зимнее солнце

Они были совершенно разными. Вечно веселый, беспечный Арно. Он был типичным экстравертом. Всегда в центре внимания. Везде и всюду. Он любил жизнь, он всегда жил настоящим, ничего не откладывал на завтра и никогда не вспоминал печальные моменты прошлого. А Валентин… Мечта любого психолога. Замкнутый, неулыбчивый, недоверчивый, холодный как сама Антарктида. Его мрачное настроение отпугивала всех, и даже Арно, который обладал необыкновенной харизмой, и мог за минуту разговорить даже самого закрытого человека во вселенной, в этом случае был бессилен. Но Савиньяк всегда был упертым. Изначально Валентин был живым экспериментом в его дипломной работе. Савиньяк учился на медицинском, клиническая психология, и тогда Придд казался идеальным источником вдохновения. Может Валентин и не замечал этого, но Арно наблюдал за ним долгое время, успел выучить все его привычки, вот только научиться определять эмоции на бледном лице так и не смог. Тогда, когда Арно был далек от Валентина и наблюдал за ним лишь на расстоянии, Валентин казался бесчувственным спрутом, нечеловеком. Но сейчас… Ох, он был потрясающим, хоть и всё ещё таким же загадочным. Арно никогда не встречал похожих на Валентина людей, а друзей и знакомых у него было немало. Вот же парадокс. В Академии Валентина считали лживым, вот только честнее его не найти. Всегда искренний, внимательный и заботливый к близким, хоть и странный, немного чудный временами. Но это было его некой изюминкой, правда, стоит признать, иногда это настораживало Арно. Резкая смена настроения, задумчивость, временами казалось, что Валентин не с ним, а где-то далеко, в другом мире, в такие моменты, взгляд серых глаз становился похожим на густой туман. И эти его чертовы кошмары по ночам… Тино так и не признался, что же тревожит его ночью. А потом ужасная бессонница. Арно помнил, как Валентин не спал целую неделю, и не соглашался сходить на прием к врачу и выпить снотворного. Пришлось подсыпать лекарство в его чай. Валентин что-то изменил в нём. Арно стал более серьезным и ответственным. И эти изменения нравились Савиньяку, ведь только благодаря Валентину он, наконец, взялся за ум, повзрослел. После окончания Академии его приглашают на работу в самую лучшую клинику в Германии. Без Валентина он был не смог. Так и остался бы маленьким смешным олененком. И он ужасно виноват перед Тино. Как он мог так поступить с ним? Арно не понимал, что нашло на него тогда. Если бы не он, Валентин не умирал бы сейчас, если бы не он, Валентину не грозила бы инвалидность, если бы не он… И после всего этого, он может называть себя хорошим психологом? Он приходил к Придду каждый день, сжимал в своих горячих ладонях его тонкие бледные пальцы и шептал слова прощения, и надеялся, что друг их услышит.

***

Сейчас уже лето. Младший Савиньяк защитил диплом с отличием, стоя на сцене в золотистой мантии он не чувствует себя счастливым. Может, только легкое облегчение, что с учебой, наконец, покончено. В толпе гостей, он ловит довольные взгляды своей семьи, и спускается к ним. Мама обнимает его. Лионель хлопает по спине, и его тонкие губы слегка изгибаются в улыбке. Эмиль хватает его в охапку, и целует в макушку, и говорит: — Я в тебе даже не сомневался, братец! Это нужно отметить! — Да, я заказала столик в твоем любимом немецком ресторанчике, — сказала матушка. — Только нужно поторопиться. Давай сюда свой диплом, дорогой. Я уберу его в сумку. Маленький и уютный немецкий ресторан. Его показал ему Валентин. И Арно просто влюбился в эту обстановку, музыку, и в удивительное меню. Это было единственное заведение, где на небольших стеллажах стояли книги, их можно было брать, при условии, что гость купит кофе или любой другой напиток. И читать, расположившись в мягком кресле, рядом с камином. Но Арно не любил читать. А вот Тино… Младший Савиньяк рассказывал о последних суетливых днях, о практике в клинике, Лионель попытался уговорить посвятить свою жизнь Отечеству, пойти служить, что мать и Эмиль быстро отклонили. — Ну, уж нет. Я потеряла отца. С меня хватит. И не для этого Арно столько времени учился, чтобы ходить в зеленой форме. Нет и нет! — К тому же, Лионель, меня ведь пригласили в одну из лучших клиник, — напомнил Арно. И замер. Сердце пропустило удар. Точно. Он совсем забыл. Клиника в другой стране. А Валентин здесь. Он не может отказаться от такого заманчивого предложения. Но и оставить друга здесь совсем одного… Черт! — Всё хорошо? — встревожено спросил Эмиль. — С тебя сейчас все краски сошли. Это отличное предложение. Я читал об этой клинике. Это отличный старт в карьере. Дерзай, мой брат, и ни в чём не сомневайся. — Спасибо, — Арно попытался улыбнуться. Они не должны понять причину его переживаний. — Самолет у тебя послезавтра, сынок. Тебе нужно приобрести все необходимые вещи, купить чемодан, и распечатать билеты, — засуетилась матушка. — Твой работодатель выслал по почте все необходимый документы? — спросил Лионель. — Да. Документы готовы. — Тогда предлагаю отвезти твой диплом домой, немного передохнуть и за вещами? — живо спросил Эмиль, когда они вышли из заведения. — Да. Только завтра. Вы езжайте. А мне нужно еще в одно место забежать, — Арно торопливо пошел в сторону метро. — И куда это он? — пробормотала удивленная мать, провожая сына взглядом. Он почти бежал. — К Придду, куда ж еще, — с ядом в голосе произнес Лионель. — Жаль мальчишку. Если наш уедет, тот совсем один останется, — сказала Арлетта. Лионель лишь презрительно скривился. Эмиль поймал такси.

***

Арно не знал, зачем так бежал, так торопился. Он забывает про бахилы и халат, несется по лестнице и почти вламывается в палату, где уже находились двое мужчин. Одного он узнает сразу — лечащий врач Валентина — Рокэ Алва. А кто второй? Неизвестный оглядывает его недовольным взглядом, смыкает руки за спину и отворачивается к постели больного. — Скажите, доктор, это у вас так принято, что неизвестно кто врывался в палату моего сына? Сына? Арно не ослышался? Он никогда не видел родителей Валентина. Они не приходили на торжества в Академию, не появлялись в лазарете, когда Тино болел. Они не писали ему писем. Они не интересовались его жизнью. Валентин никогда не говорил о родителях. — Это его близкий друг, мистер Придд. Арно Савиньяк. Он бывает здесь чаще, чем вы, — и последние слова звучат с укором. — Что ж, тогда, мой дорогой Арно, это твой последний день, когда ты переступаешь порог этой палаты, — твердо говорит Вальтер. — Почему? Валентину стало лучше, и его переводят в другое отделение? — на одном выдохе произнес Савиньяк, пропустив мимо ушей то каким мерзким тоном обращался к нему Придд старший. Валентин совсем на него не похож. Рокэ Алва поднимает на него свои темно-синие глаза, и смотрит так печально и виновато. Арно не знал, что этот уверенный и гордый человек может так смотреть. — Арно. Он в коме слишком долго, и несмотря на все лечение, даже экспериментальное, ему становится только хуже. И загадка вот в чём, никто не знает, что за болезнь губит его. У него удачно срослись кости. Анализы пришли в норму еще полгода назад. У него все отлично с дыхательными путями, но самостоятельно дышать он не может. По всем анализам, он здоров. Он не просыпается. Будто бы, не хочет. Поэтому, мы отключаем ИВЛ. В моей клинике есть те, кто еще хочет жить. А твой друг… В другом мире ему лучше. Там он счастлив, наверное. — Нет, вы не можете! Он ведь задохнется! Умрет! Вальтер поправил свой пиджак, взглянул на сына и сам нажал на кнопку медицинского аппарата. — Я больше не собираюсь платить за бесполезное лечение. И не хочу, — и вышел. Арно догнал мужчину в коридоре. — Он ваш сын. Ваш ребенок. Как вы можете вот так сдаться? Определенно есть еще какие-то методы лечения. Может быть нужно время. Из комы могут не выходить годами, — сказал Арно, пытаясь взглянуть в глаза сурового мужчины. — Я знаю, что он такое. Он мне не сын. Не наследник. Ничтожество. Его дорога — смерть. Арно тяжело сглотнул. — Почему вы так говорите? Валентин очень талантлив. Умен, — отозвался Савиньяк. — Если в вашей семьей проблемы с деньгами, то, может, я смогу вам помочь оплатить лечение. Вальтер Придд остановился, и так резко схватил его за подбородок, что Арно ахнул. Мужчина был выше его три головы. — Что, тебе настолько понравилась трахать моего отпрыска, что ты готов отдать свои гроши?! — глаза отца Валентина горели таким презрением, яростью, что Савиньяку стало жутко. И страшно от сказанного. — Мы не… Арно не успел договорить, как Придд старший быстрым шагом покинул больницу. Парень не мог поверить в сказанное. Неужели собственный отец готов отказаться, убить родного ребенка только из-за того, что тот другой, не такой как все? Не традиционной ориентации? Нелепо. Хотя, он сам в свое время оттолкнул от себя Валентина, когда узнал о нём правду. Какой же он — Арно — дурак. Он не простит себе, если позволит Валентину умереть вот так: в одиночестве, с ужасными мгновениями в свой жизни, где ни один человек не смог понять его, где каждый убегал от него его, как от прокаженного, оставляя в холодной темноте. Что же ему делать? Вальтер ненавидит родного сына и его не переубедить. У Арно послезавтра самолет. Его друг задыхается. У Арно скоро начнется новая жизнь. Его друг умирает. И смерть его он не сможет пережить.