Кровь на снегу

— Всё в порядке? — Гарри взял Седрика под руку, помогая встать с земли. Подумать только. Крам использовал непростительное заклинание и ведь неясно — узнает об этом хоть кто-то или нет. Седрик был бледным и на малость испуганным. Ему казалось, что здесь происходит что-то ужасное, и он наконец понимал, почему глаза Норы перед его уходом излучали страх. Сейчас Седрик думал как бы вернуться обратно, но путь к кубку был так близок, будто можно просто протянуть руку и он уже стал победителем. Этот азарт просто сводил его с ума. Короткий монолог на тему Крама. Они оба были шокированы, к тому же, крик Флер, который доносился с другого конца лабиринта. С какого именно и был бы вообще этот конец. Чёртов лабиринт… Они послали множество красных искр в небо рядом с Крамом, который лежал в отключке. Пробежав дальше, они увидели и Флер, поглощённую корнями лабиринта. То ещё зрелище. Их осталось всего двое и чем дальше они шли, тем больше тупиков попадалось на пути. Казалось, что они не найдут путь к кубку, но на самом деле чем дальше ребята шли, тем ближе к нему становились. И когда Седрик увидел голубой огонек впереди, они переглянулись с Поттером и буквально сломя голову побежали на встречу к нему. Ветер бушевал, а лабиринт решил делать своё дело — мешать им бежать к кубку. Гарри понимал, что корни буквально обволакивают его ноги, и он не в силах произнести даже заклинание. Но вот Седрик помогает ему выбраться и они кричат друг другу забрать кубок первым. — Бери его! Ты дважды спас мне жизнь сегодня, — Седрик говорил искренне. — Нет, ты бери, — Гарри осматривался по сторонам. Они ещё долго перечисляли заслуги каждого перед друг другом, и каждый из них задумался о возможном исходе, если всё-таки прикоснётся к нему первым. Седрик видел перед собой сияющее от гордости лицо отца и Нору, которая так сильно не желала пускать его в последние минуты. Она наверняка будет очень счастлива, что всё с ним окажется хорошо. Ну разве что разодранная рука и ушиб ноги. Но ничего, это всё быстро заживёт, ведь они поедут к нему и проведут остаток лета вдвоём. Седрик так много думал о их будущем, дальнейшей жизни, да и вообще обо всём, что было связано с Норой. Такая глупая девочка, такая отважная. Добрая и с большим сердцем. Что же всё-таки он тогда увидел в ней помимо этих черт? Но сейчас это было совершенно неважно. Нужно скорее возвращаться. — Давай вместе! Гарри предложил прекрасный вариант и Седрик тут же согласился. Они взялись за ручки кубка и полетели бок о бок внутри разноцветного вихря. Когда каждый отцепился от кубка, Седрик понял, что вернулся вовсе не на площадку для Квиддича. Это совершенно незнакомое ему место и, судя по всему, для Поттера тоже. Парень встал на свои две ноги и начал осматриваться по сторонам. Похоже на кладбище. — Это что, часть задания? — Спросил Гарри так, будто Седрик знал ответ на этот вопрос. — Не знаю, но я думаю стоит достать палочки, — и он последовал своим же словам. Внезапно показалась какая-то неизвестная фигура. Невысокая, плотная и не внушающая никакого доверия. Гарри и Седрик озадаченно переглянулись, продолжая наблюдать за действиями фигуры. Но чем ближе она подходила, тем сильнее Поттер ощущал боль во лбу. Это был его шрам. Палочка выпала из его руки и он опустился на колени, прижимая со всей силы свои ладони ко лбу. И вдруг неизвестно откуда он слышит холодное: — Убей лишнего. Седрик падает замертво. Его убили непростительным заклинанием, тем самым, о котором рассказывал Грюм. Тело Седрика было лежало с Поттером и ему ничего не оставалось, кроме как всматриваться в серые, распахнутые глаза молодого человека. В пустые и безжизненные. Нора сидела на скамье и осматривалась. Она всё ещё чувствовала, как сердце бешеным ритмом колотится в её груди, как волнение буквально накрывало её с головой. А в какой-то определённый момент она замерла и её глаза обрели пустоту, как и её сердце. Слёзы текли из её глаз без какой-либо причины, Нора ничего такого не увидела перед собой, чтобы заплакать. Амос всё проговаривал: — Мой мальчик вернется победителем. Он такой у меня молодец. Все вокруг будто бы ничего не понимали и только Нора сидела и плакала, закрывая лицо руками. Будто бы она одна знала, что на самом деле их там ждало и что ещё ждет всех здесь. Почему её сердце ныло от душевной боли, а вокруг никто и ничего не понимал? Гермиона сидела не так далеко, чтобы не заметить волнение девушки. Это было не просто волнение, а какое-то истерическое негодование и поэтому она решила подойти и хотя бы как-то утешить её. — Нора… — Почему я не чувствую его, — прошептала девушка, смотря в пустоту. — Почему я не чувствую Седрика… Я обычно ощущаю его присутствие, но не сейчас. — Седрик скоро вернется, почему ты плачешь? — Он не вернется… — Почему ты такое говоришь? Он вернется победителем, мой мальчик! — Нет… — прошептала Нора. Амос просто не знал происходящего в этот момент. Не чувствовал. Был зациклен на позитивной мысли, был ребенком, который считал что Седрик не может умереть. Именно так думала Нора. Она сейчас ждала и мечтала, чтобы её ощущения были ложью. Пусть Нора просто ошибается. Пусть все эти глупые предчувствия будут неправдой, потому что Седрик должен вернуться. Седрик обещал вернуться и они наконец проведут незабываемое лето вместе с его семьей. Нора наконец сходит на могилу к своей тётушке и познакомит их между собой. Жаль, конечно, что это произошло не при её жизни, но он бы понравился тёте. Нора точно это знала, потому что Седрик ей самой очень нравился. И всякие глупые предчувствия должны уйти куда подальше, потому что Турнир Трех Волшебников не место, где умирают. Нет ведь, всё должно быть более чем безопасно. Тем временем человек невысокого роста в плаще достал волшебную палочку и начал что-то делать. Он положил свёрток на землю, затем подошел к Поттеру и потащил его к надгробию, где крупными буквами было написано неизвестное имя. Гарри смотрел в сторону Седрика и не мог поверить в то что это произошло. Только что на его глазах убили человека. Он больше не вернется к родным, к людям которые поддерживали его, ждали. Седрик был хорошим волшебником, и эта смерть четко отпечаталась в сердце Гарри Поттера. Он не забудет. Тёмный Лорд уже принял свой облик и смеялся так, будто весь магический мир уже у его ног. Гарри ненавидел его за то, что тот мог убивать всех подряд, ненавидел себя за свою сломанную ногу и неспособность защитить кого-либо. Если бы он только мог вернуться назад, он бы не позволил Седрику прикасаться к кубку. Вырубил бы его и послал красные искры. Тогда бы он наверняка не лежал замертво на траве и его бы встретили родные и та девчонка с его факультета. Если бы он только знал, что их здесь поджидало… Все происходило быстро. Темный Лорд издевался над своей жертвой, предложив дуэль, которая по мнению волшебника была бы честной. Взять палочку и атаковать Гарри был не в состоянии, эта невероятная в его сердце делала его злым, но слабым. Волан-Де-Морт смеялся, его забавило что мальчик, который выжил на самом деле такой беспомощный и находится в его руках. Вот-вот все должно закончиться, больше не будет легенд о падении самого могущественного темного волшебника из-за какого то избранного. Все уже в прошлом. Но все изменилось очень быстро и не в пользу Темного Лорда. Поттера окружали дымчатые тени, в которых он видел силуэты своей матери и отца. Они смотрели на него и говорили, что сумеют защитить его сейчас. Из палочки Волан-Де-Морта вылезали разные тени, совершенно незнакомые Гарри, но одна из них, только что ушедшая из жизни, была очень ему знакома. Седрик стоял рядом с его родителями и сказал: — Гарри, забери моё тело с собой и отдай моим родителям, хорошо? И передай Норе, что мне очень жаль… Эта связь должна была разорваться и у Поттера выпадал шанс быстро выполнить просьбу Седрика и коснуться кубка. Эта чёртова вещь портал, единственный выход отсюда. Он не знал куда на этот раз попадёт, но лишь бы подальше отсюда. — Оглушите его! Я убью его! Он мой! — Кричал Волан-Де-Морт с яростью и ненавистью к своему врагу. Гарри бежал со всех ног. — Чертов Поттер! Но парень срабатывает быстро и с помощью заклинания кубок оказывается у него в руках. Он поймал его за ручку и единственное, что помнил мальчик, который выжил, это яростные вопли Тёмного Лорда. Теперь они с Седриком возвращались домой в том же радужном вихре, в котором переносились на кладбище. И только один из них живой. Волан-Де-Морт был так близок к этому моменту, но он снова не сумел предотвратить бегство этого гнусного мальчишки. Пожиратели Смерти окружили своего господина и виновато склонив головы, молчали. — Бесполезные… — шипел Темный Лорд. — Бесполезные!!! — Простите нас! — Но у нас есть хорошие новости, — тут же подхватил Люциус, надеясь более менее расположить к себе Волан-де-Морта. — Мы нашли и убили Доротею Вивьен, ту самую, которую нам не удавалось никак словить. Она так много принесла бед вам, Тёмный Лорд… — А что девчонка? Где она? Пожиратели опустили взгляды вниз и Волан-де-Морт все сразу же понял. — Глупцы! — Волан-де-Морт был зол не на шутку. — Вы не додумались убить и ее? — Только скажите, мой лорд, — один из Пожирателей поддался вперед, падая на колени перед своим господином. — Я сразу же разыщу ее и убью. — Нет, — вальяжно пройдя мимо своего подданого, Темный Лорд с задумался. — Она никак мне не помешает. Главное Поттер, затем отпрыск Вивьен. Сколько же горя мне принесла эта волшебница. Доротея Вивьен… Невероятная женщина! Люциус заметил с какой страстью лорд произнес имя своего врага. Но сейчас она уже мертва и не сумеет вставлять палки в колеса планам великого темного волшебника. Он вернулся и это означало только одно — войне быть. В скором времени будет переполох во всем магическом мире, намного масштабнее чем был за все время. Никто больше не осмелился сказать и слова своему господину. Чтобы они не сделали, всё было осуществлено не до конца. Но одной трагедией было больше, одной невинной душой, чья жизнь прервалась так быстро и совершенно незаслуженно. Гарри шлепнулся лицом на землю, всё также крепко держа руку Седрика и кубок. Он не хотел отпускать даже тогда, когда был на безопасной территории. Но Поттер этого не ощущал. Для него всё имело опасность, и не спроста. Аплодисменты и громкая музыка, заглушающая всю истинную картину происходящего. Нора встала и внимательно всматривалась вниз, там был Поттер, который будто бы что-то кричал. Что-то невнятное, однако в определённый момент он крикнул: — Он вернулся! Дамблдор быстро подошёл к нему и схватил его за руку, чтобы помочь встать. Поттеру было абсолютно плевать на свою ногу, которая нуждалась в обработке и покое. Его волновало лишь то, что он видел на том кладбище. Кто-то закричал и музыка стихла. Нора сквозь смешанные звуки восхищения и ужаса спускалась с трибун, чтобы увидеть лицо. То самое, которое она ждала. Действия окружающих замедлились, а их крики были приглушены. Нора наконец увидела Седрика Диггори. Он лежал на земле с распахнутыми глазами, смотрящими куда то вверх. Не шевелился и вовсе не дышал. Он мертв. Слёз не было. Нора не понимала, что произошло и почему он даже не двигается. Почему Седрик лежит и не встаёт? Не подойдет к отцу, не обнимет его. Или не посмотрит на Элеонору и не улыбнется так, будто все закончилось и пора отдыхать. Двигаться дальше, там ведь планы на лето которые нужно обязательно осуществить. Это ложь, правда? Седрик сейчас встанет и музыка продолжит играть. Нора спускается к телу Седрика и касается его волос. Такие же холодные, как и он сам. Застывший ужас в глазах пугал и шокировал всех, кто видел его труп, но не Нору. Поттер сидел на коленях и проговаривал что-то, плакал. А когда увидел Нору, то взглянул на неё и сказал: — Ему жаль… Он сказал передать это тебе. Ему жаль и мне тоже так жаль… Все начали перешептываться. Это Седрик Диггори, Боже мой, это же он! Он мёртв! Он мёртв! Седрик Диггори мёртв! Хотелось крикнуть на них, чтобы все замолчали и перестали это повторять. Кто-то кричал, плакал и опровергал это. С трибун бежит подавленный Амос, ему не скажешь, что всё неправда. Всё так, Седрик здесь, он дома и он мёртв. Она чувствовала, как её буквально утаскивают оттуда чьи-то руки, но девушка сопротивлялась. Голова начала наполняться скорбными мыслями и эмоциями других, Нора думала, что это приближается её конец. Она схватилась за голову и начала кричать в то время, как Снейп тащил её к выходу и проговаривал что-то. Тысячи голосов в её голове. Это так невыносимо, её голова вот-вот взорвётся, они так много говорят! Нора чувствовала себя на месте каждого, кто хоть однажды контактировал с Седриком и каждому он нравился по своему. Вот первый день в Хогвартсе, он заговорил с мальчиком со своего факультета. Седрик помог ему отбиться от злых Слизеринцев, достойно дал отпор и вышел из ситуации победителем. А здесь он прилежно учится, Макгонагалл хвалит его и отмечает одарённость. Он так много кому помогал бескорыстно, так мало кому отказывал, и улыбался, даже если кто-то испытывал зависть к его достижениям. Нора даже успокоилась, когда поняла, что все воспоминания людей связаны с ним. Это последний раз, как она его видит, пусть даже и в воспоминаниях других. Но в момент всё переменилось. Она в чьих-то воспоминаниях, но не понимает кому они принадлежат. Коридор пустой, ни единой души. Маленькая девочка ходит из стороны в стороны с огромной сумкой и непониманием, куда же ей идти. — Эй, ты заблудилась? Седрик. Он обеспокоенно смотрит за маленькой девочкой, которая сквозь большие лупы очков ничего не видит. Растрёпанные волосы лезли в разные стороны, но хорошо сидящая форма с ботинками на размер больше. — Н-не знаю, к-куда идти… — Давай помогу! Нора наконец узнала в этой девочке себя, а эта встреча была их первой. Невозможно сдержать улыбку, неужели так мало, но в тоже время много времени прошло. Они всё же встречались, но Элеонора забыла об этом, оставив этот день где-то глубоко в собственных воспоминаниях. — Да, это наша первая встреча, — вместе с ней за происходящим наблюдал Седрик. Нора повернулась к нему и не смогла вымолвить ни слова. Он светился голубоватым оттенком, вероятно так выглядит душа человека. Но ей сейчас не хотелось довольствоваться малым, она хотела видеть Седрика перед собой, живым и здоровым, в окружении его семьи. Поэтому она снова заплакала и с злостью крикнула: — Я хочу видеть тебя здесь! Со мной! Наше лето! Мы должны были провести его вместе! — Я тоже, но… Никто не знал, что там окажется ловушка, которая всё это время была подстроена для Гарри. Он поступил честно и предложил разделить победу на двоих. — Мое предчувствие оправдано, — в Норе не было сил повышать голос. — Я знала, что там что-то не так. — Нора, мне так жаль. Но я хотел бы тебе сказать, что эти полгода были лучшими в моей жизни. Я так счастлив, что подошёл к тебе тем днём. Когда я впервые тебя увидел, ты мне показалась человеком в своём маленьком мирке, в который ты никого и никогда не подпустишь. Я иногда наблюдал за тобой, ты ни с кем не общалась. Такая закрытая. В начале года увидел тебя, думал изменилась как и остальные. Но нет, такой же ежик, — он улыбнулся. — Ты так много времени уделяла одиночеству, и невольно мне захотелось стать частью твоего мира. — Вернись, — Нора плакала. — Это нечестно! Почему люди, которых я люблю исчезают из моей жизни? Почему именно ты? Лучше бы этого всего не было, лучше бы мы никогда не заговорили! Может тогда ты бы остался жив! — Ради знакомства с тобой стоит умереть. Я счастлив, что бросил имя в кубок и я счастлив быть с тобой в свои последние месяцы жизни. Я хотел бы, чтобы ты посетила мой дом и познакомилась с мамой. Пусть это будет моим последним желанием, ведь я столько успел написать о тебе в письмах. — Как мне теперь жить? Какой теперь станет моя жизнь? Я так привыкла быть рядом с тобой! — Поверь, — Седрик подошёл к ней ближе и положил свои руки Норе на плечи, из-за чего Вивьен очередной раз всхлипнула. Она чувствовала его прикосновения так, будто он жив и перед ней вовсе не душа. — Всё будет в порядке. Нора могла только плакать и стараться принять всё таким, каким оно получилось. Его дух исчез, и сама девушка очнулась в госпитале. Как сказала мадам Помфри, Нора не приходила в себя около двенадцати часов. Она как будто бы просто отказывалась возвращаться в этом мир, предпочитая прятаться от скорби и траура в собственном подсознании. Нора начала это осознавать и поняла, что их встреча с Седриком была не иначе, как иллюзией, которую она придумала себе сама. Но посмотрев в окно, и вспомнив их самую первую встречу, когда будучи первокурсницей, Нора заблудилась, ей действительно помог Седрик. Только сейчас она это вспомнила. Может быть, эта иллюзия была направлена именно на это, кто знает. Похороны прошли быстро, и Амос Диггори заходил несколько раз в больничное крыло, чтобы проверить состояние Норы. Он молча стоял около трёх минут, внимательно всматривался в лицо девушки, и покачав головой, уходил. Поникший и расстроенный. У него умер сын и он держался так, как это подобало мужчине. Когда Нора очнулась, он предложил ей всё же провести хотя бы неделю в доме Диггори. Он подумал, что Седрик этого хотел до самого последнего биения сердца, но видя, в каком состоянии была сама Нора, Амос не стал аргументировать этим. В своё время Нора всё видела и читала, а даже если не хотела, мысли чужих людей всё равно посещали её голову и это вновь стало невыносимым, но терпимым. Всё возвращалось на свои места, она вновь одинока. Последние дни она проводила в полном одиночестве. Нора обхаживала все места, в которых они с Седриком бывали чаще. Как правило, там всегда было не особо людно, но за это Нора и Седрик любили эти места ещё сильнее. В них можно было услышать друг друга. Особенным местом именно для неё было то дерево, под которым они первый раз поцеловались. Элеонора никогда не забудет, каким нежным и чувствительным он тогда ей показался, и с какой осторожностью отнесся к ней. Это самое незабываемое событие в её жизни. Макгонагалл позволила остаться ровно столько, сколько сама оставалась в школе. Никто об этом не знал, да и Нора в основном находилась только в гостиной или в кровати. Так успокаивала тишина, которой не хватало в голове Элеоноры. Она по нескольку часов могла смотреть в окно и ни о чём не думать, потому что ничего толком в голову ей и не приходило. Каждый раз, как она вспоминала Седрика, девушка плакала. От тихих всхлипов до безумных рыданий и швыряния подушек или что попадалось под руку. Ей так хотелось видеть его перед собой, чувствовать и ощущать его жизнь. Рядом с ним Нора чувствовала себя живой, но сейчас она будто бы умерла. Истерики продолжались часто, но их слышали лишь картины. А когда Макгонагалл уже прибывала в гостиную, Нора мирно посапывала с заплаканным лицом. Опухшим и в солёной воде, а вокруг летали перья и окно было открыто. Она наконец стала спокойнее. Перед своим днём рождением Нора приехала в свой дом, но там тоже никого не оказалось. Раньше её встречала тётушка Дора, а сейчас встречала пустота. Точно такая же, как и в Хогвартсе. Теперь одиночество, к которому она якобы привыкла, приобрело совершенно иной цвет и позицию. Это больше не то романтическое одиночество, о котором она грезила в своем маленьком мире. Это не то одиночество, где тебе хочется быть в толпе, но не тронутой. Истинное одиночество нежеланно, его ощущаешь только в те моменты, когда ты действительно остаёшься один. Когда тебя никто не ждёт дома, хотя раньше всё было по-другому. Это когда любимый человек остаётся любимым, но он никогда не прикоснётся к тебе и даже не пройдёт по коридору мимо. Его просто нет. И от этого одиночества, которое внезапно предстало перед Норой, хотелось выть. Хотелось упасть на колени и сдирать с себя кожу от мучительной, душевной боли. Она плакала и кричала на помощь, лишь бы хоть кто-нибудь дал ей всё обратно. Как же она плакала с криком о помощи, с желанием вернуться во время и изменить ход всей истории. Она бы хотела всё исправить, хотела бы оказаться дома и быть достаточно способной, чтобы спасти свою тётю. Или подойти к Седрику раньше и отговорить его от идеи кинуть своё имя в Кубок. Это всё такое незначительное, но Нора думала, что она могла бы что-то изменить. Она кричала самой себе, что да, она бы смогла и обязательно всё изменилось. Однако, правда ведь в другом. Даже если бы она оказалась дома с тётей в день её убийства, убили бы и Нору. Познакомившись с Седриком намного раньше, она бы даже не подумала о некой опасности, которая таилась всё это время на последнем задании. Правда такова. Нора думала о безумных вещах, только потому, что это могло хоть как-то её утешить. Винить себя нет никакого смысла, но она дошла даже до такого. Однако нет, ничего бы не изменилось. Случилось то, что должно было случиться. С Норой было сложно всё оставшееся лето. В конце июля, когда ей исполнилось пятнадцать, девушка пожелала остаться одной. Опять же, в полном одиночестве и тишине, чтобы обдумать свою жизнь и понять, как она хочет двигаться дальше. Что в её жизни будет на первом месте и как теперь построится её судьба. Полумна несколько раз отправляла ей сову с поздравлениями, но Нора ей так и не ответила. Она понимала, что делает неправильно, но ей просто не хотелось даже отвечать. Нечего рассказывать. Пустота на душе и сердце. Та самая пустота, о которой много пишут в романах, она как герой этих книг. Нора закрылась в себе и пообещала себе держать всё под контролем. На последней неделе августа она всё же исполнила желание Седрика и съездила к его родителям. Она находилась в саду, том самом, о котором мельком упомянул паренёк в её иллюзиях. И только сейчас, когда она наконец попала в этот сад, Элеонора поняла, что-то было вовсе не иллюзией. — Всё было настоящим…