***
— Федь, может ну к чёрту эту практику? — Антон всё никак отпускать не хочет, трётся рядом, мешает чемодан собирать. — Ну ты же и так дохуя титулованный препод, что тебе даст ещё одна бумажка? Ну давай я тебе сам напишу бумажку какой ты ахуенный, какой у тебя акцент французский прямо со всеми р-р-р гортанными, ну Федь! Смолов вздыхает, забирает из его рук ноутбук, кладёт в чемодан. — Тош, мне всё равно нужно уехать. Всего неделя и я вернусь. Он застёгивает чемодан, что выходит сделать без труда. Из одежды только самое нужное, оба ноутбука, листы и какая-то основная канцелярия. Благо, что момент сборов и уезда проходит вне глаз Лёши — у него важный зачёт, который он совсем никак не смог отложить. Даже личный разговор Фёдора с тем преподавателем не помог, переносить ему зачёт он отказался даже на пару часов, несмотря на все аргументы (основным из которых был "ну он же совсем ребёнок, у него считай мама и папа в одном лице уезжает на неделю!"). Для Смолова и лучше, потому что он допускает тот вариант, что они вдвоём могли бы и уговорить его никуда не ехать, а сертификат довольно значимый — в его коллекции лишним точно не будет. Антон уже не знает с какого угла подкатить — уже и на жалость давил, и убеждал, что они безответственные. Конечно, подсознательно он понимает, что делает скорее плохое дело, чем хорошее — Фёдор преподаватель, ему нужно повышать квалификацию чтобы оставаться на таком высоком уровне, но с человеческой стороны: вернётся он через неделю немощный. Первый день будет ходить сшибать косяки, спать, лишь иногда поднимаясь чтобы поесть, потому что за всё время практики спал часа четыре в день, если повезёт. Смолов трудоголик до костей мозга; два его ноутбука, кажется, не знают отдыха — на одном исходный текст и словарь идиом, на другом документ с переводом. Но эти два чуда техники от известной яблочной корпорации оказались на удивление живучими и уже два года служат Феде верой и правдой. Антон смирился. Наблюдает за Федей, понимая, что уже ничего не сделает — билеты куплены, вылет через пять часов. Какой же Смолов красивый. Татуировки все его набожные, сильные руки, обвитые вздутыми венами, крепкая спина с красивой прямой линией позвоночника и лёгкими красными следами от ногтей — Антон старался. Белый лист так и манит чиркнуть на нём что-нибудь, хоть самую небольшую полоску, только испорть белизну. Миранчук поддаётся. Длинными, плавными, но смелыми линиями выводит уже такие знакомые плечи, лопатки, руки с узорами татуировок, любимую спину, и обрывает рисунок на загривке, там, где начинается лёгкая полоска волос, по которой Тоша так любит проводить носом по утрам. Федя уже заканчивает собирать технику. Антон, крайне хитро заглядываясь на его спину, сворачивает листок вчетверо и прячет за спиной. И стоит Смолову на секунду отвернуться, чтобы посмотреть процент заряда на телефоне, как Миранчук подкидывает небольшой листок ему в рюкзак. Старший обнимает его на пороге квартиры на прощание, целует кратко в губы, обещает привезти что-нибудь из Венеции, на что Антон просит его привезти себя уже, наконец, поскорее. Смолов и сам не хочет уезжать, но пересиливает себя и спускается в такси, чтобы уехать в аэропорт. Это же всего неделя.***
3:29 Федя листает учебник уже на автомате, ищет нужную грамматическую заметку, читает про себя, а потом вновь пытается перевести предложение с французского на русский так, чтобы и на том, и на том языке оно имело смысл. Выходит плохо. Будьте неладны эти крылатые выражения. Он отодвигает от себя ноутбук, прикрывает глаза. Глаза у него невозможно устали, белки покраснели, а мешки под глазами такие, что картофельным не уступают. Смолов устал. У него впереди ещё много работы — там и перевод газетной заметки, нужно крылатые выражения закончить, сделать пару упражнений на грамматику, а добить его решили зачётом по произношению. А он не то чтобы говорить фонетически не может, он вообще челюстью еле двигает. Федя поднимается с постели, потягивается, тянется за рюкзаком, чтобы достать зарядку для ноутбука. Та находится не сразу; под руку Смолову попадается всё что угодно, но не зарядка от ноутбука. Ему понадобилась минута, чтобы схватиться наконец за нужный ему шнур и вытянуть из недр чёрного рюкзака. Вместе с адаптером из рюкзака выпадает небольшой листок, который Смолов сначала упорно игнорирует, но потом интерес берёт верх."Не скучай, люблю тебя"
Федя расплывается в довольной улыбке. И на душе сразу так тепло-тепло.