Dark paradise

Обычно для картеля всегда нужна хорошая клубная музыка, под которую могла бы станцевать любая женщина под кайфом, лишь бы ей давали деньги за хорошо приведенное время. Но когда неожиданно приходишь в картель с роскошными колоннами, дорогой лепниной на стенах и потолке, что начинаются разбегаться глаза по обе стороны, лишь хоть что-то потрогать, ведь следующей такой возможности уже не будет. Милое с виду казино становилось пристанищем для тех, кто хотел кутить по-крупному выкидывая деньги не на ветер, а на стоящую порцию травки, которую можно было положить в портсигары и дымить, как паровоз, наслаждаясь запахом наркотического сумасшествия. Здесь можно было чувствовать, как адреналин подскакивает вверх, как полураздетые девицы извиваются перед тобой, и так приятно ощущение тепла после новой дозы, словно пришел с дождя, а теперь начинаешь греться. Они не в первый раз сюда приходили. Не первый раз курили марихуану в кальянной, тесно прижавшись друг к другу после быстрой и безумной близости. Они любили приходить туда, чтобы играть в покер, а потом выигрывая уединяться в тесной комнатке, где их вряд ли бы стали искать. Но если случалось и проиграть, тогда они закидывались колесами и коктейлями, чтобы на время забыться. Они никогда не говорили про их долг, который с каждым разом становилось все сложнее и сложнее уплачивать дилерам — с каждым разом все было сложнее и сложнее не проиграть какой-нибудь твари, любящей блефовать и заранее всех обыгрывать. Лана считала, что однажды они крупно отыграются, но, даже имея при себе своих богатых родителей, проблемы им она доставлять не хотела ни при каких условиях, достаточно было и того, что они знали про ее пристрастия к наркотикам и алкоголю, отчего ее неоднократно отправляли в клиники на лечение. Но если однажды зараза пристала к тебе, то такую вещь вряд ли с себя уже можно удалить. Родители не знали, как можно помочь своей девочке, но она-то точно знала — пока у нее не пропадет к этому интерес, бороться с этим бесполезно. Для нее это — чертов кошмар не принимать просто так наркотики, потому что они стали частью ее жизни. И найдя себе подобного, точнее окончательно склонив его к тому же, она знала, что двигается в правильном направлении. Лана никогда не признавала тот факт, что наркотики разрушали ее жизнь. О нет, наоборот, они делали ее счастливой: приходить каждый раз под кайфом в рестораны при богатых отелях и петь в живую песни The Doors ей было только за радость. Ей нравился голос Джима Моррисона, нравился его тембр, она обожала его наркоделику и с удовольствием писала песни под вдохновением от тех глубоких мыслей, что закладывал в каждую песню сам рок-певец. Иногда она даже считала, что у нее в голове те же тараканы, что и у Джима, тогда-то она и начала еще сильнее принимать наркотики, будто бы в ее сознании открылась еще одна дверь, где было всего столько интересного, что ее иллюзии и галлюцинации частенько бывали реальнее, чем ее собственная жизнь. Она любила песни и голос Нины Симоне и Элвиса Пресли. Казалось, что Старый Голливуд для нее был всей жизнью — возможно потому, что считала себя частью той жизни. Жизни, где не было реальных и четких границ. И лишь только Тому было известно, каково пребывать рядом с ней, когда она начинала пропадать в своей собственной реальности, заодно затягивая его за собой. Весь мир — театр, а люди в нем — актеры. Притворяться, играть роли, видеть несбыточное после того, как они обдолбаются, типичное поведение для них, потому что главное — проснуться на следующий день хотя бы. Но как так получилось, что с каждым разом они опускались все ниже и ниже в пучину бездны, от которой не было спасения. Они перестали видеть свет после того, как жизнь стала катиться к чертям, но, кроме Тома, этого, похоже, никто больше и не замечал. Нет, он никогда не винил ни в чем Лану, зная, что сам соблазнился тем, что она ему предлагала. Том давно уже забыл про нормальную жизнь, если не то самое он называл нормальной, что сейчас происходило. Лана его всегда направляла, и он даже не замечал, как поддавался многим ее губительным привычкам, но отказаться от них уже не мог. Жизнь и так была не сладка за последние пару лет, когда его жизнь стала в долгах как в шелках, роли предлагались все реже и реже, и теперь все казалось совершенно иным. Сегодня он ждал ее дольше, чем обычно. Она пела в своем привычном отеле, где собирались богатенькие, чтобы провести время. Ее голос сегодня был еще более хриплый, отчего песни вроде «Alabama song» звучали еще лучше, а песни Элвиса просто лились по всему залу, что было очень даже не привычно для постоялых людей здесь, которые и слышали всю меланхолию в звучании, а не легкие нотки джаза и рок-н-ролла. Похоже, что у нее действительно был хороший вечер, поэтому и расставаться особо с публикой ей не хотелось. Она спокойной грациозной походкой прошла к столику Тома, надела пальто, поправляя рыжеватые локоны, и с интересом смотрела на него, будто бы давно его не видела, хотя прошло ровно шесть дней с их последней встречи с той самой чертовой шараги, в которой они оказались по его милости. Ей стоило бы сказать что-то едкое, подлить масла в огонь, чтобы дать ему немного слабины, чтобы он разозлился, хотя она знала, что это всего лишь подогревало его азарт, его злость, которую он никогда не вымещал на ней. Но она продолжала молчать, смотря ему прямо в глаза. — Почему «The Doors», если ты любишь песни своего собственного творчества? — полюбопытствовал Том, отпивая из бокала вино. — Я тебе говорила про Старый Голливуд и свое отношение к нему? — Том лишь кивнул. — Но я так же обожаю и Джима Моррисона, его голос, его историю, безрассудство, ведь он повлиял на меня очень сильно, как и эпоха того Голливуда. Наверное, я должна была родиться тогда, чтобы все это пережить. — Ты бунтарка, — отметил Том, беря ее за руку. — Мы сегодня как обычно? В «Black opium»? [1] — Я не люблю бунтовать, я люблю… Впрочем, ты и так все знаешь, — спокойно ответила Лана, не позволяя себе отдернуть руку из его ладоней. — Почему ты спрашиваешь, куда мы, если это наше постоянное место пребывания? — О, ты очень любишь менять планы, Лана, даже тогда, когда у нас что-то уже запланировано другое. — Не упрекай меня. Ты, Том, знаешь, как я это ненавижу, — она достала сигарету из сумки и зажигалку, но закурить не решилась. — Я беру от жизни все, что мне нужно, и не гнушаюсь этого. Может быть, поэтому мои родители не знают мой принцип по жизни. — Тогда ты очень быстро сгоришь, дорогая, — тихо сказал он, зная, как ее раздражает это его коронное «дорогая». — Мы будем гореть вместе. В аду, — она встала, поправляя одежду и взяв в руки сумочку. — Ну а теперь мы должны поехать туда, Том. Все самое интересное только-только начинается… *** «Black opium» всегда отличался своей помпезностью и пафосностью, но не так уж и много людей знали, что это заведение не просто казино, а настоящий наркокартель, где не только продавали наркоту, но и пользовались шлюхами и даже устраивали шоу со стриптизом, лишь бы потешить себя да разбросать деньги налево-направо. Том не помнил, как впервые оказался здесь. Нет, это была не одна из встреч с Ланой, когда они приходили сюда закидываться до потери памяти. Кажется, это был первый раз, когда по совету одного из старых знакомых, советовавших посетить казино и получить невероятное удовольствие от потрясающей там атмосферы. Он зашел туда, чтобы провести хорошо время, покутить, а в итоге проштрафился, так и еще должен был выплатить долг в ближайшие сроки. Увы, покер никого не щадил, и ему стоило это уже давно понять, но каждый раз Том рассчитывал лишь только на свою удачу. Его роли всегда оставались крупными, но не настолько, чтобы ими можно было гордиться. Локи — вот роль, которая его прославила, на которой он заработал кучу денег, зная, что проекты связанные с этой студией, всегда щедро платят за съемки в таком виде фильмов. Но, увы, на этом и закончились все его роли. Фанаты видели в нем лишь комиксного героя, злодея, в то время как в его арсенале ролей можно было заметить разный план. Он терялся среди других ролей, да и многие его новые увлечения не воспринимали всерьез. Один долг за другим становился все больше, казино никогда никого не щадило, так же как и дилеры, которым нужны были заранее деньги, чтобы их не обманули. А раз он еще и актер, то Том — выгодная жила для любого человека, решившегося заниматься бизнесом. Всего-то не очень выгодные условия,большие поставки — и человек в долгах, как в шелках, и даже бешеные гонорары не в силах были бы помочь хоть кому угодно. — Твою мать! — ругнулся актер, когда в очередной раз проиграл в покер. — Смогу ли я вернуть деньги на следующей неделе? Проценты можно обговорить. Именно так все и начиналось. С грехом пополам выплатив один долг, он тут же влезал в следующий, пока в то время его аппетиты все росли и росли. Он бросал это дело и тут же начинал, каждый раз срываясь и понимая, что уже тяжело слезть с наркотиков, которые были теперь слаще всякой там сигареты или алкоголя. Сколько раз так было? Пять, шесть? А может, больше десятка? Он никогда не старался считать все эти попытки соскочить с иглы, зная, что это будет продолжаться снова и снова, пока его сила и воля наконец-то вернуться в прежний порядок, пройдя сквозь хаос и непонимание этого мира. Но где-то там приглушенно всегда играла музыка и далеко не классического или клубного типа. Элвис, Джим Моррисон, Далтри, Роберт Плант и еще многие другие составляли странный список музыкального сопровождения. Так казалось тогда Тому, ведь ни одно приличное заведение не пользовалось рокерскими композициями. Но, видно, для наркош и кутильщиков музыка была самым тем, чтобы расслабляться и деградировать. Визиты Тома тогда сильно зачастились в картель, и уже даже после того, как он смог увидеть Лану в том злосчастном отеле, он несколько удивился или был ошарашен в любом случае тем, что эта женщина сидела в одной из небольших комнат с мужчинами и курила косяк за косяком марихуану, после чего еще и нюхала кокс. Вот что значила жизнь богатеньких, у кого есть деньги и власть. Но так лишь казалось Тому на первый взгляд, когда он совершенно о ней ничего не знал. Однако у него оставалось слишком много вопросов после той сцены, ведь по ее манерам нельзя было сказать, что она шлюха или просто богатенькая девочка, ничего не умеющая в этой жизни, кроме как трахаться со всеми и сидеть на наркоте. Однажды он застукал ее в «Black opium», когда она потягивала коктейли в баре, сидя в одиночестве. О, эту женщину было нетрудно не заметить, только если макияж, который она наносила стал более агрессивным и сексуальным, словно она ждала кого-нибудь, с кем можно сегодня будет переспать. Наверное, она ждала кого-то, но и не ожидала, что перед ней появится снова этот любопытный актер. Лана чуть вздрогнула, когда его рука коснулась легонько ее плеча. Она обернулась, пристально окидывая Хиддлстона пытливым взглядом, словно она его читала или пыталась показать, насколько ей все безразлично вокруг. — Не ожидала вас увидеть в таком заведении, мистер Хиддлстон, — мрачно ответила она, отпивая немного мартини. — Какими ветрами вас сюда занесло? — Теми же, что и вас, потому что у меня такой же вопрос вам, какого черта вы здесь забыли? — ответил он, попросив принести ему стакан виски. — Это мое типичное пребывание здесь, — вдруг она замолчала, смотря на него искоса. — Я помню, что вы были здесь как-то. Заглядывали в комнату, где я сидела с мужчинами. — Помню, но… Это не мое дело, чем вы здесь занимаетесь, — ответил актер, потупив взгляд в пол. — Если вы про секс, то, к сожалению, его не практикую здесь, я же не профессиональная щлюха, а будь ею, вряд ли бы сунулась в такое фешенебельное заведение, — Лана тихо рассмеялась, доставая из сумки маленький пакетик. — Куда интереснее быть дилером, чем просиживать здесь время с богатенькими уродами, желающими всего и сразу. — Так вы работаете здесь дилером? — удивленно воскликнул Том, смотря на нее. — О нет, эта работа не для меня. И потом, все это слишком скучно. Слышите? — на что Том отрицательно покачал головой. — Это песня «Roadhouse Blues» The Doors. Хотя многие даже не знают, кто ее поет, им просто нравится ширяться под нее и испытывать экстаз от музыки с чувством эйфории на грани немыслимого. — Вы обожаете старый рок? — Я обожаю все ретро, и считаю, что вам, мистер Хиддлстон далековато до звезд старого Голливуда, сейчас бы всем лишь деньги закалачивать, а тогда были совершенно другие идеалы жизни и мировоззрения, — она спрыгнула с высокого табурета и пошла к одной из комнат где можно было бы уединиться. Жестом Лана показала, чтобы он следовал за ней, хоть у нее и не было сейчас особого желания искать себе напарника для наркоты, но скрасить ее вечер, не забывая, что еще и петь можно будет после хорошей дозы марихуаны. Ей все это до безумия нравилось, поэтому она грубо схватила актера за локоть и потащила за собой, а когда двери за ними закрылись, для обоих уже не было пути назад… Выбор был сделан, и никто от него не хотел отказываться, ведь жизнь только-только начиналась… *** Они заняли как обычно свою самую любимую комнату, где были кальяны на больших столиках, а на стенах красовались постеры с рокерами, которых, видимо, повесили такие же долбанутые на голову, как и сама Лана. Они тихо вдвоем зашли внутрь, доставая из-под пальто бутылку виски и наркотики. Боже, Лана так долго этого ждала, что не стала даже церемониться, а просто вдыхала запах кокаина с пакета, не высыпав белые дорожки на журнальный стол. — Может, сначала лучше покер? — спросил он, откупорив бутылку. — Чтобы мы снова проиграли, а твой долг возрос? — иронично спросила Лана, не отвечая на предыдущий вопрос. — Ты так не любишь азарт, желание наверстать упущенное? — он подошел к ней близко, сильно схвативши за плечи. — Напомню, что долг с недавних времен у нас общий, поэтому и тебе бы следовало туда прийти. — Только чтобы продемонстрировать им шикарное декольте сзади и повеселить их шуточками про секс, — он тихо засмеялась, пока Том недоуменно смотрел на нее. — Не будь ханжой, мы ведь с тобой ширяемся, идиот, что еще для жизни надо? Спеть им, может быть? Том лишь молча кивнул, понимая, что идея ему явно очень даже пришлась по вкусу. О да, она сможет их отвлекать, пока он будет видеть, что их общие друзья их обыгрывают. Его улыбка поползла вверх, когда она его потянула в большой зал, где начинался собираться народ. Сегодня они попробуют совершить все по-новому, и если им повезет, то так напьются и обдолбятся, что будут помнить эту ночь еще очень долго. И им везло. Может быть, это все магический голос Ланы с такой приглушенной хрипотцой, или это банальное везение Тома, которому хотелось погасить хоть часть долга. Они вышли через пару часов из зала, снова забиваясь в свою комнату. Лана подошла к бутылке и отпила из нее янтарной жидкости, которая стекала по ее губам вниз, в вырез ее вечернего платья. Тому нравился сегодняшний азарт, это чувство победы. Поэтому нисколько не думая, он достал из карманов кокаин и белые таблетки, выкладывая их на стол. Лана удивленно приподняла брови, пытаясь у него что-то спросить. Им в эту ночь определенно было не до сна. Пить, кутить, колоться, ширяться, закидываться колесами — вот истинное наслаждение всего происходящего. А ведь прошло не так уж много времени с их победы, как они уже обдолбанные и счастливые лежали на полу и напевали песни уже The Who. Наркотики точно открывали еще одну дверь в их сознании. Лана вновь вдохнула белый порошок. Волна удовольствия прокатила по ее спине, отчего женщина грохнулась прям на Тома, упав ему на грудь. Он ничего не сказал, лишь рассмеялся, зная заранее, что это все ее разозлит. Она шаталась и не могла нормально дойти до столика, чтобы взять по косяку марихуаны, как вдруг почти что упала, если бы не Том. — Вот черт! — пробубнила она, пытаясь увернуться. — Какого хрена эта штуковина здесь делает! — прокричала она, показав на стеклянный стол, куда они все положили. — Лана… Тише… Мы даже до десерта еще не дошли, а тебя уже разнесло… Она пихнула его в грудь, зная, что он особо сопротивляться не будет, а потом просто притянула к себе руками и грубо поцеловала, увлекая Тома за собой на пол. Сегодня уж точно она поимеет его так, как захочет, а потом она выкурит еще пару косячков. — Молчи и не шевелись… Сегодня мой пир… Мой рок-н-ролл и мои наркотики… Лежи смирно, Том. Эта ночь еще только началась...