам как людей, так и серафимов силу, а также тратя свою жизнь. Ему явно было не жалко пожертвовать своим существованием ради жизни человечества. И мягкая, радостно-горестная улыбка появилась на лице серафима. Он понимал. Понимал, что это - конец. Он видел, как ползет вверх уровень благодати. Ползет, норовя неминуемо обратить их всех в серафимов. Он видел это. Видел и понимал, что уже к вечеру людей на планете не останется. На ней будут лишь серафимы. Остановить процесс «падения Олимпа» он не мог. Ему оставалось только смотреть. Смотреть и петь колыбельную для грядущего. Для грядущего, столь доверчиво спящего в своей колыбели грез. Небо цвело зарницами, флаеры и планеры бороздили его своими стальными, сверкающими телами, слышались канонада взрывов, крики людей и демонов. Битва была в самом разгаре, а на улицах вновь, как тысячу лет назад, злобно трепеща, реяли проклятые знамена тех, кто, жаждя уничтожить мир и избавить его от власти серафимов, избрал своим кредо закат - омытый кровью сердца. И тьма, в обличьях Падших, пошла по миру. Пошла, убивая жизнь. Люди, демоны и серафимы - явившись в мир, столкнулись в жуткой сече. Кровь полилась рекой. *** « - Улыбаться сквозь слезы все ж тяжело… Ведь звенит непогодою священное ничто. Непременною разлукой горит уж колесо, А чаши, злым досугом роняют дней ярмо… Проклятия бесценные дарят мгновения. Беспрецедентно все сожаления тайны даруют свои… И безмятежно рыдает вселенной воплощенье, найдя своё… Свет прославляя, навеки лишает права счастливыми быть… Но мы не сдаемся и гордо глядим в будущее, что будто бы дым! Алым оделось оно огнем и по тропе желаний гурьбой за «Королем» Вечно идем, свои, отринув желания… Идем, под проклятый смех мирозданья, омытые вечности льдом.» - шептал ветер.