Dark paradise

Том приехал в клинику, как ему и полагалось. Одна из медсестер приветливо ему улыбнулась и показала жестом, чтобы он проследовал за ней туда, куда она скажет. Все заканчивалось и только начиналось. Долгий курс лечения и великий соблазн в виде его воспоминаний о последних нескольких годах его собственной жизни. У Тома был выбор, и мужчина должен выбрать то, что ему нужно именно в этот момент. Здоровье или гниение своего организма и разума. Том поставил сумку у входа, прикрывая немного дверь палаты, в которой ему суждено было провести не один месяц этого длинного и медленного пути к выздоровлению. Его взгляд метнулся к небольшой больничной койке, аккуратно застеленной белыми простынями и стеклянному столику рядом с койкой. Небольшая палата, надо сказать, но зато скромно обставленная и находится дальше всех остальных, то есть ни у кого не будет соблазна сунуть сюда свой нос, чтобы познакомиться с новым соседом. — Мистер Хиддлстон? — Доктор Ширли приоткрыл дверь, останавливаясь на пороге. — Входите, док, и объясните мне правила здешних мест, — Том улыбнулся, на секунду чувствуя облегчение оттого, что встретил здесь наконец-то знакомое лицо. — Вам выделили отдельную палату, но никто вам не запрещает выходить из нее, однако только в определенные часы. Расписание висит на стене, чтобы вы могли с ним ознакомиться. Процедуры и общение с психологами и психиатрами будет происходить после ланча, а я к вам, мистер Хиддлстон, буду заходить один раз в несколько дней проверить ваше состояние. Вам все понятно? — Да, доктор, но позволите ли мне спросить у вас: я обещал своей спутнице, что она может меня навещать. Надеюсь, это возможно? — Том изогнул брови, ожидая его ответа: скорее отрицательного, чем положительного. — Возможно, только если ваша дама ведет хороший образ жизни и ей можно доверять, а так никаких противопоказаний нет, — доктор Ширли протянул руку Тому, чтобы пожать ее в знак соглашения. — Я могу на нее положиться, и ей можно доверять, док, — ответил взволнованно Том, крепче сжимая руку доктора. — Ее зовут Лана Перриш, если это необходимо. — Я передам медсестрам ее имя в случае, если она сюда придет, — док в последний раз взглянул на Тома и ушел, тихо закрывая за собой дверь. Странное опустошение чувствовал Том — похоже было, будто он потерял что-то важное, а теперь заперт в четырех стенах, не имея возможности покинуть это место. Но это было его решение, его выбор, и Том не мог жалеть о том, что он сделал таки это. Лечь в клинику, где лечат людей от наркозависимости, — весьма смелый поступок, и эти провалы в памяти лишний раз сводили его с ума, что он порой не мог вспомнить, как его зовут и что с ним происходило. Том подошел к окну, которое было наглухо заперто, и усмехнулся — в клинике все было сделано для безопасности этих безумцев, что не могут соскочить с иглы. В этом здании не было места для Смерти, Тени создания всего человечества. Тут все старались жить так, как могли, чтобы побороть в себе своих внутренних демонов и идти светлой дорогой. Мужчина стучал пальцами по подоконнику, воображая, как Лана выходит из отеля и направляется на какую-нибудь шикарную вечеринку, полную сплошь веселья и безумия, которая могла бы закончиться абсолютно любым исходом для нее. Наверное, она даже ни разу не вспомнит о нем за все то время, что она проведет там, но мужчина был точно уверен: она придет сюда, и очень скоро. Он потянулся рукой в карман за зажигалкой и сигаретой, но там ничего не было, все изъяли ради же его собственной сохранности. Том пнул ногой одинокий стул, что предназначался для посетителей и него самого, когда он захочет поесть за стеклянным столиком. Он сам выбрал это, сам втянул себя в эту кашку, теперь надо все и расхлебывать. Мужчина тяжело вздохнул, смотря на белую чистую кровать. Ему ничего не оставалось, как плюхнуться на нее и некоторое время поспать, пока его не позовут на какую-нибудь беседу или тест. Так или иначе, все началось, и времени, чтобы отступать, уже не было… Лана прошла в ванную комнату, видя, как на ее шее красуются свежие засосы, в на запястьях — синяки. Эта ночь весьма странно прошла, но она не думала, что она что-нибудь да изменит. Она аккуратно погладила шею, а потом потянулась за зубной щеткой. Еще каких-то часов шесть, и она сможет поехать к своим друзьям на крутую вечеринку с кучей напитков, кокаина, марихуаны и прочей прелести, что она так любит. Ее блестящее золотое короткое платье всегда лежало в ее чемодане для особых случаев, и сегодня она собиралась его надеть, беря с собой небольшой клатч. Ее не одолевали сомнения, что все может пойти наперекосяк этим вечером, Лана просто не знала такого слова, как «сомнения». Она выложила платье из чемодана на кровать, а сама в этом время решилась пройтись по магазинам и в одно заядлое кафе, в котором она раньше любила заказывать кофе и стейки с овощами. Все же нужно было хоть как-то скоротать время. Возвращалась в отель Лана в весьма приподнятом настроении, сразу же падая на кровать. Она уже предвкушала этот вечер и ночь, от которой ее била мелкая дрожь. Скинув с себя одежду, она надела платье и туфли, теперь ее могли ждать настоящие приключения. Она спустилась в фойе отеля и попросила, чтобы никто не входил в номер убираться, пока она сама не приедет. — Наконец-то, — торжествующе воскликнула она, когда уже подъезжала к дому Кристы. — Наконец-то. Как же мне этого не хватало! Она не помнила уже о существовании Тома, не помнила, что он лег в клинику, чтобы вылечиться. Ее мысли были полностью заняты вечеринкой и развлечениями. На пороге ее уже ждала подруга, которую Лана тут же заключила в крепкие объятия, а потом поцеловала в щеку, видя, как Криста улыбается ей. — Ты немного опоздала, Лана, — спокойно произнесла подруга, провожая ее в гостиную. — Все уже в сборе. — Знаю, просто не заметила, как быстро протекло время, пока я старалась его скоротать, — Лана дружелюбно всем улыбнулась. Она всем пожала руки и только потом уселась на подлокотник кресла, в котором сидел Айзек. — Кто эти все люди? — Наши знакомые, мелкосошные чиновники и просто бунтари, которым все ни по чем, — Айзек протянул ей бокал виски. — Уверен, ты найдешь с ними общий язык. Лана только и улыбнулась, понимая, что вечер обещал быть очень даже жарким. Время неслось быстро, возможно, потому, что алкоголь и первый косяк марихуаны развязал многим языки. Они беседовали все о какой-то чепухе, наливая себе в стаканы все больше и больше мартини и виски, на огромном деревянном столе текли огромные белые дорожки порошка, который весь этот народ нюхал через трубочки, а из-под подполья доставали всю остальную дурь: экстази, колеса, запрещенный ЛСД, который чудом сохранился здесь. Все это приводило умы людей в один большой хаос и сумбур, но зато так было весело, что никто и не успел опомниться, как на часах уже красовалось пять утра. Лана еле соображала, что она делала, но она поднялась на шатавшихся из стороны в сторону ногах и прошла среди уже обдолбанных вдоволь людей, чтобы забрать свой клатч и телефон, что валялся на какой-то старой тумбочке. Правда, еще успела она несколько раз упасть, прежде чем смогла добраться до тумбочки. Голова непривычно сильно гудела, а к вискам приливала кровь. Сложно было снова встать, поэтому пришлось ползти на четвереньках, чтобы взять свой телефон и ехать уже в отель. Криста проснулась, когда услышала шум недалеко от прихожей. Пошатываясь и опираясь о стены, женщина прошла мимо всей братии и увидела ползущую на четвереньках Лану, которая пыталась дотянуться до мобильника. Тяжело вздохнув, Криста приложила все усилия, чтобы помочь Лане подняться и отдать ей телефон. Глаза у обеих женщин были затуманены, но на губах играла улыбка от эйфории вчерашней вечеринки. — Лана, ты уверена, что не хочешь здесь остаться, ты ведь еле двигаешься? — с трудом произнесла ее подруга, прислонив Лану к стене, чтобы та могла хоть за что-то держаться и не упасть. — Нет нужды оставаться, — отмахнулась она. — Приеду в номер, лягу спать, а там дальше все будет отлично. — Но ты ведь еле на ногах ходишь! Что ты скажешь людям в отеле? — Их это абсолютно не должно волновать, Криста, — Лана взяла свою куртку, в которой вчера приехала и вышла из дома, пытаясь поймать такси. Так все это продолжалось не одну неделю. Эти вечеринки становились все чаще и чаще, а у Ланы от всей этой бестолковой, но кайфовой жизни просто кружилась голова. Так легко было заставить чувствовать себя снова легкой и умной, радостной и прекрасной. Этого ей не хватало столько лет жизни в Лондоне, а теперь хватает с лихвой, что она даже не задумывалась, что будет завтра. Лана жила одним днем. И этот день назывался «сегодня». Она не отвечала на редкие звонки Тома, не писала ему сообщения и вообще казалось, будто она вычеркнула совсем его из собственной жизни. Будто они никогда не знакомились, будто они не приезжали сюда вдвоем. Ей и так жилось неплохо, пока там он лечился в клинике. Сегодня, в пятницу, у нее снова была вечеринка. И опять было много выпивки, коктейлей, марихуаны и пакетов кокаина, а также все остального, что помогало разнообразить всем этим закадычным знакомым жизнь. Лана пила много, а также нюхала один пакет за другим, еще и закидываясь таблетками. Все это так казалось ей весело, пока она не почувствовала странную боль в груди, а ее пальцы стала пробирать дрожь. Лана посмотрела на Кристу странно и протянула ей руку, чтобы та могла ее поймать, но рухнула на пол, когда почувствовала опять боль. После она уже ничего не разбирала, ее сознание погрузилось в темноту. Лана очнулась спустя час и странно на всех глядела, будто не могла понять, что только что произошло. Она присела на кровати и пощупала свой пульс. — Тебе повезло, что все обошлось, Лана, и у меня были нужные средства, чтобы тебе помочь, иначе сейчас бы тут уже не лежала, — грустно проговорила Криста, смотря на Лану с жалостью. — Думаю, на время тебе стоит со всем этим завязать, моя дорогая, и вспомнить, что в клинике лежит мужчина, который ждет, когда ты сможешь к нему прийти. Впервые это были весьма разумные слова со стороны подруги. Лана широко раскрыла глаза от удивления, когда вспомнила о Томе, а ведь она обещала хоть изредка его навещать. Сколько прошло уже с тех пор, как в последний раз она его видела в отеле? Неделя, месяц, два месяца? Лана сбилась со счета и не могла ничего придумать, чтобы оправдать себя. Ее жизнь сегодня висела на волоске от смерти, но она даже и не думала прекращать все это веселье, зная, что всему есть свой предел. Ее еще, увы, не закончился… Она появилась внезапно, когда он ее совсем не ждал. Она тихо прошмыгнула в палату, садясь на краешек больничной койки, пока Том, сидя в кресле, читал утреннюю газету. Он совсем не подавал виду, что рад видеть Лану или что очень ждал ее прихода, Том просто продолжал читать, испытывая ее своим терпением. — Ты не рад меня видеть? — произнесла Лана после долгого молчания, когда он закончил читать газету. — Рад. Но что это изменит? — спросил Том, видя, как она злится. — Ты не отвечала мне и не писала, почему я должен реагировать как-то более радостно? С чего бы это? — В любом случае я пришла, Том, и ты не можешь так говорить. — А что ты от меня хочешь, собственно говоря? — спросил Том, встав из кресла и подойдя к ней вплотную. — Обними меня хотя бы, большего я и не прошу. Том удивленно посмотрел на нее, но выполнил ее просьбу. С чего это она стала такой сентиментальной? С чего она решила как-то хоть проявить эмоции при нем? У него столько было вопросов, но так мало ответов. Он чувствовал, как ее руки крепко обвились вокруг его спины, а одна стала спускаться все ниже и залезла в карман его брюк, положив туда что-то. У Тома не сразу же появилась возможность обнаружить, что в кармане лежал пакетик с белым порошком. Он странно посмотрел на Лану, потом снова на порошок. И потом его будто разнесло оттого, что она сделала. — Забери его обратно, Лана, — строго проговорил он, отдавая пакет ей. — Ты с ума сошла приносить его в больницу? — Я думала, что тебе здесь одиноко, поэтому принесла немного, чтобы разукрасить свои серые дни. — Я на лечении, идиотка, — проговорил Том, злобно уставившись на нее. Соблазн был велик, и Том с ним боролся. — Как ты меня сейчас назвал? — Второй раз повторять не буду, Лана. Забери его себе! — Оставь себе, пригодится еще, а вот мне, наверное, лучше уйти, пока ты совсем не спятил. Ты стал слишком скучным, Том! — она взяла свои вещи и вышла из палаты, даже не посмотрев на него в последний раз. Том кинул пакет в дальний ящик комода и даже не вспомнил о нем, пока спустя некоторое время его лечения у него не случилась сильная ломка. Кажется, именно тогда началось твориться веселье и безумие в клинике…