Dark paradise

Лана не хотела снова вливаться в жизнь Тома и не хотела давать ему лишних надежд. Если выбирать между ей и ним, то во смертных грехах больше провинился он. Лана и так знала непреложную истину вещей, творящихся вокруг нее — наркотики и торговля уже давно стали вполне нормальным явлением для ее жизни. И лишь спустя время она поняла, насколько опасен такой образ поведения для Тома — своим эгоизмом она почти свела его в могилу, однако предпринять попытки спасать его она вовсе не намеревалась совершать. Ее телефон в последнее время постоянно стоял на беззвучном режиме, поэтому она даже и не заметила, как за один вечер у нее на счету было больше двадцати пропущенных и все от Тома. Не было никакого желания отвечать, а тем более писать сообщения. У него давно должна быть личная жизнь, в которой нет Ланы. Однако складывалось такое ощущение, что все крутилось вокруг нее. Она с ненавистью посмотрела на экран телефона и кинула его подальше, не желая никак решать будущую проблему. «Лана, возьми трубку, я знаю, что ты дома одна», «Лана, не игнорируй меня, ты обещала помочь», «Почему ты так поступаешь?» — и это был еще не весь список сообщений, которые пришли после. Лана тяжело вздохнула, усаживаясь на стул около туалетного столика, пытаясь привести себя в порядок. После ночи в «Black opium» и ночной продажи она выглядела так, будто не спала несколько ночей, что синяки под глазами были настолько видны. Она с неохотой решила позвонить Тому, зная, что может наткнуться на его девушку, однако ей становилось все равно, кем она ему приходится — между ней и Томом больше ничего не будет, и это даже не обговаривалось. Долгие гудки шли в трубке, пока оттуда не услышала кашель и хриплый голос самоотверженного алкоголика. «Интересно, сколько же он выпил вчера?» — подумала она, заглядывая в свежий номер газеты. — Ну и что стряслось такого важного, что ты звонил вчера больше двадцати раз? — спросила Лана раздраженно, отпивая их кружки горячий крепкий кофе. — Я искал компанию на вечер, но в итоге выпивал один. Лана усмехнулась — и почему все должно становиться так предсказуемо? Именно с этого и начинается постой алкоголизм неизлечимой формы. Даже сила воли тут не поможет просто потому, что ее нет и никогда не было. Либо быстрый разговор, либо испорченное попросту время. — Что ты хотел еще мне сказать? — Я… Приедь, пожалуйста, сегодня ко мне. Эби уходит, а меня оставляет одного. Пожалуйста, помоги мне скрасить вечер, — в его голосе было столько мольбы, однако она не хотела поддаваться на его глупые уловки. — Чтобы в итоге мы пили без просыху, а потом ты потащил меня в постель? Нет уж, спасибо, но обойдемся без этого. Что-то еще? — послышалось секундное молчание, прежде чем Лана снова могла открыть свой рот. — Мы не будем пить… Я хочу куда-нибудь выйти и развлечься. — Я тебе не компания, однако ты можешь прийти ко мне в ресторан и мы поужинаем как в старые добрые времена, а потом я отвезу тебя домой. Или ты совсем отвык от общения с людьми? — в ее голосе было слишком много насмешки, однако, кажется, он ее совсем не слышал. Том принял эту идею с радостью, а Лана еще сумела поязвить, но понимала с самого начала, что все обернется провалом. Не бывает бывших наркоманов и алкоголиков, поэтому она уже знала, что весь этот вечер закончится в картеле, где он снова втянет их в долги на свою нетрезвую башку. Наверное, не стоило ему предлагать подобный вариант вечера, но слово не воробей, вылетит, и его уже нельзя будет поймать. Тем более, что этой ночью у нее снова был выход на раздачу наркотиков и их закупку. Ресторан уже порядком стал поднадоедать Лане, и так хотелось сменить род профессии, отойти от мира легкой музыки для ресторана и стать кем-то большим, чем просто певица. Но с таким образом жизни и поведением до таких высот никогда не достать. Эх, прошли те времена, когда все было разрешено и допущено. Том ждал ее как обычно за их столиком и спокойно потягивал мартини, ожидая, пока Лана выйдет на сцену. Конечно, она не сразу заметила его в толпе, но потрепанный вид, смятый пиджак и выправленная из брюк рубашку лучше всего говорили о том, что пристрастия давно взяли над ним верх. Никаких манер, никаких любезностей, которыми он пользовался в самом начале их знакомства. Лана вышла на сцену, в этот раз приготовив материал на основе песен The Rolling Stones, а также пару песен Боба Дилана вновь. Сердце бешено колотилось, пока она выступала, но всеми своими мыслями она была уже там за тем столиком, где сидел Том и рассуждала про него, что все это была глупая идея. — Как ты считаешь: что лучше — кино или картель? — спросил Том, когда она присела за их столик. — Ни то и ни другое. Надеюсь, тебя устроит ответ. — Ты говорила, что поможешь мне избавиться от моих зловредных привычек. Так помоги же мне. — Тебе не нужна моя помощь, Том, когда твой путь и так заказан в ад, — быстро ответила она, выпуская изо рта клубы дыма, ощущая, как марихуана придает легкость всему телу. — Но я только на пути к нему, а так ты можешь помочь. Разве тебе не хочется этого? — она лишь пожала плечами, понимая, что ей все равно и так было почти всегда. — Может быть. Но справляться ты будешь в одиночку. А пока прости, меня ждет работа и «Black opium». И не пытайся туда даже приближаться, тебе там не место. Конечно, он ее не послушал, а она даже в этом нисколько не сомневалась, поэтому когда увидела его в дверях картеля, сразу же затащила его в одну из комнат с кальяном и набросилась на него с возмущениями, говоря, что он полный идиот. Ей не хотелось ругаться, не хотелось выяснять отношения, когда и так все ясно. Однако что-то ее задерживало, пока она не поняла, что все это время в его руках были две бутылки «Джека Дэниэлса», пакетик с порошком и еще какой-то дрянью. Наверное, это были амфетамины. Лана с отвращением смотрела на него, не зная, что ему сказать. В голове предложения казались лучше, но в конечном счете она не могла выдавить из себя ни слова. — Какого черта ты творишь? — спросила она, яростно глядя на него. — Ну надо же отметить твою новую работу, или старую. Впрочем, это не имеет огромного значения. Ну и когда ты успела записаться в дилеры? — Пошел ты к черту! Ты — ничтожество, которое я повстречала на своем пути! И самое главное, что в данном случае никогда не было благих намерений. Ты сам заслужил дорогу себе в ад, дорогой мой! Я ухожу, — она развернулась на каблуках и уже нажала на ручку двери, когда сзади ее схватили две крепкие руки и больно сжали ее запястья. Она презренно взглянула на него, пытаясь оттолкнуть от себя, но несмотря на его ужасный внешний вид, сил в нем еще было предостаточно, чтобы прижать Лану к двери всем телом и закрыть за ними дверь. Его глаза лихорадочно блестели в темноте, а руки уже шарили внизу в поиске юбки платья, пытаясь ее приподнять. Лана тяжело сглотнула, когда поняла, что он не собирается останавливаться, но было что-то еще, что не давала ей покоя: его зрачки были непомерно расширены, а это значило только одно — Том был под дозой, но вопрос — под какой. В уме Лана прикидывала возможные варианты, пока он стягивал с нее платье, а потом вспомнила, что покраснение, лихорадочный взгляд, синяки на руке могли указывать только на один вид наркотика — героин. Как же низко пал Том в ее глазах после этой догадки! Она стала отбиваться еще сильнее, пытаясь ударить коленкой его в пах, но все было бесполезно, он слишком хорошо ее обездвижил. — Пошел к черту, идиот! — громко произносила она, пытаясь его остановить. — Как же ты низко пал в моих глазах, даже Уолворт по сравнению с сегодняшним вечером покажется еще цветочками. Когда ты успел подсесть на героин?! — Один друг дал пару дней назад, и это гораздо лучше того, что я потреблял раньше, дорогая, — его губы впились в ее, грубо их сминая, не давая возможности отступить. — Тогда ад скоро тебя ждет. Гореть будешь недолго, если не опомнишься. А помнится, что ты просил у меня помощи… Лана просто сдалась, решив, что это всего лишь секс и с него ничего не будет. В конечном счете, ведь это не значит, что все повторится вновь. Она была словно безжизненная кукла, которая хотела, чтобы ее побыстрее уже отпустили. Не было уже той эйфории как раньше, когда он с осторожностью притрагивался к ней, исследуя ее тело и мысли. Все стало другим. Конечно, у нее были свои принципы, ведь она никогда не желала притрагиваться к героину, зная, как быстро он ее сгубит. Лучше баловаться вещами менее выносящими мозг, чем гореть быстро и мощно, улетая за грани реальности. Не все из знаменитых личностей могли выжить после таких штучек, зато Том пристрастился к этой дряни. Даже Лана еще не так низко опустилась в глазах общества, чем он. Она тяжело дышала, когда все закончилось и была рада, что он не стал валить обоих на пол или диван, а все произошло прямо у двери. Так она могла отсюда быстро уйти. Она не желала ничего иметь общего с таким человеком. Может, она и была лицемеркой, но хотя бы отдавала себе в этом отчет. Как она может помочь человеку, который только что принял новую дозу и решил теперь еще и упиться виски? И зачем она должна это делать? Том непонимающе уставился на нее, когда понял, что она собирается уходить. Он попытался ее задержать, только на этот раз мягко потянув ее за руку, попросив сесть рядом с ним. Она колебалась несколько долгих и таких мучительных для него мгновений, пока она все же не села рядом и не залепила ему такую сильную пощечину, что он слегка отпрянул от Ланы и стал потирать опухшую кожу от нехилого удара ладони. — За что? — спросил он, отодвинувшись от нее. — За все, что ты наделал сегодня. Если ты думал, что после этого получишь мою помощь, можешь даже не надеяться. Ты уничтожил какие-либо взаимоотношения между мной и тобой, вот сам теперь и выкручивайся. Либо снова ложись в клинику. Вариантов у тебя не много. Ты не Оззи Осборн и не Кит Ричардс, и даже не Игги Поп, так что попробуй сам рассчитать свои шансы, подсев на иглу, — она взяла одну бутылку себе, спрятав в сумке, а вторую разбила в комнате, отчего стекло рассыпалось и на диван, и на пол, и на стол, где стоял кальян. Лана быстро вышла из комнаты, садясь в свой автомобиль и исчезая из картеля. Тем временем Том продолжал сидеть во всем этом бардаке и продолжать пить виски. Кто ему еще мог помочь, когда половина людей, у которых он просил помощь, его отвергли? Да, это были уже не те 70-е или 80-е, когда все торчали на наркотиках и в этом ничего не было нерассудительного. Теперь же наркоман — изгой общества, а образ жизни, который вели рокеры, стал излишним и неправильным. Все это ушло далеко в прошлое, времена слишком быстро изменились. — Черт! — крикнул он, разбивая пустую бутылку о дверь комнаты. Злость не покидала его, но не собирался сдаваться и принять все как данность насчет Ланы. Если у него еще есть шанс все исправить, он это сделает. Пускай это и будет обходной путь, но он постарается не испортить все в следующий раз. Он почувствовал, как его пальцы снова стало трясти, как в голове стоял шум, а во рту пересохло. Это лишь обозначало одно — ему нужна новая доза, потому что с начавшейся внезапной ломкой он просто не справится. Он быстро выскочил из комнаты и картеля, стараясь не попасться на глаза мистера Джексона, который с удовольствием позвал бы его сыграть в ним в покер несколько партий, однако Том и так был на мели, что уж там говорить о каких-то играх. Если только почку продавать, и то, кому она нужна, когда он давно стал наркоманом? Трясущимися руками он завел машину, пытаясь доехать до собственного дома, где, скорее всего, его уже ждала Абигейл. Но вот только когда он вернулся, в квартире никого не было. Стояла мертвая тишина, а вещей девушки в шкафу осталось совсем немного. Эби ушла, но остатки решила пока оставить в его квартире, если он все же возьмется за ум. Он тяжело сглотнул, находя свой тайник с заначкой, и ушел в ванную, закрыв за собой дверь. Лана в это время еле добралась до дома, находя силы признаться себе, что это был один из самых отвратительных дней в ее жизни. Такой может сравниться только с теми временами, когда ее родители клали в психушку, чтобы она излечилась от своих пагубных пристрастий и мыслей о смерти. Лана просматривала новости в телефоне, когда неожиданно повстречала на пороге своего дома Абигейл. Она выглядела уныло и ужасно, впрочем, второе слово она могла сказать и про себя. — Что вы здесь делаете? — спросила она, уставившись на девушку Тома с непониманием. — Он окончательно сошел с ума и сегодня я нашла у него в заначке… пакетик, подписанный «героин». Я ушла от него, — совсем тихо сказала Абигейл, не смотря даже на Лану. — Я вижу, что вы не стали ему помогать. — Как я ему могу помочь, если он сам за себя все решил? Вы думаете мне сегодня было приятно, когда он грубо прижал меня к стене и сделал все, что захотел?! Всему есть свой предел, и Хиддлстон его сегодня нарушил, — Лана открыла ключом дверь и показала жестом девушке, чтобы она заходила внутрь. Они недолго говорили, распивая бутылку «Джека Дэниэлса», которую она взяла у Тома. Сложно было сказать, что произойдет дальше с ним. Но ни одна, ни другая не хотели помогать Тому в его попытках вылечиться. Абигейл даже упомянула вскользь, что теперь он хранит дома пистолет, который ему также дал один из знакомых, чтобы защитить себя на всякий пожарный случай. — Вот поэтому я и не собираюсь ему помогать. Он слишком далеко зашел в попытках вернуть все на прежние места и тем не менее не слезать с иглы, — спокойно проговорила Лана, отпивая из горлышка бутылки виски. — Но вы же сами… — Все мы живем, как можем, Абигейл. В этом нет ничего постыдного, каждый из нас выбирает то, что заслуживает. Значит, он это заслужил, — девушка рядом с Ланой хотела запротестовать, но остановилась, когда Лана посмотрела на нее исподлобья. — Нет, Абигейл, я сама выбрала этот нескучный путь, полный наркотиков и веселья. И вместе с тем совершила кучу ошибок, но жизнь есть жизнь. Все давно уже сделано. Лана никогда так не откровенничала с людьми, чтобы рассуждать о подобных вещах. Ее считала сумасшедшей, странной, ненормальной, как и ее любовь в свое время к Джиму Моррисону, когда она часами могла рисовать его портреты, сидя на холодном полу своей комнаты. Такие времена прошли, когда у нее отбирали эти рисунки и сжигали, говоря, что вся эта культура ни к чему хорошему ее не приведет. Может, в чем-то они и были правы, но так часто хотелось просто бунтовать, даже если времена уже давно изменились. Она дала возможность девушке переночевать у нее в квартире, а на утро попрощалась с ней, говоря, что всему свое время и Том еще даст о себе знать. Быть терпеливой — вот что важно. Лана тяжело вздохнула, присаживаясь на кухонный стул и заваривая себе большую кружку кофе. Не до наркотиков на этой неделе, когда творится такое дерьмо. Чего больше всего она не ожидала, так это машину Тома, припаркованную недалеко от ее дома. Лана злобно пнула стул, снова посмотрев в окно своей кухни. Том стоял под ее окнами и ждал, пока она выйдет. Пришлось набрать сообщение на телефоне, что она уехала и он может ее не искать, но, кажется, уже было достаточно поздно. Все зашло слишком далеко. Все было не так, как в начале, когда они просто прожигали жизнь, теперь же он совсем подсел на тяжелые наркотики, потерял вновь работу и остался ни с чем. Даже без девушки, которая, несмотря на его состояние, оставалась с ним почти до конца, пока ее терпение не лопнуло. — Лана, выходи, я знаю, что ты дома! — кричал он на улице, чем больше только разозлил ее. Она открыла окно и прокричала ему идти прочь, пока она не кинула в него ничего тяжелого, что могло бы ему принести сотрясение мозга. — Ненавижу тебя, Лана! Так навсегда и останешься законченной эгоисткой! — А ты конченым наркоманом! И что от этого изменится? Жизнь была бы проще, если бы ты перестал искать встреч со мной. Хочешь верь, хочешь не верь, но то, о чем я говорила, сбудется. Помяни мое слово, Том! Она больше не стала говорить, закрыв окно. Хватит. Пусть барахтается сам в своем болоте. В свое время она сама все это прошла, пусть сам теперь выкручивается...