Dark paradise

Раскрыть глаза тяжелее, чем их сомкнуть, особенно когда до сих пор ощущаешь дурман повсюду. Ветер задувал во все щели какого-то старого дома, который явно давно заперли, но, кажется, каким-то образом мужчина смог сюда попасть, хотя даже не помнит, что происходило вчера. Ах да, какая-то крупная вечеринка, потом черная машина на скорости летела куда-то за город, и вот теперь он здесь что-то делает, до сих пор ощущая, как по венам течет наркотик. — Твою мать! — ругнулся он, когда стукнулся о деревянную перекладину сверху. — Какого здесь вообще происходит? Однако его, похоже, никто не видел. Он словно говорил сам с собой. Пришлось выпрямиться во весь рост, но тут же рухнул напрочь и скреб пальцами деревянный пол. Неужели в такой берлоге все сделано из дерева, подумалось мужчине, перед тем как в его ушах снова начало звенеть, а мозг готов был отключиться. — Черт, черт, черт! — кричал он в пустоту, понимая, что ему нужна очередная доза, а найти поблизости человека, согласившегося отдать ему собственную, было мало вероятно. — Черт! Казалось, что он был в полной ярости, а после и вовсе бросил в стенку собственный телефон, который разбился вдребезги, как вдруг на него обратили внимание другие. — Эй, слышь, мужик, вали отсюда, если не можешь свои нервишки успокоить! Здесь не имело значения, кем ты был в реальной жизни, да хоть самим президентом Соединенных Штатов. Правила для всех одинаковы — получил свою дозу, колись и молчи, пока эйфория царит в твоей башке. Да, картели и какие-то шараги никогда не имели уютного гостеприимства, что приходилось порой как-то выкручиваться и даже отбирать чью-то дозу из рук такого же наркоши, как и ты сам. Его вновь трясло, кулаки сжимались до боли и крови, хоть пойти и убить ради очередного момента кайфа, пока не началась реальная ломка. Нет, он не был настолько заядлым наркоманом, однако с иглы с каждым разом все тяжелее и тяжелее становилось соскакивать, что проще было оставить все так, как есть. А ведь он и совсем забыл, что сегодня вечером надо выходить на съемочную площадку, вкалывать во всю, чтобы получилась отличная пленка, но дурман охватил его с ног до головы, что он просто послал все к чертям собачьим и уселся обратно на какой-то старый матрас, который уже давно пропах сыростью и старостью, а рядом даже не было графина с водой, который он привык видеть по утрам у себя в спальне. Грязный шприц валялся на полу, рядом с матрасом, а желание снова употребить что-то покрепче мучило его рассудок с каждой минутой все больше и больше. Он знал, что запасной дозы у него с собой нет, даже банально марихуаны или кокаина, который можно было бы покурить или нюхнуть, все это он оставил за крыльцом этого дома-рухляди, в любой момент рухнувший бы вместе со своими обитателями. Попросить бы у кого-нибудь хоть что-нибудь самое легкое, но от здешнего народа такого не получить, только если не затеять драку в таком вот ужасном состоянии, почти на грани. Грязный шприц не хотелось еще раз использовать по назначению, ведь последствия могли быть разными, что уж там говорить, мужчина прекрасно осведомлен на этот счет. Посмотрев на этот шприц, он с ненавистью пнул его ногой подальше, чтобы не напоминал о том, как ему срочно надо что-нибудь принять. Ладно, в конце концов он не последний человек, который с помощью драки получает свое. Скорее всего, здесь такой каждый пятый в этом долбанном притоне. Мужчина, пошатываясь, подошел к какому-то чернокожему, в это время набирающему в шприц наркотик, хватая того сильно за плечо и поворачивая к себе, чтобы вмазать ему по лицу. Первый удар пришелся по скуле, второй по челюсти, пока самого мужчину не пнули со всей силой, отбрасывая его на пол. Завязалась борьба, и даже некоторые зеваки спросони начали кричать, что ушные перепонки могли взорваться в любую минуту. Когда все же мужчина смог заполучить то, что ему надо было, он схватил тут же свежий пакетик с белым порошком и, открыв его, начал вдыхать запах и вкус кокаина. На мгновение он прикрыл глаза от наслаждения и так же быстро потерял бдительность перед тем, как тот чернокожий вырубил его, ударив чем-то тяжелым по голове. Да уж, ну и веселье тут дикое. Он очнулся оттого, что у него ужасно кружилась и болела голова, будто он только что вышел из долгого запоя. Оглянувшись по сторонам, мужчина согнулся в три погибели и медленно пополз к своему месту, до сих пор держа в руках немного белого порошка. О да, его отвлекли от такого важного занятия, и чуть позже, когда он сможет хотя бы пошевелить нормально оставшимися частями тела, мужчина вернется к нюханью наркотика. На секунду он задумался, пытаясь припомнить свое собственное имя, но в голову ничего годного абсолютно не шло. Либо его просто тот упырь так хорошо отлупил, либо наркотики ему заменили даже собственное имя и фамилию, что, кроме них, нет ничего роднее. — Господи, да где же я к чертовой матери? — попытался рыкнуть мужчина и дернуть левой ногой, но все было тщетно. — Какое у меня вообще настоящее имя, а? Хотя кто мне тут скажет это, если они такие же конченые наркоши, как и я. В голове он уже просчитал всевозможные варианты своего имени, попытался хотя бы вспомнить, что делал вчера, чтобы установить свою личность, но его разум думал лишь только об бесконечной эйфории, которая вновь начала накрывать мужчину новой волной. Тут рядом с ним кто-то пошевелился. Мужчина не сразу обратил на человека внимание, однако, когда это существо задело как бы невзначай его ноги рукой, он понял, что ему стоит лучше осмотреться и спросить какого черта ему надо от него. Но к его удивлению или разочарованию, рядом с ним лежала женщина, подрагивающими пальцами старающаяся дотронуться до мужчины. Она старалась сконцентрироваться на его глазах, неотрывно смотреть в них, но пелена дурмана еще не сошла с собственного разума. Женщина немного приподняла голову и стала откашливаться, пока мужчина внимательно за ней наблюдал. Знал ли он ее? Хороший вопрос, потому что он уже совсем ничего не знает, что с ним творится за пределами очередного притона или картеля, где процветала мафия. И какого же черта его носит в такие заведения, которые вроде бы построены под казино, но там происходят совершенно другие делишки. — Хочешь знать, где ты? — хриплым голосом проговорила она, доставая из кармана на вид дорогой кожаной куртки сигарету и зажигалку. Мужчина молча кивнул, сворачивая обратно в пакетик белый порошок. — Тогда, может, хочешь узнать свое имя и как оказался здесь? — женщина затянулась, с блаженством выдыхая дым. — Черт тебя дери, конечно, хочу! — не слишком громко шикнул он, хватая ее за локоть. — Мы в Уолворте, идиот, и вчера ты сам заехал за мной на всей скорости и привез сюда, пока мы тут ширялись до потери сознания, — она спихнула его ладонь с локтя и бросила на него угрюмый взгляд. — Ты, идиот, Том Хиддлстон, что даже не помнишь, как тебя зовут! Странное ощущение трепетало у него где-то в животе. А он, твою мать, актер Том Хиддлстон, который каким-то местом оказался здесь Уолворте, на окраине Лондона с какой-то девицей, обвиняющей в том, что она с ним приехала сюда принимать наркотики. Что за наглость! Что за люди пошли! — Неужели ты, идиот, ничего совсем не помнишь? — от сигарет ее голос был еще более хриплым, но, видно, она не настолько сильно вчера принимала что-то как он, хотя ее мутный взгляд ее все же выдавал: марихуану и кокс она точно вчера и курила, и нюхала. — Видно, меня слишком хорошо ударили по башке, что я уже ничего не помню, хотя провалы памяти у мена редко наблюдаются, — ответил мужчина, ища в своем кармане телефон. — Нет! Какого?.. — Если тебе напомнить, недавно ты сам его бросил в стенку, но можешь воспользоваться моим, — женщина протянула ему свой телефон. — Пароль сам вспомнишь. Он чувствовал ее уверенность и спокойствие даже сквозь пелену дурмана, пока она продолжала курить. — Хорошо, что сигареты после марихуаны — хорошее средство прочистить свои мысли. Всегда знала это, — он непонимающе уставился на нее. — Боже, похоже, тебе не память отшибло, а голову снесли полностью. Дай сюда! Она вырвала из его рук телефон, набирая код. Она негодовала, однако прекрасно понимала, что быть наркошей значит навлекать на свою голову и не только на нее кучу проблем. Да и у Ланы, конечно, их тоже было хоть отбавляй, но она хотя бы не всегда делилась ими с Томом. — Если ты хорошо знаешь меня, тогда кто ты? — спросил Том, падая на матрас. — Хочешь знать, кто я? — она сжала одну ладонь в кулак. — Через час за нами приедет машина, я вызвала твоего личного водителя. Она сама пошатываясь встала, что почти что не рухнула обратно. Волосы были спутанными, взгляд помутневшим, а тело еле слушалось ее. Слава Богу, что мысли хотя бы оставались более-менее ясными. Она пошла вперед, спотыкаясь на каждом шагу, дойдя до чертовой крутой лестницы, а потом обернулась к Тому, видя, как он еле плетется за ней. — Меня зовут Лана Перриш, и если не помнишь, и мы с тобой познакомились давно в одном баре в известном отеле… Это были ее последние слова перед тем, как она спустилась почти что на четвереньках вниз и дошла до выхода. Тому лишь пришлось последовать за ней в примерно такой же манере. Конечно, он ее вспомнил, но выглядел перед ней он абсолютным идиотом. И как теперь загладить свою вину? Похоже, что с активными пристрастиями на неделе надо заканчивать… *** Том плюхнулся на заднее сидение машины и раскинул руки по обе стороны небольшого диванчика, Лана же на это только скривила губы и уселась рядом, стараясь держаться от мужчины на расстоянии. Даже она не помнит, когда в последний раз за многие месяцы до безумства и безрассудства накачивалась наркотиками. Она не сопротивлялась ему вчера, но когда поняла, что это будет не шикарное заведение, а какая-то шарага на окраине Лондона, ей хотелось уже тогда свалить оттуда побыстрее, но как только Лана закурила первый косяк марихуаны, наступило долгожданное наслаждение от легкого дурмана в голове. Пришлось остаться с ним в этом ужасном притоне. — Лана… — осторожно начал Том, стараясь пододвинуть ее поближе к себе. — Я… — Кто? Идиот? — насмешливо спросила она, сопротивляясь ему. — Я и так это давно знала, но чтобы в таких масштабах… — Это первый раз был, когда я так сорвался, — ответил честно он, даже не задумываясь над тем, что говорит. — Куда ты дальше поедешь? — Домой. Но к себе, а не к тебе, иначе я у тебя застряну надолго. В любом случае, пока ты не опомнился еще до конца, — она коснулась ладонью его подбородка, — с тобой я целоваться не буду. — Значит, только ты у нас такая паинька, — пробубнил мужчина, сильнее откидываясь на спинку кресла. — Нет, ты не видел меня во многих местах, где я, как и ты, до безрассудства закидывалась то колесами, то еще какой-нибудь дрянью. И сейчас такое бывает, не отрицаю, — она все же прильнула к нему, положив голову ему на ноги. — Наркотики — чертовски приятная штука, жаль, что до многих это слишком долго доходит. Он не стал ничего на это отвечать, потому что ясных мыслей в голове не было вообще. Он снова измученно прикрыл глаза, зная, что машина остановится около ее дома и Лана не даст себя сопроводить. Да и сможет ли он? Черт! Весь обдолбанный, изможденный, а на часах был заведен будильник на три часа, означающий скорые съемки. Ему бы выспаться, выпить анальгина и продолжать бы валяться в кровати, но работа есть работа, и она никогда не требует отлагательств. — Когда мы встретимся? — спросил он, сильно вцепившись ее локоть, понимая, что ему нужна вновь доза табака или кокаина. — Конечно, когда я захочу. Я напишу время и место, но не на этой неделе, — она убрала ладонь с ее локтя и вышла из машины, пошатываясь. Даже марихуана с кокаином могут дать не ожидаемый эффект. Похоже, сегодня она, также как и он, останется валяться в кровати, чтобы завтра выйти на работу. Ничего, Айви ее подменит сегодня… *** Посетители как обычно попивали свои коктейли, сидя в баре, когда в это время на сцене выступала мисс Перриш. Ее хриплый голос раздавался по всему огромному залу, отчего многие зеваки иногда оборачивали голову в ее сторону. Стоя рядом с микрофонной стойкой, она исполняла песню «Tomorrow never came». Когда-то она считала эту песню одной из лучших среди своих выступлений, но теперь она просто пела эту песню лишь только потому, что она ужасно нравилась местным посетителям. Раньше, в том веке, в каком-нибудь отеле точно бы исполняли джаз, но Лана была не тем человеком, чтобы петь такую легкую музыку. Вся ее жизнь — сражение с самой собой и бездной, что росла внутри нее. Нет, она не всегда могла ее контролировать, но, по крайней мере, старалась долго держаться, до победного, пока снова не срывалась и приходила в отель обкуренная или напившаяся колес. Она любила томно смотреть на публику и так же вздыхать во время распевок, это всегда производило впечатление на посетителей за столиками. Ей нравилось, как с ней будто разговаривала публика во время ее песен, так Лана чувствовала себя живой. Она могла прочувствовать каждого и подобрать нужную песню для каждого момента, но чем больше она задерживалась в одном из крупных отелей, в ее песнях начинала скользить психоделика, словно она пела нарко-рок. Все это настолько становилось обыденным для нее, что песни про наркотики тоже становились нормой. И людям было совершенно плевать на это, пока однажды в холле отеля не появился этот чертов идиот, которого она проклинает с их самого знакомства и по сей день, каждый день утром, когда возвращалась с тусовки после работы в отеле довольно-таки пьяной. По нему нельзя было сказать, что он выглядел, как какой-либо богач, но и бедным он точно не являлся. Лана припоминала в нем кого-то знаменитого, но на ум совершенно ничего не приходило, впрочем как обычно. Она пела песню, которую буквально несколько дней назад сама сочинила. И как всегда о ее больной теме — злоупотреблении наркотиков и славе — «High by the beach». Всем нравилась мелодия, но, казалось, что никто особо и не вслушивался в слова, лишь только мужчина в сером костюме слушал ее, не отрывая от нее своего взора. Его светлые волосы были убраны назад, на лице очки в массивной оправе и улыбка человека, который явно знал все прелести подобной жизни из песни. Лана тогда еще все гадала, кем являлся тот красавчик за крайним столиком. Во время небольшого перерыва Лана подозвала псвою подругу Айви Роджерс, которая частенько ее замещала, и пальцем женщина указала на того самого мужчину в костюме. Ее подруга, конечно, была удивлена, когда увидела здесь знаменитость, но больше всего поразилась неведению Ланы, которая так и не смогла назвать имени мужчины. — Какая разница, актер он, или нет, если я не видела с ним ни единого фильма. Ты же знаешь, как я далека от фильмов современного производства, — Лана достала сигарету и закурила. — Старый Голливуд ни на что не променяешь, вот что я тебе скажу. — Тогда, может быть, ты это скажешь ему прямо в лицо? — слукавила Айви, внимательно разглядывая подругу. — С чего бы это? Мне плевать, что происходит в его кино, и на него тоже плевать. Так, какого черта, я должна интересоваться им? — Лана не унималась, понимая, что их знакомство вряд ли будет хоть каплей успешным. — Про него столько грязных сплетен ходит, что он женщин меняет, как перчатки, да и еще водится к тому же с наркотиками. Правда, говорят, что он давно с ними уже завязал, — ее подруга странно улыбнулась, а потом предложила. — Может, ты еще что-то споешь? Лана не стала отказываться, а просто решила исполнить еще одну песню, которая звучала эротичней в несколько раз после предыдущей. Мужчина с восторгом наблюдал за певицей на сцене, а , когда песня подошла к концу, он просто встал, медленно поправляя свой костюм, будто отряхивал невидимые пылинки с себя. Лана наблюдала за ним, под шепот подруги «смотри, он идет прямо к тебе», и ей становилось не по себе. Бывший наркоман, говорите? А бывают ли такие? Лана приняла скучающий вид, изображая, будто никто и ничто ее не тревожит, и даже все это сборище ее никак не раздражает. И даже подошедший к ней вплотную Хиддлстон не вызвал у нее столько эмоций, сколько его тихий, спокойный голос. — Скажите, я здесь часто бываю, но вас вижу впервые, — он заинтересованно смотрел на нее. — Откуда вы так научились красиво петь? — Меня этому никто не учил. Просто хобби, — отмахнулась Лана, стараясь смотреть мужчине только в глаза. — И если вы думаете, что я сразу же полезу в карман, чтобы попросить у вас автограф, то вы заблуждаетесь. Если бы не моя подруга, я не знала бы, кто вы. — Том Хиддлстон, если быть точнее, а вот вашего имени, незнакомка, я не знаю, — он оперся о микрофонную стойку, спокойно продолжая смотреть на нее с некой долей любопытства. — Но я не ждал, что вы накинетесь на меня, как обычно это делают фанатки. По вам это так и видно. Так как же вас зовут? — Не думаю, что это удачная идея для знакомства, мистер Хиддлстон, тем более, что я еще на работе, а флирт в это время никак не входит, — она улыбнулась ему и снова сделала затяжку. — Ну попробовать стоит в любом случае. Что вы курите? — спросил актер еще с большим интересом. — Не просто сигареты, мистер, а… Ему не надо было ничего понимать, он сам все понял почти с полуслова. — Марихуану вы курите, — закончил он фразу за нее. — Именно. Она вносит некоторые коррективы в мою жизнь, — Лана собралась уйти со сцены, а он не стал этому сопротивляться. — Меня зовут Лана Перриш, мистер Хиддлстон. Надеюсь, что для вас это была приятная беседа. Он тоже слышал где-то ее имя, но только вот где? Ведь точно не из мира музыки и кино. Страшная догадка посетила его разум, только вот это первое и последнее, о чем хотелось думать сейчас. Наркотики — вот что может его убить сегодня, поэтому он до вечера с головой полностью погрузился в работу, до сих пор вспоминая мисс Перриш, зная, что скоро их пути еще пересекутся где-нибудь...