***
"Ребят! Сегодня уже 50 день моего "challenge 100 days productivity". Думаю, самое время подвести промежуточные итоги: ~ моя продуктивность повысилась в 5, нет, в 10 раз! ~ мои отметки стали по-настоящему лучше ~ мой французский улучшился в разы! ~ я стал менее нервным, но научился обращать внимание на мелочи ~ я открыл для себя много новых продуктов канцелярии (и спустил на эту канцелярию огромное количество денег, упс) ~ было прослушано более пятидесяти новых (!!) музыкальных альбомов, вследствие, было открыто мно-о-ого новых исполнителей! <з Желаю всем и каждому так же продвинуться в своей продуктивности! Passez une bonne journée!" Лёша выкладывает четыре фотографии красиво разложенных учебников и тетрадей, на которые мягко ложится утреннее солнце. Хочет добавить фотографию сладко спящего Феди, на лицо которого так же красиво ложатся лучи тёплого, утреннего солнышка, но решает, что, во-первых, слишком много солнышек на одну фотографию, а во-вторых, однокурсники, подписанные на его блог, неправильно поймут. Антон сладко потягивается под его боком и просыпается первым. — Лёш, ты чего не спишь? — младший Миранчук неохотно выплетается из объятий Феди, поднимается с постели, сразу же накидывает халат. — С шести до семи утра мозг более продуктивен, я занимался французским, — в подтверждение показывает сторис с учебником французского и красиво оформленным кофе. — Ой, прости. Доброе утро, солнце. Лёша целует сонного Антошу в щёку. Тот растягивается в довольной улыбке. — Тише, Федю разбудишь, — Тоша тихонько целует Смолова в нос. — Устал совсем, работал допоздна. — Я знаю, он забыл ноутбук выключить, за ночь разрядился, пришлось утром на зарядку ставить, — старший Миранчук поднимается с кресла в их спальне, идёт хвостиком за братом в ванную, не отрываясь от экрана телефона. Под новым постом уже более пятидесяти комментариев. Антон потягивается, двумя руками держась за верх дверного косяка. У того хрустит позвоночник, Лёша недовольно морщится от этого звука, но всё равно падает в объятия, как только появляется возможность. У Лёши сегодня невероятно хорошее настроение. Выходной и у него, и у Антона, и у Феди, а это значит, что они либо чудно проведут этот день в постели, ничего не делая (что Лёша скромно утаит от своих подписчиков), либо могут поехать куда-то за город. Благо, погода располагает — на улице тепло-тепло, по-июньски, солнышко яркое-яркое, а трава на контрасте такая зелёная-зелёная. Её Лёша тоже уже успел сфотографировать на утренней пробежке. Он удачно успевает вернуться в спальню ровно к тому моменту, как начинает просыпаться Федя — тот морщится от солнца, падающего прямо в глаза, натягивает одеяло на голову, не желая подниматься. — Доброе утро, — шепчет Лёша, ложась к нему под бок. — Всё, Федь, солнышко взошло, и самому яркому солнышку в этой квартире тоже пора вставать. Смолов мычит что-то невнятно. Миранчук невероятно счастлив. Лёша любит утреннего Федю. Сонного такого, тёплого, мало что понимающего — такой Федя не ругается, не ворчит, вкусно пахнет гелем для душа и собой, а не парфюмом, который Лёше не очень нравится. Такой Федя на любое предложение ответит "звучит хорошо" и даст зелёный свет. — Федь, а поехали за город? Смолов откусывает овсяное печенье, а вошедший на кухню Антон обречённо вздыхает. Антон не любит ездить за город — три часа в машине, бесконечные комары, и всё это ради пяти фотографий и двух часов относительно свежего воздуха? Ладно, ещё и ради улыбки Лёши. А это бесценно. — Сегодня? — Фёдор открывает ноутбук. — Сегодня. Ноутбук отзывается недовольным звуком об недостаточных процентах зарядки. Федя вздыхает, и без лишних слов вставляет лайтнинг в разъём своего чуда техники. У Смолова огромное количество работы, но он, недолго думая, выдаёт: — Хорошо. Давай вечером. Лёша кидается на шею старшего, целует в щёку, довольно улыбаясь. — Спасибо, Федюш. Я люблю тебя. — Я тебя тоже, солнце. Старший Миранчук уходит в зал, чтобы вновь засесть за учебники. Антон садится напротив Феди, неодобряюще кивает головой, отпивает кофе. Смолов смотрит на него, вздыхает, и Антон понимает всё по его глазам — это любовь, и ничего тут не попишешь. Этот мальчишка совсем вскружил ему голову. Но и Антон не в довесок — его слово тоже очень значимо в их небольшой семье. Федя кладёт ладонь на его щёку, проводит большим пальцем под глазом; Тоша ластится, как дворовой кот, дорвавшийся до ласки, трётся щекой об его ладонь сам. Смолов тянется через весь стол, чтобы поцеловать его в нос. — Не обижайся, солнце. Обещаю, завтра мы останемся дома. — Я не обижаюсь и всё понимаю. Всё таки улыбка Лёши того стоит. — Ты такой понимающий. — Подстать тебе. Чайник недовольно пищит, оповещая о том, что вода в нём, вообще-то, уже вскипела. Миранчук и Смолов не понимают, в чём дело, пока на кухню не забегает Лёша и не заливает овсянку кипятком. Будь неладно это здоровое питание.***
— Когда мы уже приедем? У меня затекла спина, — Антон прогибается в спине на совсем неудобном заднем сиденье бэхи Смолова. — Уже совсем скоро, потерпи немного. Машина заворачивает на неасфальтированную дорогу, едет пару минут по прямой, а потом резко сворачивает направо. Трава не такая высокая, и поле, кажется, раскинулось до самого-самого горизонта. Лёша глубоко вдыхает свежий воздух, стягивает кроссовки вместе с носками и бежит босыми ногами по прохладной траве, улыбаясь так искренне, ярко и по-детски. Dans mon esprit tout divaguе Мои мысли смешались в бред, Je me perds dans tes yeux Я пропадаю в твоих глазах, Je me noie dans la vague Меня накрывает волной De ton regard amoureux Твоего любящего взгляда. Солнце медленно заходит за горизонт, а Федя разливает вино цвета самого-самого красивого заката по бокалам. Антон садится на расстеленный плед, а после и вовсе ложится, и в глазах у него отражается небо с облаками. Смолов садится рядом, протягивает ему бокал с вином. — Кажется, я понял, почему Лёша всё время так рвётся за город, — Тоша прикрывает глаза, вслушиваясь в тихое колыхание травы. — И почему же? — Федя наблюдает за Лёшей, который совсем отдался эмоциям — разлёгся прямо на траве. — Тут так спокойно. Смолов улыбается, смотря на Антона. Его слова — правда, возведённая в абсолют: нет тебе за городом ни телефонных звонков (Федя всегда отключает телефон, когда они едут за город), ни шумных соседей, ни сигналящих машин, лишь природа, чудное вино (глоточек можно) и любимые люди. Небо окрашивается во все оттенки алого, воздух словно перебивает, он становится более влажный, тягучий и прохладный, словно остаётся на коже приятной дымкой. Трава колышется чуть сильнее, и пахнет влагой, зеленью и летом. — Я люблю тебя, — шепчет Антон. Этот летний вечер они запомнят надолго. Amour Plastique — Videoclub